Глава 31. Было уже четверть девятого, когда Сара вывела взятую напрокат машину «аккорд» темно‑бордового цвета на выездную полосу и медленно въехала в туннель

25 октября

Было уже четверть девятого, когда Сара вывела взятую напрокат машину «аккорд» темно‑бордового цвета на выездную полосу и медленно въехала в туннель Уильям Каллаган.

– Овехас, – произнесла Роза, показывая на водителей с мрачными лицами, которые теснились, чтобы влезть со своими машинами в вереницу. – Настоящие овцы.

– Это особенно любопытно, поскольку час пик для машин сейчас на встречном направлении, – подхватила Сара.

Она и Роза направлялись в аэропорт Логан, чтобы встретить Кена Малхолланда. Вирусолог из ЦББ, который исследовал кровь Лизы Грейсон, получил некоторые результаты? Но на него стали давить все больше и больше, чтобы он передавал любую информацию по бостонскому расследованию начальнику Розы Суарес, а ей больше ни в чем не помогал.

– Тут затрагиваются амбиции, – объяснила Роза. – Мой шеф, даже помирая, будет думать, что я испортила ему карьеру. Честно говоря, мне кажется, он предпочел бы, чтобы эта тайна осталась нераскрытой, лишь бы только не мой успех. Кена начальству прижать не так‑то легко, но мне бы очень не хотелось, чтобы он попал в переделку. Он кормит жену и двух малышей. Вот почему я убедительно просила его позволить нам проделать здесь как можно больше необходимой работы. Частично он занимался вместе со мной расследованием по проекту БАРТ. Именно его управление подготовило некоторые отчеты о выращивании бактерий, которые потом были подменены. С тех пор он так же мало доверяет политической линии нашего учреждения, как и я. Поэтому он взял отгул, чтобы слетать в Бостон. Он договорился со своим приятелем относительно компьютерного терминала где‑то в Атланте. С помощью модема они подключатся к банку данных и к электронике в его лаборатории. Кен фактически будет работать на компьютерах своего управления, но делать это, находясь от них на большом расстоянии.

– А у нас он просит только свободную комнату с совместимым терминалом системы Ай‑Би‑Эм?

– И модем.

– В таком случае все в порядке, – сказала Сара. – Гленн выделил нам кабинет в отделе обработки данных.

– Ни о чем не спрашивая?

– Не задавая лишних вопросов. Роза, как вы думаете, тут есть что‑то серьезное?

– Я с самого начала считала, что наиболее вероятное объяснение появления случаев ВСК – какая‑то инфекция... хотя, конечно, могут быть и другие причины. Сопутствующие. Уверена, что сегодняшний день может оказаться наиболее результативным в нашем расследовании.

Минувшая неделя тоже принесла большие результаты. Она началась с неожиданного решения инспектора по урегулированию исков Роджера Фелпса из Организации взаимной медицинской защиты штата Массачусетс полюбовно решить дело Сары. Потом состоялся полет Розы на Лонг‑Айленд, чтобы взять пробу крови у Лизы Грейсон. И наконец, всего один день назад Сара направила Фелпсу письмо, – официально известив его, что она отклоняет предложение ОВМЗ об урегулировании на сумму двести тысяч долларов, в котором не будет сказано о невиновности доктора Сары Болдуин. Она указала также: или обвинение против нее будет полностью снято, или она продолжит судебное разбирательство за свой собственный счет.

Никакой мировой сделки.

Сара съехала с шоссе на выездной путь к аэропорту. Утренняя наволочь на небе стала рассеиваться. День обещал быть великолепным, прогноз предсказывал температуру в районе двадцати градусов. У Сары были дела в клинике, кое‑что надо было сделать в библиотеке. Но в планах не было ни одной операции, и она намеревалась как можно больше провести времени с Розой и вирусологом.

– Машина здесь может стоять не больше пяти минут, – сообщила Сара, подъезжая к парадному входу компании «Дельта» на уровне вылетов. – Подожду вас здесь. Не думаю, что ему надо будет ждать получения багажа.

