Глава 4. «Конец» света

13.12.2014, суббота.

На часах примерно девятнадцать сорок пять. Сидели с Дашкой на кухне, пили чай, мирно беседовали о проведении предстоящего новогоднего праздника, как вдруг ни с того ни с сего пропало электричество во всей квартире. Странно, но обычно ярко светящий даже через занавеску уличный фонарь (живём мы на втором этаже, аккурат напротив него) тоже погас. Тьма на кухне и в квартире была такая – ни черта не видно! Выглянули в окно… За двадцать восемь лет жизни я такого ещё не видел: ни в одном из домов, которые попадали в поле зрения, не было света. Не светил ни один фонарь.

Бывало много раз, что из‑за каких‑то неисправностей пропадал свет в целом доме, но выгляни из окна и всегда увидишь свет в соседнем доме, а тут – кромешная тьма! Только изредка машины, проезжающие по дорожке перед нашими окнами, располосовывали улицу пучками света фар. Было очень удивительно наблюдать такую картину…

Мы с Дашкой посмеялись: «Ха‑ха, небось какой‑нибудь пьяный Афанасьич в трансформаторной пописал не в том углу!» Я включил фонарик на сотовом и пошёл «на разведку» на лестничную клетку, на которой уже слышались голоса соседей…

– Здрасте, дядь Миш! Чё это может быть? Света во всём районе, судя по всему, нет! – обратился я к открывающему электрощиток соседу.

Пожилой дядя Миша поздоровался и только пожал плечами на мой вопрос, ответив как всегда в своём репертуаре: «Да хрен же его знает! Дерьмо какое‑то!»

Совместно с дядей Мишей, вооружившись сотовыми‑фонариками, мы удостоверились в целости и невредимости предохранителей в щитке.

– Будем ждать, блин!.. – разделяя недоумение дяди Миши и соседки из квартиры напротив, брякнул я и пошёл домой.

Мы продолжали сидеть на кухне при свете фонарика и допивать остывающий чай… Вспомнили мы «каскадное» отключение электроподстанций в Москве и области в конце мая 2005 года, когда во многих районах города вырубилось электричество. Решили, что нынешняя ситуация – ни что иное, как повторение тогдашней! Дашка предприняла попытку позвонить подруге, живущей на другом конце города, дабы узнать, что у них там, в Марьино. Сперва попробовала по городскому телефону, но тот не подавал признаков функционирования. Тогда она взяла сотовый, но он тоже только бесполезно светился и «не ловил» сеть.

У меня же был другой оператор связи, но телефон мой тоже сеть «не ловил», а оставался только лишь хорошим фонариком и не более.

– Ладно, – с напором в голосе не отступал я, – ща послушаем, чё там по радио…

И я попытался всё на том же сотовом телефоне «изловить» хоть какую‑нибудь радиостанцию. Пролистал сначала все частоты из FM‑диапазона, потом УКВ‑диапазона, но ни фига не принималось, из динамика доносилось только шипенье…

Откопали в закромах свечки, зажгли и расставили их на кухне. Самым обломным в тот вечер было то, что больше чая вскипятить мы не могли: мало того, что плита и чайник у нас электрические, так и, к огромному нашему удивлению, в водопроводе не было воды! Такого уж я точно в своей жизни не припомню, чтобы вода в кране была бы как‑то связана с отключением электричества в доме…

– Ну что, Дашенция, откупориваем красненькое?! – было моим единственно верным в той ситуации предложением. Распили бутылочку сухого винца и легли спать. Сотовые отключили – кто знает, сколько ещё не будет электричества, а аккумуляторы заряженные ещё пригодятся!..

Ночью было очень холодно, батареи остыли. Часа в четыре я достал ещё одно одеяло с антресоли, и мы им накрылись.

Проснулись утром часов в десять, на улице окончательно рассвело. Уже даже не помня, что вчера неожиданно вырубился свет, я поплёлся на кухню и машинально нажал кнопку на электрическом чайнике. Кнопка «отпрыгнула» назад.

– Едрительный механизм! Чубайс, дай свет! – я вспомнил про вчерашний вечер и в шутку обратился к Чубайсу.

