Каган М.С. Град Петров в истории русской культуры. 2-е изд., перераб. и доп. – СПб.: «Паритет», 2006. – 480 с., ил

ISBN 5-93437-236-Х

В книге предметом исследования является культура Петербурга, ее духовная, материальная и художественная стороны. Цель автора - определить особое место, которое град Петров занял в истории русской и европейской культуры, более подробно осветить историю советского периода жизни города, попытаться осмыслить все произошедшее и происходящее на протяжении его трехвековой истории и по возможности обобщить сделанное в последние годы и политиками, и деятелями культуры, и историками.

ОГЛАВЛЕНИЕ

К читателю. Введение. Град Петров как предмет научного, художественного и философского познания. Город как феномен культуры и средоточие цивилизации. Город как форма конкретного бытия культуры. Особенности философского осмысления Петербурга в контексте истории России и европейской цивилизации. О критерии научности в изучении истории Петербурга. Искусство как самосознание культуры города

Глава первая РОЖДЕНИЕ НОВОЙ РОССИЙСКОЙ СТОЛИЦЫ Зачем нужна была царю новая столица. Реализация замысла Петра в Санкт-Петербурге. Общая характеристика культуры петровского Петербурга. Связь становления светского типа русской культуры с процессом ее европеизации. Демократизм петербургской культуры. Рационалистическая доминанта культуры петровского Петербурга.

Глава вторая ПЕТЕРБУРГ КАК ВОПЛОЩЕНИЕ ИДЕИ РУССКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ Петербург в середине XVIII века. Развитие светской основы в жизни города во второй половине XVIII века. Просвещение и просветительство. Материальные и духовные плоды Просвещения Просветительский рационализм.....

Глава третья Художественная культура Петербурга «Город пышный, город бедный...». «Да здравствуют музы, да здравствует разум...» «Чувство соразмерности и сообразности...». Место художественной культуры в пушкинском Петербурге.

Глава четвертая ПЕТЕРБУРГ ДОСТОЕВСКОГО «Петербург Достоевского» и «Пушкинский Петербург». Петербург как носитель научно-технического прогресса. Пластический образ Петербурга Достоевского. Идеологическая атмосфера в столице во второй половине XIX века. Проблема диалога в культуре Петербурга. Строение художественной культуры в Петербурге Достоевского...

Глава пятая ПЕТЕРБУРГ- ПЕТРОГРАД: ГОРОД ТРЕХ РЕВОЛЮЦИЙ Политизация жизни столицы в начале XX века. Альтернатива «культура или революция». Духовная жизнь Петербурга в годы революционного предгрозья.

Глава шестая ДРАМАТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ ПЕТРОГРАДА-ЛЕНИНГРАДА Столкновение социальной системы с петербургскими традициями. Ленинград в годы новой экономической политики. Ленинград в условиях сталинской террористической диктатуры. Ленинград в годы Великой Отечественной войны. Ленинград между войной и перестройкой. Глава седьмая ИЗ ЛЕНИНГРАДА В САНКТ-ПЕТЕРБУРГ Общая характеристика процесса социальных преобразований. Особенности социокультурных преобразований на пути от Ленинграда к Петербургу. Противоречия современной жизни Петербурга. «И все-таки она вертится...». Глава восьмая ПЕТЕРБУРГ КАК ПРОИЗВЕДЕНИЕ ГРАДОСТРОИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА Становление эстетического самосознания города. Пластический строй архитектуры Петербурга. Град Петров как «расширяющаяся вселенная»: от центра к окраинам и пригородам.

Глава девятая ПЕТЕРБУРЖЦЫ-ЛЕНИНГРАДЦЫ - ПЕТЕРБУРЖЦЫ О смысле понятия «интеллигенция». Петербургские интеллигенты. Дворянские интеллигенты. Интеллигенты-разночинцы. Пролетарские интеллигенты. Формирование советской «народной интеллигенции». «Шестидесятники» и «диссиденты» в истории российской и ленинградской интеллигенции. Проблема взаимоотношений Духа и Власти в перспективе развития Петербурга и России в XXI веке.

