Глава 17. Брет оставался в конторе всю ночь и иногда задремывал в кресле, уронив голову на стол

Брет оставался в конторе всю ночь и иногда задремывал в кресле, уронив голову на стол. Карен съездила домой, переоделась в джинсы и майку и привезла китайской еды из ближайшего ресторанчика. С ней приехал ее парень, весь в пирсинге, татуировках и с недельной щетиной. Звали его, как выяснилось, Ларри.

Судя по всему, Ларри явился, чтобы поддерживать Карен, потому что безропотно готовил ей кофе, массировал шею и утешал, когда она принималась плакать. Стойкий оловянный солдатик, несгибаемая Карен совершенно расклеилась от одного только предположения, что Камерон мог погибнуть.

Обычно в ночное время маленький аэропорт был закрыт, но весть о пропаже опытного пилота всполошила всех, и здание было освещено огнями. Почти никто не уходил домой, потому что событие было незаурядным, а поиски затягивались. Главный механик, Деннис, шатался вокруг с подавленным видом и, судя по всему, винил себя в недосмотре. Он и предположить не мог, что самолет упал из‑за ошибки Камерона, поскольку тот отлично управлял любой моделью.

Китайской едой приходилось делиться с каждым, кто заглядывал в офис. Звучали предположения, что самолет был неисправен. Деннис все больше мрачнел и оправдывался, что регулярно проверял каждый винтик. Впрочем, что‑то могло сломаться уже в воздухе, отказала одна из систем, например, мог засбоить альтиметр или что‑то в этом роде. Но даже в этом случае такой опытный пилот, как Камерон, должен был справиться с управлением.

Разумеется, была развернута спасательная операция, но, увы, не столь широкомасштабная, как бывает при падении лайнера регулярных рейсов. От спасателей не было никаких вестей, однако работники аэропорта по‑прежнему слонялись вокруг.

Увы, стандартная схема поисков была слишком сложной по причине бюрократических проволочек. Для начала рассылались запросы во все крупные и малые аэропорты, которые могли принять терпящий бедствие самолет. После длительной переписки с помощью факсов и электронной почты делался вывод, что воздушное судно действительно пропало без вести. Вслед за этим по предполагаемому маршруту посылался вертолет, который на малой высоте искал следы возможного крушения…

Около девяти утра, когда Брет и Карен уже были не в себе от беспокойства, зазвонил телефон. Секретарша схватила трубку, затем на ее лице проступило разочарование. Она вздохнула.

– Это тебя, – шепнула она Брету. – Брат миссис Уин‑гейт.

Пилот покачал головой и прошел в свой кабинет, чтобы взять трубку.

– Брет Ларсен слушает.

– Говорит Логан Тиллман, брат Бейли Уингейт. Что, черт побери, творится? – рявкнул в ухо мужской голос. – Здесь никто ничего не знает. Мы звонили в дом Бейли, чтобы спросить, каковы новости, трубку взяла ее падчерица. Она смеялась и кричала, мол, «поделом твоей сестрице»! Что это значит? Самолет нашли? Бейли погибла?

Брет с трудом смог вставить слово.

– Никаких сведений не было…

– Но почему она хохотала, словно ненормальная? И что значит «поделом»? Уж не пасынки ли Бейли подстроили катастрофу?

– Послушайте, у меня не больше сведений, чем у вас. Все знают, что Тамзин не слишком любит вашу сестру, но это не повод делать скоропалительные выводы. – Брет видел, что Карен стоит на пороге его кабинета, подпирая косяк, и внимательно вслушивается в разговор. За ее спиной маячили Деннис и еще пара ребят из соседней конторы. Все ждали новостей.

– А мне кажется, все яснее ясного, – раздраженно сказал Логан Тиллман. – Эта сучка еще бросила такую фразу: «Вот что случается с врагами моего брата». Разве мои выводы не логичны?

Брет потер переносицу и вздохнул:

– Поймите, Тамзин – не очень умная девица. Она лепит то, что приходит ей в голову, и совсем не обязательно ее заявление хоть чем‑то обосновано. Нельзя обвинять человека в убийстве на основании его глупости, верно? Кстати, где вы сейчас находитесь?

