Христианское учение о душе

По учению Православной Церкви, человек «состоит из невещественной и разумной души и вещественного тела» («Православный Катихизис»).

Мысль о душе человеческой как сущности, особенной и несравненно превосходящей по своему значению все чувственное, проникает все откровенное учение о человеке Ветхого и Нового Заветов.

Говоря в книге Бытия (гл. 2) о творении человека, Боговидец Моисей дает подробности, которые во многом объясняют таинственное двойство человеческого существа. И созда Бог человека, персть взем от лица земли, и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человек в душу живу (Быт. 2, 7). Тело человека создал из земли – этим в человеке представлен материальный мир, вдохнул в него дух жизни – этим в нем представлен духовный мир. Творение человека – это создание живого существа, которым приведены в единство видимое и невидимое.

Телесно‑духовный состав человека подтверждают и другие места Священного Писания. Иов, обращаясь к утешающим его друзьям, говорит: Умолчите, да возглаголю, и почию от гнева, вземля плоти моя зубами, душу же мою положу в руцемоей (Иов. 13, 13–14). Псалмопевец взывает пред Богом: Еще же и плоть моя вселится на уповании, яко не оставиши душу мою во аде, ниже даси преподобному твоему видети истление (Пс. 15, 9–10). Екклесиаст, соответственно тому, как говорится у бытописателя о происхождении человека, выражается о его кончине: И возвратится в землю, якоже бе, и дух возвратится к Богу, иже дал его (Еккл. 12, 7).

В Новом Завете читаем слова Самого Христа Спасителя: Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити; убойтеся же паче могущаго и душу и тело погубити в геене (Мф. 10, 28), – из которых явствует, что человек состоит из тела и души. Апостол Иаков пишет: Якоже бо тело без духа мертво есть, тако и вера без дел мертва есть (Иак. 2, 26). Также и апостол Павел учит: Сам же Бог мира да освятит вас всесовершенных (во всем): и всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно в пришествие Господа нашего Иисуса Христа да сохранится (1 Фес. 5, 23). Прославите Бога в телесех ваших, и в душах ваших, яже суть Божии (1 Кор. 6, 20).

В теле человека сосредоточено все, что есть лучшего и совершеннейшего в составе видимого мира, так что оно поистине есть малый мир в великом мире Божием. Но тело с его органами составляет только внешнюю, видимую сторону состава человеческого, невидимую же и духовную сторону составляет душа – существо, совершенно отличное от тела, возвышающееся над ним и над всей видимой природой своими совершенствами и преимуществами. Она есть дыхание Божие и имеет природу не земную, а премирную, небесную. Она есть высшая и превосходнейшая часть человека.

Богообразная душа – существо простое, бестелесное, разумное, свободное, животворное. Как простое существо, она неделима, как бестелесное – невидима, как животворное – бессмертна.

Преподобный Иоанн Дамаскин дает такое определение душе: «Душа – сущность живая, простая, бестелесная, по своей природе невидимая для телесных очей, бессмертная, мыслящая и разумная, не имеющая определенной формы – пользуется органическим телом и дает ему жизнь, и возрастание, и чувство, и силу рождения. Душа свободна, имеет способность хотения и деятельности; она изменчива в отношении воли. Все это душа получила от благодати Сотворителя (Творца), от благодати Которого получила и бытие, и особый вид природы».

Свт. Григорий Богослов учит так: «Душа есть существо умносозерцаемое, вечно пребывающее, образ и дыхание Всемогущего Бога, частица Божественного (конечно, не в собственном значении сего слова), струя невидимого Божества и бесконечного света. Божественный и неугасимый свет, заключенный в пещере (в теле), однако Божественный и неугасимый».

Животных существ четыре различных вида: одни из них бессмертны и воодушевлены – каковы Ангелы, другие имеют ум – дух, душу, тело и дыхание – каковы люди, иные имеют дыхание и душу – каковы животные, а иные только жизнь – каковы растения, в которых жизнь без души, без дыхания, без ума и бессмертия (прп. Антонтий Великий).

Естество души человеческой в отличие от естества ангельского имеет дух животворящий и своей деятельностью оживотворяет соединенное с ним земное тело (свт. Григорий Богослов).

У людей душа разумная, а у животных чувствующая (свт. Иоанн Златоуст).

Святой Ефрем Сирин говорит, что душа наша есть прекраснейшее и преимущественное пред всеми творениями, любимейшее Богом творение, запечатленное тайною благодати и премудрости Его.

Душа есть существо невещественное, простое. Так учит слово Божие, когда называет душу духом: Самый дух спослушествует духови нашему, яко есмы чада Божия (Рим. 8, 16); Кто весть от человек, яже в человеце, точию дух человека живущий в нем: такожде и Божия никтоже весть, точию Дух Божий (1 Кор. 2, 11).

Душу нельзя видеть очами телесными, нельзя осязать, ощущать никакими телесными чувствами – душа есть духовное естество, бестелесная сила.

Преподобный Максим Исповедник опровергает мнение о телесности души, как духа – образа Бога, следующим образом: «Если душа есть живое тело, то его что‑то должно двигать изнутри. Тогда придется предположить, что в душе есть душа. Если же скажут, что нас движет Бог, то должны будут признать Божество причиной и тех неуместных и срамных движений, которых у нас, как известно, очень много. Если всякое сложение и разложение уместно только в телах, то душа – не тело, так как непричастна ничему такому. Как образ мысленного, мы называем ее мысленной, а как образ бессмертного, и нетленного, и невидимого, мы и в ней признаем эти качества. Как образ нетелесного – и нетленной, то есть чуждой всякой вещественности».

Итак, душа, как и Ангелы, есть определенная субстанция, однако бестелесная и невещественная.

Душа – существо свободное. Мысль о свободе человеческой души выражается в бесчисленных местах Св. Писания. Во‑первых, во всех тех местах, где даются человеку заповеди и от него требуется повиновение закону Божию; во‑вторых, где за исполнение заповедей человеку предлагаются разные награды и особенно вечное блаженство; наконец, где за нарушение заповедей предрекаются виновному разные наказания, временные и вечные.

Например: Живот и смерть дах пред лицем вашим, благословение и клятву: избери живот, да живеши ты и семя твое (Втор. 30, 19); Аще неугодно вам служити Госповеди, изберите сами себе днесь, кому послужите (Нав. 24, 15); Сам из начала сотвори человека, и остави его в руце произволения: аще хощеши, соблюдеши заповеди, и веру сотвориши благоволения (Сир. 15, 14–15); Аще хощеши внити в живот, соблюди заповеди (Мф. 19, 17).

Святые отцы и учители Церкви доказывали свободу души человеческой тем, что мы имеем сознание о своей свободе, что свобода есть неотъемлемое свойство существа разумного и отличает человека от низших животных, что только свободным повиновением и служением мы можем благоугождать Богу, а без свободы нет ни религии, ни нравственности, ни заслуги.

Как дух, душа человека бессмертна. Душа имеет свою разумную, духовную жизнь, которую можно четко отличить от жизни тела. Поэтому душа как дух при распадении тела не распадается вместе с ним, но остается бессмертной.

По словам св. Григория Паламы, душа, созданная вместе с телом, находится в теле повсюду, а не в одном только определенном месте тела, как содержащая и превосходящая тело. Подобная мысль есть у святого Иоанна Дамаскина: «Душа соединяется с телом вся со всем, а не часть с частью, и не содержится им, а его содержит, как огонь железо, и, пребывая в нем, производит свойственные ей действия».

«Тело не сильнее души, – говорит св. Ириней, – так как душа вдохновляет и оживляет, и возвращает, и устрояет тело; душа обладает телом и властвует им. Тело подобно инструменту, а душа занимает место художников… Давая жизнь телу, сама душа не перестает жить».

