Вместо выводов. Представление о том, что исходной точкой любой семиотической системы является не отдельный изолированный знак (слово)

Представление о том, что исходной точкой любой семиотической системы является не отдельный изолированный знак (слово), а отношение минимально двух знаков, заставляет иначе взглянуть на фундаментальные основы семиозиса. Исходной точкой оказывается не единичная модель, а семиотическое пространство. Пространство это заполнено конгломератом элементов, нахо­дящихся в самых различных отношениях друг с другом: они могут выступать в качестве сталкивающихся смыслов, колеблющихся в пространстве между полной тождественностью и абсолютным несоприкосновением. Эти разноя­зычные тексты одновременно включают в себя обе возможности, то есть один и тот же текст может быть по отношению к некоему смысловому ряду в состоянии непересечения, а к другому — тождества. Это разнообразие возможных связей между смысловыми элементами создает объемный смысл, который постигается в полной мере только из отношения всех элементов между собой и каждого из них к целому. Кроме того, следует иметь в виду, что система обладает памятью о своих прошедших состояниях и потенци­альным «предчувствием» будущего. Таким образом, смысловое пространство многообъемно и в синхронном, и в диахронном отношении. Оно обладает размытыми границами и способностью включаться во взрывные процессы.

Система, прошедшая через стадию самоописания, подвергается измене­ниям: она приписывает себе четкие границы и значительно более высокую степень унификации. Однако отделить самоописание от предшествующего ему состояния можно только теоретически. На самом деле оба эти уровня непрерывно влияют друг на друга.

Так, самоописание культуры делает границу фактом ее самосознания. Момент самосознания придает границам культур определенность, включение же в этот процесс государственно-политических соображений неоднократно придавало ему драматический характер. Это можно сопоставить с размытыми границами языков на карте их реального распространения и четким членением их, например на политической карте.

Ранее мы говорили о бинарных и тернарных культурных системах. Про­текание их через критическую линию взрыва будет различно. В троичных системах взрывные процессы редко охватывают всю толщу культуры. Как правило, здесь имеет место одновременное сочетание взрыва в одних куль­турных сферах и постепенного развития — в других. Так, например, крах наполеоновской империи, сопровождавшийся форменным взрывом в области политики, государственной структуры, культуры в самой широкой ее сфере, не затронул собственности на земли, распроданные в годы революции («на­циональное имущество»). Можно было бы также указать на то, как римская структура городской власти упорно прорастала сквозь многочисленные пе­рипетии варварских вторжений и в конечном счете, трансформировавшись до неузнаваемости, сохранила до наших дней непрерывную преемственность.

Эта способность культуры, выросшей на основе Римской империи, со­хранять в изменениях неизменность, а неизменность делать формой изменения, наложила отпечаток на коренные свойства западной европейской культуры. Даже такие попытки абсолютного переустройства всего жизненного про­странства, как религиозно-социальная утопия Кромвеля или взрыв якобинской диктатуры, по сути дела, охватывали лишь весьма ограниченные сферы жизни. Еще Карамзин отметил, что в то время как в Национальном собрании и театре кипят страсти, парижская улица в районе Пале-Ройяля живет веселой и далекой от политики жизнью.

Для русской культуры, с ее бинарной структурой, характерна совершенно иная самооценка. Даже там, где эмпирическое исследование обнаруживает многофакторные и постепенные процессы, на уровне самосознания мы стал­киваемся с идеей полного и безусловного уничтожения предшествующего развития и апокалипсического рождения нового.

Теоретики марксизма писали, что переход от капитализма к социализму неизбежно будет иметь характер взрыва. Это обосновывалось тем, что все Другие формации зарождались в рамках предшествующих этапов, между тем как социализм начинает совершенно новый период, и зарождение его воз­можно лишь на развалинах, а не в лоне предшествующей истории. При этом указывалось, что и феодальные, и буржуазные порядки сначала возникли в области экономики, а потом только получили государственно-законодатель­ное оформление. Однако происходила любопытная передержка: примеры созревания новой структуры в недрах старой черпались из истории, выросшей на пространстве Римской империи и ее культурных наследников, а теория

социализма «в одной отдельно взятой стране» аргументировалась фактами русской истории настоящего века, то есть истории с отчетливо бинарным самоосмыслением.

Здесь следует прежде всего отметить, что представление о невозможности зарождения социализма в рамках капитализма, с одной стороны, расходилось с идеями западной социал-демократии, а с другой — отчетливо напоминало представление, периодически повторявшееся в русской истории. Апокалип­сические слова о «новом небе» и «новой земле» зачаровывали на протяжении истории многие общественно-религиозные течения. Но на Западе это были, как правило, периферийные религиозные движения, периодически выплескивающиеся на поверхность, но никогда не становившиеся на долгое время доминантами великих исторических культур. Русская культура осознает себя в категориях взрыва.

Пожалуй, наиболее интересен в этом смысле момент, который мы сейчас переживаем. Теоретически он осознается как победа реального, «естествен­ного» развития над неудачным историческим экспериментом. Лозунгом этой эпохи как бы призвано стать старое правило физиократов: laissez faire laissez passer [211].

Идея самостоятельности экономического развития в Западной Европе органически связывалась с постепенным развитием во времени, с отказом от «подсгегивания истории». В наших условиях этот же лозунг отягощен идеей государственного вмешательства и мгновенного преодоления пространства истории в самые сжатые сроки — то в 500 дней, то в какое-либо другое но заранее продиктованное истории время. Психологически здесь проявляется та же основа, что и в петровской идее «догнать и перегнать Европу» (в период между Нарвской битвой и Ништадтским миром) или в более памятные «пятилетки в четыре года». Даже постепенное развитие мы хотим осуществить применяя технику взрыва. Это, однако, не есть результат чьего-либо недомыслия, а суровый диктат бинарной исторической структуры.

