Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Единство кельтской мифологии
В целом, когда в современной работе заходит речь о кельтах и их мифологии, редко не упоминают о красочном, почти экзотическом характере литературы, в которой она заключена. Именно это, в некотором смысле, является предлогом для фантазий и ошибочных суждений. Персонажи этих произведений очень колоритны, и хотя они обладают лишь зачаточной психологией, их характеры очень типичны. У них яркие и четко обрисованные черты, движущие силы действия элементарны и легко объяснимы. Стиль повествования чаще всего несложный; словарный состав всегда прост. И если мораль не всегда соблюдена, ложь и лицемерие, эти два порока нашей технически развитой цивилизации, встречаются очень редко, так же редко, как воровство. Кодекс чести всегда очень строгий, даже жесткий. Мы вспоминаем Финна, который во время пира, откуда один из сотрапезников стащил яйцо на блюде, говорит пригласившему его: «Вы можете есть все: я никогда не ем остатки краденого». В этой литературе также пытаются искать образ доброго островного дикаря, достаточно разумного, чтобы цивилизованному человеку рассматривать его с благосклонной симпатией. И если это никогда не удается, кроме, может быть, некоторых французских литературных кругов, после Макферсона и нескольких других авторов для переводов текстов и объяснения кельтских литературных сюжетов мифология всегда считается божественным хаосом, в любой выдержке из которого, взятой наугад, интересны только несколько отрывков. Что касается галлов и их посмертного становления, несколько комиксов, как некий псевдоисторический роман, смогли поддержать образ Эпиналя и иллюзию, что мы все знаем о самых тайных мыслях галлов. В выше изложенных главах мы могли представить только несколько фрагментарных идей для первоначального синтеза. Однако мы должны с уверенностью подтвердить единство кельтской мифологии, которую сохранила Ирландия, пусть и просеяв сквозь сито христианизации. От происхождения богов, Племен богини Дану, до происхождения гойделов, от обустройства Ирландии, от потопа до прибытия святого Патрика; от существования жреческого класса до существования традиционной королевской власти в Таре – все это остается, все это рационально объясняется, все это связно, во всем этом есть смысл. «Книга взятия» (Lebor Gabála), будучи далеко не гигантской грудой хлама, как ее видел издатель, А. Макалистер, и не «мутным потоком», пересекающим всю историю Ирландии, как считал Ж. Вандриес, является, несмотря на библейские компиляции в ней, неисчерпаемым кладезем чистой мифологии, тогда как предания мифологического и эпического циклов соответствуют двум основным осям:
- ЭТИОЛОГИЯ: творение мира и рождение или прибытие богов и людей, а затем апокалипсис конца цикла. - БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ: сначала между Племенами богини Дану и их предшественниками, затем между богами и людьми и, наконец, между дохристианскими богами Ирландии и Христом Царем, представленным, почти «персонифицированным» (ирландским образом) святым Патриком и его первыми последователями. Добавим к этому почти неразрушимое и массивное строение ирландских законов, которыми во Франции почти никто не занимался, начиная с д’Арбуа де Жюбенвиля, в течение ста с лишним лет; добавим к этому также прочное основание функциональной трехчастной системы, религиозной и традиционной идеологии, очевидной и эффективной на всех уровнях кельтского общества, островного и континентального, и, наконец, признаемся, что самое существенное из того, что представляет интерес в кельтской традицией, часто плохо понимается теми, кто должен ее исследовать. В этом переизбытке фактов и персонажей, если вглядеться в него повнимательней, все подчинено полномочиям и функциям, классификации и типологии, сюжету, схеме или теологеме. Короче говоря, первые поборники евангелизации Ирландии передали нам из глубины веков дохристианскую традицию, за что мы должны быть им весьма признательны. В обмен или в благодарность за эту неоценимую услугу – еще не признанную современной наукой – постараемся не упрекать их за то, что они не выявили до конца характер Луга: Кухулин и Конхобар были им больше по сердцу, хотя ирландские монахи раннего средневековья, точно так же, как их собратья XV в. и последующие поколения эрудитов, будучи искренними христианами, никогда не подозревались в язычестве и ереси.