«Несмотря на свою невидимость, – пишет св. Григорий Нисский, – душа является существом совершенно отличным от тела, действующим в нем и через него и посредством его органов наблюдающим и познающим. Этот мысленный процесс, совершающийся внутренне, свидетельствует о существовании в теле силы высшей, духовной».

Так, тело часто лежит на земле, а человек представляет и созерцает, что на небе. Тело часто покоится, безмолвствует, а человек – внутренне находится в движении и созерцает, что вне его, переселяясь и переходя из страны в страну, встречаясь с знакомыми. Тело по природе смертно, а человек размышляет о бессмертии; тело временно, а человек представляет себе вечное. Тело само о себе не помыслит ничего подобного, потому что оно смертно и временно. Необходимо быть чему‑то другому, что помышляло бы о противоположном и неестественном телу. И это – разумная и бессмертная душа – ум – дух.

«Глазу естественно смотреть, и слуху слушать; почему же одного отвращаются они, а другое избирают? Кто отвращает глаз от зрения? Или кто заключает для слышания слух? Или кто удерживает от естественного стремления вкус, по природе назначенный для вкушения? Кто запрещает до иного касаться руке, по природе деятельной? Кто производит сие вопреки тому, что естественно телу? Или почему тело, отвращаясь от требуемого природой, склоняется на совет другого (т. е. ума) и обуздывается его мановением? Все сие доказывает не иное что, как разумную душу, владычествующую над телом.

Тело не само себя движет, но приводится в движение другим, как и конь не сам себя впрягает, но понуждает его владеющий им. Потому и даются людям законы – делать доброе и отвращаться от порока; для бессловесных же, лишенных разумности и мышления, и худое остается невнятным и доброе безразличным» (прп. Афанасий Великий).

Человек есть существо, образуемое единством тела и души (духа), и без тела он был бы не человеком, а Ангелом, равно как с одним телом без Божественного духа он был бы животное, а не человек. Тело – орудие души, некий вид одеяния и покрывала души (св. Кирилл Александрийский).

То, что душа и тело при жизни человека теснейшим образом связаны взаимно, свт. Григорий Богослов объясняет проявлением премудрости Божией, промыслительно установившей этот союз. По мнению святителя, душа связана с телом с тем, «чтобы в борьбе и брани с телом мы постоянно обращали взоры к Богу… чтобы мы знали, что мы в одно и то же время велики и ничтожны, перстны и небесны, смертны и бессмертны. Душа соединена с телом для того, чтобы, если мы вздумаем гордиться образом Божиим в нас, земное естество наше смирило бы нас». Тело тленно и маловременно, а душа Божественна и бессмертна и, будучи вдуновением Бога, соединена с телом для испытания и восхождения к богоподобию.

Апостол Павел, желая обозначить духовную природу человека в противоположность телесной, называет ее то душой, то духом (1 Кор. 6, 20; 5, 3–5). Но у него же в Посланиях есть места, где он различает душу и дух как две стороны одной и той же духовной природы человека или особо обозначает в душе дух как высшую ее способность: Живо бо слово Божие, и действенно, и острейше паче всякого меча обоюду остра, и проходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судителъно помышлением и мыслем сердечным (Евр. 4, 12); И всесовершен ваш дух и душа и тело непорочно в пришествие Господа нашего Иисуса Христа да сохранится (1 Фес. 5, 23). Здесь под духом разумеется отдельная и независимая от души субстанция, внутренняя, сокровеннейшая сторона души. Отношение души и духа ставится в параллель с отношением к телу составов (членов) и мозгов; но как последние составляют внутреннюю часть того же телесного существа или содержимое по отношению к содержащему, так, очевидно, и дух мыслится апостолом как сокровенная часть душевного существа человека. У апостола под духом разумеется тот особенный высокий строй сокровенной части души, который созидается под влиянием благодати Духа Святого. Свт. Григорий Нисский также допускал в человеке, кроме тела, чувствующую душу, подобную душе животных, и душу, какой не имеют животные, – дух.

Дух дан Богом как оживотворяющее начало для того, чтобы управлять душой и телом. Иначе сказать, дух есть жизненная сила человека как бессмертного существа; ученые так ее и называют: виталистическая (жизненная) сила.

У животных душа вместе с телом была произведена землей: И рече Бог: да изведут воды гады душ живых… И рече Бог: да изведет земля душу живу по роду, четвероногая и гады, и звери земли породу их. И быстъ тако (Быт. 1, 20–24).

И только о человеке сказано, что после создания тела его из праха земного Господь Бог вдуну в лице его дыхание жизни, и быстъ человек в душу живу (Быт. 2, 7).

Прп. Серафим Саровский учил, что слова вдуну в лице его дыхание жизни означают, что «Бог не одну плоть Адаму создал из земли, но с ней вместе и душу, и дух дал человеку». «Тело и душа человека созданы одновременно, вместе, – ив сие самое мгновение вдунут (как вдунут – это необъяснимо) богоподобный дух, так что человек сразу явился во всем своем величии и совершен по душе и телу» (прп. Иоанн Дамаскин).

Все части естества человеческого были созданы от персти земной, и Адам был создан действующим животным существом, подобно другим живущим на земле одушевленным Божиим созданиям. «Но вот в чем сила, что если бы Господь Бог не вдунул потом в лице его сего дыхания жизни, т. е. благодати Духа Святаго, возводящего его в богоподобное достоинство, то был бы он подобен всем прочим созданиям, хотя и имеющим плоть и душу, принадлежащие по роду его, но Духа Святаго внутри себя не имущим. Когда же вдунул Господь Бог в лице Адамово дыхание жизни, тогда‑то, по выражению Моисееву, и бысть Адам в душу живу, т. е. совершенно во всем Богу подобную и такую, как и Он, на веки веков бессмертную» (прп. Серафим Саровский).

Это дыхание жизни и есть высшее начало в человеке, т. е. его дух, которым он безмерно возвышается над всеми другими живыми существами. Потому, хотя душа человеческая во многом сходна с душой животных, но в высшей своей части она несравненно превосходит душу животных, именно благодаря сочетанию ее с духом, который от Бога. Дух человека является как бы связующим звеном между телом и душой.

Значит, тело и душа – это еще не весь человек, вернее сказать, – не полный человек. Над телом и душой стоит еще что‑то высшее, а именно дух, который часто выступает в роли судии и души, и тела и дает всему оценку с особенной, высшей точки зрения.

Дух от Бога, сочетавшись с душой животных, возвел ее на степень души человеческой, и стал человек двояк.

«Душа животная, где чувства, где раздражение и вожделение, делает нас малым чим выше животных, а дух являет нас малым чим умаленным от Ангелов». Человек обладает духом, которого истинная жизнь есть жизнь в Боге. «Дух, – говорит свт. Феофан, – как сила, от Бога исшедшая, ведает Бога, ищет Бога и в Нем одном находит покой. Неким духовным, сокровенным чутьем удостоверяясь в своем происхождении от Бога, он чувствует свою полную зависимость от Него и сознает себя обязанным всячески угождать Ему и жить только для Него и Им, и освящать животную часть души и самое тело до бесстрастия».

Дух человека, по свт. Феофану, есть «орган богообщения, Бога сознающая, Бога ищущая и Богом живущая сила. Существенные черты его – сознание и свобода, движущие его начала суть вера в Бога, чувство всесторонней зависимости от Него и уверенность в Нем. Проявления жизни его суть страх Божий, действия совести и жажда богообщения, выражающаяся (с внешней стороны) недовольством ничем тварным. Это и есть то дыхание жизни богоподобной, которое вдохнул Бог при творении первозданного, и которая возвращается к Богу по смерти, по Екклесиасту.