Коренное изменение в отношениях Восточной и Западной Европы про­исходящее на наших глазах, дает, может быть, возможность перейти на общеевропейскую тернарную систему и отказаться от идеала разрушать «ста­рый мир до основанья, а затем» на его развалинах строить новый. Пропустить эту возможность было бы исторической катастрофой.

Автор выражает благодарность В. И. Гехтман, Т. Д. Кузовкиной, Е. А. Погосян и С. Салупере за помощь в подготовке этой книги.

[1] Сказанное не исключает того, что выражение может быть реализовано значимым нулем, присутствовать как отсутствие:

...И лишь молчание понятно говорит...

(Жуковский В. А. Собр. соч.: В 4 т. М.; Л., 1959. Т. 1. С. 336).

[2] Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3. С. 191—192.

[3] Мы сознательно вносим некоторую трансформацию в идею Канта, отождествляя его «я» с субъектом языка

[4] См.: Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. М., 1980. Т. 7. С. 168—169.

[5] Две души, увы, живут в моей груди! И одна хочет оторваться от другой. (Goethe J. W. Faust. Leipzig, 1982. S. 51—52).

[6] Случай перевода с языка художественной прозы на язык кинематографа является одной из наиболее усложненных реализации второго варианта, ибо общность языка художественной прозы и кино — мнимая. Трудности здесь не уменьшаются, а возрас­тают. Игнорирование этого — источник многочисленных неудач экранизаций

[7]«Длительного дыхания» (фр.) или La nouvelle histoire (Новая историческая наука).

[8] Показательно, что автор демонстративно посвящает свою книгу цивилизации, а не культуре. Мы могли бы истолковать это противопоставление как антитезу посте­пенных и взрывных процессов

[9] Портных (нем.).

[10] Бульвер-Литтон Э. Пелэм, или Приключения джентльмена / Пер. с англ. А. С. Кулишер и Н. Я. Рыковой. М., 1958. С. 194—195.

[11] Пастерпак Б. Собр. соч.: В 5 т. М. 1989- Т- 1- С. 424.

[12] Мордовченко Н. И. Белинский — теоретик и организатор натуральной школы // Мордовченко Н. И. Белинский и русская литература его времени. М.; Л., 1950. С 213— 283.

[13] Здесь и далее тексты Пушкина цитируются по: Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 16 т. М.; Л., 1937—1949; римской цифрой обозначен том, арабской — страница.

[14] Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. М„ 1976. Т. 5. С. 271, 272—273.

[15] Душе.

[16] Жуковский В. А. Собр. соч. Т. 1. С. 360.

[17] Блок А. А. Собр. соч.: В 8 т. М; Л., 1960. Т. 3. С. 145—146.

[18] Жуковский В. А. Собр. соч. Т. 1. С. 336.

[19] Есть музыкальная стройность в прибрежных тростниках (лат.) Тютчев Ф. И. Лирика: В 2 т. М., 1965. Т. 1. С. 199.

[20] Тютчев Ф. И. Лирика. Т. 1. С. 268.

[21] Выраженное здесь противоречие — одна из мучительных тем для Тютчева вообще:

И снова будет все, что есть,

И снова розы будут цвесть,

И терны тож...

Между тем как человеку (возлюбленной поэта) —

...уж возрожденья нет,

Не расцветешь!

(Тютчев Ф. И. Лирика. Т. 1. С. 70—71). Ср. у Державина:

...Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю...

(Державин Г. Р. Стихотворения. Л., 1957. С. 116).

Ср. также у Баратынского:

Зима идет, и тощая земля

В широких лысинах бессилья;

И радостно блиставшие поля

Златыми класами обилья:

Со смертью жизнь, богатство с нищетой,

Все образы годины бывшей

Сравняются под снежной пеленой,

Однообразно их покрывшей:

Перед тобой таков отныне свет,

Но в нем тебе грядущей жатвы нет!

(Баратынский Е. А. Полн. собр. стихотворений: В 2 т. Л., 1936. Т. 1. С. 233).

[22] Радлов Э. Л. Философский словарь. 2-е изд. М., 1913. С. 112.

[23] Платон Соч.: В 3 т. / Пер. с др.-греч. М., 1972. Т. 3. С. 121.

[24] Чехов А. П. Поли. собр. соч. и писем. Т. 8. С. 222.

[25] Когда мы говорим об индивидуальности, мы не отождествляем этого понятия с идеей отдельной человеческой биологической особи. В качестве индивидуальности может выступать любая социальная группа. Требуется только, чтобы она обладала не только единством поведения (им обладает и стадо), но имела бы также свободу выбора поведения, без чего отсутствует качество личности.

[26] Руссо Ж.-Ж. Трактаты / Подгот. В. С. Алексеев-Попов, Ю. М. Лотман, Н. А. Пол­торацкий, А. Д. Хаютин. М., 1969. С. 60—61.

[27] Булгаков М. А. Собр. соч.: В 5 т. М., 1990. Т. 4. С. 515.

[28] Об иронии как тропе см.: Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. Л., 1925 С. 39.

[29] Крылов И. А. Полн. собр. соч.: В 3 т. М„ 1946. Т. 3. С. 158. Пользуемся примером Б. В. Томашевского (см. там же).

[30] Радищев А. Н. Полн. собр. соч.: В 3 т. М.; Л., 1938. Т. 1. С. 140.

[31] Гоголь Н. В. Полн. собр. соч.: В 14 т. М.; Л., 1949. Т. 5. С. 170.

[32] Образ ребенка бивалентен. В фольклоре возможны ситуации, в которых детство — лишь способ подчеркнуть недетскую силу или недетский гигансткий рост. Таков мла­денец Геракл, таковы гигантские детские персонажи у Рабле.

[33] К этому же относится древнерусское высказывание Даниила Заточника, перенося­щего ситуацию на сильное войско, возглавленное дураком: «...великъ звЪрь, а главы не имЪеть...» (Памятники литературы Древней Руси: XII век / Сост. и общ. ред. Л. А. Дмитриева и Д. С. Лихачева. М., 1980. С. 392).

