Воспаление. Зима, ни с кем не советуясь и считаясь, решила преступить к своим обязанностям без предупреждения и право быть обжалованной

Зима, ни с кем не советуясь и считаясь, решила преступить к своим обязанностям без предупреждения и право быть обжалованной. Известила об этом центральную Германию коротко и ясно – снегопадом в середине октября, который шел уже третий день подряд. Коммунальные службы досрочно выгнали на уборочные работы своих железных помощников, а автолюбители выстроились в длинные очереди менять резину.

Эдди открыл глаза и посмотрел на серое небо, продолжающее извергать тонны снега. Дотянулся до телефона, узнать, расчистили ли уже дороги. Второстепенная была даже не тронута, а главная, ведущая из Хершейда к автобану, подавала надежды доехать до работы в Дортмунд. Катрина утра живо нарисовалась в его воображении: быстро забросить еду в желудок, вооружиться лопатой, расчищать выезд, взмокнуть, бегом в душ, бриться, одеться и два часа тащиться, как черепаха до офиса. И эти все манипуляции в четверг, когда силы на исходе. Перевернувшись на другой бок, он почувствовал кислую боль, первый признак серьезного воспаления... Совести. И пока голос спросонок не потерял естественную хрипотцу, набрал начальницу.

- Фрау Эва... Я не приду в офис...заболел...температура 39…

- Грипп?

- Вчера чистил двор от снега, увлекся и вот…кхркхр.

- Очень плохо. Сегодня совещание. Поправляйтесь. До свидания – в ее голосе не прозвучало ни грамма сочувствию к коллеге. Иногда казалось, что эта женщина не из плоти и крови, так как никто и никогда не видел ее простуженной, уставшей или с какими либо эмоциями, присущими Homo sapiens. Единственным доказательством обратного являлась ее беременность. Но многие подшучивали, что таким образом клонируют роботов-монстров.

Как бы там ни было, еще пару часов сна однозначно пойдут Эдди на пользу. Он нащупал подогретый островок кровати, и закинув руки за голову, тут же заснул.

До чего же приятно в будний день встать около двенадцати, сварганить незатейливый завтрак и неспешно поедать его листая газету.

Раз уж такое дело, будет полезно сделать пару нужных дел, которыми омрачать субботу не хотелось бы. Он отвез машину в ближайший гараж, пусть подготовят девочку к зиме. Оттуда сходил на почту. По дороге назад поднялся на небольшой холм осмотреть окрестности – белый минимализм пришелся ему по духу. Вокруг все, как будто по инициативе снежной королевы, превратилось в ее ледяное владение. Она видимо вздремнула, так как снег прекратился, и даже появилось солнце. Дым из труб задумчиво зависал в воздухе, и птицы мелкими перебежками по кристальному небу искали не закрытые чердаки. Уже подходя к дому, Эдди заглянул в минимаркет, запастись пивом и сигаретами, если болезнь будет прогрессировать.

Дома немного прохладно и он вспомнил о нелепом подарке на прошлое Рождество – клетчатом флисовом комбинезоне. Порывшись на полках, он нашел не только этот странный скафандр, но и коробку с Play Station. Планы на остаток дня были тут же предопределены.

Поставив на журнальный столик пару бутылок пива, чипсы и орешки, он погрузился в любимое кожаное кресло и, взяв в руки приставку, мгновенно почувствовал себя участником формулы 1. Кстати, как настоящий гонщик, он тоже был в комбинезоне. Кто знает, что домашним? Зато теплом и удобным!

За пару лет перерыва виртуального ралли, он успел подзабыть некоторые тонкости, но с каждым новым кругом навыки возвращались. На поворотах он отклонялся в сторону, как будто под воздействием аэродинамических сил, обгоняя соперников, выкрикивал разные реплики и понимал, как много потерял, став вечно серьезным адвокатом. До финиша оставалось всего ничего, он шел впереди, как будто еще более подтормаживая конкурентов своими нецензурными высказываниями в их адрес. Как вдруг дверь отварилась, он впрочем этого не слышал, и в комнате появилась фрау Эва.

- Горло видимо уже не болит. И температура спала.

Эдди, снял палец с кнопки газа, медленно повернулся. Суровая, злая, краснощекая и пузатая, перед ним стояла начальница.

- А почему Вы не на работе? – вообще-то этот вопрос ему не принадлежал, но он первым пришел на ум.

