Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 37. РазногласияНиколь до сих пор стояла у окна и смотрела на полицейскую машину на другой стороне улицы. Интересно, что она там такого увидела, что не могла оторваться последние 15 минут. - Они еще здесь? - спросил я, улыбаясь, глядя на её тоненький силуэт. На ней были хлопковые серые спортивные штаны, носки и длинная майка. Она была такая милая и красивая, мне лучше оставаться на кухне, иначе я снова накинусь на неё. Я вспомнил то, что происходило пару часов назад, и ухмыльнулся про себя. Я даже не смог дождаться, когда мы зайдем в дверь. Вот, что она со мной делает. Я рад, что копы проверили её квартиру перед тем, как мы пришли, чтобы здесь не было бомб и убийц. Они сказали, что будут на улице, охранять нас… 48 часов. Потом нам придется сделать выбор. Программа по защите свидетелей… или ничего. Мне было тепло и приятно от того, как они беспокоились за наши жизни. Они также охраняли Дилана, который всё еще был в больнице. Его ранения и нога требовали большего времени там, чем мне – с чистым огнестрельным ранением, которое не задело ничего важного. Я никогда не считал себя удачливым… до того дня, когда я впервые зашел в эту квартиру… до того дня, когда я стал принадлежать Николь Салливан. Я до сих пор не мог смириться с тем фактом, что моего тела не было достаточно, чтобы остановить пулю Алекс. Неужели я такая тень, что даже пули пролетают сквозь мою плоть и мышцы? Если бы она прошла сквозь меня и попала бы в Николь, тогда всё, что я сделал, было бы зазря. Мы бы оба были ранены… или убиты. Я сказал об этом Николь, когда мы были в больнице, и она сразу же отмахнулась от этой мысли. - Для меня это значит что- то, - мягко сказала она, - Даже если бы пуля попала в меня… то, что ты сделал, имеет огромное значение для меня. Ты рисковал всем, чтобы защитить меня. А что, если бы ты погиб, Дастин? Ты бы никогда не увидел Кэти. Поверить не могу, что ты поступил так… глупо… так…. героически… я люблю тебя, Дастин. Это был первый героический поступок в моей жизни. После этого я чувствовал себя мужчиной в десять раз сильнее, чем раньше. Я бы никогда не жалел о своем поступке, даже если бы эта пуля пронзила моё сердце. Хотя я оставил своё сердце у Николь, перед тем как вернуться в клуб. Я знал, что оно в безопасности. - Ага, - сказала она, вернув меня в настоящее, и, вздыхая, отвернулась от окна. Её влажные волосы казались черными и слегка завивались. Она робко подошла ко мне, наблюдая, как я выкладываю продукты на стол. - Эй, я думал, ты мне будешь помогать, - напомнил я, осторожно сняв майку и заткнув её за пояс джинс, как фартук. Мне нравится то, как её лицо розовеет, когда я делаю это. - Порежь это на мелкие кусочки, - проинструктировал я, довольный тем, что она будет мне помогать. Будет весело учить Николь готовить. Об этом уроке она хотя бы могла рассказать друзьям и семье. - Хорошо. Жарковато тут, да? - спросила она, когда я подвинул к ней нож и перец на дощечке. Я повернулся к холодильнику, чтобы достать курицу, и потом развернулся и открыл рот, чтобы что- то сказать, но резко остановился. Николь стояла у стола и резала перец… а её майка была заправлена в штаны, как у меня. Её упругая грудь выступала вперед и слегка подпрыгивала с её движениями. Я даже не заметил, как уронил курицу, пока Николь не засмеялась и не наклонилась, чтобы подобрать её. Её волосы были такими темными на фоне её бледной кожи. Черт возьми! Мы так никогда не поедим. Я уже вижу, как отрезаю себе палец, пытаясь нарезать лук. Я не смогу отвести взгляд от этого великолепного зрелища. - Эй, - засмеялась она, краснея, - Дастин? Есть кто-нибудь дома? - Ээ…- - услышал