– В Денвере. Здесь мы должны были встретиться с Бейли.

– Где вы остановились? В отеле?

– Нет, мы провели ночь в аэропорту, надеялись, что спасатели… – Голос в трубке прервался.

– Да, мы тоже не ложились. Советую вам снять номер в отеле и отдохнуть. Суета и беспокойство не разрядят ситуацию… да‑да, я знаю, что мы должны воспользоваться тем же советом… угу… давайте, я запишу номер вашего сотового. Вдруг будут новости? – Брет нацарапал цифры на бумажке. – Будем надеяться на лучшее. Камерон – опытный летчик. Если даже ситуация была критической, он сделал все возможное для спасения.

Повесив трубку, Брет сжал виски руками. У него начинала болеть голова. Бездействие и длительное ожидание были хуже всего. Если бы была возможность, он первым отправился бы на поиски партнера и его пассажирки.

– Возможно, Логан Тиллман прав, – сказала от двери Карен.

– В чем? – поднял голову Брет.

– В том, что катастрофа подстроена. Ты же знаешь, что Сет Уингейт звонил накануне отлета мачехи, выспрашивал детали. Раньше он не проявлял такой заботы! – Глаза Карен сверкали гневом.

– Не будем делать поспешных выводов, – упрямо повторил Брет. – Для обвинений нет никаких доказательств. Если бы ты подстроила катастрофу, ты бы кричала об этом на каждом углу, как Тамзин Уингейт?

– Ты сам сказал, что эта девица тупа, как пробка. – Карен фыркнула. – Возможно, она ничего не делала своими руками. К примеру, постарался братец, а сестра теперь радуется. Такое ведь возможно, босс?

Босс… раньше она так называла только Камерона. Брет сжал кулаки, отвернулся к окну и слепо уставился в серое небо.

Они почти весь день провели в палатке, дремали и просто лежали, прислушиваясь. Иногда все же приходилось выбираться по нужде или набрать снега в бутылку, но Бейли даже эти моменты помнила смутно.

Она помнила, что Камерон предложил ей поменяться местами. Поначалу она запротестовала, уверяя, что с другой стороны Камерону будет слишком тесно, но он был настойчив, поэтому пришлось уступить. Теперь Бейли лежала более удобно и, если бы не было так холодно, могла бы даже вытянуться во весь рост. Едва Камерон оказался на ее месте у входа, он частично выбрался из‑под навеса и принялся наполнять снегом бутылку.

– Послушай, это же моя обязанность, – вяло возмутилась Бейли. – Я в силах с этим справиться.

– Равно как и я, – заявил пилот. – Может, я и ослабел, но у меня нет жара. А тебе надо лежать и ждать, пока организм справится с инфекцией.

– Нам осталось ждать совсем недолго. А потом обо мне позаботятся врачи…

Камерон только вздохнул. Он так ни разу и не услышал шума вертолета, и надежда на скорое спасение понемногу таяла. Возможно, им придется провести на ледяном склоне еще одну ночь.

– Мы не знаем, когда именно нас спасут, – тихо произнес Камерон. – Ожидание затягивается.

Бейли несколько долгих секунд смотрела ему в лицо, борясь с желанием разреветься. Но слезы не могли помочь делу, поэтому она справилась с эмоциями.

– Тогда давай набирать снег по очереди. И согревать бутылку – тоже. Ты едва дышишь, а пытаешься изображать героя.

– Никого я не изображаю. Если бы я выскочил из палатки с криком «эге‑гей!» и принялся бегать кругами, твои претензии были бы обоснованны. Но я берегу силы и действую осторожно.

Бейли еще немного поворчала, да и то лишь ради того, чтобы отвлечься. Лихорадка мучила ее, мышцы ломило и выкручивало, поэтому хотелось сосредоточиться на чем‑то ином, кроме собственного самочувствия.

Еще пять минут спустя Бейли провалилась в сон, но проспала всего полчаса. День перевалил за середину.

– Я должен проверить твою руку, причем при дневном свете, – сказал Камерон. – Это надо сделать, пока светло.

Бейли недовольно поморщилась. Неужели для осмотра ей требовалось вылезти из‑под навеса, чтобы Камерон мог внимательно исследовать рану?