В комнате повисла нелепая пауза, куда свист пролетающих мимо автомобилей органично вписывался. Молчание прервал голос с экрана «game over».

Эдди отложил приставку, закинул нога на ногу, глотнул пиво, и нагло уставившись на фрау Эву, продолжил свой допрос:

- Почему Вы вошли ко мне без стука?

- Дверь была не заперта. Да и если бы я стучала, Вы так верещали, что вряд ли бы что-то услышали.

- Я не верещу! – оскорбился больной, и тут вспомнил, что в связи с предстоящим пополнением семейства, она и муж прикупили коттедж неподалеку.

- С ангиной таких звуков не издают!

- А Вы врач!?

- Я адвокат и могу отличить наглядное вранье.

- А какие таланты у Вас есть еще?

- Не Ваше дело!

- Как не мое? Вы ворвались в мое личное пространство, без приглашения!

- Вы врун и тунеядец. Следующий отгул получите только на собственные похороны.

Где-то подспудно Эдди понимал, что нужно извиниться за вранье, успокоиться и выяснить причину ее визита. Как-никак, она его начальница, женщина, да еще и на месяце девятом. Но он, как будто, был запряжен в колесницу дьявола, и от каждого нового удара кнутом, выбрасывал новые и новые ядовитые клубы слов. Уже переходя на крик, он продолжил.

- В Вас нет ни грамма сострадания. Вы считаете, что все должны вкалывать, не работать, а пахать как рабы! Здоров, болен - явись в офис!

- Есть важные дела – игнорируя выше сказанное, хладнокровно заявила она.

- Вы ребенку вместо сказок будете гражданский кодекс читать! – его еще больше взбесила ее невозмутимость.

- Вот новое дело, - она потрясла в воздухе толстой папкой, - Ближе к вечеру начнется метель. Синоптики прогнозируют ее продолжительность до трех суток. Так что всем живущим за пределами Дортмунда я разрешила работать удаленно. Вам бумаги привезла лично. Я не отправляю важные документы почтой. – И она резко швырнула бумаги на стол.

Папка, рассекая воздух, пошла на посадку, задевая бутылки, которые с грохотом падали на пол, соприкоснулась с поверхностью стола, рассыпала орешки и наконец-то остановилась. Это была последняя капля. Мозг Эдди был в плену реактивных двигателей сложившейся ситуации. Мысль о залитом пивом ковре стерла в его сознании благородный поступок фрау Эвы.

- Хватит тут самовольничать! – взорвался он, - не зря Ваш муж по полгода в рейсах! Если вы в чужом доме себе такое позволяете, то, как же ведете с ним дома! Наверное, бедолага мечтает пропасть в бермудском треугольнике на веки вечные!

- Мой муж ушел от меня. Два месяца назад. Прямо не возвращаясь из рейса. К кубинке. – Румянец исчез, она побледнела, - разрешите я сяду.

Эдди онемел. Он переборщил, высказал все, что думал, и накопилось, но в не самый подходящий момент. Извиняться было поздно. Слова, с чертовой гримасой, метались по комнате. Он лишь жестом смог указать ей на диван. Эта суровая женщина сидела с каменным лицом и лишь одинокая, сухая слеза катилась по ее щеке. Он, как загипнотизированный, не сводил со слезы глаз. Фрау Эва все таки живой человек.

- Эдди, пожалуйста, поработайте над делом. Этот клиент нам важен, и только Вам под силу эта проблема. Она поднялась уходить, еще раз посмотрев молчавшего подчиненного.

Ее большие голубые глаза смотрели безразлично секунду две, как вдруг она быстро заморгала, и ужас охватил все ее лицо. Она нервно вдохнула, разжав до этого плотно сжатые губы, продолжила стоять не шевелилась, уставившись на Эдди, а он не понимал, что происходит.

- Вызовите скорую. У меня отошли воды. – Чуть слышно пробормотала она.

Тут он заметил, как на ее брюки выступает большое мокрое пятно. Он ринулся искать телефон.

- Быстрее врача на Вагнерштрассе 6, Хершейд, женщина рожает! – перепугано орал он в трубку.

- Не рожает еще, успокойтесь. – Она взяла себя в руки и снова выглядела железной леди, - мне просто нужно в больницу.

Она размотала шарф, чтоб скрыть пятно и спокойно расхаживала по комнате.

- Я на крыльцо курить. – И Эдди выскочил как ошпаренный. Нервно закурил.