Глава десятая ПЕТЕРБУРГ И МОСКВА-ОТ КОНФРОНТАЦИИ К ДИАЛОГУ Исходный антагонизм старой и новой столиц. «Петербург— Москва» в полемике западников и славянофилов. Развитие полемики во второй половине XIX столетия. Проблема «Петербург— Москва» в Серебряном веке. Отношения Москвы и Петербурга в эмигрантском сознании. Проблема стиля петербургской культуры. Отношения Петербурга и Москвы как политическая проблема. Отношения Москвы и Петербурга в советское время.

Глава одиннадцатая НА ПОРОГЕ XXI ВЕКА И ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ Общие методологические предпосылки социокультурного прогнозирования. Проблема приоритета в политике городских властей. Список литературы

Петербург до Петербурга

На нынешней территории Санкт-Петербурга и окрестностей примерно миллион лет назад находились лиственные леса, текли полноводные реки. В периоды глобальных похолоданий эта территория многократно покрывалась материковыми льдами. Толщина ледяного панциря достигала более 1 км. Эпоха великого оледенения длилась несколько десятков тысяч лет. Примерно 20—25 тысяч лет назад ледник начал таять и около 12 тысяч лет назад он растаял. 10—7,5 тысяч лет назад Невы ещё не было. На её месте текли две реки (ныне Тосна и Мга). Около 4—4,5 тысяч лет назад появилась Нева. Река в геологическом отношении сравнительно молодая. В нынешнем виде Нева сформировалась около 2,5 тыс. лет назад.^[1]

После очередного освобождения территории от ледника она стала заселяться финно-угорскими и славянскими племенами.

В IX веке образовалась Новгородская Русь, и она стала контролировать земли, где позднее расположится Санкт-Петербург. За обладание данной территорией велась длительная борьба между Новгородом, а затем Россией с одной стороны и Швецией с другой. В 1240 году в этом месте произошла Невская битва между шведами и новгородцами. В 1300 году шведами была основана крепость Ландскрона (венец земли) в устье Охты. В 1301 году она была захвачена и полностью уничтожена новгородцами под предводительством великого князя Андрея Александровича. По данным новгородских источников, в 1470-е годы в дельте Невы находилось много поселений: 15 деревень в низовьях Охты, на Петроградской стороне было 30 дворов, на Васильевском острове – 24 двора, 8 в Адмиралтейской части, деревня в 4 двора находилась на месте Александро-Невской лавры. Окрестности Невской дельты были более густо заселены.^[2]

Новгородская республика в 1478 году была захвачена Московским княжеством. Поселения на приневской территории перешли из собственности новгородской знати в собственность московских бояр и воевод. На этот момент земли входили в состав Ореховского уезда Водской пятины Новгородской земли. В 1500 году на территории современного центра Петербурга находилось 21 поселение, в которых было 138 дворов. В 1583 году Швеция вновь пыталась утвердиться на этих землях, но устье Невы осталось за русскими.^[2]

В смутное время, для борьбы с поляками, русским царём Василием Шуйским в 1609 году был заключён со шведами договор о помощи, где по секретному протоколу Швеции передавалась территория Корельского уезда Новгородской земли^[3]. Но Швеция этим не ограничилась и в 1611 году захватила и другие земли русского северо-запада, и Приневье в том числе. По Столбовскому миру оно осталось за Швецией. Территория стала частью одной из шведских провинций, а после перехода в 1634 году на ленное административное деление она стала частью Нотебургского лена. В 1611 году в устье Охты, на левом берегу, на месте русского торгового поселения шведами была заложена крепость Ниеншанц, а на противоположном берегу Охты город Ниен. Выгодное географическое положение — близость к Балтике и полноводность реки Охта (доступность для морских судов) — привело к быстрому развитию Ниена и Ниеншанца, а также большому товарообороту между этими городами и русскими землями.

В 1656 году крепость захватывалась русскими, но итоги Русско-шведской войны 1656-1658 не дали России расширить территории в этом регионе.^[2]

К концу XVII века Ниеншанц становится крупным торговым городом, ежегодно принимающим до 100 купеческих судов. Напротив города – на противоположном берегу Невы находилось село Спасское. Всего на месте современного центра Санкт-Петербурга находилось около 40 поселений. Ещё до начала Северной войны шведы начинают укреплять Ниеншанц и Ниен, строятся оборонительные сооружения: валы и редуты.

