Все пирамиды, пирамиды и пирамиды. Вечером я, конечно же, ничего не ел; как говорится, не лезло

Вечером я, конечно же, ничего не ел; как говорится, не лезло. Ребята положили меня, как больного, в отдельную большую палатку, а сами скучились в маленькой дополнительной палатке. Они, видите ли, боялись побеспокоить мой сон своим храпом. А мне не хватало дружеского плеча, в которое я мог бы уткнуться, превозмогая дикую боль. Я лежал в палатке один... как в могиле. Звенящая ночная тишина удручала меня. Я ждал утра. Боль в области желудка совсем замучила меня.

— Хрк! — смачно раздалось в ночной тишине из соседней палатки.

— Чувствую, он вперед меня заснет, — послышался недовольный голос Рафаэля Юсупова.

— Да уж... — ответил раздосадованный голос Равиля.

— Вы чо болтаете? Шефу не даете спать! Совесть иметь надо, — палатка ведь совсем рядом! — услышал я голос проснувшегося Селиверстова.

— Да будет Вам, Сергей Анатольевич!

Опять наступила тишина. Звенящая тишина. Черный свод палатки давил на меня, напоминая свод пещеры, где находятся...Мертвые.

— Хрк! — опять раздался жизнеутверждающий звук из соседней палатки.

— Э-эх! — послышался вздох Рафаэля Юсупова.

— Хрк! — раздалось в ответ.

— Засыпает... — выдохнул Юсупов.

—Хрк! Хрк! Хрк! X... х... х, хр... хр... хр-р-р... хр-р-р... хр-р-р!!! — понеслось из соседней палатки.

— Бессонная ночь обеспечена, — послышался трагический голос Юсупова. — Равиль, толкни его локтем!

— Сейчас.

— У-оп!булькнуло что-то.

— Подействовало, — удовлетворенно произнес голос Юсупова. — Засыпаем быстрее!

Опять наступила звенящая тишина. Боль не проходила.

— Хрк! — вновь разрезало тишину.

— Не успели... — раздалось в ответ.

— Хрк! Хрк! — послышалось снова. — X... х... х, хр... хр...

хр-р-р... хр-р-р... хр-р-р!!!

— Опять обороты набирает! Кошмар какой-то!

—Да уж...

—Хр-р-р... хр-р-р... хр-р-р...

—Ужас!

—Хр-р-р... хр-р-р... хр-р-р...

— Рядом с трактором лучше!

—Хр-р-р... хр-р-р... хр-р-р...

Потом я услышал глухие звуки; видимо, Равиль толкал Селиверстова локтем.

— У-оп! — вновь отрывисто пронеслось в тишине.

— Ненадолго... — безнадежно заявил голос Юсупова.

— Хрк! — как бы подтвердил голос Селиверстова.

— Эх!!!

— Хрк! Хрк! X... х... х..., хр... хр... хр-р-р... хр-р-р... хр-р-р...

— Толкай еще, а?!

— А я что делаю?!

— У-оп!

— Еще толкай! Сильнее!!!

— Вы что крутитесь, спать не даете! — послышался сонный голос Селиверстова.

—Храпишь!

— Я, что ли?

— Перевернись!

—Куда?

— На живот.

Какое-то вошкание слышалось две-три минуты.

— Меня в стенку палатки вмазали, — с придыханием произнес Равиль.

— Меня тоже, — добавил Юсупов.

— Мне, может, сидя спать?! — послышался недовольный голос Селиверстова.

— Послушай, Сергей Анатольевич, ты лучше посиди в палатке и подожди, пока мы с Равилем заснем. А потом храпи, сколько хочешь.

— А вы-то храпеть не будете?

— Конечно, нет!

По характеру вошкания я понял, что Селиверстов и в самом деле сел и стал ждать, когда заснут Равиль и Рафаэль Юсупов.

— Фью, — раздавалось иногда в тишине.

Чувствовалось, что Сергей Анатольевич курил в форточку палатки.

— У-гу-гу-гу, — послышался новый звук.

— Засыпает, сволочь, — прокомментировал вслух Селиверстов, издав нервный звук «Фью».

— У-гу-гу-гу!

— Пока только один начал.

— У-гу-гу-гу, у... у... у...,ур... ур... ур...,ур-р-р...ур-р-р...

УР-Р-Р...

—Глотку тренировать надо, — многозначительно произнес голос Селиверстова.

—УР-Р-Р — УР-Р-РУР-Р-Р —

— Какая похабная глотка!

После этого началось вошкание. Чувствовалось, что Селиверстов укладывается спать, расталкивая Равиля и Рафаэля Юсупова. Последний на некоторое время замолк, а потом опять понеслось в тишине:

—Ур-р-р... ур-р-р... УР-Р-Р...

Вдруг среди этих однообразных звуков четко, как выстрел, прозвучало: —Хрк!

—Ур-р-р... ур-р-р... ур-р-р...

А далее звуки «Хрк» участились, потом перешли на звук «х», потом — на звук «хр» и... в тибетской ночной тишине «запел» грандиозный русский дуэт:

—Хр-р-р... ур-р-р... хр-р-р... ур-р-р...

— Бедный Равиль! — подумал я.

Честно говоря, храп друзей помог мне скоротать эту ужасную ночь с доставшей до предела болью. В перерывах между приступами я даже иногда похахатывал. Я — хорошо засыпающий человек и могу заснуть даже в том случае, если рядом со мной спит «источник» самого жуткого варианта храпа, когда монотонные душераздирающие звуки внезапно прерываются и ты, холодея, думаешь: «Не умер ли он?». Часто пауза устрашающе затягивается, и ты чувствуешь, что сам перестаешь дышать. Неожиданно, когда напряжение достигает предела, раздается уже долгожданное «Хрк!!!», после чего звуки набирают такую силу, что кажется, что храпун старается успеть выпустить весь свой «звуковой заряд» до следующего западения корня языка. А простые и уютные звуки «хр-р-р... хр-р-р...» или «ур-р-р... ур-р-р» даже успокаивают меня и перед засыпанием кажутся ласкающей ночной мелодией. Сам я считаюсь среди туристов «малохрапящим экземпляром». Утром желудок еще болел, но уже не так сильно.

— Как спал, шеф? — спросил Селиверстов.

—Не спал...

— Мы тоже что-то плохо спали.

Я уже устал от боли. Мне хотелось... домой. Но дом был далеко.

Мы собрали лагерь. Позавтракали китайской лапшой. Невыспавшийся Сергей Анатольевич дважды уронил рюкзак, вьюча своего «родного» яка... Рафаэль Юсупов угрюмо наблюдал ним, не в силах что-нибудь сказать.

— Ну что, пошли, что ли? — тихим голосом сказал я.

Date: 2015-07-23; view: 258; Нарушение авторских прав