Глава 5. Через два дня после первого совета Лотар снова оказался в тронном зале Лордерона вместе с монархами и снова в сопровождении Кадгара

Через два дня после первого совета Лотар снова оказался в тронном зале Лордерона вместе с монархами и снова в сопровождении Кадгара. Старый воин был благодарен магу за присутствие. Теренас — радушный хозяин и добрый человек, но так приятно видеть хоть одно лицо, знакомое с Азерота! Хотя молодой маг и не был уроженцем Штормграда, присутствие Кадгара напоминало о доме.

Дом… его больше не существовало. Лотар знал: рано или поздно придется смириться, принять неизбежное — все еще такое невероятное, нереальное. Так и кажется: оглянешься, и вот Ллан бежит, смеясь, в небе скользит пара грифонов, во дворе лязг и крики — воины упражняются… Все это ушло бесследно. Друзья мертвы, дом разрушен. И осталось лишь не допустить врага на эту землю, не позволить ей уйти во тьму — пусть ценой собственной жизни.

Но пока что это, скорее, могло стоить рассудка. Лотару никогда не хватало терпения для политики. Всегда изумлялся, как Ллан успокаивает того или иного знатного спесивца, улаживает ссоры, договаривается, ведет к мировой — беспристрастно и взвешенно, никогда не позволяя личным интересам мешаться с государственными делами. Ллан не раз говорил своему Первому рыцарю: это просто игра, искусство занять выгодную позицию, сманеврировать, повлиять. Никто в ней по-настоящему не выигрывает, любая победа преходяща, нужно лишь стремиться к сильнейшей позиции и держать ее подольше.

Здешние короли, несомненно, играть умели. А общаться с ними приходилось на равных — отчего у бедняги Лотара едва мозги не закипали.

В первый день после обеда, когда вернулись в тронный зал, все без исключения, даже скользкий хитрец Перенольд, согласились: Орда явится непременно. Теперь обсуждали, что делать. Остаток первого дня Лотар потратил, убеждая всех в необходимости единой армии как единственного спасения. К счастью, Теренас с Троллебоем согласились сразу, Праудмура пришлось улещивать, но и от него добились согласия. Но Перенольд с Седогривом оказались крепкими орешками. Перенольду Лотар особо и не удивился. Знал таких по Штормграду: гладенькие, изворотливые, гнусноватые, всегда выгадывающие лишь для себя. Чаще всего оказывались трусами. Возможно, Перенольд боится войны, страшится драки и судит подданных но себе, хотя многие, несомненно, храбрей сюзерена. Куда большей неожиданностью оказался Седогрив. С виду настоящий воин — крепкотелый, массивный, в тяжелой броне. И ведь не отказывался воевать, но как только разговор заходил о войне, тут же предлагал способы обойтись без нее, а Перенольд, само собой, настаивал на подробном обсуждении каждого предложения. Лишь после того как Праудмур с Троллебоем чуть не в открытую обвинили Седогрива в трусости, тот согласился: да, война и общее войско — единственный выход.

На второй день продолжалось, в сущности, то же самое. Все согласились с войной и обсуждал и уже, где, когда и как собирать войско, от кого какие отряды придут, где их располагать, как снабжать, — Лотар годами занимался подобным, но лишь с войском Штормграда. Теперь же приходилось учитывать пять разноплеменных армий, а еще беглецов из Штормграда, которых Лотар мог собрать. Само собой, у каждого короля были свои мнение и предпочтения.

Но самый большой вопрос, конечно: кто же станет командовать? Каждый король считал себя лучшим стратегом и командиром. Теренас указывал: Лордерон — самое большое королевство, войск больше дает, к тому же именно Теренас собрал всех у себя. Суровый вояка Троллебой говорил: «У меня больше всех опыта», чему Лотар охотно верил. Праудмур расписывал силу своего флота и необходимость кораблей для перевозки солдат и припасов. Гилнеас был самым южным из королевств — и он претендовал на командование потому, что враг сперва ступит именно на его землю, если решит идти посуху. Но тут король лукавил, если Орда пошла бы от Каз-Модана на Дун Модр и далее, на ее пути первым оказывался Стромгард. Перенольд же предположил, что грубой силы не хватит для успешного командования, требующего разума, мудрости и проницательности, чем Перенольд наделен весьма щедро.