В квартире был колотун, я оделся. Дашка не спешила вылезать из‑под одеяльной засады. В следующую минуту нас ждал пренеприятнейший сюрприз: воды в кранах по‑прежнему не было! Я оповестил об этом Дашу. Она совсем как‑то погрустнела.

Я засунул аккумулятор в сотовый и попытался настроиться на «Маяк», так как сети по‑прежнему не находилось. Сперва на FM‑диапазоне – шипение; за тем на УКВ – то же самое.

Вдруг за плотно закрытым окном послышались звуки, напоминающие усиленный рупором голос… Я подбежал к окну. В центре нашей улицы стояла МЧСовская машина с рупором на крыше. Я открыл окно.

«Граждане! Вчера вечером Земли достигли аномально сильные электромагнитные бури с Солнца, вызванные сверхмощными взрывами на его поверхности. В связи с этим из строя вышли девяносто пять процентов электрических генераторов по всей Земле. Правительство в кратчайшее время предпримет необходимые меры по частичной подаче электроэнергии в ряд московских больниц, реанимаций, родильных домов. Сроки восстановления подачи электричества в жилые дома пока не известны. Власти города призывают вас соблюдать спокойствие и не паниковать. Экономно расходуйте питьевую воду, продукты питания. Старайтесь держать продукты на морозе, ваши холодильники не работают. Старайтесь не выходить из домов – общественный транспорт не работает. Старайтесь не пользоваться личным транспортом – подача горючего на автозаправочных станциях в ближайшее время осуществляться не будет. За судьбу родственников не беспокойтесь – они будут своевременно оповещены о случившемся и проинструктированы. Ещё раз убедительно просим сохранять спокойствие, не поддаваться панике. О развитии событий вы будете проинформированы аналогичным образом. Следите за появлением автомобилей МЧС на этом же месте. Повторяем: правительство…»

Я закрыл окно. Пока я слушал голос из рупора, у меня в горле стало так сухо, что язык присох к нёбу. Я обернулся к лежащей под одеялами Дашке, которая тоже настороженно слушала заоконные инструкции. Глаза у неё были круглые, как пятирублёвая монета, и я заметил в них испуг. Я и сам был перепуган не на шутку…

Мы не могли поверить в произошедшее! Я помню, что где‑то в начале 2011 года мне попадались в Интернете различные статьи на тему «конца света в 2014», но всерьёз их тогда мало кто воспринял: слишком много нам пророчили концов света! Вот та статья:

«Американская академия наук ожидает конец света 22 сентября 2014 года. NASA совместно с Национальной академией наук США осуществило расчёты по гипотетическому сценарию бомбардировки Земли зарядом плазмы и опубликовало доклад «Угрозы космической погоды: социальные и экономические последствия».

Наимрачнейший доклад обнародовала Американская академия наук (NAS): «Угрозы космической погоды: социальные и экономические последствия». А подготовили его специалисты НАСА, изучающие солнечную активность. Она‑то и грозит глобальной катастрофой. Буквально выражаясь, концом света. В самом прямом смысле: его – света – не будет на всей планете. Причиной станут геомагнитные бури невиданной силы, вызванные колоссальными вспышками на Солнце, так называемыми корональными выбросами.

– Последствия внезапного солнечного шторма сравнимы с ядерной войной или падением гигантского астероида на Землю, – говорит профессор Дэниель Бейкер, эксперт по космической погоде из Колорадского университета и глава комитета NAS, ответственного за подготовку доклада.