IV. ЖРЕЧЕСКИЙ КЛАСС: ДРУИДЫ, ПОЭТЫ, БАРДЫ И ПРОРИЦАТЕЛИ.
Отличительной особенностью кельтской религии можно считать то, что она, в отличие от религии греческой, римской или германской, располагала не только священнослужителями, но и иерархизированным, организованным и глубоко структурированным жреческим классом, во многом сравнимым с классом индийских брахманов. Мы имеем в виду друидов, которые, по правде говоря, являются совсем иным, чем просто духовенство. Однако и это последнее наименование мы будем употреблять время от времени, чтобы дать ясное понятие о том, что сущность их функций относилась к религиозному порядку. В древних текстах нигде не указывается, что друиды были священнослужителями. Но они занимались жертвоприношениями, и уже одно это говорит о том, что их жреческое достоинство не подлежит сомнению. Было бы заблуждением видеть в них только «философов», а в «друидизме» – лишь собрание метафизических доктрин. Также было бы пустой тратой времени – заниматься исследованием несуществующей друидической иконографии. Все это нужно уточнить до мельчайших деталей. Ибо, как брахман в Индии, друид был гораздо бoльшим, чем «священнослужитель» в современном смысле этого слова, потому что средневековый и современный мир понемногу удалился от мира священного в литургических, обрядовых и богословских проявлениях. В обществе же, в котором не существовало никакой разницы между «священным» и «профанным» из-за отсутствия профанного, друид был гораздо выше короля или воина, занимая первое по важности и достоинству место. Символизм цветов довольно верно передает социальное превосходство друидов:
- белый – это универсальный жреческий цвет индоевропейцев: во всех кельтских языках * vindo-s, ирл. find, валлийск. gwyn, бретонск. gwenn, обозначает «белый, добрый». И нету друида ни у Плиния, ни в ирландских преданиях, который бы не носил белых одеяний. Красный – это воинский цвет, а также цвет знания (Дагда был назван Ruadh Rofhessa «Красный Совершенного Знания»). Другие основные цвета, синий, зеленый и желтый, относятся к классу производителей, однако как функциональные цвета они редко появляются в кельтских преданиях. Атрибуция синего бардам, а зеленого прорицателям (vates) является ошибкой неодруидизма. Во-первых, синий и зеленый – это один и тот же цвет, а, во-вторых, этот цвет не был жреческим, так как единственным жреческим цветом являлся белый. Во всех живых кельтских языках, ирландском, валлийском и бретонском, glas обозначает одновременно «синий», «зеленый» и «серый». Существование друидов имело смысл и было реальным в рамках живого кельтского общества, где все основывалось на понятии о священном. Название «философия» может в полной мере относиться лишь к греческой мудрости вне зависимости от любых религиозных понятий, и говорить о «философии» у индийцев или кельтов – это очевидная бессмыслица. Другое доказательство жреческого достоинства друидов является косвенным, но от того не менее убедительным: Цезарь употребил галльское слово druides, поскольку латинское слово sacerdos (используемое им два или три раза) имело более узкий и неполный смысл (для обозначения воинского класса латинского термина equites ему было достаточно). Напомним еще раз, что древний друид существовал только в рамках независимого кельтского общества, не обращенного в другую религию, он пользовался кельтским языком как языком священным. Этого достаточно, чтобы относиться к любому возрождению «друидизма», претендующему на древнее кельтское происхождение, как к ничтожной пародии. Брахманы лучше нас знают, что санскрит церемоний или обрядов, размышлений или гимнов возник не для того, чтобы переводиться на другие языки.
Date: 2015-07-24; view: 356; Нарушение авторских прав |