Болезнь и порядок

Болезнь иногда может быть сигналом чего-то такого, что больной не хочет признать. Например, какого-то лица, вины, границы, своей души, пути, который ему предстоит пройти.

Болезнь провоцирует некий поворот. В таком случае терапевт должен «заключить союз» с причиной и целью болезни, например, с исключенным человеком, отрицаемой виной, телом, которым пренебрегают, покинутой душой, даром и шансом, которые открывают болезнь.

Если привести это в порядок, больному станет легче жить. Или легче умереть, когда придет время.

Болезнь

Как процесс исцеления души

Для больных раком речь часто идет о том, чтобы понять всю серьезность ситуации. Серьезность здесь заключается в том, что рак — смертельно опасное заболевание и больному приходится посмотреть смерти в лицо. Часто больными владеет желание побороть рак. Но это иллюзия, это невозможно.

Болезни чаще всего воспринимаются нами как нечто плохое, от чего хочется избавиться. Но болезнь — это еще и целительный процесс, прежде всего для души. Болезнь нельзя просто «взять и выбросить». Если больной внутренне соглашается с болезнью, часто можно наблюдать, что это согласие послужит на благо высших сил, и болезнь отступит. Она исполнила свою задачу. Но ее присутствие было необходимо, не нужно пытаться просто вышвырнуть ее вон. Тогда она, может быть, отступит сама.

Рак

Недавно главный врач одной клиники психосоматических заболеваний рассказал мне, что у его коллеги,; с которым он знаком более двадцати лет, обнаружили опухоль мозга. Я спросил его: «Как он себя чувствует?» Врач ответил мне: «Он счастлив». Странно, да? Работая с больными раком, я часто замечал, что внешне они борются с болезнью, но внутренне стремятся к тому, чтобы умереть. Это говорит о том, что больные раком не воспринимают болезнь и смерть как что-то плохое. Это то, к

чему они внутренне стремятся. Я, конечно, попытался разобраться, почему так происходит.

При помощи метода, с которым я преимущественно работаю, такие скрытые взаимосвязи можно выявить. Метод называется: метод семейной расстановки. И я хотел бы пояснить, что это значит. Клиент выбирает из группы заместителей для наиболее важных членов своей семьи. Это может быть его собственная семья (муж, жена, дети) или семья его родителей (мать, отец, сам клиент, его братья и сестры).

Если клиент, собравшись, но не преследуя при этом определенной цели, расставит заместителей по отношению друг к ДРУГУ, он будет ошеломлен тем, что выявится в ходе расстановки. Удивительно то, что заместители чувствуют то же, что и люди, которых они замещают, несмотря на то, что сами не имеют о них никакого представления. У них могут проявляться симптомы реальных людей, может внезапно измениться голос, став похожим на голос оригинала. В ходе семейной расстановки выявляется нечто скрытое, что раньше не было известно.

Я не могу объяснить этот процесс. В процессе расстановки возникает некое поле, и не только сам клиент, но и заместители (совершенно чужие ему люди) находятся под влиянием поля и становятся участниками некоего знания, которое содержится в поле и которое посредством поля выявляется. Так происходит семейная расстановка. Иногда я сокращаю этот процесс. Например, одна клиентка (больная раком) сказала: «Я больна и борюсь с этим». Тогда я предложил ей: «Мы расставим только двоих: заместительницу тебя и заместителя рака». Она так и сделала. Заместители стояли друг напротив друга. Внезапно они оба обнаружили глубокую любовь друг к другу. Заместительницу клиентки неотвратимо тянуло к заместителю рака, и они крепко обнялись.

С точки зрения нашего обыденного восприятия болезни это кажется странным. Я спросил ту клиентку: «Когда ты смотришь на это, кого ты видишь на месте заместителя рака?» Она ответила: «Моего отца». Ее отец рано умер. Итак, в процессе расстановки стало очевидным, что она стремилась найти путь к отцу и соединиться с ним в смерти. Смысл и цель болезни заключались в том, чтобы она могла соединиться с отцом. Другие терапевты и медицина едва ли смогут помочь этой клиентке, прежде чем будет выявлено ее глубокое стремление, только тогда возможен поиск решения.

Итак, динамика в данном случае могла быть такой, что клиентка внутренне говорила своему отцу: «Я последую за тобой в смерть. Я так тоскую по тебе, что лучше умру, чем буду жить дальше». Это выражение безумно глубокой любви. Ни рак, ни смерть эту клиентку не пугают.