я свой голос, - Да, я дома. Я ведь дома. Она снова засмеялась. - Что делать с этими маленькими семенами? - спросила она как ни в чем ни бывало, - Их оставлять? - Семена? - спросил я, забыв, что это такое. - А, СЕМЕНА! - очнулся я, глядя на белые точки на дощечке, - Нет, нет. Их надо вырезать. Она засмеялась, ей нравилась моя реакция на неё. Маленькая ведьма. Нужно будет наказать её за это. Но потом я почувствовал вину за то, что сделал с ней то же самое в первое утро, когда готовил ей завтрак. Я бы заплатил бешеные деньги, лишь бы узнать, о чем она думала или мечтала, наблюдая, как я разбиваю яйца в миску и взбалтываю их. Помню её ярко- красное лицо, когда она пыталась смотреть куда угодно, только не на меня. Хорошо, что я тогда не снял джинсы. Я подумывал об этом, но Николь была такой невинной. И я решил сжалиться над ней в первый день. Я вспомнил кое- что еще. Когда она отдала мне чек за следующие две недели, я сказал ей, что она не пожалеет. Это первая ложь, что я сказал ей. Я помотал головой, пытаясь вернуться в настоящее. Я и раньше видел грудь Николь, почему сейчас это мешает мне соображать? Я начал разрезать упаковку, пытаясь смотреть только на курицу. Но куриные грудки тоже не особо помогали. Черт, как- то жарко стало. Я вспотел? Я воняю? Я хотел поднять руку и понюхать, но Николь пристально наблюдала за мной. - Мне это нравится, - улыбнулась она, невинно, словно маленькая девочка, играющая в дочки- матери. Ей нравится. Я тут чуть ли пальцы себе не отрезаю. У нас на ужин будет курица с кусочками пальцев. - По- моему я создал монстра, - пошутил я, взглянув на неё, оранжевый свет от заходящего солнца, освещал её кожу, и она казалось золотой… безупречной. - Я думал, вся затея была в том, чтобы ты изменила меня, а не наоборот, - дразнил я. Я сильно повлиял на неё за всё то время, что мы были вместе. Хорошо ли это? Я знаю, что она уже изменила меня к лучшему, хотя мне еще предстоит пройти долгий путь. - Я же говорила, - улыбнулась она, нарезая овощи, - Я не хочу менять тебя. Но признаю, ты смог изменить меня, если ты это имеешь в виду. - Изменить или заразить? - спросил я, и она засмеялась и толкнула меня локтем. - Мне нравится, какая я сейчас, Дастин, - призналась она, - Я чувствую себя такой свободной. Я больше не боюсь. - Взаимно, малыш, - сказал я, чувствуя то же самое, благодаря ей. Она поцеловала меня, сначала мягко и нежно… но потом я начал целовать её в ответ, не в силах сдержаться. Я только что провел несколько часов, занимаясь сексом с этой женщиной. Черт, я даже нарушил своё правило против секса в душе. Но всё это было потрясающе и сногсшибательно для меня. И теперь, мы готовим на кухне, и я снова хочу её. Я представил её привязанной к барной стойке с маленьким мандарином в зубах, который будет заглушать её мольбы, когда я буду капать теплым маслом на её грудь и вниз по её животу. Я бы посыпал её грудь специями… добавил бы чеснок… может быть немного корицы. Потом я бы наклонился, чтобы попробовать своё гениальное блюдо, я бы грубо провел языком по её соску, и она бы застонала, когда я подниму глаза на неё и улыбнусь. Я бы снял кожуру с той части мандарина, что выглядывала из её рта, и потом надкусил бы сладкий, мягкий фрукт, и это было бы словно я целую её. Я раскрою губы и слегка промычу, снова смыкая их на её губах. Наш поцелуй прервался, и я вернулся в реальность. Не то, чтобы я возражал. Теперь моя реальность – рай. Боже, я везунчик. Удача, богиня, не бросай меня. Останься со мной. Клянусь, я никогда не буду воспринимать тебя как должное. Пожалуйста. Люби меня. Не оставляй меня снова. Я сделаю всё, что ты хочешь. - Что мы вообще готовим? - спросила