Заряд плазмы, извергнутый нашей звездой, парализует все электрические сети и всё то, что работает от электричества. Электромагнитная катастрофа разразится на Земле без всякого предупреждения, планета окажется неподготовленной к такому бедствию. Колоссальные вспышки на Солнце, так называемые корональные выбросы, приведут к геомагнитным бурям невиданной силы и глобальной катастрофе. Сигнал тревоги со спутника, наблюдающего за Солнцем, поступит в Хьюстон, в центр космических исследований. В распоряжении у человечества окажется всего несколько минут, полагают ученые, но любые усилия будут бесполезными. Вначале люди смогут наблюдать сияние, подобное полярному, но во много раз более яркое. Затем из строя выйдут все энергосистемы, трансформаторы. Самые уязвимые элементы – трансформаторы. Они быстро перегреются и расплавятся. По оценкам экспертов, только в США через девяносто секунд после удара сгорят триста ключевых трансформаторов. И без электроэнергии останутся более ста тридцати миллионов человек, прогнозируют специалисты. Никто не погибнет, и последствия солнечной атаки проявятся не сразу. Но перестанет поступать питьевая вода, отключатся бензоколонки, перестанут функционировать нефте– и газопроводы. Автономные энергосистемы в больницах проработают три дня, затем остановятся. Выйдут из строя системы охлаждения и хранения продуктов. В итоге, подсчитали специалисты, в течение года умрут миллионы людей из‑за косвенных последствий паралича экономики.

Кстати, подобная магнитная буря произошла в 1859 году. Но тогда промышленность только начала развиваться, и поэтому мир не понёс больших потерь. Сейчас человечество более уязвимо. Достаточно вспомнить последствия одной из более слабых бурь: в 1989 году скромный по масштабам солнечный шторм погрузил во тьму канадскую провинцию Квебек, шесть миллионов человек оставались без электричества в течение девяти часов. Заряд плазмы может привести к самым худшим последствиям. Но почему же на восстановление уйдёт так много лет? Эксперты NASA говорят, что всё дело в трансформаторах: их нельзя отремонтировать, их можно только заменить, а при этом заводы, на которых они производятся, будут парализованы. Поэтому процесс восстановления будет очень медленным. Что же касается вероятности, что такая электромагнитная буря пронесётся по Земле, то статистически она возможна, и вопрос не в том, случится она или нет, а только в том, когда случится. В самом ли деле Солнце, до которого аж сто пятьдесят миллионов километров, способно столь сильно навредить человечеству? «Если произойдёт событие, аналогичное тому, что случилось осенью 1859 года, то мы его можем и не пережить», – говорит Джеймс Грин, один из директоров НАСА и специалист по магнитосфере. Тогда – сто пятьдесят лет назад – молодой английский астроном Ричард Каррингтон заметил, что светило покрылось необычно крупными пятнами – их группа была хорошо видна даже без оптических приборов. И вдруг поверх пятен вспыхнули два ослепительных шара, которые быстро росли. Они были столь яркими, что затмевали блеск Солнца. Примерно через пять минут шары исчезли. Через семнадцать часов ночь над Америкой стала днём – было так светло от зелёных и малиновых сполохов сияния. Казалось, что города охвачены огнём. Зарево над своими головами наблюдали даже жители Кубы, Ямайки, Гавайских островов, никогда прежде ничего подобного не видевшие. Имевшиеся тогда магнитометры зашкалило. Телеграф вырубился. Из аппаратов сыпались искры, жаля телеграфистов и поджигая бумагу.

Эту магнитную бурю назвали Каррингтонским событием – по имени астронома. Она была самой сильной в обозримом прошлом. Её повторения и опасаются учёные, пишет газета «Комсомольская правда». Вспышки на Солнце происходят из‑за перемешивания газов. Иногда светило выстреливает их в пространство. От поверхности отрываются десятки миллиардов тонн раскалённой плазмы. Эти циклопические сгустки несутся к Земле со скоростью в миллионы километров в час. Ещё и ускоряясь по ходу. Удар принимает на себя магнитное поле планеты. Внезапные изменения в электромагнитном поле Земли наводят сильный постоянный ток. Он‑то и способен буквально сжечь электрические сети, не рассчитанные на подобные нагрузки. «Есть еще одна опасность, – говорит Дэниель Бейкер, – так называемые веерные отключения. Энергетические сети на континентах взаимосвязаны. И потеря даже какого‑нибудь одного узла повлечет за собой каскад аварий. К примеру, в 2006 году банальное отключение одной из ЛЭП в Германии вызвало серию повреждений трансформаторных подстанций по всей Европе. Во Франции пять миллионов человек сидели без света два часа».