– Думаю, что нет. У него заказан обратный билет в Атланту на рейс без десяти четыре.

Роза быстро вошла в здание аэропорта. Вскоре она вышла из него под руку с веселым, краснощеким парнем выше среднего роста, который рядом с ней смотрелся просто великаном. Изо рта у него торчала резная трубка, и он больше походил на бургомистра из какой‑нибудь баварской деревушки, чем на ученого. К тому времени, когда они проехали туннель и въехали в город, Сара уже поняла, почему Роза с таким восхищением, граничившим с благоговейным трепетом, рассказывала о подвижничестве Кена Малхолланда.

– В крови вашей дамы находится не так много обнаруженных нами вирусов – судя по несколько гнусавому выговору, Кен был выходцем со Среднего Запада. – Но вирус есть, живет и дергается. Пока что, пока мы не определим, что же это такое, мы называем его «Джордж». Хотя мы могли бы назвать этот вирус с таким же успехом и «Джорджия». Сначала мы получили косвенное свидетельство его присутствия – антивирусное антивещество, которое не соответствовало ни одному из известных нам. Теперь же у нас – снимки этого малыша под электронным микроскопом. Симпатяга. Настоящий дамский угодник. Может относиться к разряду аденовирусов. Сегодня мы займемся завершением химического анализа его ДНК. Но, насколько нам удалось выяснить до сих пор, этот вирус вполне соответствует ряду ДНК, которую мы получили из предыдущего образца крови Лизы Грейсон. Долго ли нам еще ехать до вашей больницы, доктор Болдуин?

– Десять минут. Даже меньше. Послушайте, когда ко мне обращается кто‑то, кому я уже очень признательна, то я настаиваю, чтобы он называл меня просто Сара.

– Прекрасно, значит, Сара... и также вы, Роза... пожалуй, за эти десять минут я сумею коротко обрисовать, какие перед нами проблемы и что мы собираемся сегодня сделать. Хорошо, что мы будем работать именно здесь. Честно говоря, мне надоело постоянно оглядываться, отсоединять экран терминала, запрятывать модем под кипой бумаг. Начальник моего управления – и вашего тоже, Роза, – не окажется теперь в трех шагах за спиной, хотя и там он не догадывался, что из нашей лаборатории идет целый поток данных.

– Спасибо, что вы пошли на все эти неудобства, – поблагодарила его Сара.

– Просто меры предосторожности. Эта женщина – настоящий гений. Пора, чтобы об этом знали, кроме меня, и другие. Так вот. Нет никаких сомнений, что у мисс Грейсон имеется какого‑то рода вялая вирусная инфекция.

– И этот вирус не рядовой? – спросила Роза.

Малхолланд кивнул.

– Вряд ли он известен. Мы собираемся завершить схематическое отражение структуры ДНК «Джорджа», как только загрузим и подсоединим ваши компьютеры. Но даже уже сейчас можно сказать, независимо от того что представляет собой этот «Джордж», он не занесен в справочники, которые я проверял. Может быть, он все же является естественным вирусом, о котором мы пока что ничего не знаем. Но скорее, он похож на какое‑то творение человека. Если нам повезет, то к обеду мы это определим точно.

– И что тогда? – спросила Сара.

– Ну, предположим, мы закончим расшифровку последовательности кода ДНК и все же у нас останется подозрение, что «Джордж» – это продукт деятельности человека, а не творение Господа, тогда, я думаю, придется обратиться за разъяснениями к Розе. – Вирусолог с уважением кивнул в сторону Розы Суарес. – Речь идет, – продолжил он, – об этих мелких хищных и всегда ненасытных бактериях, которые пожирают нефтяные пятна на воде. Полагаю, когда мы дойдем до этого момента, доктор Роза расскажет многое об этом, потому что в нашем отделе именно она натолкнулась на такое явление. Но прежде нам надо получить более четкую биохимическую картину «Джорджа».