[34] Сага о Греттире / Пер. с др.-исл.; Под ред. М. И. Стеблина-Каменского. Новоси­бирск, 1976. С. 32. (Курсив мой. — Ю. Л.)

[35] Ирландские саги. 1933. С. 107.

[36] Сервантес С. М. де. Дон-Кихот: В 2 ч. / Пер. с исп. Н. Любимова. М., 1953. Ч. 1. С. 177—178, 187.

[37] Параллельные процессы характерны и для эстетики театра: чужая жизнь — достойный предмет для искусства именно потому, что чужая; своя, знакомая жизнь для того, чтобы стать предметом искусства, должна превратиться в свою, но незнакомую. Ближнее должно быть осмыслено как дальнее.

[38] Особый случай отношения театрального и нетеатрального дает норма рыцарского поведения, в частности рыцарской любви. Здесь соотношение правила и эксцесса приобретает специфический характер. Правила рыцарской любви формулируются как в осо­бых трактатах, например каноника Андрея, так и в лирике трубадуров (см.: Moshu Lazar. Amour courtois et jin amors dans la litterature du XII^e siecle. Paris, 1964). Однако эти правила не рассчитаны на возможности практического поведения и сами по себе представляют героический эксцесс. К этим правилам можно стремиться, но нельзя их Достигнуть, и осуществление их всегда представляет собой своего рода чудо. Таким образом, рыцарский подвиг может быть описан и как реализация правил (таким пред­ставляется он исследователю), и как героическое чудо с точки зрения внешнего наблю­дателя, и как своеобразное сочетание собственной заслуги и высшей награды для само­го рыцаря.

[39] Светоний Гай Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей / Подгот. М. Л. Гаспаров, Е. М. Штаерман. М., 1964. С. 155—157, 164, 167, 169.

[40] Кузьмина В. Д. Девгениево деяние (Деяние прежних времен храбрых человек). М., 1962. С. 149.

[41] См. глубокий анализ рыцарской традиции в «Слове о полку Игореве» у И. П. Ере­мина (Еремин И. П. Повесть временных лет. Л., 1944).

[42] «Пошлый» по словарю Фасмера — старинный, исконный, прежний, обычный (см.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М., 1987. Т. 3. С. 349). По Срезневскому — старинный, исконный, искони принадлежащий, прежний, обычный (см.: Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам: В 3 т. 3-е изд. СПб., 1895. Т. 2. Стб. 1335—1336). Значение «пошлый» как «обыкновенный, принятый» сохранилось в слове «пошлина». В этом же смысле Иван Грозный называл английскую королеву «пошлой девицей», то есть обыкновенной, про­стой женщиной (см.: Послания Иван Грозного / Подгот. текста Д. С. Лихачева и Я. С. Лурье. Пер. и коммент. Я. С. Лурье. М.; Л., 1951. С. 216).

[43] Известная параллель возможна здесь с тем направлением советской литературы, которое позже назвали «лакирующим действительность». Писатель типа Бабаевского или Пырьев в «Кубанских казаках» в принципе не коррегировали искусство реальнос­тью, а критика этого типа доказывала в духе средневековых тезисов, что подлинная реальность («типичность») — это не то, что существует, а то, что должно существовать.

[44] Summa theologica. Secunda secundae, quaestio CXXXII, art. 1.

[45] Migne J. P. Patrologia Latina. LXXX: Livre II, § 42.

[46] Lulle R. Oeuvres: T. I—IV / Ed. J. Rosselo. Palma de Majorque. 1903. Т. 4. Р. 3.

[47] Памятники литературы Древней Руси. Начало русской литературы: XI — начало XII века. С. 410.

[48] Книга вышла в Мехико на испанском в 1952 г. Мы пользовались французским пере­водом (см.: Malkiel M. R. L. de. L'idee de la gloire dans la tradition oddidentale. Antiquite, moyen age occidental, Castille. Paris: Libr. C. Klincksieck. 1958).

[49] К слову onor, enor, anor даются следующие значения: «I. Honneur dans lequel quelqu'un est tenu; 2. Avantages materials qui en resultent... 4. Fief, benefice feodal... 5. Bien, richesse en general... 8. Marques, attributs de la dignite» (Dictionnaire de 1'ancien francais jusqu'au milieu du XIV^esiecle, par A. Greimas. Paris: Larousse, 1969. P. 454).

[50] Трубадур Жиро де Борнейль, оплакивая смерть Ричарда Львиное Сердце, говорит о его «чести и славе» (см.: Bornelh G. de. Somtliche Lieder des trobadors Giraut de Bornelh, mit Ubersetzung. Komentar und Glossar / Ed. Kolsen. Halle. Bd 1. 1910. S. 466). Эту же формулу употребляет и средневековый поэт Гонзало де Берсео: «Чтобы возросла его слава» (цит. по: Malkiel M. R. L. de. Op. cit. P. 128). В средневековом испанском эпи­ческом тексте «Libro de Alexandre» читаем:

Нет ни чести, ни славы для достойного мужа

Искать приключений в местах нечестивых. (Ibid. P. 179).

Примеры эти можно было бы умножать и дальше.

[51] Malkiel M. R. L. de. Op. cit. P. 121—122.

[52] И во втором случае понятие это имеет специфически феодально-условный характер: князь — источник богатства, поскольку раздает дружине ее долю добычи. Но захва­тывает добычу в бою дружина. Она отдает ее князю и получает назад уже как милость и награду. Показательно, что разрыв вассальных отношений оформляется как возвра­щение чести. А.-Ж. Греймас приводит следующий текст: «Rendre son hommage et son fief, se degager des obligations de vassalite» (Ibid. P. 453; отдать свою честь и свой fief — освободиться от обязанностей вассала).

[53] Libro de Apolonio / Ed. С. Caroll Marden. Paris, 1917. P. 158.

[54] См.: Malkiel M. R. L. de. Op. cit. P. 121—128.

[55] См.: Изборник 1076 года / Подгот. В. С. Голышенко, В. Ф. Дубровиной, В. Г. Де­мьянова, Г. Ф. Нефедова. M., 1965. С. 243.