она, глядя в мои наполненные страстью глаза. Кажется, она всё еще нервничает будучи со мной… побаивается меня. И это так мило. Думаю, это нормально. Мы знаем друг друга только три недели. Но у меня такое ощущение, что мы были вместе несколько лет. И не в плохом смысле. Она знает меня. Она понимает меня. И самое невероятное, она хочет меня. Любит меня. - Я забыл, - ответил я, и мы рассмеялись, словно пьяные, наши носы слегка соприкасались, и я отклонился и слегка поцеловал её нос. Этот маленький, симпатичный носик. Я снова поцеловал его, на этот раз дольше и нежнее. - Так, я знаю, это курица… и у неё внутри перец, - пыталась понять она. - Давай не будем пытаться понять, что это, - сказал я своим глубоким мрачным голосом, прислонив свой лоб к её, - И просто… приготовим это. И я снова поцеловал её, положив нож на стол… я взял её маленькое лицо в свои руки и повернул голову, целуя её с другого угла. Она захныкала, когда я повел её спиной вперед к стене, и мы случайно задели её лист со списком важных телефонных номеров. Он был напечатан! И меня там не было. Мы должны исправить это. Обновить лист с номерами. Хотя, мы всё равно скоро уедем. Почему я думаю о листке с телефонными номерами?? Её обнаженная грудь прижалась к моей, и я слегка прикоснулся языком к её губам, словно стучась в дверь в ожидании, когда мне откроют. Если мой язык попадет внутрь, то всё. Мы снова займемся любовью. Пожалуйста, Николь, впусти меня. Она не успела ничего сказать, когда я хищно посмотрел на неё, не получив доступа. Она задрожала, когда я почти сердито взглянул на неё за то, что она не открыла дверь. Я схватил её за руки и грубо приподнял, чтобы она стояла на носочках, и чтобы я мог дотянуться до её прекрасной груди, всё еще окрашенной в золотой свет сумерек. Я прикоснулся к ней языком и затем укусил, и она громко ахнула и захныкала. Будешь знать, как не пускать меня, девочка. Если ты впустишь меня, и прогрызу свой путь внутрь. - А как же ужин? - спросила она, будто в трансе. Она моя. Я улыбнулся словно Сатана, который украл самого красивого Ангела с небес. - Позже, - я начал работать над другой грудью, крепко сжимая её в руке, - Я всё равно не люблю курицу. Потом я снова укусил её, нежнее на этот раз. Лучше я буду насаждаться грудью Николь, чем курицы. - Курица? - прошептала она, - Что такое… курица? Это моя девочка! Я поцеловал её, довольный её реакцией. Мы спускались вниз по стене, духовка рядом с нами была включена, и из- за неё нам было еще жарче. Я схватил руками её полную грудь и целовал её шею, пока она громко стонала. - Я забыл, - наконец ответил я. - Слушай, Николь… ты когда-нибудь занималась сексом на полу в кухне? Она улыбнулась. Комната становилась темнее, солнце садилось быстрее, забирая с собой свой свет. - Да, один раз, - сказала она, и я остановился и посмотрел на неё. Она никогда не рассказывала мне. Это был тот 33- секундный парень? - Рейчел и я…- - начала она, и я выпучил на неё глаза и застыл. Что за херня? И потом она засмеялась. - Поверил, - хихикала она. - Ах ты сучка…- - я слегка улыбнулся, и она захохотала сильнее. - И ты говоришь, что у меня больное чувство юмора…- - проворчал я, но она заставила меня замолчать своим поцелуем. - Заткнись и займись со мной любовью, - потребовала она и громко добавила, - САМЕЦ! Я улыбнулся. Это не та же самая девочка, которую я встретил три недели назад. - Да, Николь, - подчинился я, наслаждаясь каждой секундой.