А еще присутствовали двое, наделенные властью иного рода: архиепископ Фаол, чьи последователи составляли большинство населения всех королевств, и верховный маг Антонидас, правивший хотя и единственным городом, но с обитателями, чья сила превосходила войска всех королевств, вместе взятых. К счастью, обоих — и дружелюбного архиепископа, и сурового верховного мага — командование армией не интересовало. Оба умеряли раздоры и амбиции, постоянно напоминая: Орда явится независимо от того, успеют короли приготовить армию или нет, а войско без единого командира бесполезно, сколь велико бы оно ни было.

Лотар слушал со смесью любопытства и ужаса. Чаще ужаса, поскольку и самому приходилось встревать в споры. То его спрашивали как эксперта по оркам, то хотели выслушать мнение чужестранца. Пару раз даже оставили решающий голос за ним, указав лукаво: дескать, ваш род первым этой землей правил, у вас наследное право решать. Лотару и различить было трудно, то ли они насмешничают, то ли искренне восхищаются. Кое-кто из них определенно чего-то хотел от Лотара, но предмет хотения странным образом то и дело менялся. Когда же, наконец, это пустозвонство закончится и можно будет вернуться к своим беженцам из Штормграда?! Собрать хотя бы небольшой отряд, чтоб присоединиться к общей армии…

Ожидая, пока Теренас подытожит утренний совет, Лотар заметил: короли внимательно наблюдают за ним. Некоторые, вроде Троллебоя, и не скрывают того. Перенольд с Седогривом посматривают украдкой. Происходящего Лотар не понимал, но предчувствовал нехорошее.

— Значит, мы пришли к согласию? — вопросил король Лордерона, несомненно уже увидевший ответ на свой вопрос. — Отлично! Мы все согласились: время не ждет, нужно срочно собирать силы и выступать навстречу Орде, когда та явится. Все согласны с образом действий?

Монархи закивали, удивив и насторожив Лотара. Ведь когда оставил их вчера поздним вечером, утомившись, еще спорили вовсю. Значит, договорились о чем-то, но о чем?

Последующие слова Теренаса объяснили это просто и безапелляционно, и кровь застыла в Лотаровых жилах.

— Я объявляю Альянс Лордерона созданным! Мы встретим врага вместе, как наши предки во времена империи Арати!.. Потому естественно и здраво поставить во главе войск Альянса потомка тех, кто издревле правил этой землей. Лорд Андуин Лотар, Первый рыцарь Штормграда, волею монархов Альянса вы назначаетесь главнокомандующим!

Лотар посмотрел недоуменно на Теренаса, тот подмигнул и объяснил тихо, чтоб слышал лишь старый рыцарь:

— По-другому не вышло бы. Каждый хотел стать во главе и не потерпел бы другого. Вы не король, так что никто не чувствует себя ущемленным, но вы из древнего знатного рода, так что никому не обидно отдать командование… Знаю — слишком многое теперь взвалено на ваши плечи и прошу за то прощения. Я бы не предложил вас на этот пост, если б не думал, как и вы, что борьба предстоит за самое наше выживание… Так согласны ли вы? — спросил уже громко, с подчеркнутой церемонностью, и в зале повисла напряженная, выжидающая тишина.

Но ненадолго — у Лотара выбора не оставалось, и Теренас это знал. Лотар не мог отстраниться, уйти от ответственности.

— Я принимаю доверенное мне! — Звенящий голос Лотара раскатился по залу. — Я поведу войска Альянса против Орды!

— Да будет так! — Теренас хлопнул в ладоши — Теперь займемся сбором войск, снаряжения и припасов. Предлагаю встретиться через неделю, чтобы представить списки лорду Лотару. Он должен знать, какими войсками и ресурсами располагает, чтоб распланировать кампанию.

Прочие забормотали, соглашаясь, закивали. Каждый подошел к Лотару, поздравил и пообещал всяческую поддержку, хотя обещания Перенольда с Седогривом искренними не казались. Затем короли покинули зал, а Лотар посмотрел на Кадгара. Молодой маг усмехнулся.

— Что, из одной беды прямиком в другую? И ты позволил им себя уговорить! Хитроумные ублюдки — да они детей своих продадут, чтобы хоть акр добавить к владениям. Как мило — они и не сомневались в твоем согласии! Вот тебе привычка власти: чужие желания ничего не значат, ими даже и не интересуются.

— Кхм, кхм, — вежливый кашель прервал Кадгара, и тот глянул в смущении на оставшихся в зале.

— Молодой человек, не всякая власть развращена и служит лишь себе, — указал архиепископ, чье обычно добродушное лицо сделалось суровым. — Есть те, кого призвали повелевать, как и вашего друга.