[56] История русской литературы: В 10 т. M.; Л., 1941. Т. 1: Литература XI — начала XIII века. С. 148.

[57] Мещерский Н. А. История «Иудейской войны» Иосифа Флавия в древнерусском переводе. M.; Л„ 1958. С. 80.

[58] См.: Dictionnaire de 1'ancien francais jusqu'au milieu du XIV siecle, par A. Greimas. P. 347.

[59] Памятники литературы Древней Руси: XII век. С. 380.

[60] Там же. С. 378.

[61] Там же. С. 382.

[62] Топоров В. Н. К семиотике предсказаний у Светония // Учен. зап. Тартуского гос. ун-та. 1965. Вып. 181. С. 198—210 (Труды по знаковым системам. [Т.] 2).

[63] Гомер. Илиада / Пер. Н. Гнедича. Песнь XXIII. Стихи 758—760; 763—765; цит. по: Гнедич Н. И. Стихотворения. (Библиотека поэта. Большая серия) / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. И. Н. Медведевой. 2-е изд. Л., 1956. С. 752.

[64] Гомер. Илиада. Песнь XXIII. Стихи 768—772.

[65] Характерно, что судьба здесь осмысляется как результат случайного неосторож­ного поступка и, следовательно, для Пушкина непредсказуемого:

Но судьба моя

Уж решена. Неосторожно,

Быть может, поступила я...

[66] Имеется в виду не то, что Ленский мог стать газетчиком, а что о нем могли писать в газетах, то есть что он мог стать историческим человеком.

[67] Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 244.

[68] Речь идет о событиях августа 1991 г.

[69] Некрасов Н. А. Полн. собр. соч.: В 15 т. Л., 1982. Т. 4. С. 116.

[70] Там же. Т. 5. С. 517.

[71] Маяковский В. В. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1957. Т. 6. С. 266.

[72] Показательна парадоксальная невозможность поэтизации отсутствия имени в тексте от первого лица. В XIX в. такое словоупотребление ассоциировалось бы с бродягой, не помнящим родства, а не с военным героем.

[73] Пастернак Б. Собр. соч. Т. 2. С. 43.

[74] Пушкин вначале думал дать письмо Татьяны в виде прозаического включения в роман, может быть даже по-французски. Выбранное им решение — поэтический пере­сказ на русском языке — семиотически еще более сложно, поскольку подчеркивает ус­ловность связи между выражением и содержанием.

[75] Успенский Б. А. Из истории русского литературного языка XVIII — начала XIX века. М., 1985. С. 57. Культурно-историческую перспективу этого явления см. там же. Лингвистический анализ этого явления и интересный набор примеров (в частности, смесь французско-датского в языке щеголя в комедии Хольберга) см.: Граннес А. Про­сторечные и диалектные элементы в языке русской комедии XVIII века. Bergen; Oslo; Tromsо, б. г.

[76] Бесспорно, имеются в виду сам Пушкин и Вяземский. Ср. аналогичные высказы­вания от лица автора в XXVII—XXVIII строфах третьей главы «Евгения Онегина» (VI, 63—64).

[77] Грибоедов А. С. Горе от ума: Серия «Лит. памятники». 2-е изд. М., 1987. С. 26.

[78] Маяковский В. В. Полн. собр. соч. Т. 11. С. 343.

[79] См.: Толстой Л. Н. Собр. соч. Т. 4. С. 222.

[80] Шекспир У. Полн. собр. соч.: В 8 т. М., 1960. Т. 6. С. 64.

[81] Персонажи «Гамлета» как бы передоверяют сценичность комедиантам, а сами пре­вращаются во внесценическую публику. Этим объясняется и переход их к прозе, и под­черкнуто непристойные замечания Гамлета, напоминающие реплики из публики эпохи Шекспира. Практически возникает не только «театр в театре», но и «публика в пуб­лике». Вероятно, для того, чтобы передать современному нам зрителю адекватно этот эффект, надо было бы чтобы, подавая свои реплики из публики, герои в этот момент разгримировывались и рассаживались в зрительном зале, уступая сцену комедиантам, разыгрывающим «мышеловку». Отождествление Геку бы и Гертруды подчеркивается созвучием имен, которое может восприниматься как совершенно случайное, и только в этот момент вдруг поражает аудиторию. Но когда параллель уже возникла, звуковая перекличка делается избыточной и для параллели: король (Клавдий) и Пирр — она уже не нужна

[82] Ср. у Державина:

...Картины в зеркалах дышали,

Мусия, мрамор и фарфор...

(Державин Г. Р. Стихотворения / Подгот. текста и общ. ред. Д. Д. Благого. Л., 1957. С. 213).

[83] Ср. у Державина в оде «Бог»:

Твое созданье я. Создатель!

(Державин Г. Р. Стихотворения. С. 116).

Человек — создание Создателя как отражение божества в зеркале материи.

[84] Булгаков М. А. Собр. соч. Т. 5. С. 10.

[85] Сон наряду с вставными новеллами является традиционным приемом введения текста в текст. Большей сложностью отличаются такие произведения, как «Сон» («В полдневный жар в долине Дагестана...») Лермонтова, где умирающий герой видит во сне героиню, которая во сне видит умирающего героя (см.: Лермонтов М. Ю. Соч.: В 6 т. М.; Л., 1954. Т. 2. С. 197). Повтор первой и последней строф создает пространство, которое можно представить в виде кольца Мебиуса, одна поверхность которого озна­чает сон, а другая — явь.

[86] Булгаков М. А. Собр. соч. Т. 5. С. 209.

[87] О фигурах переплетения см.: Шубников А. В., Копцик В. А. Симметрия в науке и искусстве. М., 1972. С. 17—18.

[88] См.: Минц 3. Г. Функция реминисценций в поэтике А. Блока // Учен. зап. Тарту­ского гос. ун-та. 1973. Вып. 308. С. 387—417 (Труды по знаковым системам. [Т.] 6).