– Хочешь, чтобы я заголялась прямо на улице?

– Ничего не поделать. Можем захватить пару свитеров, обмотаешься ими для тепла. Откроешь только предплечье.

Камерон выбрался наружу, захватив с собой аптечку. Бейли со стоном приподнялась и начала вытаскивать больную руку из рукавов кофт. Она даже попыталась сама осмотреть порез. Но в темноте было трудно разглядеть детали. Замотавшись в два свитера, чтобы не сверкать голой спиной и грудью, Бейли выползла из палатки.

Садиться на снег было глупо – штаны мгновенно стали бы влажными, поэтому Бейли с трудом поднялась и ухватилась за дерево здоровой рукой.

Камерон снял повязку и осмотрел рану.

– Вокруг пореза по‑прежнему покраснение, но оно не распространяется шире, – доложил он. В голосе звучало облегчение.

Наложив еще антисептической мази на рану, Камерон поменял повязку, дотрагиваясь до горячей кожи Бейли ледяными пальцами. Затем он помог ей натянуть на руку кофты.

– Раз уж мы здесь, давай осмотрим и тебя, – сказала Бейли. – Показывай голову.

Камерон с сомнением посмотрел на нее:

– У нас не хватит бинта для второй перевязки.

– Есть еще одна упаковка, правда, последняя. Если нас завтра не спасут… – Бейли сухо сглотнула, оборвав фразу на середине. Одна мысль о подобной возможности заставляла ежиться. Неужели им придется провести на склоне, в жалкой палатке из поролона и кусков кожи, и третью ночь? – В общем, надо сменить повязку. Я постараюсь использовать меньше бинта. Наложу марлевую салфетку с мазью, обмотаю небольшим клочком бинта, а поверх наложу повязку из тряпья.

Приходилось действовать стоя, и это сильно осложняло задачу. Камерон был значительно выше Бейли, и ему пришлось наклоняться, чтобы ей было удобнее. Когда Бейли размотала бинты и убрала повязку с раны, оказалось, что ни один шов не разошелся. Это наполнило ее гордостью за свой труд. Правда, кое‑где кожа была покрыта корочками, видимо, там, где в местах прокола выступала кровь, но все выглядело достаточно аккуратно, без следов воспаления.

Бейли наложила новый слой мази и марлевую салфетку, прижав ее поплотнее. Камерон шикнул от боли, но не сказал ни слова. Движения Бейли были неловкими, пальцы двигались медленно, но она все‑таки сумела замотать голову Камерона сначала бинтом, а потом обрывками тряпья.

– У тебя останется чудовищный шрам, – посетовала Бейли. – Прости, но может понадобиться помощь пластического хирурга.

Камерон недоверчиво посмотрел на нее:

– Пластического хирурга? Для шрама?

– А что? Ты же собирался вставить силикон себе в грудь, – пошутила Бейли устало. – Заодно и шрам поправишь.

– Что, ты так криво зашила?

– Ну… – Она замялась. – Я же не врач. И даже не скорняк. Я не умею шить кожу.

– Перестань казниться. Было бы хуже, если бы ты оставила рану незашитой. В нее могла проникнуть инфекция. Да и внешне это выглядело бы гораздо уродливее, чем любой шрам.

– Да, конечно… – Бейли шмыгнула носом.

– Тебя так сильно волнует этот шрам?

– Не так сильно, как думаешь. Он же находится не на моей голове. Но я бы не хотела, чтобы мою голову украшало подобное…

– Уродство? – любезно подсказал Камерон.

– Хм… Не то чтобы уродство…

– Я понял, – кивнул он. – Шрам получится ужасным. Гадкое зрелище, да?

– Было бы хуже, если бы у тебя из головы мозги лезли, – буркнула Бейли. – Пошли внутрь, я совершенно продрогла.

– Конечно, моя дорогая спасительница, – согласился Камерон.

Бейли сложила мазь и остатки бинта в аптечку и выпрямилась. У нее слегка закружилась голова, и она вцепилась в стоящего рядом Камерона. Тот быстро подхватил ее за талию и притянул к себе.

А затем, не давая себе ни шанса передумать, прижался к ее губам своими.