В душе есть страх Божий – это благоговейный трепет перед величием Божиим, неразрывно связанный с неизменной верой в истину бытия Божия, в действительность существования Бога как нашего Творца, Промыслителя, Спасителя и Мздовоздаятеля.

Как необузданный конь, сбросив узду со своих уст и свергнув всадника со своего хребта, несется быстрее всякого ветра и бывает неприступным для встречающихся, так и душа, отвергнув обуздывающий ее страх Божий и отбросив управляющий ею разум, бегает по станам нечестия до тех пор, пока, стремясь в бездну погибели, свергнет в пропасть собственное спасение.

Дух содержит чувство Божества – совесть и ничем неудовлетворимость.

Совесть – это внутреннее чувство, определяющее ценность, духовность, законность, долг, мораль, этику как отдельных индивидов, так и всего человечества. Это оценка действий с точки зрения добра и зла, необходимой и всеобщей.

Совесть – это дивное отображение Божества в человеке. Бог начертал в душе человека требования Своей святости, правды и благости, поручив ему самому наблюдать за исполнением их и судить себя в исправности или неисправности. В Св. Писании совесть именуется «соперником», т. к. она всегда сопротивляется нашей злой воле.

Совесть есть естественный закон, просвещающий ум и показывающий ему, что добро и что зло. Бог, творя душу человеческую, всеял в нее семена всех добродетелей. Для их правильного возрастания необходимо воздействие со стороны Бога. Но при наличии свободной воли человек может сам решать: принимать или нет эти благодатные воздействия. Вот тут и должна проявить себя наша совесть.

Совесть указывает человеку, что право и что неправо, что угодно Богу и что неугодно, что должно и чего не должно делать. Но и не только указывает, а и понуждает человека исполнять указываемое, причем за исполнение награждает утешением, а за неисполнение наказывает угрызением. Совесть есть наш внутренний судия – блюститель закона Божия. Недаром совесть называют «гласом Божиим» в душе человека.

Совесть имеет естественное стремление к Богу и есть книга велений Божиих. Если не слушаемся совести, то наш светильник, сияющий за завесой (воли греховной), показывает вещи уже темнее и темнее, и как в помутившейся от многого ила воде мы не узнаем лица своего (прп. Иоанн Лествичник).

Авва Дорофей рассуждает о том, что следует всегда хранить свою совесть к Богу и не пренебрегать Его заповедями даже в глубине души, втайне. Также и к ближним нужно хранить совесть, то есть не делать то, что оскорбляет или соблазняет их делом, словом, видом, взором. Даже с вещами добрая совесть научает обращаться бережно, хранить их и не портить.

Сознавая себя обязанным угождать Богу, дух не знал бы, как удовлетворить сей обязанности, если бы не руководила в нем совесть.

Сначала чувство стыда, потом явный голос Божий – совести, затем страх Божий возводят до абсолютного искания совершенства, ибо Отец наш Небесный совершен есть, и человек может быть жилищем Духа Святого.

Святые отцы говорят: совесть во всех делах твоих потребляй вместо светильника, потому что она все дела твои в жизни, как худые, так и добрые, показывает совершенно.

Совесть есть истинный учитель: слушающий ее не подвергается преткновениям (авва Фалассий).

Жажда Бога – третье проявление духа в человеке. Ничем тварным и земным наш дух удовлетворяться не может, пока не обретет полного удовлетворения в Боге, к живому общению с Которым дух человеческий всегда сознательно или бессознательно стремится.

Таковы проявления духа в человеке, которые и должны быть руководящим началом в жизни каждого человека, т. е. жить в общении с Богом, во воле Божией и пребывать в любви Божией, а это значит исполнять свое назначение на земле и наследовать жизнь вечную.

Преподобный Макарий Египетский говорит: «Тело без души мертво, и без духа душа мертва для Царствия Божия».

Тело, душа и дух человека находятся в известном взаимоотношении, и характер этого взаимоотношения определяется нравственным состоянием человека.

Сочетанием духа с душой животного в человеке произошло возвышение души, претворение ее в душу человеческую. Этим обусловлена в человеке многосторонность жизненных состояний (совокупности чувств, воззрений, правил), как «телесность», «душевность», «духовность» и промежуточных между ними. Тем же объясняется и двойственность побуждений человека в условиях земного существования: «одно тянет его горе, другое – долу».

Когда человек в своем добром чине держится, то он живет духом, т. е. страхом Божиим водится, и совести слушается, и горнего ищет. А когда он поддается влечениям души дольней и демонов, то выходит из своего чина, и то, чего хочет дух, думает достать среди тварей. Этого ему не удается, и он томится и крушится. Дух тут, как пленник в узах, находится в услужении у варваров – страстей похотных. Сам он не удовлетворяется и страсти делает неудовлетворимыми, сообщая им безграничный разлив. Отчего животные потребности у животных все в своей мере, а у человека, когда он предается чувственности, чувственные потребности предела и меры не имеют? Эту безмерность сообщает им дух, попавший в плен к ним, и дух этой безмерностью желает затушить свою жажду бесконечного, по образу Которого создан и в Котором едином благо его.

Человек, живущий по влечениям чувственной плоти и животной своей силы, иногда ничем не отличается от бессловесных животных, но даже делается хуже их. Такие люди называются плотскими, душевными. Живущие же по влечениям богоподобного духа называются духовными.

Нормальная жизнь человека должна проходить так, чтобы дух был в Боге, душа – под управлением духа, и тело – в подчинении тому и другому (и духу, и душе). Надо, чтобы тело смирилось перед душой, а душа покорилась уму – духу.

Конь не наделен рассудком, потому ему надевают узду и правят им, так и тело, имеющее естественные стремления, должно обуздывать разумной душой. Обязанность тела – приводить в действие то, что избрала душа (Древние иноческие уставы).

Дух должен проникать душевные и телесные стороны жизни, и им же надлежит руководствоваться человеку в своей внешней, то есть семейной и общественной жизни. Душевная и телесная стороны жизни человека сами по себе безгрешны, потому что естественны; но они становятся греховными и неестественными как нравственные степени жизни, потому что человек в преобладающем состоянии душевности или, еще хуже, плотяности, дает возобладать в себе тому, что должно быть в подчинении.

Стремление к счастью, блаженству заложено в человеке Богом, поэтому упокоение находит человек только в Боге. По очищении ума, сердца и тела от страстей весь человек может стать духовным. Но, чтобы стать духовным, нужно естество преобразить в дух. Для этого душа и соединяется с телом, и посылается в мир на испытание.

Духовность, т. е. преобладание духа, может и должна быть господствующим состоянием человека, потому что духовность – норма человеческой жизни, и только тогда он стоит в уровне с человеческим достоинством. Если даже душевная часть его не имеет значительного развития, т. е. человек не обладает широкими научными познаниями, не занимается искусством и т. п., все же при подчинении духу души и тела он – настоящий полный человек.

Духовность – главное и основное свойство души; она есть высшее достояние человеческой души, ибо дух человека имеет свое начало в Духе Божием.

Когда же приблизится время воскреснуть «духовному человеку», тогда приходит мир от помыслов, радость, бодрствование, ведение брани, и душа отображается в благообразии, красоте и правде первозданного творения, и бывает уже она, по словам прп. Антония Великого, «вся добродетель», и может ум ее «сделаться прозорливым и видеть более и далее демонов, имея в себе дающего откровения Господа».

Итак, умное духовное состояние, по учению святых отцов, – это когда душа и тело во всем подчинены духу, а ум покорился Богу и Его воле.

«Я признаю, – говорит свт. Иоанн Златоуст, – двух человеков, одного – видимого и другого – скрывающегося в видимом. У нас есть внутренний человек, и что составляет наше совершенство, мы имеем в разумной душе, так что тело есть только дом, селение души человека, собственно же человеком является то, что составляет душу» – мое «я».