Глава 38. - Ты спасла меня.- Я не мог дождаться минуты, когда ворвусь в эту больничную палату. Я не хотел выдавать свою ярость, когда буду разговаривать с Диланом. Я хотел, чтобы он спокойно выслушал меня и принял правильное решение, позволив своей дочери быть взрослой и выбирать свой собственный путь. Я хотел, чтобы она выбрала меня. Я хотел, чтобы он не вмешивался. Я хотел, чтобы он убрался с дороги. Но я также хотел, чтобы он был в жизни Николь. Я хотел, чтобы всё получилось, я глупо полагал, что всё безупречно срастётся после смерти Алекс. Я не хочу больше препятствий. И я знаю, что это нереально. Я хотел надеть на ногу Николь серебряную туфельку, и чтобы всё вокруг нас засияло волшебными блёстками. Все вокруг нас будут улыбаться и начнут обнимать нас, желать счастья, и все они будут присутствовать на нашей диснеевской свадьбе в замке. Боже, как я этого хочу. Когда я смотрел мультики с Кэти, я всегда думал, что это слишком просто, слишком идеально, по сравнению с настоящей жизнью. Но опять же, я хочу счастливый конец. Я не хочу сталкиваться с реальностью. Я хочу Николь. И я злился на Дилана, который пытался украсть это у меня. Чёрт, я ненавижу тот пожар, который украл у меня Наташу. Я даже не могу смотреть на свечи или зажигать их. А теперь передо мной будет живой человек, которого мне придется уговорить позволить мне быть счастливым. Это будет почти как урезонивать языки пламени в моей квартире в ту ночь. Я всегда ненавидел то, что я был не в силах и не имел никаких шансов остановить то, что случилось. Теперь у меня есть шанс. И я не упущу его. На этот раз. Николь зашла за мной, когда я уже стоял перед Диланом. Этот человек спас мне жизнь. Этот человек создал Николь. Не только физически, но и морально. Благодаря Дилану, она такая замечательная. И я не хочу выражать неуважение этому. Что- то во мне сказало мне не торопиться, убрать злость из моего взгляда. Так что я расслабился… слегка. - Здравствуйте, Шериф Салливан, - услышал я свой голос. Я заметил две подушки на его одеяле, которые скрывали пустое пространство, которое было там. Ты всё равно Шериф Салливан для меня. Я не пытаюсь оскорбить тебя, Дилан. Не злись на меня. Но, казалось, Дилан был раздражен моим присутствием в своей палате. Я пытался игнорировать это. - Дастин, - сухо сказал он, скрестил руки на груди и поднял глаза к телевизору, как будто реклама была важнее того, что я скажу. - Пап, - строго сказала Николь, недовольная его грубым приветствием, она стояла по другую сторону от него, слева. - Что? - мрачно прорычал он, глядя только на Николь, но не на меня. - Дастин хочет с тобой поговорить, - она выхватила пульт и выключила телевизор, - Я хочу, чтобы ты выслушал его. Дилан фыркнул, и в эту секунду я забыл всё, что собирался ему сказать. Неожиданно я растерялся и испугался. Должно быть, Николь, всегда чувствительная к боли и эмоциям, почувствовала это… всегда готовая помочь. - Так, вот, что мы сделаем, пап… Дастин, - она посмотрела на нас обоих, - Это семейная встреча у психиатра. У каждого будет шанс высказаться… и все будут слушать… Папа. Гениальная идея! И почему я не подумал об этом? Но потом Дилан усмехнулся и вздохнул. - Николь, он - не наша семья, - резко сказал Дилан, послав меня этими словами, держа руки скрещенными на груди, в закрытой позе. Но она тут же начала защищать меня. - Я люблю его, папа, он СЕМЬЯ, - в её голосе был намёк на злость, но она держала себя в руках, как Доктор Николь всегда делает, - А теперь выпрями руки. Это защитный механизм. Это говорит о том, что никто не проникнет к тебе. Я не хочу это видеть. И о, чудо… Дилан убрал руки с груди и выпрямил их по бокам. - Дастин… сядь пожалуйста, - Николь взяла всё в свои руки, и я заново влюбился в неё. Я сел на стул рядом с кроватью и был доволен тем, что теперь Дилан находился на уровне моих глаз. Мне бы очень не хотелось смотреть на него снизу