Глава восьмая

Он встал с узкой койки, прикрытой грязным одеялом, и подошел к окну.Улица была залита солнцем, на бульваре покачивались чахлые деревья. У тротуара рядом с убогими, жалкого вида конторами стояли полуразвалившиеся машины, некоторые настолько древние, что были оборудованы колесами, вращаемыми двигателем внутреннего сгорания. Сидящие на ступеньках магазинов мужчины жевали табак и сплевывали на асфальт, образуя липкие янтарные лужицы, похожие на старые пятна крови. Казалось, они просто бездельничают, лениво пожевывая и переговариваясь друг с другом, и не обращают внимания ни на здание суда, ни на что‑либо другое.

Но Блэйн знал, что они следят за зданием. Они караулят его – человека с зеркалом в мозгу. Мозг, который, как сказала старая Сара шерифу, отражает.

Вот что заметил Кирби Рэнд, вот что выдало меня и заставило «Фишхук» броситься в погоню. А Рэнд, в таком случае, если не слухач, то, по крайней мере, наводчик. Хотя, какая разница, подумал Блэйн. Будь он даже и слухач, все равно он не смог бы заглянуть в его мозг, который отражает.

А это значит, понял Блэйн, что в мозгу у меня что‑то вроде маячка‑мигалки, бросающейся в глаза каждому, кто может видеть. Я нигде теперь не буду в безопасности, нигде не смогу укрыться. Я таскаю за собой колокол громкого боя, и его легко обнаружит любой слухач или наводчик, оказавшийся поблизости. Но раньше я таким не был. В этом нет сомнения. Иначе кто‑нибудь сказал бы об этом или это было бы в моей психической карте.

– Эй, ты, – позвал он спрятавшегося у него в мозге, – вылезай!

Тот завилял хвостом. Он заюлил, как довольный пес. Но остался на месте.

Блэйн отошел от окна и сел на край кровати.

Гарриет должна помочь мне. А может, шериф отпустит меня раньше, как только все успокоится. Хотя шериф и не обязан меня отпускать, ношение оружия – вполне достаточный повод для задержания.

– Дружище, – обратился он к своему жизнерадостному спутнику,

– похоже, тебе придется опять поработать. Нас снова может понадобиться какой‑нибудь финт.

Ведь существо в моем разуме уже продемонстрировало один финт

– финт со временем. Или обменом веществ? Неизвестно, то ли я двигался тогда быстрее, чем все остальные, то ли время замедлилось для всего остального, кроме меня.

По улице, кашляя, протарахтел допотопный автомобиль. Где‑то щебетали птицы. Да, попал в историю, признался себе Блэйн, серьезную историю.

Сидящие на ступеньках мужчины продолжали ждать, изо всех сил стараясь показать, что здание суда их нисколько не интересует. Все это начинало Блэйну нравиться все меньше и меньше.

Дверь в кабинете шерифа открылась и снова захлопнулась, послышались шаги. Голоса звучали неразборчиво, и Блэйн не стал прислушиваться. Чем может помочь, если я что‑то подслушаю? И вообще, может ли мне что‑то помочь?

Неторопливой поступью, чеканя шаги, шериф пересек кабинет и вышел в коридор.

Блэйн поднял глаза и увидел его, стоящего перед камерой.

– Блэйн, – сказал шериф, – пришел отец, чтобы поговорить с тобой.

– Какой отец?

– Святой отец, язычник. Пастырь нашего прихода.

Date: 2015-07-11; view: 263; Нарушение авторских прав