Внешний человек – это не «я», а «мое»; рука – это не «я», тогда как «я» – это словесное начало моей души (свт. Григорий Нисский).

Под внутренним человеком надо собственно понимать его духовный мир, или душу (дух), в отличие от «внешнего» человека, или его плоти, плотских инстинктов.

Все многообразные действия, или вернее движения, души различают на три вида: мысли, чувства и желания.

Эти движения души служат предметом изучения психологии. И психология, как наука о душе, разделяется на три части: психология ума‑познания, психология чувства и психология воли.

Ум есть владычествующее начало в человеке. Через ум человек не только познает себя и окружающий его мир, но и управляет собою и своим телом; через ум он управляет и предметами видимого мира и царствует над одушевленными тварями; он не ступит и шагу без цели, без ума, потому и Бога представляет не иначе, как высочайшим Умом, все создавшим с мудрыми целями и в самом деле постигает многие цели и намерения Творца в Его созданиях.

По существу своему ум невеществен, бестелесен, приснодвижим и не может оставаться в совершенном бездействии.

Орган зрения телесного – глаза, а орган зрения душевного – ум (прп. Антоний Великий). Что возлюбил человек в мире, то и обременяет его ум.

Умом называют самый источник, самое начало мыслей.

Ум наш родил и не перестает рождать мысль; мысль, родившись, не перестает снова рождаться и вместе с тем пребывает рожденной, сокровенной в уме и в слове.

Ум человеческий, невидимый сам по себе, является в мысли (слове).

Мысли наши и духовные ощущения проявляют существование ума, невидимого и непостижимого. В слове выявляется ум человека, его мировоззрение, грамотность, и в слове пребывает дух: либо истины, правды, мира, любви, либо дух антагонизма, лжи, ненависти. Дух наш исходит от ума, усвоившего мысли, мнения, воззрения.

Всякая мысль всегда имеет свой дух, всякая книга имеет свой собственный дух. Не может мысль быть без духа, в котором пребывает ум.

Наша мысль, чтобы сообщаться с людьми, облекается в звуки: невещественная сопрягается с веществом; через посредство мысли выявляется дух, видится ум через слово.

Дух человеческий есть и дух мыслей человека. Он проявляется в тайных движениях сердца, и в образе мыслей, и во всех действиях человека.

Духом человеческим обнаруживается и ум человека, и образ мыслей; дух каждого поступка обнаруживает мысль, руководившую человеком при поступке.

Слово – от ума. Что хочет ум, то слово выражает (прп. Антоний Великий).

Ум, рождая слово, выявляет желание духа. Ум рождает слово, со словом исходит дух, исходящий с рождаемым словом (свт. Григорий Богослов).

Ум человеческий не одно и то же с телесными чувствами, а потому, как нечто иное (высшее), бывает судией пяти чувств; и если чувства чем предзаняты, то ум обсуживает и припоминает это и указывает чувствам лучшее. Дело глаз – видеть только, ушей – слышать, уст – вкушать, ноздрей – принимать в себя запах, рук – касаться; но рассудить, что должно видеть и слышать, до чего должно касаться, что вкушать и обонять, – не дело уже чувств; судят же о сем душа и ум ее (прп. Афанасий Великий).

В душе действует ум, а в теле – природа. Ум обожает душу, а природа разлагает тело. В каждом теле действует природа, но не в каждой душе бывает боголюбивый ум – потому не каждая душа спасается. Душа есть в мире, как рожденная, а ум‑дух превыше мира, как нерожденный (прп. Антоний Великий).

Ум боголюбивый есть благодетель и спаситель человеческой души.

Ум‑дух не есть душа, но дар Божий, спасающий душу. Богоугодный ум течет впереди души и советует ей презреть временное, вещественное и тленное, а возлюбить блага вечные, нетленные и невещественные, так чтобы человек, живя в теле, умом представлял и созерцал небесное и Божественное.

Боголюбивый ум есть свет души (прп. Антоний Великий). Деятельность души сравнивается с мельничным жерновом, который от стремительного течения воды вертится кругом. Он никак не может остановиться, движимый водой. Но во власти приставника состоит пшеницу молоть или жито, или куколь растирать. Будет молоть то, что всыпано. Так и ум наш, где сокровище дел, хотения, самовластие, произволение, внимание, сочувствие наше, там необходимо пребывает и сердце наше.

Ум, если не будет привязан к поучению, не может престать от парения и скитания повсюду. Что случается с рыбой, вынутой из воды, то происходит и с умом, исшедшем из памяти Божией и блуждающем в воспоминаниях мира.

Ум, отступив от Бога, становится или скотоподобным, или демоноподобным (свт. Григорий Палама).

Ум получает страстные помыслы следующими тремя путями: через чувства, через состояние тела, через воспоминания. Через чувства – когда производящие на них впечатления вещи, к которым мы имеем страсть, возбуждают в уме страстные помыслы; через состояние тела – когда несоблюдением воздержания в питании, или действием демонов, или какой‑нибудь болезнью, неизменившееся состояние тела побуждает его к страстным помыслам или к восстанию на Промысл; через воспоминания – когда память возобновляет помышление о вещах, к коим мы пристрастны и возбуждает в уме сим образом страстные помыслы (прп. Максим Исповедник).

Особенно ослепляется ум тремя страстями: сребролюбием, тщеславием и сластолюбием.

Парение ума рождается от праздности, чтения и суетных бесед или от пресыщения. Парение ума никто не может преодолеть, разве только погружением в духовное ведение. Ум наш легок и, если не связан каким‑либо помышлением, не прекращает парения. А без усовершения в добродетелях невозможно стяжать это хранение; потому что, если не победит кто врагов, не может быть в мире, и если не воцарится мир, как можно обрести то, что хранится внутри мира? Страсти служат преградой сокровенным добродетелям души, и если не будут они низложены прежде добродетелями явными, то за ними невидимы добродетели внутренние.

Ибо тот, кто вне стены, не может жить с тем, кто внутри стен. Никто не видит солнца во мраке, и добродетели – в естестве души при продолжающемся мятеже страстей.

Все усилие диавола состоит в том, чтобы отвлечь ум от Бога и от любви Божией (прп. Макарий Великий).

Враг воюет против ума, ибо ум – вождь человека. Мысленный, умный подвиг непрестанной молитвы отгоняет помыслы и мечтания врага, а если нет тайного согласия на грех, то не может родиться ни слово, ни дело греховное (свт. Игнатий Брянчанинов).

Слава ума – возношение гор е к высшему, разумность, острозоркость, мудрость, бессмертие; достоинство ума – словесность; подобие – праведность, человеколюбие.

В человеке от сущности ума исходит его энергия – помышления, размышления, мнения.

Отними у человека ум, отнимешь вместе с умом и слово, выйдет человек безумный и бессловесный.

Св. Григорий Богослов советует: «Береги ум, ибо помыслы, мечтание, увлечение сердца воображением есть греховный сор, бесами в душу ввергаемый».

Весь подвиг – в совершенном изгнании из ума всякой греховной мысли и всех дурных воспоминаний молитвой Иисусовой. В основе этого аскетического подвига лежит тот простой психологический факт, что ум наш, обращаясь к Божественному Уму, не может быть занят никакой мыслью, отходит от всякого познания и образов чувственных и умных.

Ум, не рассеивающийся по внешним предметам и не расплывающийся через чувства по миру, собирается в себя самого, а через себя восходит к мысли о Боге и, блистая этой красотой, забывает даже и самую природу и не увлекается ни заботой о пище, ни попечением об одежде, но, свободный от земных забот, все свое старание обращает на приобретение вечных благ, которых все мы и да сподобимся во Христе Иисусе Господе (свт. Иоанн Златоуст).

