Воздушный храм

Константин Бальмонт

Будем как солнце. Книга символов

Константин Бальмонт

БУДЕМ КАК СОЛНЦЕ

Книга символов

_{1902‑Весна}

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце.

Анаксагор

ЧЕТВЕРОГЛАСИЕ СТИХИЙ

«Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце…»

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,

И синий кругозор.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,

И выси гор.

Я в этот мир пришел чтоб видеть Море,

И пышный цвет долин.

Я заключил миры в едином взоре,

Я властелин.

Я победил холодное забвенье,

Создав мечту мою.

Я каждый миг исполнен откровенья,

Всегда пою.

Кто равен мне в моей певучей силе?

Никто, никто.

Мою мечту страданья пробудили,

Но я любим за то.

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце,

А если день погас,

Я буду петь… Я буду петь о Солнце

В предсмертный час!

Будем как Солнце! Забудем о том,

Кто нас ведет по пути золотому,

Будем лишь помнить, что вечно к иному,

К новому, к сильному, к доброму, к злому,

Ярко стремимся мы в сне золотом.

Будем молиться всегда неземному,

В нашем хотеньи земном!

Будем, как Солнце всегда молодое,

Нежно ласкать огневые цветы,

Воздух прозрачный и все золотое.

Счастлив ты? Будь же счастливее вдвое,

Будь воплощеньем внезапной мечты!

Только не медлить в недвижном покое,

Дальше, еще, до заветной черты,

Дальше, нас манит число роковое

В Вечность, где новые вспыхнут цветы.

Будем как Солнце, оно – молодое.

В этом завет Красоты!

ВОЗДУШНЫЙ ХРАМ

Высоко над землею, вечерней и пленной,

Облака затаили огни.

Сколько образов, скованных жизнью мгновенной,

Пред очами проводят они.

Кто‑то светлый там молится, молит кого‑то,

Преклоняется, падает ниц.

И горящих небесных икон позолота

Оттеняет видения лиц.

Это храм, из воздушности светом сплетенный,

В нем кадильницы молча горят.

И стоят богомольцы толпой преклоненной,

Вырастает их призрачный ряд.

И одни возникают, другие уходят,

Прошептавши молитву свою.

И ушедшие–в мире, незримые, бродят,

Созидая покров бытию.

Из воздушного храма уносят далеко

Золотую возможность дождей,

Безотчетную веру живого потока,

И молитвенность кротких страстей.

А горячее Солнце, воззвавши их к жизни,

Наклонилось к последней черте,

И уходит к своей запредельной отчизне,

В беспредельной своей красоте.

И блаженному сладко отдавшись бессилью,

Засмотрелось, как вечер красив,

И как будто обрызгало светлою пылью

Желтизну созревающих нив.