вверх и умолять его дать нам шанс. Прошлой ночью я думал о том, чтобы умолять его и знал, что таким образом я не доберусь до него. Он бы подумал, что я слабак. Я бы подумал, что я слабак. Но это всё, что я знаю. Я умоляю, если мне что- то очень нужно. И иногда, если я стараюсь изо всех сил, я получаю это. Я больше никогда не хочу умолять. Теперь только Николь и моя дочь могли заставить меня делать это. Но если все остальные доводы не сработают, я скорее всего буду, к большому разочарованию Николь. Николь села напротив меня, нога Дилана лежала между нами. Как символично. Как будто тысяча миль разделяет нас. - Пап, я вчера поговорила с Дастином о том, что мы с тобой обсуждали, - тут же начала Николь. Она очень смелая. Она мой супер- герой. Я хочу учиться у неё. Дилан снова вздохнул. Я почувствовал огонь в своих глазах, когда посмотрел на него. В этот момент он посмотрел на меня, и его глаза тоже горели. Это будет битва. Это будет война. - И Дастину есть, что сказать, конечно же, - продолжала Николь, - Он выскажется первым… и потом ты скажешь всё, что хочешь сказать…- Я слегка улыбнулся ей и надеялся, что она заметит моё маленькое - спасибо. - Нам нужно сделать выбор до вечера… на счет нашего будущего, - сказала Николь, заставив меня нервничать еще сильнее, - И нам стоит провести день вместе и решить. Дилан ничего не сказал, и между нами повисла тишина. Николь приподняла бровь, глядя на меня, - Дастин?, подтолкнула она. Ну ладно. Начнем. Вот мой шанс бороться, сказать, что я чувствую и думаю, и не страдать от наказания за это. И в этот момент, мои слова вернулись. - Шериф Салливан…- - я посмотрел ему в глаза, - Во- первых, я хочу поблагодарить вас за всё. У вас не было причин помогать мне, но вы помогли. Вы подвергли себя… и свою дочь невероятной опасности. Неважно каков был мотив, я очень благодарен за всё, что вы сделали. Я рад, что сказал это во- первых. Я хотел, чтобы он знал, как я благодарен за то, что он спас не только меня и Николь, но еще и Майкла. Дилан не ответил, но я и не ждал этого. Это нормально. Я не был оскорблен… пока что. - Я тоже отец, Шериф Салливан, - сказал я, сразу перейдя к самому больному, - Я не каждый день вижу свою дочь, но… я люблю её каждый день. Она со мной в каждом моем вдохе. И я согласен с вами, я недостаточно хорош для Николь. - Дастин! - неожиданно голос Доктора Николь звучал как голос 16- летней девочки, которая разозлилась на меня за то, что я говорил что- то не то. Но я еще не закончил. К тому же Дилан наконец уделил мне внимание. Во всяком случае, он смотрел на меня. - Если бы я был рядом и какая- то шлюха попыталась захомутать мою дочь, не говоря уже о том, чтобы увезти её в другой штат, я бы убил его. Я бы изничтожил его за две секунды, - сказал я не раздумывая и потом остановился. Дилан даже слегка улыбнулся. - Но потом…, - продолжил я, - Потом моя дочь возненавидела бы меня. Прокляла меня. Отказалась бы от меня. Я потерял бы еще больше времени с ней по её собственному желанию. Я не смогу не только проводить её к алтарю, или установить вместе с ней качели на заднем дворике для её детей, но я также не буду способен просто говорить с ней, или готовить ужин… или просто позвонить ей, чтобы сказать ‘привет’… писать письма друг другу… и миллион других вещей… я упущу всё это. И я уже многое пропустил. Я не могу сказать ни слова. Я должен улыбаться и быть рядом, смотреть, как она растёт и сама принимает решения. Даже если эти решения неправильные и причинят ей боль, я не могу сказать ни одного долбанного слова. Всё, что я могу – это быть рядом, когда она будет нуждаться во мне. Обнимать её, когда она будет плакать и помогать ей найти