Ум есть образ и слава Божия. Когда ум получит силу от Бога и следует любви, тогда он господствует и погашает все страсти как душевные, так и телесные.

Чист умом не тот, кто не знает зла (ибо такой будет скотоподобным), не тот, кто по естеству находится в состоянии младенческом, не тот, кто принимает на себя вид чистоты. Но вот чистота ума – просветление Божественное по деятельном упражнении в добродетелях, и не смеем сказать, чтобы приобрел сие кто без искушения помыслами, потому что иначе он был бы необлеченный телом. Ибо не отваживаемся говорить, чтобы наше естество до самой смерти не было боримо и не терпело вреда. Искушением же помыслов называют не то, чтобы подчиняться им, но чтобы положить начало борьбе с ними.

Очищение ума совершается откровением тайн. Ибо очищается он от всего, что по дебелости своей подлежит чувству. Малые дети невинны телом, бесстрастны душой, но никто не назовет их чистыми умом. Ибо чистота ума есть совершенство в пребывании в небесном созерцании, к которому без участия чувств возбуждаемся духовной силой горних украшений, бесчисленных чудес небесного мира, житие которых отделено друг от друга, тонких в невидимом служении своем, пребывающих в разумении Божественных откровений, непрестанно, всякий час, изменяющихся (прп. Исаак Сирин).

Очень важно ум хранить от рассеяния (прп. Серафим Саровский).

Хранят ум: Божественная чистота, стремление ума, мужество, безленность (прп. Исаия Отшельник).

Нерассеянность ума дается не скоро и не тогда, когда захотим, а когда смиримся и когда Бог благоволит. Этот Божий дар временем не определяется, ни количеством молитв, а только сердечным смирением, и Христовой благодатью, и всегдашним себя к ней понуждением.

Нужно много приложить труда, чтобы обрести ума устроение, как некое сердечное небо, где живет Христос.

Древо познается по плоду, а ум – по созерцанию своему. Так, когда ум спасет чувства души от пожеланий плоти и минует их, тогда столп созерцания его отделит душу от пожеланий плоти.

Ум, чувствами добре правящий и плоть в порядке установивший, одну только имеет брань – брань с памятью (прп. Фалассий Сирийский).

С крайним напряжением внимания блюди свой ум. Как только заметишь вражий помысл, тотчас воспротиворечь ему, но вместе с тем спеши призвать Христа Господа на отмщение (прп. Филофей Синайский).

Молитва Иисусова сначала действует на один ум, приводя его в состояние тишины и внимания, потом на сердце, являя чувства умиления и плача, потом на тело, вселяя бесстрастие (прп. Игнатий Брянчанинов).

Чтобы хранить и блюсти ум в чистоте, человеку необходимо неослабное внимание и постоянное трезвение во всякое время.

Внимание – характеристика психической деятельности, обеспечивающая направленность познавательной и практической деятельности человека на определенный объект или действие. Если выбор производится сознательно, преднамеренно, то внимание является актом воли, оно присуще только человеку. Воля способна внимание удерживать в своем сознании.

Внимание помогает сознанию избегать греха, как бессловесные избегают ядовитого в снедях; у животных это от природы, а у человека и от рассудка (свт. Василий Великий).

Внимание собирает ум к памятованию Бога в сердце, взывая: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Сохранивший в себе образ и подобие Божие или, потеряв их, опять возвративший себе – таковой уже не увлекается красотой вещей, богатством, мечтаниями, от бесов всеваемыми, все в уметы вменяет, и ищет вожделенного, ибо просвещен ведением Божественной воли и Евангелия, и внимание и трезвение, непрестанную память о Боге имеет (прп. Симеон Новый Богослов).

Внимание некоторые из святых называли блюдением ума, иные – хранением сердца, иные – трезвением, иные – мысленным безмолвием, а иные еще иначе как. Но все эти наименования одно и то же означают. Что же есть внимание, и какие его отличительные черты? Внимание есть признак искреннего покаяния. Внимание есть души воззвание к себе самой, мира возненавидение и к Богу восход. Внимание есть отложение греха и воскресение добродетели. Внимание есть несомненное убеждение в отпущении грехов. Внимание есть начало созерцания, или лучше – его условие, ибо через него Бог, приникнув, является уму. Внимание есть безмятежие ума, или лучше стояние его (установление от блуждений), по милости Божией ему даруемое. Внимание есть пресечение помыслов, памяти же Божией палата и сокровищница терпения всего находящего. Внимание потому есть веры, надежды и любви виновница, ибо кто не верует, не может переносить находящие совне прискорбности, а кто не переносит охотно этих прискорбностей, тот не может рещи: Заступник мой ecu Ты и прибежище мое (Пс. 90, 2). Кто не положит Вышнего прибежищем своим, тот не будет глубоко искренен в любви к Нему (прп. Никифор Уединенник).

Совершенный ум есть тот, который истинной верою неведомо познал Неведомого, обозрел все вообще Его творения и от Бога получил всеобъемлющие познания об Его в них Промысле и суде, сколько то доступно человеку (прп. Максим Исповедник).

Чистый ум есть тот, который, избыв от неведения, осиявается Божественным светом.

Духовное созерцание ума, состоящее в том, что он приходит в изумление и постигает, что было и будет. Созерцание есть видение ума, приводимого в изумление домостроительством Божиим во всяком роде и роде, постигающего славу Божию и тяготы нового мира. При этом сокрушается и обновляется сердце, подобно младенцам о Христе, человек воспитывается млеком заповедей новых и духовных, делается без зла, приобучается к тайнам Духа и к откровениям ведения, восходя от ведения к ведению, и от созерцания к созерцанию, и от постижения к постижению, и обучается и укрепляется таинственно, пока не будет вознесен к любви, соединен с надеждой, и не водворится в нем радость, и не будет он вознесен к Богу и увенчан естественной славой своего сотворения, в какой был создан.

Сими пажитями (пажить – луг, пастбище) Духа восходит ум к откровениям ведения, и падает, и восстает, и побеждает, и побеждается, и пережигается в пещи келлии, и таким образом очищается, и бывает с ним милость, и деятельно сподобляется он того созерцания Святой Троицы, которого вожделеваешь ты. Ибо есть три созерцания естеств, в которых ум возвышается, оказывает свою деятельность и обучается: два созерцания естеств сотворенных, разумных и неразумных, духовных и телесных, и еще – созерцание Святой Троицы. Поэтому сперва бывает созерцание всякой твари, пришедшей в бытие, и ум проникает ее откровением ведения; а что не подлежит чувствам, в том бывает умное созерцание.

Поэтому созерцание сынов таинства веры сопряжено с верою и пасется на луге Писаний; оно воедино собирает ум от всякого внешнего парения и связует его единением Христовым, как у святителей Василия Великого и Григория Богослова; и созерцание ума бывает в таинственных словесах, положенных в Писании. И словеса, не постигаемые ведением, приемлются нами при помощи веры, и ведение о них получаем в созерцании, какое бывает в нас по очищении.

Ум святых, если случится ему обратить внимание на нечистые и мерзкие страсти, не оскверняется, потому что он у них наг есть и отдален от всякого страстного похотения. Если и захочет кто из них рассмотреть их, то делает это не для чего другого, как для того, чтоб обсудить и познать добре страстные движения и действия страстей, от чего они рождаются и какими врачевствами усмиряются.

Уединение и молитва, очищая ум, делают его прозорливым. Цель прозорливых внушений и действий: пробудить голос совести у приходивших, вызвать у них раскаяние во грехах, сердечное сокрушение, желание перемены к лучшему (прп. Серафим Саровский).

Как внешние очи издали видят терния и стремнины, так и прозорливый ум, будучи быстр, предусматривает козни и предуготовления сопротивной силы и предостерегает душу, служа ей как бы оком (прп. Макарий Великий).

