Рождение

Примерный день родов я подсчитала, исходя из дня зачатия, хотя впоследствии оказалась не совсем готова к тому, что всё произойдёт именно в этот день. Врачи часто смотрят по отхождению слизистой пробки – примерно за сутки до события, или гоняют на кресло, определяя раскрытие шейки матки. Отхождение пробки заметить довольно трудно. В первый раз я обнаружила его только потому, что собирала анализы, во второй раз не заметила совсем, как и многие женщины при домашних родах. Метод мануального определения раскрытия мне не нравится. Возможно, что он приемлем для роддомов, где почти все женщины зажаты, и процессы у них проходят ненормально. Перед родами он может спровоцировать их преждевременное начало, во время родов – направить поток по другому руслу. Для того, чтобы этого не произошло, нужно максимально расслабиться и очень доверять человеку, который проводит эту манипуляцию. Одна моя хорошая знакомая раскрытие определяла себе сама, чтобы не волноваться. Я же прекрасно обошлась без этого, доверяя себе и своему ребёнку. Для каждой матери приемлем свой вариант.

Вечером перед событием я приготовила салат из сырых овощей с подсолнечным маслом. Когда мы сели за стол, я пошутила, что такая еда провоцирует роды и что это скоро начнётся. (Считают, что подсолнечное масло стимулирует схватки. С другой стороны, мне последние полтора‑два месяца постоянно хотелось салата из зелёной редьки с яблоками, и я ела его чуть ли не каждый день). А ночью, тринадцатого, начались роды: матка постоянно приходила в тонус, и заснуть было невозможно. У меня было некоторое предубеждение насчёт этого числа, поэтому я долго пыталась себя убедить в том, что «тревога ложная». Но сын и звёзды решили, что всё должно случиться именно в этот день, поэтому на меня было оказано более сильное воздействие: схватки стали болезненными. Я побродила по дому, все спали, и мне стало немного завидно. Я сказала ребёнку о том, что все нормальные люди спят, а мы с тобой непонятно чем занимаемся. Но потом вынуждена была смириться с его решением и отправилась в ванну, чтобы никого не разбудить[6].

В ванне схватки стало переносить намного легче – сама вода прекрасно расслабляла, кроме того, я могла двигаться так, как мне хотелось. Я думала о том, как раскрывается шейка матки, и о том, что скоро увижу Сына. Когда кожа на пальцах начала сморщиваться, я вышла немного просохнуть. Но в комнате было не так комфортно: я боялась кого‑нибудь разбудить, было холодно. Я вернулась в теплую воду, пролежала там довольно долго, пока мне не стало скучно. Тогда я начала подстанывать и поняла, как это здорово. Для меня это было новым, в первых родах я не произнесла почти ни звука: когда попыталась издать звук на потугах, почувствовала, что энергия уходит куда‑то не туда, и прекратила это занятие, наверное, потому, что стеснялась врачей. Вскоре звуки, схватки и движения тела вошли в определённый ритм, задаваемый родовым потоком. Ощущения на схватках стали необыкновенными, космическими. Поток набирал скорость…

Тут проснулась Александра. До этого мы договорились с Леной, что если она будет свободна в день родов, она ко мне приедет. В то время мне ещё нужен был человек, который бы принял у меня ребёночка; другой вариант: то, что я сама могу это сделать, я тогда себе не представляла. Звонить Лене было ещё рано: телефона у меня не было, а соседи спали. Это сыграло свою положительную роль – я не торопилась рожать, а позволяла всему идти своим чередом. Возможность не спешить, спокойно сосредоточиться на процессе очень важна в любом творчестве, тем более в родах. Мы спокойно ждали того момента, когда можно будет позвонить. Межгород почему‑то не соединял, и пришлось созваниваться через барнаульских знакомых. Лена к тому моменту сама почувствовала мой зов и начала собираться. Саша пошла на кухню. Ей хотелось приготовить пеленальный столик для ребёночка, и она начала его готовить. Конечно, он нам не пригодился, с другой стороны, Саше было чем заняться. Я оставалась в тёплой (37–38 градусов) ванне.

В какой‑то момент я поняла, что ребёночку уже пора рождаться. Но где‑то глубоко сидел страх, привитый мне в первый раз: когда проткнули пузырь с околоплодными водами, и я ждала приезда Лены, не позволяя ему родиться. На этом этапе чуть было не подкатилась паника, но тут я услышала, как открывается дверь – появилась Лена.

Мы с ней попытались засечь время между схватками и продолжительность самих схваток, но боль (а именно по ней мы пытались ориентироваться) длилась всего одну‑две секунды через очень большие промежутки, и мы было решили, что схватки недостаточны, потому что вода слишком тёплая (температуры тела). На самом деле нужно ориентироваться не по боли, а по сокращениям мышц, если вам надо по чему‑то ориентироваться. Естественные роды идут в состоянии космического оргазма, и роженице совсем нет дела до секундной стрелки. Сейчас я бы убрала из дома все часы, чтобы не отвлекали своим тиканьем. У меня боль была только на пике схваток, т. к. я достаточно хорошо расслабилась, и она мне была нужна только для того, чтобы я не подумала, что роды вдруг прекратились. Как бы то ни было, я вышла из ванной, чтобы сменить воду на более прохладную (прохладная вода стимулирует схватки, ещё лучше их можно простимулировать, поливая холодным душем низ живота).