выход. Это хреново, но… в своем сердце, я знаю, что это правильно… единственное, что может сделать папа. - Послушай, Дастин, ты не понимаешь…- - Дилан попытался прервать меня, но я тут же возразил ему. - Я понимаю, Дилан! - я закрыл глаза на секунду. Я так устал от того, что ко мне обращались так, как будто я был глупым, как будто я был только симпатичным лицом и телом, ничего больше. - Я понимаю больше, чем ты, - сказал я, глядя на него со злостью, - Ты видел, как твоя дочь горит в огне? Ты стоял беспомощный, пока слушал, как она кричит от УЖАСА и жесточайшей БОЛИ?! Я понимаю, что ты хочешь защитить свою маленькую девочку! Не смей говорить мне, что я не понимаю! Я снова замолчал, успокаиваясь, в моих глазах стояли слезы, которые я старался сдержать. Николь смотрела на меня, её взгляд сильный, но мрачный. Я снова начал спокойно говорить. - Однажды я оставил свою дочь, - тихо сказал я, глядя на свои руки, сжатые в кулаки, - Я хотел, чтобы она оставалась невинной… я хотел, чтобы она была счастливой. Это было самым сложным поступком в моей жизни, Шериф Салливан. Это убило меня. Я умер в тот день. Но я сделал это ради неё… ради Кэти. Я продал всего себя, надеясь, что этого хватит, чтобы купить ей жизнь, которую она потеряла. И я бы сделал это снова. Так что, если вы хотите, чтобы я сказал, что мне жаль, то зря. Я не могу этого сказать. Что вы видите сейчас – это всё, что осталось от меня. Я знаю, это немного. У меня нет образования, нет денег… нет карьеры. Я знаю, я только частица настоящего мужчины, я знаю это. Я даже не думал, что смогу полюбить кого- то после всех этих женщин в последние годы. Но я люблю. Я люблю Николь Салливан. Я сделаю всё, чтобы она была счастлива. Даже… изменю себя… так, чтобы быть достойным её, хотя наверно я никогда не буду таким. Но я попытаюсь… я буду пытаться каждый день. Пожалуйста… не убивайте нас, когда у нас даже не было шанса начать. Пожалуйста. Я остановился, подумав, что наверно стоит закончить на этом. Я поднял глаза на Николь и нежно посмотрел на неё. - Это было очень смело, Дастин, - сказала она своим профессиональным голосом. - Пап? - она дала Дилану возможность говорить, и он уже открыл рот, но я снова прервал его. - Однажды мои родители запретили мне жениться на Наташе, - я осмелился посмотреть на Дилана, он смотрел на меня, - Они сказали мне, что если я останусь с ней, я потеряю их, их деньги, колледж, всё. Я ненавидел их за это. Не то, чтобы я сильно любил их до этого. Но я выбрал любовь. Я ушел от них, и несмотря на то, что мне было очень больно, и это могло повлиять на мои отношения с ней, я сделал правильный выбор. Не заставляйте Николь выбирать, Шериф, пожалуйста. Это ранит её. И вы никогда не будете для неё тем же мужчиной. Она смотрит на вас как на героя. Не портьте это. Я остановился, вздохнул и добавил, - Это всё, что я хотел сказать. Николь вздохнула и с одобрением посмотрела на меня. Теперь мне было гораздо легче. Единственное, что меня беспокоило, это то, что сейчас была очередь Дилана. - Хорошо, - сказала Николь после небольшой паузы, - Пап… почему бы теперь тебе не сказать, что ты думаешь? Казалось, глубоко внутри она боялась того, что он собирался сказать. Как и я. Я знал, что у него есть хорошие причины, которые сложно будет оспорить. Всё, что у меня есть – это любовь. У него есть логика, здравый смысл и ощущение реальности, которые могут перерезать мне горло. - Хорошо, - тихо начал Дилан. Я покойник. Но когда Дилан уже был готов начать разрывать меня на части, дверь в палату резко распахнулась и вошли два офицера с пистолетами на бёдрах. Один мужчина, тридцати лет, короткие каштановые волосы зализанные назад, он