Космическое зеркало Кайласа

Кайлас и с этой стороны смотрелся величественно. Я знал, что Кайлас считается центром тантрических сил планеты, и поэтому представлял, что рядом с Кайласом мы находимся во власти этих сил. Вспомнились слова «старшего человека» о том, что тантрические силы, действующие в пещере Харати, для него приятны и что ему не хочется оттуда уходить. Я вспомнил также предэкспедиционные размышления на тему «Гора думает!», свидетельствующие о том, что к Горе надо подходить с чистой душой, и, окликнув ребят, спросил у них:

— Скажите честно, вам приятно находиться здесь, рядом со священным Кайласом?

Все замолчали, видимо анализируя свое душевное состояние. Первым отозвался наиболее открытый Селиверстов:

— Я вот себя, шеф, привольно и весело чувствую здесь. Рубаху последнюю хочется снять и... — Селиверстов искоса посмотрел на Рафаэля Юсупова. — На душе хорошо здесь. Вот только... одно гложет: ну, тогда, когда вы с Равилем ночью к лагерю подходили и не видели света фонарика, я ведь точно светил, а не сидел в палатке...

— Да ладно вспоминать-то.

— Не зря паломники рвутся сюда, хорошо здесь на душе, — добавил Равиль.

Волей-неволей у меня начало складываться впечатление, что «Гора пустила нас к себе» и что мы, подобно «старшему человеку», имеющему доступ, ощущаем тантрические силы как нечто приятное для нас. Опять в голове всплыли слова «старшего человека», когда он утверждал, что Кайлас живой и что тантрические силы, витающие здесь, есть мыслительная энергия Кайласа, которая видит и анализирует душу каждого живого существа, появившегося перед ним.

— Как хорошо, что я отправил из Непала в Москву кинооператора Квитковского, а не взял его сюда. А то... было бы стыдно...перед Горой... за его прагматичную душу, — подумал я.

Опережая яков, мы двинулись вперед. Я не сводил глаз с западной стороны Кайласа, выискивая место, откуда обзор будет наилучшим. Селиверстов, периодически оглядываясь на тяжело навьюченных яков, напевал старую коммунистическую песенку: Мы рождены Чтоб сказку сделать былью Преодолеть пространство и простор... Вздымая ввысь свой аппарат послушный... Западная сторона Кайласа сверкала в лучах солнца. Все фотографировали и снимали на видеокамеру. А я носился по близлежащим буграм, делая наброски, чтобы потом все свести в один объемный рисунок. Было достаточно тепло, сильного ветра не было.

— Смотри-ка, на первый взгляд кажется, что западная сторона Кайласа представляет собой всего лишь вогнутое зеркало, а на самом деле здесь присутствует очень сложная геометрия, — прошептал я для самого себя, делая окончательный рисунок.

Верхняя часть западной стороны Кайласа была выполнена в виде гигантской ступенчатой вогнутой поверхности, имеющей угол наклона около 45° по отношению к горизонтали. Глыбы снега были видны сверху и с южной стороны, но четкий характер ступеней прослеживался очень хорошо. Эта громадная ступенчатая чаша имела размеры как минимум 700x700 метров.

Ко мне подошел Равиль и, показав пальцем в рисуемую «чашу», произнес:

— Как космическое зеркало выглядит...

Я хотел задать вопрос о предназначении этой «чаши», но осекся, осознавая, что ни Равиль, ни я не сможем даже в малейшем гипотетическом приближении ответить на этот вопрос.

В нижней части эта «чаша» (или «космическое зеркало») четко ограничивалось узорчатым и тоже вогнутым выступом, который книзу переходил в вогнутый обрыв высотой ориентировочно до 600 метров. А с южной стороны этого обрыва, чуть ниже по уровню, был виден Малый Кайлас в виде ровной остроконечной пирамидки, установленной на трех каменных столбах, высотой как минимум 600-800 метров.

— Смотри-ка, камень Шантамани (Малый Кайлас) располагается рядом с «космическим зеркалом», — отметил я про себя.

Ниже указанного обрыва была видна тоже вогнутая ступенчатая поверхность, но не такая правильная, как на «космическом зеркале». Эта вогнутость имела по центру плавное возвышение, а в трех местах небольшие зеркальные конструкции, как бы вмонтированные туда. Вначале мне все это показалось хаосом горного обрыва, но при осмотре с нескольких позиций я понял, что, скорее всего, здесь была сделана какая-то конструкция, замысел которой был совершенно для меня непонятен.

— Наверное, для управления тонкими энергиями создано все это, — подумал я.