[89] Лотман Ю. М. Статьи по типологии культуры. (См. наст. изд. — Ред.); а также: Francastel P. La realite figurative / Ed. Gontleier. Paris, 1965. P. 211—238.

[90] Имено этот «преизбыток» жизни, по выражению Тютчева (см.: Тютчев Ф. И. Ли­рика. Т. 1.С. 59), позволяет романтикам или художникам барокко делать безобразное эстетическим фактом. Обеднение жизни (тупость, идиотизм, физическое безобразие) тоже может быть предметом искусства, но оно требует компенсации в виде почеркну-того отрицательного отношения автора. Это мы видим в карикатуре или, например, в гравюрах Гойи.

[91] См., например: L'image... 1979; в особенности статьи: Francois Pelpech. Aspects des pays de Cocagne (P. 35—48); Maurice Lever. Le Monde renverse dans le ballet de cour (P. 107—115).

[92] Цит. по: Наши юмористы за 100 лет в карикатурах, прозе и стихах. Обзор русской юмористической литературы и журналистики. СПб., 1904. С. 143. Фантазия третье­степенного русского сатирика прошлого века предвосхитила абсурдистское название пьесы Ионеско «Лысая певица». Здесь и далее старое написание в цитируемых изданиях XIX—XX вв. заменено на новое с сохранением орфографии источника.

[93] Рассматривая историю моды, мы неизменно сталкиваемся с попытками мотивации: введение каких-либо изменений в одежде объясняется нравственными, религиозными, медицинскими и прочими соображениями. Однако анализ безоговорочно убеждает в том, что все эти мотивы привносятся извне post factum. Это попытки немотивированное представить задним числом как мотивированное. Еще на наших глазах в 50—60-е гг. ношение женщинами брюк воспринималось как неприличное. Один известный писатель выгнал из своего дома невесту сына, потому что она осмелилась прийти к нему в «порт­ках». В это же время женщин в брюках не пускали в рестораны. Интересно, что в защиту этих запретов тоже приводились нравственные, культурные и даже медицинские сооб­ражения. В настоящее время никто не вспоминает ни об этих запретах, ни об этих мо­тивировках.

[94] К этому месту Д. Давыдов сделал примечание, указывавшее, что в данном случае он опирался на определенную традицию «демократизации мундира»: «Во время войны 1807 г. командир Лейб-гренадерского полка Мазовский носил на груди большой образ св. Николая-чудотворца, из-за которого торчало множество маленьких образков (Да­выдов Д. Соч. / Предисл., подгот. текста и примеч. В. Н. Орлова. М., 1962. С. 536). Но­шение иконы на груди получало в партизанском отряде дополнительный смысл: крес­тьяне путали движущихся по тылам партизан в гусарских мундирах и французских ма­родеров, что засвидетельствовано мемуаристами. Икона св. Николая выступала как знак национальной принадлежности.

[95] Давыдов Д. Соч. С. 320.

[96] Словарь русского языка: В 4 т. 3-е изд. М., 1988. Т. 4. С. 18.

[97] См.: Панченко А. М. Смех как зрелище // Лихачев Д. С., Панченко А. М., Понырко Н. В. Смех в Древней Руси. Л., 1984. С. 73.

[98] С этим можно было бы сопоставить случай, когда иностранец играет роль ката­лизатора в определенной культуре или является носителем определенных черт в ее своеобразии. Ср., например: иностранный учитель в помещичьей семье — от французов в сатирической литературе XVIII в. до трогательного Карла Ивановича в «Детстве» Толстого.

[99] Послания Ивана Грозного. М.; Л., 1951. С. 567.

[100] Элементы сходного поведения можно видеть в легенде о Дракуле. Не случайно создателем ее русского варианта в 1481—1486 гг. был еретик Федор Курицын, во взгля­дах которого ощущаются манихейские влияния.

[101] Ср. «Легенду о святом Юлиане Странноприимце» Флобера, где последнее испы­тание грешника заключается в преодолении им чувства брезгливости и боязни зара­зиться: Юлиан обнимает и греет своим телом прокаженного, который оказывается Христом.

[102] Критический анализ разнообразных попыток историков внести в деятельность Грозного «государственную мудрость» или даже простую логику см.: Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 11—37.

[103] Ср., например, распространение гомосексуализма в античном мире и очевидную связь этого, в частности, с униженным положением женщины в классической Греции или своеобразные игры Нерона, включавшие в себя переодевание женщин в мужчин для повышения сексуальной привлекательности. Самый смысл этих «игр» — во внесе­нии вариативности в структуру, от природы ее лишенную.

[104] Мастера русского стихотворного перевода: В 2 кн. / Подгот. текста и примеч. Е. Г. Эткинда. Л., 1968. Кн. 1. С. 327.

[105] Или француженка? Несмотря на то, что в источниках, посвященных д'Эону, мус­сируются известия о том, что в Петербурге шевалье выполнял свои тайные дипломатические функции в женском наряде, последнее кажется неосновательным. Мотивиров­ка одного из ранних французских биографов, что этот наряд был необходим, чтобы легче проникнуть в спальню императрицы, упускает, что последнее было совсем не обя­зательно.

[106] Монтескье Ш. Избр. произведения / Пер. с фр. А. И. Рубина, общ. ред. и вступ. ст. М. П. Баскина. М., 1955. С. 254, 214.

[107] Рылеев К. Полн. собр. стихотворений. Л., 1934. С. 310.

[108] До Павла I императрицы (жены императоров) носили не орден Св. Андрея (такой порядок был учрежден только при Павле), а женский орден Св. Екатерины. Перемена Екатерининского ордена на Андреевский означала превращение Екатерины из жены императора в императрицу. Одновременно происходила подмена и пола, и титула.

[109] Панин — дядя Дашковой, был ею вовлечен в заговор.

[110] Дашкова Е. Р. Записки. Письма сестер М. и К. Вильмот из России / Пер. с фр. А. Ю. Базилевича, Г. А. Веселовой, Г. М. Лебедевой, коммент. Г. А. Веселовой. М., 1987. С. 67, 69.