был одет в простой костюм, и женщина не старше тридцати, с короткими рыжеватыми волосами и бледной кожей. Они показали свои значки, оба выглядели мрачно. - Федеральные маршалы – Коннер и Мейер, - представил мужчина, - Извините, что прерываем, но у нас нет времени. Нет времени? Николь поднялась на ноги, беспокойно глядя на них. Женщина посмотрела вниз на меня и положила руку на моё плечо. Неожиданно мне стало плохо. Кэти! Я широко раскрыл глаза и резко посмотрел на них. - Моя дочь! - единственное, что я мог выкрикнуть. - С ней всё в порядке, всё хорошо, - сказала женщина, и тиски на моем желудке исчезли. - Но кое- что случилось,- сказал мужчина, - Бен Ченей, опекун вашей дочери… его машина взорвалась прошлой ночью. Машина, которую они оставили, когда мы перевезли их в безопасное место. Никто не пострадал, но… вобщем, мне не нужно вам объяснять, да? Я почувствовал, как моё тело подскочило и начало двигаться до того, как я осознал это. - У нас есть место, где вы можете присоединиться к ним, - говорила женщина, - Но нам нужно ехать сейчас. - Хорошо, идём, - сказал я, готовый идти с ними прямо сейчас. Мне даже не нужно было идти к Николь, чтобы собрать вещи. Всё необходимое было со мной в рюкзаке, который я носил. Мы можем поехать в аэропорт и улететь к Кэти. Я смогу увидеть её через несколько часов. - Дастин? - голос Николь резко вернул меня в реальность, и я замер, потом повернулся и посмотрел на неё. Николь стояла рядом с Диланом, и он держал её за руку. Они оба смотрели на меня, на их лицах был страх. [?] - Николь…- - выдавил я. Маршалы обменялись взглядом, стоя в ожидании у двери. - Ненавижу вас прерывать…- - сказала женщина, прервав тишину, которая повисла между нами, - Но нам нужно идти. Да или нет. - Николь, мне нужно идти, - сказал я, - Если я не пойду, я больше никогда не увижу дочь. Я посмотрел на офицеров и приподнял бровь, - Правильно? - спросил я, чтобы убедиться. - Они подписали бумаги для участия в программе этим утром, - серьезно кивнула женщина. Я повернулся к Николь, в её глазах стояли слёзы. - Пожалуйста, Николь, - я сделал шаг вперед, кровать Дилана была между нами. Потом мы оба посмотрели на него. - Шериф Салливан…- - выдохнул я, - Пожалуйста, поехали с нами. Пожалуйста, не делайте этого с нами. Если вы хотите, чтобы я умолял, я буду умолять. Я сделаю всё, что вы хотите. Но пожалуйста, не забирайте у меня Николь. - Боже мой, - проворчал Дилан, смущенный моей мольбой. - Папа! - нахмурилась Николь. - Прости, - тихо сказал он, глядя вниз на подушки, которые прятали его ампутированную ногу [?], - Я не еду. Я разочарованно выдохнул и отвел взгляд, но потом посмотрел на Николь. - Я не могу просить тебя бросить отца и пойти со мной, Николь, - сказал я, и каждое слово резало моё сердце. - Подожди, - слеза скатилась по её щеке, она дернула меня за здоровую руку и отвела в угол, в сторону от отца и офицеров. Она не успела сказать и слова, когда я с силой поцеловал её, взяв в руки её лицо, боясь, что это мог быть мой последний шанс поцеловать её сладкие, влажные губы. - Дастин…- плакала она, обняв меня дрожащими руками. Я крепко прижимал её к себе, нежно целуя её волосы. - Николь…- - тихонько сказал я, - Я понимаю. Он твой отец. Также как я знаю, что ты понимаешь, что мне нужно быть с дочерью. Я не буду заставлять тебя выбирать. Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня за это. - Дастин, я люблю тебя, - она вцепилась в мою майку и всхлипнула, - Я не могу отпустить тебя. - Я тоже тебя люблю, Николь, - мой голос сорвался, я понял, что если уйду сейчас, я больше никогда не увижу и не услышу её. Эта программа на всю жизнь. Но потом я представил, как машина Бена взрывается, когда они все сидят в ней. Если бы пару дней назад они взяли машину Бена, а не Анджелы… сейчас они все были бы мертвы. - Я всегда буду любить тебя, - добавил я, и это была чистая правда. Она зарыдала в голос, и я оглянулся на Дилана. Он не смотрел на нас, переключая каналы на телевизоре. В этот момент я ненавидел его. Ему было всё равно, что его дочь плачет, что ей больно. Я вырвался из рук Николь, подошел к нему и выхватил пульт из его руки. - Да, правильно, Дилан, СМОТРИ ТЕЛЕВИЗОР!! - заорал я прямо в его лицо, - Какой счет в игре?! Наши жизни разрушены, а ты смотришь ёбаный телевизор?!! Интересно, может там идет программа Как Вырвать Сердце Собственной Дочери?!!! Николь подошла ко мне и дёргала меня за больную руку, но мне было всё равно. Я потерял контроль. - Знаешь, Дилан, мне жаль, что ты потерял ногу, но еще больше мне жаль, что ты потерял сердце и довольно давно, - я был в ярости, - Для него нет протеза! Надеюсь, ты будешь хорошо спать по ночам, зная, что твоя дочь оставила своё собственное счастье ради того, чтобы помогать тебе передвигаться в твоей инвалидной коляске до конца твоей жизни! - Дастин, хватит! - Николь оттащила меня от него, и я бросил в него пультом, когда она оттолкнула меня к двери, к офицерам. - Мне жаль, но нам пора идти, - сказала женщина нам обоим, потом посмотрела на Николь и спросила, - Вы идете? Мне не нужно было слышать её ответ. Я просто обнял её и страстно поцеловал, подогретый своим гневом. Она поцеловала меня в ответ, но снова зарыдала, разорвав поцелуй. Я оставил на её губах три маленьких поцелуя, используя каждую последнюю секунду. - О Боже, Дастин…- - рыдала она, схватив себя за волосы. Она посмотрела на меня глазами полными слёз и вздохнула. Она подняла руки к моим волосам, запоминая каждый непослушный локон. Потом её пальцы двинулись вниз на мой лоб, закрытые глаза, нос, вниз по моим щекам, её большие пальцы прикоснулись к моей нижней губе и к ямочке на моем подбородке. Мы посмотрели друг другу в глаза, мой нос прикасался и тёрся об её. Я пытался придумать, что сказать, что могло облегчить боль. И я сразу же понял, ничто не сможет. - Это ничего не меняет, Николь Салливан, - прошептал я, - Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя. И я всегда буду принадлежать тебе. Всегда. - Я всегда буду принадлежать тебе, Дастин, - плакала она, дважды поцеловав мою шею, - Я так сильно люблю тебя. - Дастин? - позвал мужчина, и я повернулся к нему. - Нам нужно идти, - он посмотрел на часы, потом опустил голову и добавил, - Мне жаль. - Мне пора, - сказал я, внутри меня была пустота. - Пообещай мне, что продолжишь терапию, - она вцепилась в меня, слезы по всему её маленькому лицу. Я улыбнулся и провел большими пальцами под её глазами, вытирая слёзы. - Я обещаю, - честно сказал я, - Доктор Николь. - Я предпочитаю Девочку с Записной Книжкой, - она попыталась улыбнуться мне в ответ. - Моя девочка с записной книжкой, - улыбнулся я… и почувствовал слёзы в глазах. Мне нужно быстро уходить, иначе я никогда не сделаю этого. Я ненавидел это, но мне нужно убираться отсюда. - Ты спасла меня, Николь, - выдавил я, - Ты достучалась до меня. - Я говорила тебе, что могу, - она гордо посмотрела на меня. Слёзы готовы были скатиться вниз по моим щекам, и я приподнял её лицо, один последний поцелуй. Я не торопился, надеясь, что это было так же ценно и бесконечно, как для меня. Моё сердце прекратило биться, когда я прекратил поцелуй. - Прощай, Николь, - прошептал я, и,оторвавшись от неё, я повернулся и вышел за дверь вместе с офицерами. И не успев понять это, я уже оставлял её позади. Мы шли к выходу из больницы… к выходу из её жизни.
|