Мне вспомнилось, что в 1998 году в городе Ришикеш (Индия) в одном из храмов я держал в руках книгу, озаглавленную «Энергия сознания». Я стал листать ее, с каждой страницей удивляясь все больше: оказывается кто-то и когда-то разделил энергию сознания человека на более чем 200 видов энергий, каждая из которых имела свое название и была описана так подробно и с таким количеством схем и поясняющих рисунков, что трудно было представить, чтобы весь этот колоссальный труд был плодом буйной фантазии. Настоятель храма пояснил мне, что эта книга, переведенная на английский язык с санскрита, была написана в глубокой древности учеными великой цивилизации, жившей до нас на Земле.

— Древние создали науку о тонких энергиях и поняли, что за счет конструкций различных форм можно управлять этими энергиями, вплоть до того, чтобы влиять на сознание человека, — тихо проговорил я.

Еще ниже по склону западной стороны Кайласа с разных позиций можно было разглядеть еще один дугообразный вогнутый обрыв, имеющий столь совершенные формы, что не приходилось сомневаться в его искусственном происхождении. Верхняя часть этого обрыва была узорчатой и при рассмотрении в бинокль выглядела как один или два ряда то ли ровных каменных останцев, то ли древних статуй, измененных временем.

— Какую роль выполняет эта дугообразная конструкция? — задал я сам себе вопрос и горько усмехнулся, конечно же, не найдя ответа.

Равиль, стоявший рядом со мной, хмыкнул.

— Что, Равиль? — спросил я.

— Вот что я думаю, — начал говорить он, — это зеркало ловит энергию Космоса и... распределяет ее по пирамидам Города Богов, чтобы те что-то сделали с этой энергией. Но что?

— Кто знает, кто знает... — только и проговорил я.

— А почему не считать это «космическое зеркало Кайласа» локатором, через который Шамбала, расположенная под Кайласом, общается с другими мирами? — вдохновенно продолжал Равиль.

— Технический уровень Шамбалы позволяет сделать это!

А может быть, может быть... с помощью этого зеркала можно вместе с потоком космической энергии унестись в космос, чтобы воочию соприкоснуться с инопланетным разумом?!

— Кто знает... — почти угрюмо произнес я.

Мы оба замолчали, понимая, что кроме фантазии у нас нет никакого оружия, чтобы хоть чуть-чуть понять то, что сотворили древние. Должно было пройти почти три года, чтобы мы с Равилем, анализируя карту-схему Города Богов, пришли к заключению, что его западная часть, включая упомянутое «космическое зеркало», была создана с целью управления Временем, чтобы... создать нового человека. Но об этом, дорогой читатель, мы поговорим в следующем томе этой книги, и поверьте, что путешествие в «тело времени» будет увлекательным.

М... м... — промычал я, прерывая молчание. — Я вот что хочу сказать.

— Что? — Помнишь, Равиль, «старший человек», тот, который ходит в пещеру Харати, говорил, что Харати может читать мысли людей и через это видеть все сразу?

— Помню.

— Харати скорее всего является человеком из Царства Мертвых. Значит, Царство Мертвых читает наши мысли. Так ведь?

— Так.

— Кроме того, — продолжал я развивать мысль, — «старший человек» говорил что-то наподобие того, что сам Кайлас способен читать мысли людей, приходящих сюда. Так?

— Так.

— И, наконец, мы пришли к выводу, что камень Шантамани, заключенный в пирамиде Малого Кайласа, тоже предназначен для чтения и анализа мыслей людей.

—Да.

— Отсюда следует, что мы с тобой, Равильчик, прозрачны как стекло. Все, о чем мы думаем, становится тут же известным там...

Только... неужели мы с тобой так страшны, чтобы тратить время на анализ наших мыслей?

—?

— Да нет, — стал я отвечать на свой же вопрос, — мы с тобой не столь страшны. Но кроме нас незримо существуют еще и ангелы, призраки, люди параллельных миров, инопланетные люди...

— Они ведь тоже мыслят. — Я закурил.

— Мысли наши, — вновь заговорил я, — здесь читают люди Шамбалы (через камень Шантамани), люди Царства Мертвых и сам... космический... Кайлас. Самое главное, на что все они, наверное, обращают внимание — на наличие в наших душах злых или негативных мыслей, которые не должны быть допущены в эту святыню, где, может быть, созидался... новый человек. Ведь злые мысли — фактор разрушения или «инфекционная бомба» для «обители созидания».

Мы вновь пошли вперед. Светило солнце. Мысли был радужными и светлыми. Все в этом мире казалось прекрасным.

— Шеф, дворец какой-то я вижу. Но без окон и дверей! — послышался сзади голос Равиля.

Date: 2015-07-23; view: 267; Нарушение авторских прав