Специалисты НАСА прогнозируют солнечный шторм, аналогичный Каррингтонскому, на осень 2014 года, когда активность светила достигнет максимума. И уповают на сигнал тревоги. А его, как следует из доклада, способен подать всего один аппарат, который сейчас расположен между Солнцем и Землей. Да и тот уж скоро сломается – летает с 1997 года. Но даже если он протянет еще три года, то после «штормового предупреждения» у землян останется от пятнадцати до сорока пяти минут на подготовку. «Тогда – сто пятьдесят лет назад – человечеству просто повезло, потому что оно не достигло высокого технологического уровня, – говорит Джеймс Грин. – Сейчас, случись подобное, на восстановление разрушенной мировой инфраструктуры уйдёт не меньше десяти лет. И триллионы долларов».

Вот как оно всё обернулось! Правда, не сентябрь на дворе, но кто же мог предсказать с точностью до дня?! «Что будет дальше? Что делать?» – вертелось у нас в головах… Но надо было действовать, чтобы выжить. В ближайшие часы мы постарались выполнить инструкции: продукты, остававшиеся у нас в холодильнике, распихали по пластиковым пакетам и на верёвочках вывесили через окно на улицу. Мы видели, что многие люди делали так же. Потом я несколько часов бегал на улицу с теми же пластиковыми пакетами и с одним‑единственным пластиковым ведром, которое было у нас в квартире, и набирал в них снег что почище. Приносил этот снег домой, где Дашка в полутёмной ванной комнате, в которую еле‑еле проникал дневной свет из коридора, пересыпала снег в заткнутую пробкой ванну. Я приносил снег, оставлял его Дашке и тут же убегал за ним снова. Она в то время пересыпала всё в ванну и, когда я прибегал с новой партией, возвращала мне опорожнённые пакеты. Через три‑четыре часа наших стараний ванна была полна талой водой.

Как же нам повезло, что неделю назад я купил с десяток фильтрующих модулей для кувшина‑фильтра! Литров двадцать‑двадцать пять из наших водных запасов мы отфильтровали, разлили по имевшейся пластиковой таре (канистрам, бутылкам) и запрятали в шкафы.

Сделав дела первоочередной важности, мы решили дойти до соседнего дома, заглянуть к Андрюхе, как он там? Так пусто на улицах не было никогда. Мы видели максимум пять‑семь человек, спешащих куда‑то. Некоторые по моему примеру собирали снег. Один мужик даже разбирал снеговика – проще было носить домой «подготовленные» валуны. Всего три машины проехали мимо нас. Привычный людный магазин был закрыт. Ни одного ребёнка во дворах. Было страшно видеть такие последствия!

Дошли до Андрюхиного дома. Я по привычке пошёл к лифтам. Дашка с грустной улыбкой дёрнула меня за руку, мол, пойдём к лестнице. Поднялись на седьмой этаж, постучались в дверь Андрюхиной квартиры. Он оказался дома. С порога я спросил его:

– Слушал МЧСников?

– Слушал.

– Снег набирал для воды?

– Да, многие набирают… Оно и понятно.

– У меня фильтры есть, я тебе штуки три отдам.

– Спасибо, дружище, а то у меня последний, и тот давно не менял, – улыбнулся Андрей.

Мы втроём прошли на кухню.

– Чаю не предложу! – пошутил Андрей.

Я всегда любил его шутливую манеру относиться к трудностям. К любым трудностям, коих немало выпадало по жизни на его голову. Такое отношение вселяло в меня оптимизм, и поэтому в трудные минуты я старался быть рядом с другом, и от этого стократ легче переносил и свои трудности.

– Да? Плита что ль сломалась? – засмеялся я. Дашка тоже хихикнула.

– Как думаешь, на сколько это дерьмо затянется? – спросил Андрюха.

– Хмм… Да хер же его знает на сколько. Я как думаю: ежели все эти долбанные трансформаторы погорели, то беда совсем. Будут, конечно, на дизельных генераторах, на солнечных батареях чуть‑чуть электричества производить и потихонечку производить новые трансформаторы, но времени это займёт столько… Беда, Андрюха, беда пришла и, если верить той статье про «Конец» света», то миллионы погибнут, дружище! – на одном дыхании ответил я Андрюхе и напомнил про ту статью, над которой раньше мы смеялись.