Лена предложила включить музыку, и я сунула в видик первую попавшуюся кассету. Прекрасная пара, где партнёршей была моя тёзка – Алла Колобова, танцевала фокстрот. Я облокотилась на сервант и сделала несколько движений в такт музыке. Ребёночек принял нужное ему положение и устремился к выходу. Мгновенно исчезли даже те отголоски боли, которые ещё оставались – они были всего лишь следствием моей нечуткости – малышу было не совсем удобно двигаться, и я должна была помочь, сменив положение тела. А я была немного скована до тех пор, пока не заиграла музыка. Именно музыка помогла мне окончательно расслабиться и позволила моим родам прийти в гармонию, задавая ритм. Сам процесс родов очень похож на танец, где ведущую партию исполняет ребёнок – ему там виднее, как и в каком темпе нужно двигаться, мамочка и папочка становятся в этом танце чуткими и внимательными партнёрами. Конечно, лучше всего двигаться под музыку собственной души, которой вторит всё окружающее пространство. Когда Ванюше было около месяца, он хорошо засыпал под бальные танцы, моментально успокаивался, если был возбуждён. Соседи делали капремонт, и танцы стали для меня спасением. А сейчас он танцует под всякую мелодию, какую только услышит.

Часто пишут, что момент прохождения головки через таз может быть достаточно болезненным, что это длится всего несколько схваток, не больше 20–30 минут, и нужно просто потерпеть. Теперь я знаю, что терпеть не нужно. Лучше понять, как вернуть гармонию, как сделать удобнее вам и ребёнку. Во время первых родов именно в этот момент мне сделали обезболивание. Музыку в роддомах тогда не включали… Да и смогла бы я танцевать перед медперсоналом, не слишком хорошо умея это делать?

На полдороге в ванную отошли воды. Их было немного и они были прозрачные. Появилась необыкновенная лёгкость в животе, во всём теле. Не успела я сделать несколько шагов, как стал набухать анус, я прижала его рукой и почувствовала, что ребёнок уже на выходе. Вода в ванну только набиралась. Я забралась туда, вскоре появилась головка. Лена приняла ребёночка (я рожала стоя, Лена предлагала мне присесть на корточки, но я решила, что могу причинить неудобство малышу: в ванне было довольно тесно).

Сын родился. Мы оставались связанными нитью пуповины. Я села, поднесла сына к груди…

Разве может в какой‑то другой момент женщина испытать подобные ощущения? Меня переполняла такая радость, чувство огромной благодарности к сыну, подругам, ко всему Миру… Хотелось обнять и расцеловать весь белый свет…

Я думала, что буду рожать в воду, но всё произошло достаточно быстро. С того момента, когда я поставила кассету до появления головки не прошло и нескольких минут – не успел закончится первый танец. Это, как и время, когда родился сын, заметила Саша, мы со своей огромной радостью, чувством эйфории совершенно не обращали внимание на то, что происходит вокруг.

Не знаю, сколько мы лежали и блаженствовали, пока не надумали рожать плаценту. Неяркая лампочка к тому времени была погашена и заменена свечкой, звучала «Аве, Мария», а за ней другие, такие же прекрасные мелодии. Я отдала сына Лене, села на корточки и несколько раз потужилась. Но плацента не отходила: ванна была крошечной и мне негде было раскрыться, чтобы она могла спокойно выйти (такой узкой ванны я больше нигде не видела, и у моих знакомых, которые рожали в воду, всё было намного проще). Когда я слегка привстала и потужилась, она выпала, но не совсем до конца, и через некоторое время мне пришлось осторожно потянуть за пуповину. Сейчас я думаю, что с рождением плаценты мы немного поторопились. Нужно было ещё немного подождать, пока организм сам даст сигнал к этому началом новых схваток и потуг. Просто тогда ещё действовал роддомовский стереотип, который внушает женщинам, что чем скорее отойдёт плацента, тем лучше. Но ведь должно пройти какое‑то время перед тем, как матка сможет полностью расстаться с детским местом и все сосудики, питающие его кровью, сократятся. Это случается после того, как женщина до конца прочувствует, что основная часть родов закончена, что ребёночек уже с ней, сосёт грудь, тогда плацента, выполнив свою роль, уходит. Кроме того, какое‑то время в плаценте сохраняется энергетическая пульсация, не видимая обычным зрением, даже после того, как полностью прекратилась пульсация крови в сосудах пуповины. Очень важно не спешить, дать малышу полностью зарядиться жизненной энергией, дать возможность плавно перейти в этот мир.

Плацента была в плёночке, цвета спелой вишни, местами чуть посинее. Мы положили её в тазик, и я опять взяла Ваню. Мы лежали в ванне и блаженствовали, когда заглянул мой старший сын Саша, до этого спавший, и спросил: «Мама, ты купаешься?» Мы показали ему маленького и вскоре вышли, устроились на постели: я с младенцем, рядом – блюдо с детским местом. Саша занялся в соседней комнате.