Сара подъехала к охраняемым воротам городка МЦБ.

– Мы заехали, чтобы забросить кое‑какие вещи, Джо, – солгала Сара охраннику. – Уедем через час или раньше.

Не составляло большого труда найти парковочную площадку внутри огороженной зоны безопасности. Но чтобы проскочить мимо охранников, часто требовалась изворотливость, помноженная на апломб. Сегодня с утра Сара была в ударе. Она быстро нашла пустой квадрат за зданием «Тайер».

– Добро пожаловать в Медицинский центр Бостона, доктор Малхолланд, – поклонилась Сара.

На противоположной стороне больничного городка рабочие ставили ограду вокруг устаревшего, разваливающегося здания «Чилтон».

– Не это ли здание собираются взрывать? – спросила Роза.

– Да, – ответила Сара. В следующую субботу. В бюллетене новостей больницы сказано, что сносом здания занимаются лучшие в мире эксперты. Они утверждают, что за ограду не вылетит ни один кирпич.

– Похоже, это будет интересное зрелище, – заметил Малхолланд.

– Вы себе даже не представляете. Гленн Пэрис, глава больницы, который предоставляет в ваше распоряжение компьютер, фактически руководит предстоящим шоу. Сегодня по его команде устанавливаются трибуны для зрителей. Он также проводит сбор средств, организует лотерею с розыгрышем билета, который дает право нажать кнопку взрыва. Я сама купила пять лотерейных билетов.

– Звучит заманчиво, – сказала Роза; – если я еще не уеду, то, возможно, присоединюсь к вам.

В полдень они приблизились к выявлению искусственной рекомбинации ДНК вируса, который был назван Кеном Малхолландом «Джордж». Если не считать пятиминутного перерыва, чтобы потянуться и сходить в мужской туалет, вирусолог не отрывал взгляда от экрана. Справа от него сидела Роза Суарес, также всецело погруженная в процесс разгадывания загадки. С помощью калькулятора она определяла различные варианты и делала заметки на желтых листах казенного блокнота. Сара, которая порой чувствовала себя пятой спицей в колеснице, приходила и уходила на осмотр пациентов в клинике и урывками кое‑что подбирала для статьи, которую она писала. Каждый раз она входила в небольшой кабинет, неся с собой либо чашечки с кофе, либо коку с пирожками... Роза все время любезно отказывалась, а Малхолланд жадно проглатывал, почти не отрывая глаз от экрана и не видя, что он жует или пьет.

Он был моложе Розы лет на двадцать, но было ясно, что оба они просто наслаждались, работая друг с другом. Сара прикинула, что по коэффициенту умственного развития они тянули не меньше чем на триста пунктов. Может быть, больше. Она чувствовала приступ гнева по адресу тех, кто набрался нахальства и аморальности фальсифицировать результаты их исследований по проекту БАРТ.

– О'кей, – произнес Малхолланд, все еще не отрывая глаз от экрана, – вот – очередная последовательность. А‑Т, А‑Т, С‑Г, А‑Т.

А‑Т: аденин и тимин. С‑Г: ситозин и гуанин. Парные дезоксирибозные базы, которые являются строительными кирпичиками жизни. Еще на курсах медицинского училища Сара познакомилась с элементарной структурой, функциями и размножением ДНК. Но эти двое, которые работали в связке с биохимиком в Атланте, были для Сары по своим познаниям на уровне марсиан. На соединении модема в Атланте работала женщина по имени Молли. С помощью различных ферментов она рассекла ДНК вирус на мелкие сегменты. Характер этих сегментов был установлен, и теперь компьютер выявлял последовательность, чтобы воссоздать сложную, трехразмерную двойную спираль ДНК, которая, по существу, и представляла собой вирус. Малхолланд и Роза делали паузу, получив новый набор данных, чтобы нарастить модель, которую они изображали на экране, и сравнить ее с множеством известных вариантов.

Сара наблюдала, как Кен Малхолланд поглощает бутерброд с колбасой и одновременно диктует Розе новую последовательность цепочки фосфатных и дезоксирибозных единиц.