Несколько часов сидели на кухне, общались. Ели бутерброды, пили компот. Всё никак не могли осознать, что произошедшее носит не временный характер и через день подстанцию не починят, а весь мир будет без электричества неопределённый, но явно длительный срок. Вышли мы от Андрюхи часов в восемь вечера. На улице – кромешная тьма. Жизнь как будто замерла: ни машин, ни людей. Ну, машины две, правда, куда‑то проехали мимо нас, но не более. Мы пришли втёмную ледяную квартиру; за окном стоял мороз градусов минус восемнадцать. Зажгли в комнате одну свечку, так как решили экономить наши небогатые запасы свечей. Допили вчерашнее вино, долго общались с Дашкой, решая, как быть дальше. Завтра понедельник. На работу, естественно, идти мы не собирались. Да какая теперь к чёрту работа?! Мысли были забиты только тем, как выживать дальше, чем питаться, что в принципе делать…

Ситуация в стране в целом и в Москве в частности, с каждым днём накалялась. 18.12.2014 часа в четыре ночи мы проснулись от каких‑то очень громких криков за окном. Несмотря на то что у нас в квартире установлен пластиковый стеклопакет, шум с улицы слышался в квартире очень отчётливо. Я подошёл к окну: в свете луны дрались два мужика, кто‑то их разнимал. Всё это происходило на фоне верещащей автомобильной сигнализации. В одном из дерущихся я узнал соседа дядю Мишу. Узнал я его по красному пуховику и синей шапке, в которых он обычно выгуливал собаку. Я не мог не выскочить на улицу и не помочь соседу. Поспешно нацепив джинсы и крутку, через минуту я уже подбежал к дерущимся. Мужик колотил ногами уже лежащего на снегу соседа. Помимо меня ещё два мужика пытались их разнять. В конечном счете, мы их разняли, оттащив неизвестного крепкого мужика от дяди Миши, которого обидчик изрядно превосходил в силе. Мужик этот со всех ног принялся бежать, поняв, что преимущество уже не на его стороне.

– Держите суку, вор, держите его! – орал дядя Миша.

Но никто не отважился бежать в тёмный переулок за здоровенным амбалом.

– Дядя Миш, чё случилось, Вы живы‑здоровы? – поинтересовался я.

– Да жив я, – буркнул сосед и, встав со снега и подняв шапку, подошёл к своей машине, у которой отчаянно ревела сигнализация. – Спасибо, мужики! Эх, сука, где мои семнадцать лет? Здоровый, падла, поколотил меня. – Дядя Миша приложил кусок снега к рассечённой брови.

Рядом с машиной валялась опрокинутая канистра, из которой вытекло несколько литров бензина.

– Бензин, гад, сливал! У меня брелок сигнализации запищал, я и выскочил разбираться, в чём дело. В темноте‑то из окна не разглядел, что происходит.

Я поднялся домой и лёг спать, рассказав Дашке о случившемся. Я был очень рад тому, что моя машина с полным баком, который я залил по счастливой случайности за день до катастрофы, стояла в гараже за очень надёжными замками… Утром мы нафильтровали воды из пополненных вчера запасов в ванной. Из еды у нас оставались несколько пачек быстрорастворимых каш, прозорливо купленных до энергетической катастрофы для употребления их на завтраки, пачка пельменей, кое‑какой полузаплесневелый хлеб, варенье, несколько яблок и ещё какая‑то мелочь вроде сушек. Магазины не работали. Вчера‑позавчера в нашем, по крайней мере, районе были первые случаи мародёрства. Тоже ночами кто‑то взламывал двери и выносил провиант. Приезжала снова МЧСовская машина, к которой тут же сбежались толпы народу с близлежащих домов и почти начали её штурмовать. Из криков в толпе самыми частыми были: «Когда это закончится?», «Когда дадут электричество?», «Дайте пожрать». МЧСники, не выходя из машины, всё по тому же матюгальнику успокаивали бунтующие толпы. Обещали, что завтра по такому‑то адресу приедут цистерны с питьевой водой, а также, что в здании управы района МЧС начнёт в порядке очереди раздавать талоны на хлеб и тушёнку. Назвали адрес и время. Я всё это наблюдал через окно. Опять у меня в горле пересохло: очень ситуация напоминала описание Ленинградской блокады времён Великой Отечественной войны. Страшно стало…

Вечером к нам в дверь постучали. Это был Андрей. По выражению его лица, уже с порога, я понял, что он чем‑то очень сильно встревожен.

