Точеный Кайласа

Пройдя обратно на запад, мы остановились почти напротив священной горы. Кайлас с этой позиции смотрелся величественно, как что-то неестественное, возвышаясь над тибетскими горами. Так же хорошо была видна его ступенчатая конструкция и для чего-то сделанная центральная борозда.

— Для чего нужна эта борозда? — безнадежно думал я, конечно же не находя ответа.

Далее мы стали отходить на юг, поднимаясь по склону и удаляясь от священной горы, понимая, что при этом откроется ее основание, вблизи прикрытое горами. Удалившись на километр от места нашей предыдущей позиции, мы заметили, что после ступеней внизу появился обрыв, тоже имеющий характерную для юго-восточной части Кайласа полукруглую форму.

Удалившись еще на километр на юг, мы увидели, что обрыв стал еще глубже и стало видно его дно. Равиль поставил видеокамеру на штатив, и мы при большом увеличении объектива начали рассматривать этот обрыв и дно ущелья.

— Ровный какой обрыв, а! Как будто бы эта часть горы срезана ножом, — прокомментировал Равиль.

— Да уж, — согласился я, взглянув в окуляр. — Только центральная борозда разрезает обрыв. Кстати...

—Что?

— Проводник англичанина Тима по имени Гелу...

— Это тот, у кого было много вшей, переползавших на красную ленту с волос? — перебил меня Равиль.

— Да, он. Так вот, этот самый Гелу говорил, что ступени Кайласа сбрасывают человека в пропасть, а пропасть такая глубокая, что лететь очень далеко. Эту, наверное, пропасть он имел в виду, —сказал я, впившись глазом в окуляр.

— Лететь там... — Равиль примерился взглядом, — метров семьсот, а то и километр.

— А я вот смотрю на вершину Кайласа, — продолжал я, не отрываясь от окуляра, — и не могу понять, есть на ней площадка или нет. Проводник Гелу говорил, что на вершине священной горы есть ровная площадка, но на ней люди сидеть не могут, там могут сидеть только Боги. Даже богоподобные йоги Миларепа и Бонпо были сброшены оттуда горой.

— Верить вшивому малограмотному человеку... — засомневался Равиль.

— Не в насекомых дело, — парировал я. — Этот человек говорит то, что с малолетства слышал в тибетских легендах. А легенды несут в себе знания древности, они редко врут, Равиль!

— A…

— Давай будем обращать внимание на вершину Кайласа при осмотре с разных позиций — с юга, запада, севера и востока. Я не исключаю того, что нам удастся произвести математическую реконструкцию вершины горы и выяснить — есть там площадка или нет.

— А для чего это нужно? — озадачился Равиль.

— Не знаю, — угрюмо ответил я.

В этот момент я не знал, что нам и в самом деле удастся произвести эту математическую реконструкцию и выявить на вершине Кайласа ровную квадратную площадку, размышления над которой приблизят нас к пониманию тайны корабля древних.

А тогда я продолжал смотреть в окуляр видеокамеры.

— Странные песок и щебень видны под обрывом юго-восточной части Кайласа.

— Шеф, дай посмотрю в окуляр.

—На.

И в самом деле, песок и щебень видны под обрывом, как будто опилки после резки дерева, — удивился Равиль.

Во! — воскликнул я. — В этом-то и дело! Это каменная пыль, оставшаяся после обтачивания горы, чтобы придать ей пирамидальную форму.

— Интересно, Кайлас вытачивали с помощью того странного аппарата, который мы видели в храме Сваямбанат? — встрепенулся Равиль.

— Возможно, возможно, — лишь проговорил я.

Я еще не знал, что здесь, в Городе Богов, мы вскоре увидим еще один аппарат древних, несравненно более мощный, с помощью которого, видимо, и обтачивались горы.

Date: 2015-07-23; view: 253; Нарушение авторских прав