Если ум является высшей созерцательной способностью человеческой души, то сердце, согласно библейской и святоотеческой традиции, – это центр всех сил души.

Ум есть одно из душевных чувств, а сердце обнимает в себе и держит в своей власти все внутренние чувства.

Умом называется и деятельность ума, состоящая в мыслях и разумениях; ум есть и производящая сие сила, называемая в Писании еще и сердцем. Святитель Григорий Палама поясняет, что «седалище (престол) ума пребывает в сердцевине сердца, от которого исходят помышления» (Мф. 15, 18). Сердце есть сокровенная храмина ума и первый плотской орган мыслительной силы. Именно сердце, ум, мыслит, размышляет, познает.

Сердце – источник чувствований души и тела: приятное, бодрость, утомление, что услышано, воспомянуто, воображено, обдумано. Прп. Исаак Сирин учил, что «ум есть одно из душевных чувств, а сердце обнимает в себе и держит в своей власти внутренние чувства. Оно есть корень». И если корень свят, то и ветви святы, т. е. если сердце доводится до чистоты, то ясно, что очищаются и все чувства.

Сердце не бывает пустым, там – или благодать Духа, Христа, или лукавый диавол с неверием, заблуждением, терния и волчцы учений. Сердце есть бездна, и гроб, и могила, и место борения, ибо лукавые духи борются с душою, а Бог и Ангелы взирают на подвиг. В сердце – брань с сатаной, как бы два лика, два полюса, свет и тьма, упокоение и скорбь, Бог и диавол, добро и зло, рай и ад, жизнь и смерть, любовь и ненависть. При очищении сердца в подвиге поста, покаяния, молитвы – все приходит к свету, к благу, к добру, к Богу, к единению, к единству с Богом. Сердце чистое бывает обителью, храмом Духа Святого, при непрестанном призывании Иисуса.

Сердце человека отличается от сердца животных духом своим. Сердца животных имеют ощущения, зависящие от крови и нервов, не имеют ощущения духовного – этой черты Божественного образа. Нравственная сила человека – дух его. Дух, или словесная сила, присутствует в верхней части сердца, против левого сосца.

Сердце есть орган наших желаний, источник воли и добрых или злых намерений наших. Желания и стремления нашего сердца определяют наше поведение в жизни, выбор жизненного пути. Идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше (Мф. 6, 21), ум ваш, а Сокровище – Христос в вас есть (2 Кор. 13, 5), – говорит апостол, – в чистом сердце.

Сердце естественно рассматривается как некий центр жизни человека, центр, в котором вмещается все, что входит в душу совне, из которого исходит все, что обнаруживается душою вовне.

Сердце – центральный орган чувств. Есть чувства телесные: зрение, обоняние, слух, вкус, осязание. А есть чувства душевные: совесть, разум (слово, смысл, мышление), воображение (мысль, представление, мечтание), мнение (рассуждение), чувствование.

Под чувствами следует понимать то психическое состояние, в котором имеется налицо удовольствие или страдание. Есть связь чувства и ощущения.

Чувства суть окна души для сообщения с внешним миром (прп. Никодим Святогорец).

«Бог создал разумное и мысленное естество, способное к познанию всего и Его Самого, а чувства и чувственное произвел на полезное сему употребление», – поучает авва Фалассий.

Прп. Симеон Новый Богослов пишет: «Человек имеет в одной душе и ум, и слово, и единое чувство, хотя оно по пяти естественным потребностям тела делится на пять чувств.

В отношении к телесному оно нераздельно, разделяется посредством пяти частных чувств – зрения, слуха, обоняния, вкуса, осязания и, будучи изменяемо, неизменно проявляет действенность свою, и видит (не само чувство, но душа посредством его), и слышит, и обоняет, и вкушает, различает вещи по осязанию».

У души есть чувство стыда – безусловное отличие человека от животных, и если я стыжусь своей материальной природы, то я показываю на деле, что я не то же самое, что она, ибо я стыжусь – следовательно, существую не физически только, но и нравственно, я стыжусь своей животности – следовательно, я существую как человек с нравственным самосознанием.

Сознание же есть способность духа, высшая, «именно идеальная форма отражения объективного материального мира», «как вполне определенная реальность вообще».

Дух напоминает личному сознанию, что животную страсть надо укрощать, и от разумной воли зависит сохранить нравственное или ослабить ее и потерять всякое чувство стыда и стать бесстыдным.

Чувство стыда определяет этическое отношение человека к материальной природе, ибо человек стыдится ее господства в себе, своего подчинения ей и признает свою внутреннюю самостоятельность и высшее достоинство, в силу чего он должен обладать, а не быть обладаемым ею.

Есть чувство жалости – когда человек ощущает чужое страдание. Чувство жалости свойственно даже животным, поэтому человек безжалостный падает ниже животного уровня.

Господство над материальной чувственностью (стыд), солидарность с живыми существами (жалость) и внутреннее добровольное подчинение сверхчеловеческому началу – вот вечные незыблемые основы нравственной жизни человечества.

Чувство страха – психическое состояние от наступления страдания или зла.

В душе есть так называемые лирические или интеллектуальные чувства: изумление, сомнение, чувство противоречия. Есть чувства социальные, связанные с сохранением жизни других индивидуумов (чувство любви к ближнему, моральное чувство).

В умственно‑познавательных проявлениях души отмечаются таланты, гении.

Движения чувств выражаются в эмоциях – переживаниях внутреннего человека. Эмоции отображаются в состоянии чувств и воли, настроения.

Философы разных систем в понятие «эмоция» влагают в психологии чувство, эффект, душевное волнение от созерцания, воспоминания в области эстетической, этической, религиозной.

Чувствование в высшей степени силы – аффект. Аффекты проявляются в области сердечных чувствований (гнев), а страсть – в области воли. Под аффектами мы понимаем те чувства, к которым присоединяется ряд процессов психических и физиологических. Гнев есть аффект, радость есть аффект (улыбается, прыгает). В телесном выражении аффектов принимают участие внутренние органы: кровеносные сосуды, сердце, легкие, железы и мускулы (сморщивание лба, раскрытие глаз, улыбки), вызывающие движения мимические и пантомимические (мышцы руки, предплечья, ноги).

В сердце формируется личность человека.

Личность – понятие, родственное понятию «я», где пребывает сознание единства, и есть признак разумных существ. Когда душевная жизнь человека сложилась, тогда сердце делается регулятором добра и зла.

Но сердце есть и корень греха. От сердца исходят помышления злые… (Мф. 15, 19). Для сердца, оскверненного грехами, тяжка мысль о Боге. Поврежденное грехом сердце не любит Бога, а боится Его. Такое сердце старается помрачить и затмить очи ума, усиливается заглушить голос совести, громко говорящий о Боге, и нередко успевает в этом и доводит человека до безумия: Рече безумец в сердце своем: несть Бога (Пс. 13, 1).

После грехопадения первых людей чувства также расстроились в человеке. То они были подчинены разуму, а теперь сами большей частью управляют им.

Сердце человеческое стало непрестанно жаждать и искать утех и наслаждений. Ему следовало бы находить их внутренним порядком, содержа и нося в себе Того, по образу Которого создан человек, самый источник всякого утешения. Но, когда в падении отпали мы от Бога, себя ради, то не удержались и в себе, а ниспали в плоть и через нее вышли во вне и там начали искать себе радостей и утех. Проводниками и руководителями в сем стали наши чувства. Через них душа исходит во вне, вкушает вещи, подлежащие испытанию каждого чувства, и теми, кои услаждают сии чувства, услаждается сама и из совокупности их составляет себе круг утех и наслаждений. Порядок таким образом извратился: вместо Бога внутри сердца ищет сластей вне и ими довольствуется.