«ВОТ ВСЕ, ЧТО ОНА НАПИСАЛА, КЕН. ВЫ ПОЛУЧИЛИ ТО, ЧТО ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ „ДЖОРДЖ“. НА ЭТОМ ЗАКАНЧИВАЮ... УМИРАЮ С ГОЛОДУ. УДАЧИ, МОЛЛИ».

Это послание появилось на экране, а потом мультипликация Гэри Ларсона, которая изображала двух маскарадных ученых, напряженно всматривающихся в свои микроскопы в то время, как на них самих направлены огромные увеличительные линзы. Роза, в свою очередь, села за клавиши, набирая последнюю группу структурной информации и сравнивая ее с данными уже известных вирусов. Через несколько минут она покачала головой.

– Такого нет, – заключила она.

Протерев глаза, Малхолланд повернулся на вращающемся кресле в сторону Сары.

– «Джордж» – это какой‑то аденовирус, но с некоторыми добавками, – пояснил он.

– Он – продукт биоинженерии, – добавила Роза. – Не «es de Dios». He от Бога. Теперь надо ответить на такие вопросы: кем он создан и имеет ли «Джордж» отношение к ВСК?

– Роза, вы можете это объяснить подробнее для Сары?

– Лучше, если это сделаете вы, Кен.

– Вы опять скромничаете, – заметил Малхолланд. – Ладно, речь идет о патентах на новые формы жизни. Был такой микробиолог Ананда Чакрабарти, который работал в компании «Дженерал электрик». В начале семидесятых годов он генетически изменил нарождающуюся естественным путем бактерию «Pseudomonas aeruginosa». Получившийся в результате этого биоинженерный микроб мог поглощать некоторое количество углеводородов, содержащихся в неочищенной нефти, разрывая химические связки и практически превращая катастрофические разливы нефти в пищу для рыбы. Потенциально это открытие сулило сотни миллионов: Но служба патентов США отказалась выдать ему патент на открытие этого зверька. В 1980 году Верховный суд США изменил это решение, практически заявив, что нет разницы между созданием усовершенствованной мышеловки и выведением более совершенных мутантов.

– И что это нам теперь дает? – спросила Сара.

– Может быть, ничего, – отозвался Малхолланд. – А может быть, и много. Вот тут‑то и выходит на сцену Роза. Теперь, когда, как пробки из воды, повсюду выскакивают биоинженерные компании, появилась опасность появления болезней, порождаемых новыми формами жизни. Это стало вполне возможным. В научно‑фантастических романах пишут о болезнях, занесенных с созвездия Андромеды. А на деле нам совсем не надо забираться так далеко, чтобы навлечь на себя несчастья. Поэтому Роза договорилась с патентной службой США о том, чтобы они передавали получаемые ими данные нам. Где бы ни патентовали новую форму жизни, мы получаем ее описание.

– По закону, – включилась в объяснение Роза, – описание патента должно быть достаточно детальным, чтобы новую форму жизни можно было выявить и воспроизвести экспертами данной области знаний. Теперь большинство генетических инженерных фирм непосредственно сотрудничают с нами, направляя описания своих новых микробов и часто даже сведения о текущей работе для включения в наш банк данных.

– Поразительно, – воскликнула Сара. – Поэтому теперь вы можете воспользоваться своим банком данных в Атланте! Неужели у вас имеются сведения о многих новых формах жизни?

– Вы даже не представляете, как их много, – изрек Малхолланд.

– Не желаете ли устроить перерыв перед тем, как начать такую сверку? – спросила Сара. – В запасе у нас должно быть не меньше часа, чтобы добраться до аэродрома.

– В таком случае я пообедаю в самолете, – сказал вирусолог. – Или я уже отобедал? Неважно. Эта часть работы займет очень много времени из‑за чуда, с помощью которого мы убедили дядю Сэма потратить такую кучу денег на нашу центральную ЭВМ. Роза, вы не хотите воспользоваться этой честью?