– Шталенков на служебной машине приезжал, – сняв пальто начал рассказывать он. – Говорит, что на днях введут чрезвычайное положение, ведь такое начнётся… Да уже началось: магазины разгромлены, бензин у многих по ночам сливают и даже уже по квартирам лазить начали, если хозяев нету…

– Знаю‑знаю, в нашем подъезде только вчера ночью три хаты обчистили. В основном, что из еды было унесли, ну и, конечно, золото, деньги, в общем, всё ценное, что только нашли. Соседка с девятого этажа рассказала. Они с мужем в соседний район ходили к старикам своим, там и ночевать оставались. Сегодня утром вернулись – дверь не заперта, хотя запирали перед уходом. Так жалко их, я им кашек отдал немного, а то у них совсем жрать теперь нечего.

– Твари! – огрызнулся Андрей. – И ведь даже если услышишь ночью, что дверь у кого‑то ломают, не сунешься. Пырнут в темноте – не пикнешь!

– Да. И милицию, как в старые добрые, не вызовешь! – согласился я.

Потом мы втроём сидели на кухне, всё также при одной‑единственной свече. Обсуждали примерные планы на ближайшее будущее.

– На вот, – Андрей достал из кармана брюк и протянул мне несколько каких‑то бумажечек, по размеру напоминающих денежные купюры, – это талоны на еду. Шталенков привёз мне 50 штук. Один талон – буханка хлеба, банка тушёнки. В здании управы нашего района их отоваривать можно два раза в неделю: во вторник и пятницу с тринадцати до пятнадцати. Адрес знаешь?

– Знаю… Спасибо тебе большое! И дяде Диме передай. А где их получают, талоны эти, ежели не по блату? – поинтересовался я.

– Да там же, в управе, только с торца. По паспорту выдают пять талонов на неделю. Кстати, МВД взяло под контроль все крупные гипермаркеты, продуктовые склады, короче говоря, все большие «залежи» провианта. Шталенков рассказал. День и ночь грузят съестное, да и несъестное тоже, в ЗИЛы и свозят куда‑то. В общем, стратегические запасы формируют на ближайшее время.

– Понятно. Выходит, как тушёнку с хлебом сожрут, начнут выдавать круассаны с кока‑колой?! – засмеялся я.

Андрей с Дашкой тоже захохотали.

– Эххх, смешно, да не до смеху… – уже серьёзным тоном произнёс я. – Новый год скоро, а тут и не знаешь, дотянешь или нет.

– Ну, не кисни, не кисни! – Дашка взяла меня за руку. – Где наша не пропадала! Встретим Новый год с размахом; у нас бутылка виски нетронутая стоит, помнишь? Мандаринов с оливье, конечно, не предложу, но у нас в пакете за окном ещё кусок мяса замороженный висит! Костерок тут разведём и зажарим… Андрюха! – Даша хлопнула Андрея по плечу: – Ты приглашён, чувак!

Мне как‑то стало полегче на душе оттого, что Дашка, казалось бы, не имеющая поводов не впадать в отчаяние, так бодро и весело шутила и не позволяла мне провалиться в бездну мыслей о безысходности нашего положения. «Нашего» – не нас троих, а в глобальном смысле. Что будет через неделю? Месяц? Все перегрызут друг друга за воду, за кусок хлеба? Перенаселённый мегаполис, в одночасье отброшенный на несколько веков назад в своём развитии, уже не представлял собой манящий уровнем своей жизни высокоразвитый город, а, напротив, превращался во всё более опасное и безнадёжное место.