Малыш был чистенький, весь в смазке, как бы покрытый толстым слоем крема, особенно много её было в пахах, уши были закрыты ею полностью. Мы немного подивились такому количеству – при водных родах часть смазки смывается, но решили всё оставить до завтра (назавтра впиталось всё, даже то, что было в ушках). Зачем моют детей в роддомах, непонятно: околоплодные воды чистые, смазка впитывается сама по себе, природа и задумала её как защиту для нежной кожи малыша, небольшое количество крови: одна‑две столовых ложки, появляется только после отхождения плаценты и никоим образом не попадает на ребёночка.

Настал ответственный момент, когда мы решили перерезать пуповину. Это, как и многое из того, что происходит в первый день, может повлиять на всю последующую жизнь. Происходит не только отделение ребёнка от матери на физическом плане, но и окончательный переход в материальный мир. Как встретит малыша этот мир, понравится ли ему здесь, во многом зависит от этого момента. В идеале пуповину перерезает отец, и в качестве первой пелёнки берут отцовскую рубаху. Причем в средние века рубахе полагалось быть только что снятой, той, в которой папочка был при появлении ребёнка на свет, сейчас же чаще всего берут специально для этой цели приготовленную, выстиранную детским мылом и отглаженную. (В давние времена, к радости младенцев, стирали не синтетическими порошками, а берёзовым щёлоком). Прошло почти два часа с момента родов, и пуповина выглядела, как белый, в нескольких местах перекрученный тяж. Был подготовлен стерильный шелк; ножницы, прокалённые в пламени газовой плиты, уже остыли. Я отступила сантиметра три от животика, крепко перетянула, завязала ещё на раз, «для гарантии», перерезала в сантиметре от лигатуры. Всё обработали спиртом.

Женщины аборигенных народностей просто перепиливают пуповину ногтем или перекусывают. Хотя я и перевязывала пуповину у Ванюши, я не могу понять значение этой процедуры, и сейчас не стала бы это делать. Дело в том, что ветврачи перевязку у животных обычно не проводят, некоторые из них даже считают, что это ухудшает заживление. Пупочный канатик у телёнка намного толще, чем у маленького человечка, у слонёнка или бегемотика он ещё толще. Возможно, что эта практика появилась в роддомах из‑за раннего перерезания пупочного канатика, когда сосудики в нём ещё пульсируют и возникает опасность кровотечения. Скорее всего, перерезать пуповину я тоже несколько поторопилась, мои знакомые делали это после первого сна ребёнка, когда все эмоции уже улеглись. Позже родственники рассказали мне, что у староверов, частично сохранивших традиции ведической Руси, отделение от детского места предварял особый обряд, когда ребёнка и его детское место представляли восходящему солнышку. Перед этим событием нужно было хорошо выспаться… Совсем не обязательно, что это было на следующий день, – ждали ясной погоды. Только сами родители смогут определить нужный момент, чувствуя своё состояние и состояние своего малыша.

Теперь роды были закончены. Я ещё раз взглянула на плаценту перед тем, как положить её в мешочек в морозилку, чтобы впоследствии закопать. Рекомендуют на этом месте высадить фруктовое или любое плодовое дерево, чтобы в будущем оно одаривало дитя своими плодами. Существуют даже заговоры, вроде: «Тебе, детское место, в земле гнить, а моему ребёнку… имя… на земле счастливым жить». Хотя я думаю, что при этом лучше сказать то, что идёт от сердца. Плаценту желательно закопать в течение 40 дней после родов, достаточно глубоко, чтобы не раскопали животные. Завернув в натуральную ткань или в первую пелёнку, материнской стороной вниз, пуповинкой кверху. И это действительно важно. Таким детям сама земля даёт силу. То, насколько в них больше жизненной силы по сравнению с детьми, чьё детское место осталось в больнице, видно с первых секунд общения.

Пока мы занимались пуповиной, Саша приготовила отвары пастушьей сумки и крапивы. Крапива помогает быстро восстановить силы как поливитаминное средство, улучшает кровь и входит во многие сборы для лактации, пастушья сумка (её пьют немного: по одному‑два глоточка) улучшает свертываемость крови и помогает быстрее сократиться и очиститься матке. Это намного приятнее, чем те болезненные инъекции окситоцина, которые мне, как и многим, делали в первый раз в роддоме.

Сын родился… Было уже достаточно светло, и мы впервые посмотрели друг другу в глаза… Затем он окинул всех нас оценивающим взглядом, немного подумал, хмуря бровки за моё не совсем адекватное поведение во время родов… И, наконец, наградил всех улыбкой. Это была первая улыбка моего Ребёнка!!! Впоследствии улыбка появлялась у него очень часто, а через два дня он уже хохотал, сначала совсем тихо, потом заливисто. Мой старший, тоже очень светлый мальчишка, засмеялся только на третьем месяце. Сколько же я не сумела дать ему в первые дни…

Лене пора было уходить, мы попрощались.

Date: 2015-07-11; view: 247; Нарушение авторских прав