— Конечно, святой отец. Пожалуйста, простите меня… я не имел в виду… ну, я говорил про земную власть… конечно же, вы… нет, конечно…

Лотар впервые увидел обычно гладкоречивого друга столь смущенным и запинающимся и не удержал смешка. Фаол тоже рассмеялся — добродушно и заразительно, так что и Кадгар вскоре засмеялся за компанию.

— Парень, хватит, — попросил Фаол наконец, подняв предостерегающе ладонь. — Я не виню тебя за несдержанность чувств. Лорда Лотара в самом деле искусно загнали в ловушку. Должен признаться, и я приложил к тому усилия. Сир, вы добрый, замечательный человек — и, полагаю, лучший из возможных командиров Альянса. Лично я буду куда спокойнее, зная, что вы планируете битвы и ведете наши войска.

— Спасибо, святой отец, — сказал растроганный Лотар.

Хоть он и не был религиозен, но Храм Света очень уважал, а все, что ни узнавал о Фаоле, лишь добавляло уважения. Слышать похвалы от архиепископа было неловко, но похвалами этими можно было гордиться.

— Оба вы подвергнетесь тяжким испытаниям в этой войне, — возвестил Фаол голосом, неожиданно сильным и гулким, прозвучавшим будто издалека, с высоты. — Дойдете до предела ваших способностей, мужества и решимости. Но верю: вы преодолеете испытания и добьетесь блестящей победы. Я молюсь Свету Небес, дабы осенил вас чистотой и силой, дал радость, мир с самими собой, нужные для победы.

Рука его поднялась, благословляя, и Лотар заметил изошедшее от нее слабое сияние, окутавшее и Кадгара, и старого воина. Душа будто разом избавилась от забот и тревог, очистилась, стала легкой и светлой — и необъяснимо, безмятежно счастливой.

— Вернемся же к делам, — выговорил Фаол, внезапно снова превратившись в обычного человека, благодушного мудрого старца. — Прежде всего, знаете ли вы, что произошло с Североземьем и тамошним аббатством? Оно уцелело?

— Увы, святой отец. — Лотар покачал головой. — Его разнесли в щепы. Немногие выжившие клирики сейчас с моими людьми в Южнобережье. Остальные, увы…

— Я помолюсь за них, — сказал Фаол бледнея, но сдержал чувства.

Замолчал, погрузившись в раздумья. Лотар с Кадгаром ожидали почтительно. Затем архиепископ глянул на друзей, во взгляде его читалась решимость.

— Сир, вам понадобятся офицеры, — объявил он Лотару. — И лучше будет, если они придут не только из королевских армий и дворов, но и от Храма Света. У меня есть несколько таких на примете — а еще новый монашеский орден, весьма полезный делу Альянса. Мне потребуется несколько дней, чтобы уладить дела и отобрать подходящих кандидатов. Думаю, четырех дней мне хватит. Я буду ждать вас на пятый день после полуденной трапезы в главном дворе. Полагаю, вы не разочаруетесь, придя.

Кивнул вежливо и пошел неторопливо прочь уверенным, ровным шагом. Теперь в зале помимо друзей остался лишь старый верховный маг, терпеливо и молчаливо ожидавший.

— Сир, мудрость и мощь Кирин-Тора — к вашим услугам, — произнес он, подойдя. — Знаю, в Штормграде вас сопровождали наши маги, так что вы осведомлены об их возможностях. Я дам вам своего человека, чтобы обеспечивал связь между нами и помогал.

Тут старый колдун глянул обок Лотара, да так быстро — Лотар едва заметить успел. Первый рыцарь едва сдержал улыбку.

— Сир, позвольте Кадгару занять это место, — попросил Лотар и заметил тронувшую старческие губы усмешку. — Я доверяю ему, вместе мы не раз встречали орков лицом к лицу.

— Конечно позволю.

Антонидас повернулся к младшему магу. Затем приподнял пальцами его подбородок, осматривая лицо.

— Ты настрадался, — выговорил тихо и сочувственно. — И это не только на твоем облике отпечаталось.

Кадгар отстранился с осторожностью.

— Я сделал должное, — ответил, почесывая рассеянно подбородок, где рука архиепископа тронула начавшую пробиваться седую бородку.

— Как делаем все мы, — заметил Антонидас, хмурясь.