Каждое чувство имеет свой круг предметов, приятных и неприятных. Приятными услаждается душа и, привыкши к сему, образует в себе похотение к ним. От каждого чувства внедряется, таким образом, в душу несколько похотений, или склонностей и пристрастий, от которых рождается грех, грех же содеян рождает смерть (Иак. 1, 15), и исполняется тогда пророческое слово: взыде смерть сквозе окна ваша (Иер. 9, 21), то есть сквозь чувства. Потому для сего должно быть непреложным законом – управлять и пользоваться чувствами, чтобы через них не возбуждались чувственные похотения (прп. Никодим Святогорец).

Через чувства, от памяти греховной и полносочия тела, ум рассеивается по миру, ибо чувства – дверь души и ее служанки.

Прп. Исаак Сирин говорит: «Когда ум увлекается чувствами, тогда и он ест с ними звериную пищу, а когда чувства увлечены умом, тогда они приобщаются с ним ангельской пищи».

Поэтому спасающемуся подлежит великий подвиг привести телесные и душевные чувства в первоначальное состояние. Прежде всего, сохранение наших чувств в целостности сказывается на состоянии ума. Кто любит пустословие и рассеяние, позволяет себе всякое невоздержание и распускает себя телесно, домогается славы, тот никогда не приобретет чистоты ума и других добродетелей. К добродетели же влечет память смерти, непрестанная молитва, труд и воздержание чувств.

Святые отцы говорят, что ум может удерживать свои чувства и направлять их к добродетели.

«Чувства не являются естественной силой ума, – учит свт. Василий Великий, – ибо они естества телесного, и они есть и у животных, но душа чувствует их и должна их обуздывать».

Приведение чувств в порядок дает человеку возможность с большим вниманием, усилием и успешностью бороться с внутренним врагом. Победив своего врага (тело), помощью которого и демоны пользуются против нас, мы уже легко можем побеждать их.

Чувства духовные – высшая способность человека сообщаться с Богом и святыми.

У святого открывается шестое чувство, заменяющее пять телесных чувств.

«Духовное чувство (прозорливость) называют иногда шестым чувством, ибо оно заменяет пять телесных чувств – и видит, и слышит и обоняет за сотни и тысячи километров, может принимать созерцательную силу, – поучает прп. Исаак Сирин, сам достигший такого состояния, – ибо это умное Божественное чувство, единение с Богом, а не знание» (как у философов).

Ум, достигший духовного разума, непременно бывает облечен в духовное чувство, ибо, когда оно явится, тогда внешние чувства всячески перестанут обольстительно действовать на душу (прп. Иоанн Лествичник).

Если чувства заключены, то и познается внутреннее богатство души, ибо к Богу приковывается внимание, и это понятно только ищущим богообщения.

Когда приведены чувства в безмолвие, тогда ощущается мир в мысли.

И если ум подчиняет себе чувства души, то «спасает их от пожеланий плоти, и чувства делаются излишними, тогда душа созерцает горнее (тайны и будущее), что невидимо телесными очами и что не во власти плоти», – поучает прп. Исаак Сирин – и как на Синае переживал пророк Моисей.

«Сердце правит всем, – говорит прп. Макарий Великий, – и когда благодать займет все отделения сердца, господствует над всеми помыслами душевными».

Сердце есть орган общения человека с Богом, а, следовательно, оно есть орган высшего познания. Именно сердце обладает способностью ощущать Бога, чувствовать присутствие Божие. Почти у всех людей есть способность иная, чем познание пятью чувствами. И чем выше духовность человека, тем ярче выражена эта способность высшего познания. Созерцать Бога без очей, по слову Христову, дано только чистым сердцем (Мф. 5, 8).

Сердцем осуществляется высшая функция духа человеческого – вера в Бога и любовь к Нему. Добрым человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе (Лк. 6, 45). В сердце нашем произрастают добродетели: смирение, кротость, милосердие, терпение; оно вместилище веры. Чистое сердце – это наше богатство. Поэтому оно и является местом пребывания нашей души. Поэтому и просим мы: Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей (Пс. 50, 12). Чистое сердце – храм Божий, и Дух Божий живет в нем (1 Кор. 3, 16). Чистота сердечная, то есть трезвение и хранение ума при непрестанной памяти о Боге, после бесстрастия вводит в блаженство.

Иное есть чистота ума, и иное – чистота сердца. Ум скоро очищается, но скоро и оскверняется. Так, ум очищается, если приложить старание к чтению Божественных Писаний или потрудиться несколько в постах, в бдениях, в безмолвиях; ум тогда забудет свое прежнее житие и достигнет чистоты, однако не будет иметь постоянной чистоты.

Сердце же достигает чистоты многими скорбями, лишениями, удалением от общения со всем, что в мире мирского, и умерщвлением себя для всего этого, единением ума с сердцем.

С сердцем соединена воля, потому осуществляющий хотения исполняет желания сердца.

Желание – волевое стремление души, предшествующее действию, но иногда человек может и ничего не делать.

Ум рождает слово и через него изводит и являет вне желание души (прп. Симеон Новый Богослов).

Воля бывает плотская или духовная, которая не имеет для себя вещественного органа в нашем теле, а орудия для исполнения ее предначертаний – это наши члены, приводимые в движение при помощи мускулов и нервов.

Волевое движение есть движение, предваряемое представлением цели и средств, необходимых для достижения ее. Влечение и желание есть элементарные волевые акты. Желание превращается в волевой акт действием. Человек обсуждает, размышляет, взвешивает, колеблется, решает. Результаты деятельности нашего ума и чувства, порожденные сердцем, оказывают то или иное давление на волю, и наше тело производит то или иное действие или движение.

При частом удовлетворении желаний возникает привычка, которая приобретает силу, подобно естественной. (Привычка – вторая природа).

Пожелание, отторгаясь от рассудка, рождает пристрастие к чувственным удовольствиям, а это не дает душе спастись, или вступить в общение с Богом (прп. Антоний Великий).

Частое удовлетворение одного и того же желания порождает страсть (прп. Филофей Синайский).

Страсть (как болезнь) есть самовольное господство желания над разумом и свободной волей. Теряется при этом способность к правильной умственно‑познавательной деятельности.

Но боголюбивый ум может спасать чувства души от пожеланий плоти и диавольских внушений (прп. Иоанн Кассиан).

Надо молиться Богу и просить: благоугодно ли желание и исполнять его или нет, – ибо и за желание воли, а не только лишь за дела, будем давать ответ. Тайна спасения для желающих, и любовь к Богу и вера порождают добрые пожелания (свт. Григорий Богослов).

Но существует власть воли над мыслями и чувствами. У людей волевых есть способность самообладания, мотив рассудочного характера, не подчиняющийся чувственным побуждениям.

Человек, хотя и имеет в себе инстинктивные потребности и влечения, общие со всеми животными, однако он господствует над ними, подчиняя их своей свободной воле, тогда как животное слепо повинуется им. В неразумных животных вслед за пожеланием рождается стремление к действию, потому что пожелание в них неразумно и они водятся пожеланием естественным.

А в людях, как существах разумных, естественное желание не столько управляет, сколько управляется словесной силой духа, стремящейся к истине, добру и блаженству.

Св. Антоний Великий говорит: «Воля, которая действует в сердце человеческом, бывает трояка: первая – от диавола; вторая – от человека; третья – от Бога».

Как Бог свободен и творит то, чего хочет по Своей власти, так свободен человек и произволением. Он волей обуздывает свой ум, удерживает стремления ко греху и может им противодействовать. «Грех не есть дело природы, а свободной воли» (свт. Иоанн Златоуст). Так, в душе, пребывающей в страстях (пьянство, обжорство и т. д.), есть самовольное господство желания над разумом и свободной волей. Теряется при этом способность к правильной умственно‑познавательной деятельности.