– С удовольствием, – тут же откликнулась Роза. – Сара, мы начнем с сопоставления первоначально использованного типа вируса, у которого наиболее явная из общих характерных черт.

«Аденовирус», – напечатала она на экране. – Затем мы проделываем обратный путь методом исключения. Если не найдем нигде ничего похожего, то все, игра окончена. Дело в том, что компьютер, возможно, может провести всю эту операцию самостоятельно, но мне нравятся приключения.

– Ей нравятся приключения, – почтительно повторил Малхолланд.

Роза поочередно ввела в компьютер данные о последовательности ДНК «Джорджа» и запросила центральную ЭВМ в Атланте отыскать что‑то похожее. Сара была потрясена, как много там находилось искусственных вирусов. Несмотря на то что генетическая инженерия находится в пеленках! Впрочем, довольно быстро число похожих вирусов стало сокращаться.

– Ладно, – произнесла Роза, – следующая группа данных отличается от прежней, как взрослый мужчина от ребенка.

Она ввела еще один последовательный код «Джорджа», и через секунду или две на экране вспыхнуло:

«ТАКОГО НЕТ».

– Проклятье, – прошептала Роза.

Но на экране тут же вспыхнула другая запись:

«ПРЕДПОЛАГАЕМЫЙ ТИП – ПРОВЕРЬТЕ НА ПРЕДМЕТ ОШИБКИ В ИСХОДНЫХ ДАННЫХ И ВВОДИТЕ СНОВА»

– Нам надо будет отыскать этого программиста и повысить ему зарплату, – сказал Малхолланд.

– Никак не могу научиться печатать, – выругалась Роза, просматривая свои записи, потом опять ввела последовательность. – В следующий раз я позволю проделать это самому компьютеру.

Буквально через несколько секунд на экране начали появляться данные:

«НЕИЗВЕСТНЫЙ СООТВЕТСТВУЕТ ВВОДНОМУ НОМЕРУ АСХ9934452; ВОЗМОЖНОСТЬ ПЕРЕСЕЧЕНИЯ – 100%. ПОЖАЛУЙСТА, ВВЕДИТЕ НОМЕР ДОПУСКА И ВАШ КОД БЕЗОПАСНОСТИ ДЛЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ ПРОЦЕССА».

– Бинго, – произнесла Роза.

Она выполнила просьбу центральной ЭВМ. И почти немедленно «Джордж» получил имя... и местонахождение:

"СРВ113 – БИО – КОРПОРАЦИЯ ВИР; 4256 Нью‑Парк, Кембридж, МАСС, 02141 (617) 965‑7592; США.

Патент № 5, 665, 297, РДВ332, 210 (1984)".

«Аденовирус с примесью тромбина‑тромбопластина, порождающий гены; потенциальное применение: быстрое залечивание ран, кровоостанавливающее средство. Другой информации нет».

Роза обернулась к Саре. Выражение лица эпидемиолога отражало и торжество, и беспокойство.

– Тромбин, – произнесла она. – Если я не ошибаюсь, это второй фактор биологического каскада свертывания крови.

– И тромбопластин тоже фактор свертывания, – взволнованно добавила Сара. – Роза, в этом все дело. Теперь я знаю.

Роза уже набирала номер телефона корпорации «Био‑Вир».

– Договориться было совсем нетрудно, – сообщила она после краткого разговора. – Я условилась встретиться завтра в десять утра с доктором Димитри Атанулосом, президентом корпорации «Био‑Вир».

– Мне бы хотелось поехать с вами, – сказала Сара. – Но на мне висит это судебное дело и есть один вызов.

– К счастью, у меня таких обязательств нет, – оживился Малхолланд. Жена и ребятишки смогут немного отдохнуть от меня. И я ни за что на свете не пропущу такое. Есть ли у этой вашей хозяйки свободные комнаты?

– Если даже и нет, – подмигнула Роза, – то моя кровать двуспальная.