Я вступаю в Черный Легион

Так я, Джандар с Каллисто, начал службу в качестве рядового солдата Черного Легиона под началом моего нового друга Валкара из Ганатола.

Третья когорта, которой командовал мой друг, размещалась в грубых казармах вдоль южной стороны большой площади, которая называлась форумом Зельтадара. Позже я узнал, что название происходит от имени короля отдаленного прошлого, предка династии Дарлуны.

Рядовые солдаты, и я среди них, спали в большом зале под плоской крышей на жестких матрацах, которые днем свертывались и подвешивались на специальные крючки в деревянных стенах здания.

Вставали мы обычно на рассвете, и если в этот день наша когорта не назначалась в караул, тренировались на площади под пристальным взглядом нашего командира Валкара. И я скоро понял, что быть солдатом означает гораздо больше, чем умение владеть мечом.

Короче, мы маршировали. Тренировались. Производили маневры, иногда очень сложные. У меня появилось уважение к воинским качествам Чак Юл: ни на Танаторе, ни на своей родной Земле я не встречал армии, состоящей из так хорошо подготовленных солдат; и они никогда не нарушали железную дисциплину.

И я начал понимать, почему народы Танатора говорят о них с дрожью и страхом. Для такой планеты это великолепная армия.

* * *

В последующие дни я узнал много военных приемов, которые раньше мне не было необходимости знать.

Например, я овладел техникой ведения боя верхом на тапторе, что очень отличается от фехтования на ногах.

Я тренировался в использовании танаторского оружия, называемого длинное копье; насколько мне известно, это оружие характерно только для Танатора; во всяком случае я никогда не слышал, чтобы его использовали в земных армиях. Длинное копье и есть длинное копье: длинное тонкое древко не менее двадцати футов, заканчивающееся стальным когтем или крюком. Пешие танаторские воины с его помощью стаскивают всадников с тапторов. Валкар и его офицеры тренировали нас в использовании короткого метательного копья; его метают с помощью лассо, и танаторцы удивительно искусны в этом; мы действовали также ручным топором и боевым луком. Я обнаружил, что съедаю свою еду с огромным аппетитом и сплю каждую ночь как мертвый.

Валкар оказался прекрасным офицером, твердым, но сдержанным, справедливым и человеком слова. Каждый солдат под его командой твердо знал, каковы пределы свободы его действий, за ними его ожидало наказание. Правила – кстати, они были разработаны самим Валкаром и не были распространены по всему Легиону, как я узнал позже, – очень просты. Нельзя приставать к женщинам в городе, нельзя входить в дома шондакорцев; наказание – двадцать плетей. Драки с другими солдатами, пьянство и уход из казармы ночью наказывались десятью плетями. Солдат, уснувший на посту, награждался смертью.

И хотя солдаты в когорте Валкара были в основном непослушным сбродом, даже самые тупые из них приветствовали дисциплину, насаждавшуюся командиром. Никто не наказывался из каприза, а каждый наказанный точно знал свою вину. Валкар объяснял, что жители Шондакора многократно превышают численность оккупантов, и насилия и грабежи вполне могут поджечь порох и вызвать восстание. Он говорил, что солдат, напившийся или уснувший на посту, вполне может стать причиной гибели своих товарищей и поражения всего Легиона, если враг проберется мимо его поста. Солдаты начали относиться к Валкару вначале с неохотным уважением, а постепенно с собачьей преданностью – следствие прирожденной способности Валкара вести и приказывать.

* * *

Мы с Валкаром оставались добрыми друзьями, но он дал мне понять, что на дисциплине плохо отразится, если у него в его собственной когорте появятся любимчики, поэтому в этот начальный период моей службы я почти не видел его в свободное время. Я, конечно, понимал причину этого, и мое уважение к нему росло. Но встречались мы всегда с дружеским словом, взглядом или улыбкой, хотя я знал, что он внимательно следит за моим обучением. И как только я достаточно овладел воинскими искусствами, мне было поручено тренировать других, менее сообразительных и более неуклюжих солдат. Вскоре я был назначен командиром взвода – звание, примерно соответствующее лейтенанту.

Как младший офицер, я теперь жил вблизи казарм в комнате, которую делил с пятью‑шестью офицерами своего ранга, ел в офицерской столовой, в которой обедал сам Валкар. Он нашел возможность поздравить меня с повышением, и мы изредка обменивались дружескими словами.

Когда мое обучение закончилось, а мой взвод приобрел достаточные военные навыки, обязанностей у меня стало поменьше. День мы находились на дежурстве, день отдыхали; это дало мне возможность хорошо познакомиться с городом.

Пятнадцать человек у меня под командой были грубыми и непокорными солдатами, но я помнил методы Валкара, с помощью которых он добивался таких прекрасных результатов, и обращался со своими людьми с исключительной справедливостью и твердостью. Они быстро научились меня уважать, после того как мою власть попытались оспорить двое здоровенных задир; я преподал им такой же урок кулачного боя, каким в свое время бросил в пыль Блуто. Этот судебный поединок происходил в тайне, и никто из старших офицеров о нем не узнал. Иначе моих людей, с которыми я дрался, выпороли бы до потери сознания. Они это прекрасно понимали и, мне кажется, начали уважать за то, что я справился с ними собственными силами, не прибегая к власти старших по команде.

Во всяком случае внешний вид и подготовка моего взвода оказались превосходными, меня похвалил старший командир, и вскоре я получил следующее звание и командовал тремя взводами.

Однако проходили недели, а я был не ближе к принцессе Дарлуне, чем в тот день, когда вошел в город.