Вы спросите: «Как же помочь такому больному? Как лишить эту динамику силы, чтобы клиентка смогла открыться для психотерапевтического и прежде всего медицинского воздействия?» В рамках той же расстановки я прошу клиентку встать напротив отца, посмотреть ему прямо в глаза и сказать: «Я так сильно люблю тебя, что хочу умереть, чтобы соединиться с тобой». При этом она должна смотреть ему прямо в глаза. Если она это сделает, действительно посмотрит ему в глаза и скажет: «Я хочу умереть — из любви к тебе», она увидит, что отцу больно такое слышать. Потому что родители хотят, чтобы их дети, получив от них в подарок жизнь, жили столько, сколько им отпущено. Тогда клиентка должна, если она любит отца, любить его иначе. Например, она может, глядя ему в глаза, сказать: «Я буду хранить то, что ты подарил мне, так долго, как смогу. Только когда придет мое время, я последую за тобой. Пожалуйста, благослови меня на жизнь». Тогда любовь, которая привела к болезни, прозреет и станет средством для поддержания жизни.

Но в этой связи мне известна и иная динамика. Предположим, что отец матери этой клиентки рано умер, и ее мать ощущает глубокую потребность последовать за ним. Ребенок видит, что его мать втайне хочет умереть и говорит ей: «Мама, я сделаю это вместо тебя. Я умру, чтобы ты могла жить». Такая динамика характерна не только для рака. Она имеет место и в иных случаях тяжелых заболеваний, склонности к самоубийству, при повторяющихся несчастных случаях.

Вернемся к первому примеру. Врач, у которого была опухоль мозга, принимал участие в моем курсе еще до учебы в медицинском. В ходе курса выяснилось, что он склонен к самоубийству. Тогда я спросил его, что произошло в его семье? Он вспомнил, что когда ему было три года, он сказал своему деду по отцовской линии: «Дедушка, когда же ты, наконец, умрешь и освободишь место?» Может ли трехлетний ребенок сам до такого додуматься и сказать такое? Нет. Эта фраза витала в семье и в его окружении и раньше. Она нашла свое выражение в устах ребенка, который не мог противостоять этому. Он

11-5433

высказал это со всеми последствиями, чувством вины и последующим искуплением, которые с этим связаны. Тогда мы стали выяснять, что же произошло в семье еще раньше.

Другой дед, отец матери клиента, был зубным врачом. У него начался роман с его ассистенткой. В это же время его жена тяжело заболела и умерла. Что же можно предположить: у мужа роман с другой женщиной, его жена тяжело заболевает. О чем же он думает? «Когда же ты, наконец, умрешь, и освободишь место?» Возможно, он ни разу не высказывал эту мысль, не хотел этого, но сама мысль полностью соответствовала ситуации. Это, конечно, отвергалось и отрицалось, но фраза эта нашла свое выражение через его внука.

Еще одна деталь напоследок. После того как жена умерла, старший сын того деда увел у него ассистентку и сам завел с ней роман. Вы смеетесь, а я вам скажу: «Вот это любовь!» Сын уважал свою мать и не позволил своему отцу извлечь выгоду из ее смерти.

Тогда мы смогли найти решение для внука. Он обучился медицине, женился, родил детей и был счастлив. Но теперь он заболел раком, и по его реакции видно, что он все еще участвует в семейном переплетении.

Я хочу в этой связи указать вам на одну тайну, объяснив ее одновременно. Здоровый человек чувствует себя хорошо. Если при этом его совесть спокойна, он тоже чувствует себя хорошо и живет в мире со своим окружением. Здоровье означает, что мы в ладу со своим телом и своим окружением, то же относится и к спокойной совести. Прежде всего это означает: я имею право на принадлежность к своей семье.

Неспокойная совесть, которую мы противопоставляем совести спокойной, сама по себе не является таковой, мы лишь ощущаем ее как таковую. Неспокойная совесть понуждает нас (ведь мы чувствуем себя неспокойно) изменить наше поведение таким образом, чтобы иметь право быть членом своей семьи. Аналогичное применимо и к болезни. Когда человек заболевает, он в силу своей боли и страдания готов на все, только бы снова стать здоровым. Боль заставляет его позаботиться о своем здоровье. В этом смысле здоровье и болезнь соотносятся так же, как спокойная и неспокойная совесть.

На приведенном мной примере мы видим, что врач болен, но совесть его спокойна. Иначе он не был бы так счастлив. Мы видим, что в своем счастье он связан с кем-то глубокой любо-

вью, с кем-то из его семьи, кто уже умер, возможно, с рано умершей бабушкой. Это выражение сердечной любви, которая ощущается как спокойная совесть.

Спокойная совесть в данном случае является одной из причин болезни и поддерживает болезнь. А если бы он боролся с болезнью, делая все, чтобы снова стать здоровым, он уже не в такой степени чувствовал себя связанным со своей бабушкой, как в случае болезни. Это значит, что здоровье ассоциировалось бы у него с ощущением неспокойной совести. Тогда ему пришлось бы преодолеть границы совести, чтобы снова стать здоровым. Это требует громадного личного развития.

Я привел здесь краткий обзор, с тем чтобы вы, работая с больными людьми или сами столкнувшись с болезнью, принимали во внимание описанные динамики и смогли внести более полный вклад в нахождение хорошего решения.

Date: 2015-07-23; view: 266; Нарушение авторских прав