Вздохнул, гоня прочь тяжкие раздумья, и заметил уже буднично:

— Тебе поручается узнавать и оценивать обстановку, докладывать нам и передавать как можно скорее запросы лорда Лотара. Тебе также поручается координировать труды всех магов при войске Альянса. Полагаю, это тебе по силам?

Кадгар кивнул.

— Отлично. Надеюсь, ты при первой же возможности явишься в Даларан. Нам о многом следует поговорить и обсудить, как наилучшим образом помочь Альянсу.

Самоцвет на конце посоха верховного мага вспыхнул ярким светом, и отсветом отозвался самоцвет на шапочке, низко надвинутой на лоб. Фигура Антонидаса задрожала, размываясь, и внезапно верховный маг исчез.

— Он про Медива узнать хочет, — заметил Кадгар после исчезновения верховного мага.

— Само собой, — ответил рыцарь.

С тем и покинули тронный зал, направляясь к трапезной.

— Что мне рассказать ему?

— Правду. — Лотар пожал плечами, стараясь выглядеть равнодушным, но к горлу подкатил комок. — Им нужно знать о случившемся.

— Хорошо, я расскажу, — ответил Кадгар недовольно. — Но уже после обеда.

Ухмыльнулся — и видно стало: вот же мальчишка мальчишкой, даром что морщины.

— Меня сейчас и Орда не остановит на пути к еде.

Лотар рассмеялся.

— Надеюсь, Орда до обеда нам не грозит.

Через несколько дней Кадгар с Лотаром, отъевшиеся и отдохнувшие, явились в главный двор замка на встречу с Фаолом. Тот пришел спустя несколько минут — спокойный, уверенный.

— Спасибо, что уделили мне время, — поблагодарил, поздоровавшись. — Я не займу вас надолго, но, полагаю, смогу оказать существенную помощь вам и Альянсу. Но прежде всего знайте: Храм Света поклялся помогать Штормграду. Когда напасть минует, мы соберем деньги для возрождения королевства.

Лицо Лотара осветилось настоящей, теплой радостью — впервые со дня, когда пал Штормград.

— Спасибо, святой отец, — выговорил Лотар хриплым от волнения голосом. — Ваша поддержка многое значит для меня и для принца Вариана.

— Свет Небес вновь озарит ваше жилище, — пообещал тихо архиепископ.

Посмотрел в лицо Лотару, затем Кадгару.

— Когда мы говорили в зале совета, вы рассказали мне о разрушении аббатства в Североземье. Я был близок к отчаянию, размышляя, как же мои клирики смогут пережить приближающуюся войну. Орки — угроза даже для испытанного воина, такого как вы, сир. Как же может простой священник защитить себя, не говоря уже о своей пастве?

Фаол улыбнулся блаженно и светло.

— Но мои сомнения разрешились сами собой — будто Благой Свет принес мне решимость и уверенность. Воины могут сражаться в лоне Света и ради Света, осененные благодатью, добавляя силу духа к воинскому искусству и оставаясь верными заветам Храма.

— Как же, о святой отец? — вопросил Лотар.

— Я осную новую ветвь Храма, орден паладинов. Я уже отобрал первых кандидатов. Некоторые были рыцарями, прежде чем стать клириками. Я выбирал и по благочестию, и по воинскому умению. Они станут совершенствоваться и в нем, и в молитвах, и в искусстве врачевания. Каждый будет могуч, доблестен, способен наделять себя и других благословенной силой Света.

Повернулся, взмахнул рукой призывно — и во двор вышли четверо воинов, каждый — при мече, в сверкающей броне с символом Храма на груди, на щите и шлеме. Шли и держались как истинные, испытанные воины, хотя и доспехи, и оружие их были совсем новыми. Лотар подумал: тренировка тренировкой, но видел ли хоть кто-то из них настоящую битву? Бывшие рыцари, скорее всего, видели, хотя и дрались, наверное, только с людьми. А вот клирики, надо думать, лишь упражнялись с себе подобными. А ведь им придется драться по-настоящему, и не с кем-нибудь, а с орками.

— Имею честь представить вам рыцарей Серебряной Длани: Утера, Сайдана Датрохана, Тириона Фордринга и Туралиона. — Фаол лучился прямо-таки родительской гордостью. — Рыцари мои, представляю вам лорда Андуина Лотара, Первого рыцаря Штормграда и командира войск Альянса, и его спутника — мага Кадгара из Даларана. А теперь я должен оставить вас.