[111] Фонвизин Д. И. Собр. соч.: В 2 т. / Сост., подгот. текстов, вступ. ст. и коммент. Г. П. Макогоненко. М.; Л., 1959. Т. 2. С. 50, 274.

[112] Щербатов М. М. Соч. князя М. М. Щербатова: [В 6 т.] СПб., 1898. Т. 2. Стб. 219.

[113] Дурова Н. А. Избр. соч. М., 1983. С. 43—44.

[114] С этим можно сопоставить переодевание молодой дворянки в крестьянское платье: это допускало иной, значительно более доступный тип поведения, и одновременно позволяло мужчине большую степень свободы обращения, ср. «Барышню-крестьянку» Пушкина. Интересные детали этого см. дальше в описании поведения А. Орловой-Чесменской

[115] Запись Пушкина: «II avait 1'air d'un brigand avec sa balafre» (XII, 176).

[116] Державин Г. Р. Стихотворения. С. 99.

[117] Державин Г. Р. Соч.: В 9 т. СПб., 1863—1883. Т. 3. С. 598.

[118] Орлов был по призванию цареубийца, это было как бы дурной привычкой (фр.).

[119] См.: Елагин Н. Жизнь графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской. СПб., 1853. С. 21.

[120] Пыляев М. И. Старая Москва: Рассказы из былой жизни первопрестольной столицы. М., 1990. С. 148. Впрочем, описанная картина, возможно, есть результат преувеличений или сплетен. По крайней мере, достаточно чопорные англичанки М. и К. Вильмот не нашли в танцах графини ничего предосудительного. В письме к отцу они сообщали:

«В последнем письме к матушке я рассказала о всех событиях нашей жизни. С тех пор мы побывали на великолепном балу у графа Орлова, который был устроен в русском стиле, что мне больше всего понравилось. Бал, как всегда, начался „длинным" полонезом (что больше походит на прогулку под музыку), затем мы танцевали несколько контр­дансов, в промежутках между которыми графиня Орлова исполняла танцы — по красоте, изяществу и элегантности прекраснее всего, что мне когда-либо приходилось видеть (даже в живописи). В сравнении с грациозной красотой графини Орловой фигура леди Гамильтон, безусловно, показалась бы грубой; право, не грешно бы запечатлеть на по­лотне естественность и свежесть прелестной графини. Каждое ее движение в танце с шалью было образцом изысканной красоты» (Дашкова Е. Р. Записки. С. 240).

[121] Дашкова Е. Р. Записки. С. 251.

[122] Дашкова Е. Р. Записки. С. 368.

[123] Пыляев М. И. Старая Москва. С. 147.

[124] Дашкова Е. Р. Записки. С. 402.

[125] См.: Пыляев М. И. Старая Москва. С. 148.

[126] Пыляев М. И. Старая Москва. С. 150.

[127] Крылов И. А. Поли. собр. соч. Т. 3. С. 175.

[128] См.: Вацуро В. Э. С. Д. П. Из истории литературного быта пушкинской поры. М., 1989.

[129] Ср. эрмитажную картину Ватто «Капризница», воплощающую на полотне целост­ную «программу» капризного поведения дамы. Каприз — ранняя форма борьбы за право на индивидуальность.

[130] Баратынский Е. А. Полн. собр. стихотворений. Т. 1. С. 98.

[131] Гнедич Н. И. Стихотворения. 2-е изд. Л., 1956. С. 135.

[132] Дельвиг А. А. Полн. собр. стихотворений. (Библиотека поэта. Большая серия) / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Б. В. Томашевского. 2-е изд. Л., 1959. С. 180.

[133] Записки княгини Марии Николаевны Волконской / Пер. с фр. А. Н. Кудрявцевой, Биогр. очерк и примеч. П. Е. Щеголева. СПб., 1914. С. 61.

[134] Вяземский П. А. Воспоминания о Мицкевиче // Собр. соч.: В 12 т. СПб., 1878—1896. Т. 7. С. 329.

[135] Здесь: за пределы обыкновенного (фр.).

[136] Лермонтов М. Ю. Соч. Т. 2. С. 190.

[137] Например, для Баратынского любовь к Закревской была глубокой и трагической.

[138] Салонные игры (фр.).

[139] Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров. Воспоминания и фрагменты дневников фрейлины двора Николая I и Александра II. М., 1990. С. 22.

[140] Толстой Л. Н. Собр. соч. М., 1979. Т. 4. С. 17.

[141] Ср. в «Смерти Тарелкина» Сухово-Кобылина: «...когда объявили Прогресс, то он стал и пошел перед Прогрессом — так, что уже Тарелкин был впереди, а Прогресс сзади! — Когда пошла эмансипация женщин, то Тарелкин плакал, что он не женщина, дабы снять кринолину перед Публикой и показать ей... как надо эмансипироваться (Сухово-Кобылин А. Картины прошедшего. М,, 1869. С. 400—401).

[142] Толстой А. К. Полн. собр. стихотворений. Л., 1984. Т. 1. С. 177

[143] Достоевский в воспоминаниях современников: В 2 т. / Сост. А. Долинин. М., 1964. Т. 2. С. 37.

[144] См.: Памятники литературы Древней Руси: XVII век. Кн. 2. С. 388.

[145] Цветаева М. И. Избр. произведения / Сост., ред. и примеч. А. Эфрон и А. Саакянц. М.; Л., 1965. С. 262.

[146] Ср. дерзкие стихи молодого Пушкина:

А труд и холоден и пуст;

Поэма никогда не стоит

Улыбки сладострастных уст (II, 41).

[147] Цветаева М. И. Избр. произведения. С. 275.

[148] С. 302.

[149] Цветаева М. И. Избр. Произведения. С.194

[150] См.: Ломоносов М. В. Полн. собр. соч.: В 10 т. М.; Л., 1953. С. 545.

[151] См.: Ахматова А. А. Стихотворения и поэмы. Л., 1976. С. 207.