В душе, сознании и свободе каждого есть внутренняя возможность самостоятельно относиться к Богу и стать добровольным союзником и соучастником Его. Если мир и человек в нем не совершенен, то мир лишь орудие, средство для царства целей, и человек должен избрать безусловное добро и соединить свою волю с волей Божией. Идеи добра, истины, права, справедливости, нравственности, красоты, проникая деятельность или волю человека, являются отображением идеи Бесконечного.

Человеку дана свобода воли, т. е. самоопределение, самовластие человека в своих действиях. Бог дал нам свободный произвол, чтобы мы были вместе и господственными, и ответственными в своих действиях.

Каждый может сделаться, если желает, как злым, так и добрым. Никто, не хотя, не спасется (прп. Симеон Новый Богослов).

Святые отцы говорят: «Надобно бояться не столько злых людей, сколько собственной злой воли. Ибо те заставляют нас прибегать к Богу, и сами, не ведая того, приближают к нам Бога; а эта – удаляет от Него и подвергает нас Его гневу». Воля наша есть медная стена между человеком и Богом (авва Пимен).

Быть добрым и кротким, или Ангелом, или зверем от разума и воли зависит. Тело может быть и для порока, и для добродетели – зависит от воли души (свт. Иоанн Златоуст).

Воля должна избирать добро, как разум – истину, а чувства – святыню, и тогда в духе нашем отобразится образ Троицы.

Когда воля покорится закону Божию и ум начнет управлять чувствами, особенно гневом и похотью, тогда добродетель совершена и правда исполнена; пожелание устремлено к Богу и воле Его, а гнев – против диавола и греха, и тогда потребуется еще тайное поучение – беседа с Богом (прп. Макарий Великий).

Когда разумная сила души здраво рассуждает и верно отличает добро от зла и властно показывает силе желательной, что любить и от чего отвращаться, тогда раздражительная сила стоит между сими двумя, как благопокорливый раб, готовый усердно служить желаниям их, подвигает к мужеству, содействию добрым и противодействию злым людям. Когда раздражительная сила соединяется с разумной и желательной, то бывает трое едино в созерцании Триединого Божества. Желание, мысль и чувство нераздельно устремляются к воле Божией. Кто сочетал волю свою с Божественным Духом, тот сделался богоподобным, восприяв в сердце Христа, он стал христианином от Христа (прп. Симеон Новый Богослов).

Воля человеческая сливается с волей Божией, в этом союзе воль – сущность святости. Святость заключается в воле, ибо свидетельствует о любви. Кто имеет одну и ту же волю с Богом, имеет ту же жизнь с Ним. В этом сущность обожения. И это участие в жизни Бога не просто возможно, но и необходимо (свт. Григорий Палама).

Душа человека разумна, чем и отличается от души животных. Человек жизнью своей управляет посредством разума на пути закона. В этом и состоит добродетель, чтобы следовать закону. Поэтому и самое важное благо для человека – это мудрость и благоразумие.

Высшей ступенью познавательной деятельности является мышление – процесс отражения объективной действительности в представлениях, суждениях, понятиях. Мышление, как высшая форма познавательной деятельности, создает цельное, связное, разумное мировоззрение, внося связь и единство, нравственную обязанность. Душа производит свою мыслительную работу через дух человека, в котором разум, воля и чувства.

Разум и ум срастворены с душой. Ум есть внутреннее и безграничное зрение, а дело ума – мышление, дело разума – разыскание отпечатлений ума. Руководитель наш, разум, познает во вселенной порядок, закономерность в движении и устройстве всего и восходит от видимого к невидимому (свт. Григорий Богослов).

Душа мыслью своей во мгновение ока восходит на небо, нисходит во ад, обтекает землю, проходит грады, бывает на всяком месте, мыслит все, что только может; воспоминает прошедшее, рассуждает о настоящем, предусматривает будущее, уравнивает, судит, соединяет, разделяет и самые свои воображения. Она навыкает разным языкам, всяким искусствам, высочайшим знаниям. Сколько диалектов (наречий, разговоров) ни слышите, сколько книг ни читаете, сколько художеств ни видите, – все сие являет душевное действие.

В душе, в разуме, способность к властвованию. Человек, одаренный разумом, получил в мире естественное право начальства и власти силой своего ума, обширной способностью рассуждения, духом свободным и бессмертным (свт. Иоанн Златоуст).

Разум – владыка страстей.

Разум духовный достигается смирением, страхом Божиим, хранением совести и терпением находящих скорбей (прп. Амвросий Оптинский).

С мышлением, памятью соотносится речь, и выделяется внешняя речь, где смысл связан с тембром и силой голоса, и внутренняя речь, когда дух человека пребывает в общении либо с Богом, либо с самим собой, либо с духом ангельским. Через речь человек может воздействовать на сознание и деятельность других людей. Слово может нести в себе обман, заблуждение, оно может уводить от истины.

Мышление подавляет желания, влечения и указывает, как должна действовать воля, и подавляет недозволенные сердечные чувствования и порывы. Целью познания служит достижение истины.

Истина – это правильное, выверенное практикой отражение действительности в сознании человека, воспроизведение познаваемого предмета таким, как он существует вне и независимо от нашего сознания, как отражение вечной идеи.

Человеческое мышление проявляет относительную самостоятельность и может отрываться от истинного отражения действительности, выявляя свое хотение в субъективности суждений.

Суждение как познавательный процесс есть синтез, или соединение, представлений.

Суждение имеет отношение к истинности и ложности, к состоянию сомнения и колебания. Возможны обманы чувств, или иллюзии. Иллюзия имеет реальную основу и порождается впечатлением (пень кажется разбойником, полотенце – привидением), а галлюцинация возникает без внешнего впечатления, не имеет никакой реальной основы.

Таким образом, суждение имеет отношение к истинности и ложности, к состоянию сомнения. Когда из нескольких суждений выводится новое, то такой процесс называется рассуждением, или умозаключением.

Язык человека выражает творческий процесс в суждениях и умозаключениях.

Мышление формирует мировоззрение – систему взглядов, воззрений на природу и общество, а способность мыслить называется рассудком. Под этим понятием разумеют низшую сторону познавательной способности. «Она строит свои заключения из понятий этого тленного мира, на невидимое и не дерзает посягать» (еп. Варнава).

Душа осознает суждения высших понятий – пространства, времени, числа, причинности, субстанции.

Познания могут быть истинными и ложными. Психологические причины заблуждений заключаются в нашем мышлении, воле, сердце.

Человеческий дух, созерцая бесконечное, возвышается до степени разума и познает идеи, основание которых заключается ни в чувственных ощущениях, ни в рассудочной деятельности, но в откровении безусловной истины, врожденности их, что и побуждает дух наш к созерцанию Божества, как к вечной, безусловной бесконечной Первопричине всех вещей.

Бог вложил человеку идею к истине как необходимую потребность духа философского и научного познания.

Идеи добра, права, справедливости, нравственности, красоты, проникая деятельность или волю человека, являются отображением идеи Бесконечного. Идеи, открывая разуму область Безусловного, служат источником созерцания высшего духовного, нравственного порядка Бытия и жизни.

Стремление к высочайшей разумности приводит к обожению человека.

Душа человеческая не только мыслит, желает, чувствует, но и еще, как в зеркале, видит свои мысли, желания и чувствования. Это есть самосознание человека.

Самосознание – полное понимание самого себя; это есть состояние своего «я», веры, мировоззрения, культуры. Самосознание определяет самого себя в нравственном образе, в идеалах добра, истины, в вере в Бога.

Все самые разнообразные действия тела и души человека отражаются в едином сознании его, и все эти действия человек относит к себе одному. Поэтому он, соз