И отбыл, оставив новоявленных паладинов. Молодой Туралион выглядел сконфуженным донельзя. Утер с Тирионом держались спокойно, почти расслабленно. Пока Лотар размышлял, что ж такого сказать, заговорил Утер — высокий, широкоплечий, с резкими, смутно знакомыми чертами, с глазами цвета морской волны. От него так и веяло набожностью, истовой, нерушимой, так похожей на беззаветную веру Фаола, но лишенной ее теплоты.

— Мой лорд, архиепископ рассказал нам о грядущей войне, о приближении Орды. Мы готовы служить вам и народу. Приказывайте — и мы обрушимся на врагов, сокрушим их мощью Благого Света, защитим нашу землю!

— Вы были рыцарем?

— Так точно, мой господин! Но я верил в Свет Небес и вошел в его лоно с юности. Я встретил архиепископа, когда он был епископом Фаолом. Он удостоил чести наставлять меня в мудрости Света. И ныне он удостоил меня особой чести, рассказав о планах создать новый орден, и предложил мне место в нем. Лишь с благословением Света мы сможем победить гнусную нечисть, защитить наши дома, наши земли, наш народ!

Лотар кивнул: понятно, отчего этот рыцарь обратился к вере. Она давала ответы на терзавшие его вопросы. По крайней мере, на некоторые. На поле боя он будет устрашающей силой. Но все же такое рвение… почти фанатизм. Наверняка помешан на чести и благородстве, никогда не опустится до приземленных способов ведения дел. Горький опыт научил Лотара, что в боях с Ордой одной чести мало — здесь все средства хороши.

Следующий час Лотар с Кадгаром провели, беседуя с паладинами. Первый рыцарь отметил с удовольствием: Кадгар их тоже прощупывает. Когда паладины наконец удалились, отправившись на дневную молитву, Лотар спросил:

— Как они тебе? Что думаешь?

— Вряд ли от них будет много пользы, — ответил Кадгар нахмурившись, осторожно подбирая слова.

— Хм, и почему же?

— У них нет времени подготовиться как следует. Орки, скорее всего, явятся сюда через считанные недели — а они и не дрались по-настоящему, в качестве паладинов во всяком случае. Не сомневаюсь: мечом махать они сумеют, но воинов у нас и так хватает. Если архиепископ ожидает от них чудес — боюсь, он будет разочарован.

— Это так, — согласился Лотар и добавил усмехаясь: — Фаол в них верит — и мы должны. Впрочем, если посчитать их подготовку достаточной, как бы ты оценил их качества?

— Утер, несомненно, опасен для Орды, но и для своих воинов тоже, если будет командовать кем-то, кроме паладинов. Чересчур набожен, нетерпим. Таких не любят. Сайдан и Тирион — почти то же самое. Оба воевали в прошлом, но с тех пор обрели веру. Они могут и не решиться на то, что обычный боец сделает без раздумий.

Лотар улыбнулся.

— А Туралион?

— Наименее ревностный из них — и, по мне, оттого лучший, — ответил Кадгар. — Он учился быть клириком, верен Храму — но без слепого неистовства прочих. Он и дальновиднее, и умней.

— Согласен.

Туралион поначалу стеснялся говорить, причина чего вскоре выяснилась: он был наслышан о деяниях Лотара в Штормграде и исполнился благоговейного восхищения. Лотару уже приходилось сталкиваться с подобным, и всякий раз он ощущал неловкость. Много юнцов дома, в Штормграде, боготворили старого воина, умоляли взять в ученики, мечтали нести службу под его началом.

Однако, преодолев смущение, Туралион обнаружил быстрый ум и куда большие способности разбираться в тонкостях человеческих дел, чем прочие. Лотару он сразу понравился, и слова Кадгара подкрепили его мнение о юноше.

— Я поговорю о них с Фаолом, — заключил наконец он. — Несомненно, они важное подкрепление войску Альянса. Пусть Утер станет связным между войском и паладинами, а также любыми другими силами Храма… И еще: предложу-ка Фаолу моего рыцаря, Гэвинграда. Он из самых набожных и человек хороший. Думаю, из него выйдет отличный паладин.

Лотар улыбнулся.

— Но вот Туралиона я сделаю старшим офицером.

— Мудрый выбор, — заметил Кадгар. — Теперь остается лишь надеяться, что Орда оставит нам достаточно времени, чтоб подготовить людей.

— Сделаем, что сможем, — отозвался Лотар деловито, уже размышляя, где разместить выделенные королями войска. — И встретим Орду, как сумеем: ни время битвы, ни ее место не в наших силах выбрать.