Дверь» в Шамбалу?!!!

— Да, но главное... думать. Мне в голову пришла мысль, зародившаяся еще до экспедиции — там, в далекой России, — о том, что мы, романтичные уфимские ученые, может быть и вправду найдем дверь, ведущую в подземелья Вары, где после Всемирного Потопа многоликие люди Шамбалы клонировали нового человека, способного выжить в изменившихся условиях жизни на Земле, — то есть клонировали нас с Вами.

И вот эта «дверь» была перед нами! Она, эта «дверь», была огромна — минимум 250x200 метров и отсюда, несколько сбоку, казалась ромбовидной. Было хорошо видно, что в стене Дома Счастливого Камня вырублена фасетка глубиной около... тридцати метров, дно которой представляло собой достаточно ровную каменную плиту. Характер поверхности этой плиты отличался от стены «Дома»: если стена «Дома» была покрыта «штукатуркой» (это было видно очень хорошо), то поверхность плиты, казалось, несла на себе следы обработки цельного камня. А над «дверью», уходя в небо, горделиво возвышался Дом Счастливого Камня.

Я обратил внимание на «песок», как бы насыпанный вдоль всего основания «Дома»; он был похож на осадочные породы и был не характерен для здешних гор (горы «Вечного Материка» никогда не были под водой!). Я попытался разгадать причину появления этого «песка», похожего на осадочные породы, но не смог. Я еще не знал, что завтра нам Бог пошлет разгадку появления здесь этих «псевдоосадочных пород».

Мокрая спина начала мерзнуть. Я изогнулся назад, чтобы «отклеить» мокрое холодное белье от тела. В мыслях возник образ ступы, называемой «вратами в Шамбалу», которую мы совсем недавно видели при подъезде к священному Кайласу. Я вспомнил слова проводника Тату о том, что эта ступа символизирует огромные каменные врата, которые открываются тем, кто знает заклинание и кого подпустит «счастливый камень».

— А нас ведь не подпустит «счастливый» камень; в лучшем случае интуитивно подскажет — «Не ходи!», а в худшем случае испепелит сжатым временем, или хотя бы, выгоняя «родимое» злое начало, так протрясет и промнет каждую нашу клеточку, что обречет на безвременную старость с муками приближающейся кончины в сетке морщин. Мы ведь урожденные грешники... пока, — подумал я.