23 апреля (4 мая) 1703 года 16-ти тысячная армия Б. П. Шереметева подошла к крепости и пригороду, а 1 мая (12-го по новому стилю) Ниеншанц был захвачен русскими войсками. К 8 (19) маю русские войска вступили в Копорье, а чуть позже в Ям (совр. Кингисепп). Именно в это время становится главным вопрос о создании крепости для защиты новых рубежей. Изучив карту дельты Невы, Пётр I избирает местом строительства города Заячий остров (по фин. Enisaari).^[5] В 1721 году окончилась Северная война, и по договору со Швецией Приневье официально перешло России.

16 (27) мая 1703 русским царем Петром I на отвоеванных у шведов землях называвшихся Ингерманландией, была заложена крепость Санкт-Питер-Бурх, так же стал называться и город. Название было выбрано Петром I в честь святого апостола Петра. Первоначальное Sankt-Piter-Burch было имитацией голландского произношения Sint-Petersburg, так как Пётр жил и учился некоторое время в Нидерландах. В 1720 году название Санкт-Питер-Бурх меняется на Санкт-Петербург (близкое к нем. Sankt Petersburg). Кроме официального названия в народе появляется также сокращённое, на русский манер «Питер-град» или просто «Питер».

Поскольку город начал строиться, когда еще продолжалась Северная война (1700—1721), первой и главной постройкой в нём стала крепость («фортеция»). Она была заложена на Заячьем острове в дельте реки Невы в нескольких километрах от Финского залива. Дату заложения крепости принято считать официальной датой рождения города. Существует распространенная легенда, что первый камень Петропавловской крепости был заложен царем Петром собственноручно и что во время этого события в воздухе был замечен орел. Но данные утверждения не подтверждаются однозначно источниками: орлы не водятся в этой местности, а царь наиболее вероятно находился в это время в Лодейном поле, где строились корабли для будущего Балтийского флота.

Строительство основных городских построек шло за пределами крепости по берегам реки, для чего осушались расположенные в дельте Невы болота. Работами по строительству нового города руководили приглашенные Петром в Россию иностранные инженеры. С тем, чтобы ускорить возведение каменных домов, Пётр даже запретил каменное строительство по всей России, кроме Петербурга. Каменщики были вынуждены ехать на работы в Петербург. Кроме того, с каждого въезжавшего в город воза брался «каменный налог»: надо было привезти с собой определенное количество камня или же заплатить специальный сбор. Со всех окрестных областей на новые земли прибывали крестьяне для работы на строительстве.

Одним из важнейших событий в жизни молодого города стало прибытие первого торгового корабля: в ноябре 1703 года голландский торговый корабль пришвартовался в Петербурге.^[6] Шкиперу(капитану корабля) было вручено 500 золотых, также было обещано, что второй пришедший корабль получит 300 золотых, а третий — 150.

Наибольшие проблемы в Петербурге возникали из-за наводнений. Например, в ночь на 5 октября 1705 года вода затопила даже более высокий левый берег, замочила припасы, сложенные на адмиралтейском дворе, и разрушила не один дом.

Строительство города с 1704 по 1717 год в основном выполнялось силами "работных людей", мобилизованных в рамках натуральной трудовой повинности. Они валили лес, засыпали болота, строили набережные и т.п. В 1704 г. в Петербург вызвали из разных губерний до 40 тысяч работных людей, в основном крепостных помещичьих и государственных крестьян. Работы велись преимущественно «вахтовым методом» — мобилизованный работник отрабатывал два-три месяца, после чего уходил домой. Количество людей, ежегодно высылаемых на строительство, было не менее 24 тысяч. Работа шла первоначально в три смены: первая смена с 25 марта до 25 мая, вторая — с 25 мая по 25 июля, третья — с 25 июля по 25 сентября. Позднее перешли на двухсменную работу: первая — с 1 апреля по 1 июля, вторая - с 1 июля по 1 октября. Вопреки распространённым легендам, работа строителей Петербурга оплачивалась. Труд оценивался в 1 рубль в месяц (стандартная плата за работу в тот период). Однако первоначально строители получали лишь 50 копеек в месяц, а вместо остальной суммы им выдавалось "хлебное жалованье". Позднее жалованье стали выдавать полностью деньгами. В 1707 г. сбежало много работников, направленных в Петербург из Белозерского края. Петр I приказал взять членов семей бежавших — их отцов, матерей, жен, детей «или кто в домах их живут» и держать в тюрьмах, пока беглецы не будут сысканы.^[7][8].