[152] Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 286.

[153] По интересному наблюдению Г. В. Вилинбахова, своеобразным перечнем ритуаль­ных гвардейских пороков была песенка-дразнилка «Жура, жура-журавель».

[154] Так, например, маркиз-аристократ, бежавший из Франции и нашедший прибежище в русском провинциальном дворянском доме, приучил к гомосексуальной любви Вигеля, что сыграло в дальнейшем роковую роль в судьбе этого человека

[155] Предел скорости, с одной стороны, задается древнейшим критерием — оборотом календарного цикла, а с другой, — достаточно динамичным — возможностями порт­няжной техники.

[156] Пересечение различных замкнутых систем может быть одним из источников обо­гащения замкнутых систем. Фонологическая система принадлежит к наиболее стабиль­ным. Однако щегольской диалект русского языка XVIII в. допускал заимствованные из французского носовые гласные. Пушкинская героиня...русский Я как TV французский Произносить умела в нос... (VI, 46) Читается: «И русский [наш] как [эн] французский» («наш» — церковно-славянское на­звание буквы «н»).

[157] Поэты похожи на медведей, питающихся, обсасывая собственную лапу (фр.). См.: Лермонтов М. Ю. Соч. Т. 2. С. 145.

[158] См. об этом: Эйхенбаум Б. М. Текстологические работы Б. В. Томашевского // Томашевский Б. В. Писатель и книга. Очерк текстологии. 2-е изд. М., 1959. С. 3—22.

[159] Здесь существенно учитывать проблему «точки зрения». См. об этом: Успен­ский Б. А. Поэтика композиции. М., 1970; он же. История русского литературного языка (XI—XVII вв.). Munchen, 1987 (Sagners Slavistische Sammlung. Bd 12).

[160] См. наст. изд., с. 37.

[161] Лермонтов М. Ю. Соч. Т. 4. С. 174.

[162] Честертон Г. К. Избр. произведения: В 3 т. М., 1990. Т. 1. С. 152.

[163] На это было указано Борисом Ивановым в книге «Даль свободного романа» (М., 1959), странной по общей идее и вызвавшей в свое время печатные критические замечания автора этих строк, но обнаруживающей в отдельных вопросах большое знание и заслуживающие внимание идеи. См. также в комментариях В. Набокова: Eugene Onegin. A novel in verse by Aleksander Pushkin. Translated from the Russian, with a com­mentary, by Vladimir Nabokov. Vol. 1—4. London, 1964.

[164] Точно так же первым выстрелил Пьер в «Войне и мире» и, без всякого кровавого намерения, тяжело и лишь по случайности не смертельно ранил Долохова.

[165] Рассуждения типа: Пушкин был обречен, и если бы не пуля Дантеса, то какая-либо иная ситуация привела бы его к такой трагической гибели, и что, следовательно, дан­ный пример нельзя рассматривать как случайность — покоятся на некорректной под­мене явлений. Действительно, если рассматривать судьбу Пушкина в масштабе послед­них двух лет его жизни, то она оказывается вполне предсказуемой в общих чертах и не может считаться случайной. Но нельзя забывать, что при этом мы переменили мас­штаб и тем самым изменили рассматриваемый объект. В таком масштабе мы оцениваем гораздо более крупный ряд, в котором, действительно, событие будет восприниматься как предсказуемое. Но если мы рассматриваем отдельное событие — дуэль, то характер предсказуемого и непредсказуемого резко меняется. Можно сказать, что Пушкин в Пе­тербурге 1830-х гг. — обречен. Но нельзя сказать, что в момент, когда он взял из рук секунданта пистолет, он был уже обречен. Одно и то же событие, в зависимости от того, в какой ряд оно включено, может менять степень предсказуемости.

[166] Факт этот впервые установлен Н. Пустыгиной

[167] Пастернак Б. Собр. соч. Т. 1. С. 561. Приведенная цитата принадлежит ранней редакции (1924).

[168] См.: Записки декабриста Д. И. Завалишина. 1-е рус. изд. СПб., 1906. С. 86.

[169] Записки декабриста Д. И. Завалишина. С. 30—31.

[170] Карамзин Н. М. Полн. собр. стихотворений. (Библиотека поэта. Большая серия) / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Ю. М. Лотмана. М.; Л., 1966. С. 195.

[171] Там же. С. 151.

[172] Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 49.

[173] Вяземский П. А. Старая записная книжка / Ред. и примеч. Л. Гинзбург. Л., 1929. С 111, 223.

[174] Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1973. Т. 8. С. 416—417.

[175] См. подробнее об этом главу «Перевернутый образ».

[176] См. подробнее об этом главу «Мир собственных имен».

[177] Жирмунский В. М. Вопросы теории литературы: Статьи 1916—1926. Л., 1928. с. 175—177. Ср. новейшее издание: Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977. Здесь и далее цитируем по первому изданию.

[178] См.: Гуковский Г. А. Очерки по истории русского реализма. Ч. 1 (Пушкин и русские романтики). Саратов, 1946. С. 6—10 и далее.

[179] Фрейденберг О. М. Терсит. Яфетический сборник (Recueil Japhetique). Л., 1930. Т. VI. С. 233, 241, 253.

[180] В дальнейшем эта мысль была существенно откорректирована Б. А. Успенским в статье «История и семиотика» (см.: Успенский Б. А. История и семиотика (Восприятие времени как семиотическая проблема) // Учен. зап. Тартуского гос. ун-та. Вып. 831. 1988. С. 71—72 (Труды по знаковым системам. [Т.] 22).

[181] В оригинале: «Moi seui» (Rousseau J.-J. Oeuvres completes / Ed. Musset-Pathay. Vol. 27. Paris, 1824. P. 3.

[182] Руссо Ж.-Ж. Избр. соч.: В 3 т. М., 1961. Т. 3. С. 9—10.

[183] Часть стиха 30-го из сатиры III:

Ego te intus et in cute novi —

(«А тебя и без кожи и в коже я знаю»; лат. Пер. Ф. А. Петровского).