Дашенька была для меня верной опорой во всём, в трудную минуту она как никто другой вселяла в меня веру в светлое (и в прямом, и в переносном смысле) будущее, помогая держаться на плаву.

19.12.2014, пятница.

Утром приезжала машина МЧС. Объявили о введении в России чрезвычайного положения и комендантского часа. Запрещалось появляться на улицах после девяти вечера. По улицам, по мере возможности, будут ездить патрульные машины с прожекторами на крышах. Военные будут уполномочены стрелять на поражение в тех, кто будет проявлять признаки мародёрства, остальных будут задерживать до выяснения обстоятельств.

Мы с Дашкой с тех пор, как всё произошло, ни разу не отходили от дома дальше, чем на квартал (до Андрюхиного дома). Сегодня нам было позарез необходимо сходить до управы, чтобы отоварить талоны, – продукты у нас дома, кроме припасённого к Новому году куску мяса, подошли к концу. От нас до управы ходу было километра три. Слава Богу, температура за бортом немного повысилась – было минус восемь градусов.

Честно признаться, отходить из дома на столь дальнее по нынешним меркам расстояние было как‑то боязно. И, хотя из продуктов взять у нас в квартире было почти нечего, да и в светлое время суток грабили редко, всё равно было страшно, что кто‑то может посягнуть на наш оплот, наше убежище. «Могут украсть оставшиеся свечи, кусок мяса для Нового года или просто разломать замок на входной двери, а другого у нас нет…» и тому подобные мысли терзали меня. Но идти за хлебом и консервами было необходимо.

…Возле управы, по периметру, стояли милиционеры с автоматами. Всего человек тридцать. Такие меры безопасности, по всей видимости, были предприняты с целью не допустить беспорядков в очереди и, самое главное, попыток граждан проникнуть в здание и растащить запасы продовольствия. Из здания управы по громкой связи слышались призывы не толпиться, придерживаться очереди.

Пока стояли в очереди, прочитали на доске объявлений от руки написанное чёрным маркёром на большом листе бумаги объявление, гласящее следующее: «Уважаемые жители нашего района! В целях обеспечения транспортного сообщения между административными округами г. Москвы, с 24.12.2014 от автобусной остановки ДСК‑1 по понедельникам и средам будут курсировать автобусы, следующие до пересечения Новослободской ул. с Садовым кольцом. На Садовом кольце в указанные дни будут в течение всего дня курсировать по часовой стрелке автобусы, следующие с остановками…» Далее ещё куча информации про принцип организации движения общественного транспорта и расписание следования автобусов. Например, всего в каждый из указанных дней в сторону Садового кольца и обратно должны будут идти друг за другом три автобуса три раза в день. Желающие ехать куда‑либо по своим делам с использованием этих автобусов должны будут заранее, за два дня, записываться всё в той же управе. Автобусы, курсирующие на Садовом кольце, будут делать остановки напротив крупнейших шоссе и магистралей, где в сторону области также будут идти подряд несколько автобусов. Таким образом, если кому‑то позарез нужно попасть в перечень дежурящих больниц, родильных домов (который тоже висел на доске объявлений) или к родственникам, скоро такая возможность должна быть представлена.

Машин же на дорогах практически не было. Бензозаправочные станции, по понятным причинам, не работали и, соответственно, те, кто куда‑либо ездил с момента чёртова «конца» света (так теперь называли произошедшее 13.12.2014), давно выжгли весь свой бензин. Остальные автовладельцы не тратят его, берегут на чёрный день, не выезжая никуда на машинах. Правда, одна‑две машины в час, всё же, проезжали по шоссе. Мы наблюдали это, когда шли вдоль шоссе к управе. Очевидно, это либо едущие куда‑то по неотложным делам счастливые обладатели остатков бензина, либо какие‑то служебные машины. «У силовых структур, – рассказал Шталенков Андрею, – в резервах достаточно горючего, чтобы год автопарк МВД, Министерства обороны и ФСБ мог выезжать по неотложным делам. Из этого же резерва и будут заправлять пассажирские автобусы».

Date: 2015-07-22; view: 246; Нарушение авторских прав