С 1708 г. вызывались ежегодно две смены, причем работа для каждой смены была определена в три месяца с явкой на работу 1 апреля и 1 июля. После 1717 года трудовая повинность заменяется денежным налогом (около 300 000 рублей в год), а строительство города ведется силами вольнонаемных рабочих. В их числе была часть рабочих, работавших ранее в Петербурге по трудовой повинности - исследовавший вопрос историк П.Н. Петров сверяя списки работных людей заметил, что там из года в год повторяются одни и те же люди ^[9].

Число рабочих мобилизованных на строительство Петербурга составляло менее 20 000 в год. В среднем на работы назначалось 30-34 000 человек в год, но реально из губерний направлялось на строительство меньшее количество людей ^[10]. Таким образом, даже если предположить, что каждый год состав рабочих полностью менялся, общее число всех мобилизованных "работных людей" трудившихся на строительстве Петербурга за период с 1703 по 1717 год не превысит 300 000 человек.

Существует распространенная легенда о том, что большое количество подневольных строителей города погибло. В большинстве своем эти выводы базировались на свидетельствах иностранцев, мало владевших реальной ситуацией и вероятно не питавших особых симпатий к России и ее царю-реформатору. Однако сторонники этой версии упускают из вида одно обстоятельство: столь массовая гибель людей — от 30 тыс. по скромным оценкам до 100 тыс. по нескромным — не могла пройти бесследно. В 1950-х годах археолог А. Д. Грач провел систематические раскопки с целью обнаружить места массового захоронения «жертв царизма», однако вместо братских могил он обнаружил огромные выгребные ямы, в которые закапывались пищевые отходы — кости многочисленной скотины, которая пошла на пропитание строителей новой столицы.

Имеющиеся документы, не позволяют оценить какой процент от общего количества рабочих умер, однако имеющиеся данные противоречат распространенным представлениям об огромной смертности среди рабочих. Например историк О.Г.Агеева приводит "Ведомость о першпективной дороге" 1717 года в которой содержатся данные за весь 1716 год об определенных к строительству дороги работных людях. Из ведомости следует, что из общего числа 3262 человека, умерло 27 т.е. за все время потери составили 0,74 процента ^[11].

По всей видимости в реальности самой массовой была гибель строителей на строительстве не самого Петербурга, а Ораниенбаума, где за один из сезонов действительно погибло несколько сот человек, но их гибель была вызвана распространившейся эпидемией и еще вероятно тем, что строительство там велось Меншиковым, так сказать, частным порядком и без надлежащего государственного контроля. А.Меншиков сообщал А.Макарову в 1716 г.: «В Петергофе и Стрельне в работниках больных зело много и умирают беспрестанно, нынешним летом больше тысячи человек померло».^[7]

С 1712 года город провозглашается столицей Российской империи. Сюда из Москвы были переведены все официальные учреждения и царский двор. Это уникальный в мировой истории казус, когда столица одного государства (России) на протяжении девяти лет находилась формально на территории другого государства (Швеции). Город официально оставался столицей до 1918 года, лишь на время царствования Петра II столица была временно возвращена в Москву. По сей день Санкт-Петербург часто неофициально называют северной столицей.

Ю. М. Лотман рассматривал осуществлённый Петром I перенос столицы в Петербург — город, располагавшийся в тот момент практически за пределами российского государства, — как пространственное и политическое воплощение идеи культурно-государственного «эксцентризма», согласно которой центр конструируемой религиозно-политической и культурной модели переносится за пределы своего государства. Этим действием Пётр I совершил декларативный поворот столицы к Европе. Географическое положение Петербурга и Москвы сразу же начало восприниматься современниками как полемическое противопоставление «западного» Петербурга «восточной» Москве.

Основание новой столицы на западном рубеже государства … определило всю дальнейшую судьбу города и в историко-политической реальности России, и в её культурно-государственной мифологии. Начиная с этой эпохи, такие противоположные характеристики, как древнее/новое, историческое/мифологическое, получали черты противопоставления концентрического/эксцентрического, исконного/чужеземного. За этим противопоставлением тянулась антитеза двух коренных государственно-культурных моделей^[12].