- Оооййй…Эдди…помогите… - из дома донесся жалобный стон.

Фрау Эва стояла у стула, вцепившись в него руками. Лицо раскраснелось. В глазах паника.

- У меня, кажется, начинаются схватки…

- Так быстро? – недоверчиво переспросил Эдди. В далекой молодости он мечтал быть врачом и даже проучился три года в медицинском колледже.

- Не знаю, очень больно… - пальцами она сжимала спинку стула, кусая губы.

- Пойдемте в спальню, там кровать удобная. – В самых дерзких фантазиях ему не пришло бы в голову такое предложить этой даме.

Время тянулось. Фрау Эва с периодичностью в пять минут начинала неистово стонать, покрываясь испариной. Она, казалось, была в аду. Он тоже.

- Где чертова скорая?! – он, умоляя, вопрошал оператора.

- Машина попала в серьезную аварию. К вам отправили другую. Посмотрите, что твориться за окном.

Эдди подошел к окну. Соседнего дома не было видно. Снег взмывал в небо, встречаясь с новым наступлением. Ветер выл, как волки на луну. Закон подлости показывал себя во всей красе. Лучше бы он поехал в офис, застрял там на все три дня, чем теперь женщина, которую он, мягко говоря, недолюбливает, практически рожает на его кровати! Его смущала частота схваток. На всякий случай он приготовил чистые простыни, продезинфицировал ножницы, поставил кипятиться воду и подготовил емкость, если вдруг малыш появиться тут и его придется мыть. Откуда-то в голове всплывали лекции по акушерству. Однажды он присутствовал на родах, но в качестве зрителя. Дело закончилось его обмороком, и теперь этого он боялся и стеснялся больше всего.

- Скоро приедут врачи – успокаивал он фрау Эву, промокая её лоб влажным полотенцем.

- Ребенок! Он идет! – вдруг заорала она.

Далее все происходило как в ночном кошмаре. Он стянул с нее мокрые брюки, она, уже ничего не соображая, издавала звуки, которые посчастливится услышать не каждому отцу, и с минуту другую спустя, он держал трясущимися руками кричащего малыша. Это был мальчик. В дом ворвалась бригада скорой помощи.

Эдди вышел в салон. Снова погрузился в кожаное кресло и закурил. Ему все еще не верилось в то, что произошло. Суету, происходящую в комнате, он не слышал, выбегающую за водой медсестру, не замечал. Он отказывался принимать реальность происходящего. Лучше все поскорее забыть.

Некоторое время спустя перед ним возник доктор.

- Папаша, ну что же вы тут курите. Теперь нельзя. У Вас в доме ребенок. Поздравляю! – и врач крепко сжал его руку.

Эдди хотел было возразить, что, мол, ребенок не его, он тут курил и курить будет. Но способность говорить к нему еще не вернулась. Он лишь выжал из себя улыбку в ответ.

- Все в порядке. Не переживайте. Малыш здоров. Ваша жена тоже в порядке. Родила без единого разрыва. Вы тоже молодец, не растерялись. Теперь ей только отдохнуть надо. – Врач похлопал новоиспеченного акушера по плечу и, они с медсестрой удалились.

Эдди еще пару минут потоптался на месте, не решаясь заглянуть в комнату. Как теперь смотреть на начальницу, когда полчаса назад он видел ее в весьма необычном ракурсе. Он пытался собраться с мыслями. Подобрать правильные слова. Скрыть свое смущение или наоборот. Он растерялся до такой степени, что сам был как маленький мальчик. Наконец решив импровизировать, подошел к двери. Через щель он видел как фрау Эва, прижимая новорожденного к себе, гладила его головку. По щекам текли слезы. Но они были другие, полноводные, неудержимые, настоящие, долгожданные. Это были слезы счастья. Она улыбалась. Он никогда не мог даже предположить, что она может быть ласковой, нежной, доброй.

- Поздравляю, - он нервно крутил на руке ниточный браслет, - простите меня за вранье.

- Эдди, спасибо за все, что произошло до родов, - этого ответа он не ожидал услышать.

- Спасибо? – он, наверное, не расслышал.

- Я только сейчас поняла, что 35 лет жила не правильно. – Она снова опустила глаза на сына.

- Вы отдыхайте. – Он больше не желал комментировать ее поведение. Наоборот, ему хотелось ей помочь и уберечь. В его комнате лежала не та гарпия, что без спросу залетела в его крепость, а хрупкая и беззащитная женщина.