[184] Фонвизин Д. И. Собр. соч. Т. 1. С. 162.

[185] См. наст. изд., с. 37.

[186] См.: Кюхельбекер В. К. Путешествие. Дневник. Статьи / Подгот. Н. В. Королевой, В. Д. Рака. Л., 1979. С. 99—100.

[187] Газета, сданная в библиотечный фонд на хранение, уже теряет свою функцию ин­форматора последних известий и превращается в исторический документ. В равной мере существовавшая в России XVIII в. практика переиздавать газету через несколько лет второй раз свидетельствует о том, что психология газетного чтения еще не сложилась и газета еще хранила следы не специально нового, а «вообще интересного» чтения.

[188] Обратим внимание на то, что речь идет именно о перечитывании, а не просто о чтении.

[189] Блок А. А. Собр. соч. Т. 3. С. 145.

[190] «По какому бы пути ты ни шел, границ психеи ты не найдешь; столь глубок ее логос» (Фрагменты Гераклита // Материалисты Древней Греции: Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура / Пер., общ. ред. и вступ. ст. М. А. Дынника. М., 1955. С. 39—52) — Т. К.

[191] Это положение исходит из гипотезы о линейности движения нашей культуры. На­ходясь внутри нее, мы не можем проверить этот тезис и высказываем его в качестве исходной презумпции.

[192] Лермонтов М. Ю. Соч. Т. 2. С. 59. Эти строки повторяются у Лермонтова в стихотворении «Что толку жить!.. Без приключений...» и в письме к М. А. Лопухиной (автографы находятся в Пушкинском Доме и ГПБ). В публикациях обоих текстов, казалось бы, небольшое, но на самом деле значительное расхождение в знаках препинания. В томе писем слова «много» и «мало» разделены запятой и тире («Как много, — мало мыслей в нем» — VI, 415) во II томе в стихотворении на этом месте стоит только тире («Как много — мало мыслей в нем» — II, 59). Смысловое значение этой разницы велико. Тире передает смысл одновременного контраста, тире и запятая — последовательного перечисления. Рассмотрение этого отличия влечет за собой существенные проблемы лермонтовской семантики.

Лермонтовское противопоставление «много — мало», конечно, отражает некоторую синхронную антиномию. Однако чтобы понять ее смысл, необходимо еще одно рассуждение.

Говоря о синхронном выражении в лермонтовском тексте двух противоположных представлений, следует остановиться на одной особенности хода мысли поэта. Соединение антиномических терминов, казалось бы, позволяет нам сблизить в данном случае мысли Лермонтова и Гегеля. Речь идет о пресловутом «единстве противоречий». Однако следует сразу же подчеркнуть, что то свойство мысли Лермонтова, которое мы назвали «совмещением противоречий», не следует сближать с гегелевским их единством. Скорее даже речь должна идти об их глубоком различии. (Текст этой сноски приводится по найденному в архиве Ю. М. Лотмана отрывку под заглавием «Совмещение противоречий», написанному во время работы над «Культурой и взрывом» — Т. К.).

[193] Блок А. А. Собр. соч. Т. 3. С. 301.

[194] Ср. у Баратынского:

И жизни даровать, о лира!

Твое согласье захотел

(Баратынский Е. А. Полн. собр. стихотворений. Т. 1. С. 188).

[195] Твардовский А. Т. Собр. соч.: В 6 т. М., 1978. Т. 3. С. 332. Омонимическая рифма дело — дело подчеркивает, что в одном случае речь о деле — работе, а в другом о деле — бюрократическом термине, о папке для бумаг.

[196] Ср. многочисленные в античной мифологии примеры брака героя и богини.

[197] См.: Баратынский Е. А. Полн. собр. стихотворений. Т. 1. С. 138.

[198] Шекспир У. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 103.

[199] См.: Vovelle М. La mort et l'Occident.De 1300 a nos jours. Paris, 1983.

[200] В столкновении самцов павиана побежденный признает свое поражение с помощью жеста, имитирующего сексуальную позу самки.

[201] Салтыков-Щедрин М. Е. Полн. собр. соч. и писем: В 20 т. М., 1937. Т. 8. С. 423.

[202] Благодаря графической структуре, пауза перед последним стихом придает ему характер итогового для всей поэмы высказывания.

[203] Ср. более ранний вариант этой строки:

И милосердие воспел (III, 1034)

Стих этот связан с предшествующим:

Что в след Радищеву восславил я свободу (III, 1034), —

соединяющим оду «Вольность» и «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» как на­чало и завершение пути.

[204] «Да свершится правосудие, хотя бы погиб мир», «Закон суров, но это закон» (лат.). Ср. ироническую цитату в стихотворении Пушкина «Брови царь нахмуря...»:

«Вешают за шею,

Но жесток закон» (II, 430).

Сопоставление с латинской поговоркой раскрывает смысл стиха как попытку само­оправдания.

[205] Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. Т. 8. С. 323.

[206] Толстой Л. Н. Собр. соч. Т. 11. С. 98—99.

[207] Мандельштам О. Э. Собр. соч.: В 3 т. [Т. 4 — дополнительный]. 2-е изд. [Вашингтон; Нью-Йорк; Париж], 1967. Т. 1. С. 178

[208] Не отсюда ли идея зримой карты-глобуса Воланда у Булгакова? Двухтомная биография Савонаролы Паскале Виллари, изданная в 1913 г. с предисловием А. Л. Волын­ского, бесспорно, была в поле зрения Булгакова.

[209] Виллари П. Джироламо Савонарола и его время: В 2 т. СПб., 1913. Т. 2. С. 251—252.

[210] Крылов И. А. Полн. собр. соч. Т. 3. С. 14.

[211] Лозунг, направленный против государственного вмешательства в естественное те­чение экономических процессов, наиболее точно передается выражением: «не вмеши­вайтесь», «предоставьте собственному движению»

Date: 2015-07-24; view: 309; Нарушение авторских прав