Я мрачно утешал себя тем, что по крайней мере могу совершить военную карьеру, если захочу.

* * *

Новое звание позволяло мне чаще видеться с Валкаром, и я был этим доволен. Потому что среди моих подчиненных или среди других офицеров не нашлось никого, с кем мне бы хотелось подружиться. Мне кажется, Валкар тоже был одинок: другие коморы, грубые и малообразованные, скорее готовы были выпить или поиграть в карты, чем вести интеллигентный разговор. Поэтому Валкар часто приглашал меня пообедать за его столом, и не очень часто, но в свободные дни мы вместе уходили в город. Я лучше узнавал Валкара, и мое уважение к нему росло.

Очевидно, он не ровня другим офицерам, и я часто удивлялся, почему такой образованный и воспитанный человек из хорошей семьи решил присоединиться к Черному Легиону. К тому времени я уже знал, что Валкар появился в Легионе всего за несколько месяцев до меня. Его рост в рядах этой армии точно походил на мой: хоть основной состав армии – грубые и невежественные солдаты, старшие командиры постоянно ищут одаренных и умных людей. И если находят, то без колебаний продвигают их по службе, к какой расе они бы ни принадлежали И тем не менее Валка казался совершенно неуместным рядах этой армии, и я часто раздумывал над этой загадкой. Честно говоря, мне никогда не приходило в голову, что его присутствие в армии могло объясняться теми же причинами, что и мое.

* * *

Эта загадка еще более усложнилась через несколько недель после моего повышения. У нас совпали свободные дни, Валкар предложил сходить в театр, и я с готовностью согласился.

Надев лучшую одежду, прикрепив к кожаным курткам знаки различия, мы заняли ложу в нижнем ярусе «Короля Гамелиона», самого известного театра Шондакора; «Гамелион» по существу национальная святыня, его положение напоминает «Комеди Франсез» в Париже или Национальный театр в Великобритании. Лучшие семейства Шондакора посещают представления национальной классики, и хотя большая часть воинственных аристократов королевства оказалась в изгнании вместе с Дарлуной и лордом Ярраком, ее дядей, конечно, были и такие, кто вследствие возраста или болезней не смог бежать. И вот лучшие представители оставшихся посещали «Гамелион», а вместе с ними высшие офицеры Чак Юл, которые превратились в господствующий класс.

Сегодняшняя пьеса была мне незнакома. Это трагедия «Парканд и Илидора» знаменитого поэта предшествующего поколения Сорасто. Я лишь поверхностно знаком с литературой Танатора и хотел восполнить этот пробел. Поэтому я с энтузиазмом подхватил предложение Валкара.

Пьеса показалась мне восхитительной, похожей на некоторые драмы Шекспира, хотя мне трудно было иногда понимать возвышенный словарь предыдущей эпохи.

В середине первого акта слушатели заволновались, начали перешептываться и бросать любопытные взгляды на ложи вверху. Я подтолкнул Валкара, повернулся и застыл в изумлении.

Там сидела Дарлуна, моя утраченная любимая Дарлуна!

Она была бледна, но спокойна и великолепно выглядела в желтых кружевах с драгоценностями на горле. Ее сопровождал смуглолицый сардонического вида молодой человек, которого я раньше не встречал. У него был жесткий злой взгляд быстрых холодных и умных глаз и тонкие губы, которые мне сразу не понравились. Смуглая кожа прирожденного Чак Юл, но гладкие черные волосы, которые, как я потом узнал, он унаследовал от матери занадарки. На нем был роскошный мундир. Он весь сверкал украшениями и драгоценностями.

Я побледнел, прикусил губу и искоса взглянул на своего товарища: заметил ли он мое смущение.

К своему полному удивлению, я увидел, что Валкар тоже побледнел, губы его побелели, странный блеск появился в холодном взгляде, когда он смотрел на принцессу и ее сопровождающего.

Загадка становилась все запутанней! А скоро она еще более углубится. Боюсь, что, занятый своими мыслями, я мало внимания уделял пьесе в этот вечер и так до сего дня и не знаю, вовремя ли переодетый принц открылся волшебнику Закарандусу, чтобы помешать Илидоре выйти замуж за богатого купца.

Но моя невнимательность осталась незамеченной, потому что Валкара весь вечер занимали собственные мысли.

После представления мы отправились в винную лавку по соседству, чтобы разделить бутылку вина. И здесь произошел случай, который еще более усилил мое любопытство относительно моего друга. Потому что загадка его прошлого приобрела еще один оттенок.

Служанка случайно споткнулась и пролила вино, залив лицо Валкара. Обычное происшествие; Валкар смеялся, когда девушка извинялась, вытирая его лицо его же платком.

И все бы осталось незамеченным, если бы не одна небольшая подробность. Я заметил, что на платке Валкара, когда он прятал его в карман, было темное пятно.

Взглянув на друга, я увидел, что та сторона его лица, с которой он вытер вино, казалась золотисто‑янтарной, хотя раньше была смугло‑коричневой.

Валкар сразу извинился и вышел в туалет. Когда он чуть позже вернулся, золотистого цвета на его лице не было.

Я был заинтригован, но промолчал и ничего об этом не сказал. И не стал задавать никаких вопросов. Но стал думать, почему Валкар, офицер Черного Легиона, ходит в замаскированном виде!

Потому что он совсем не полукровка, за которого себя выдает.

Смуглая кожа, свидетельствовавшая о происхождении от Чак Юл, и черные волосы занадарца противоречили изумрудным глазам шондакорца.

И я заподозрил, что под гримом и париком Валкар – чистокровный шондакорец.

Но к чему весь этот маскарад?

Кто такой Валкар?