Гора Грома

Вот уж Тунгарт по горло в воде

А в руках лишь обломок-клинок

Враг повсюду. Драконы, везде,

Тут вонзилось копье ему в бок

Но успел перед смертью поднять

Немедийский он сломанный меч

И обрушил его на врага,

Снеся вражью голову с плеч.

Песнь Диомбара о Последней битве

Соомия изможденно опустилась на узкую койку. Принцесса была бледна, ее хрупкое тело содрогалось от пережитого страха и усталости. Шарат всучил ей пиалу вина.

Пока они отдыхали, летучий корабль несся по полуночному небу. Патанга осталась далеко за кормой.

— Колдун! — обратился Тонгор к Шарату. — Я бы тоже не отказался от вина да, без сомнения, и Карм Карвус тоже.

Тсарголиец зафиксировал рычаги и обернулся.

— Я боялся, что больше вас не увижу. Не дождавшись условного сигнала, я забеспокоился. Солнце прогнало ночь, моя тревога росла. Я все более уверялся в том, что вас захватили в плен или убили, но продолжал наблюдать. А затем я заметил суматоху во дворе Храма Огня, до меня донесся звук битвы.

«Кому, как ни Тонгору, придет в голову затеять драку в храме», — подумав так, я спустился и влетел в храм.

— Нам повезло, что ты догадался сделать это, Карм Карвус, — улыбнувшись, заметил валькар, отнимая от губ пустой кубок. — А теперь приветствуй нашего царственного гостя, Соомию, законную саркайю Города Огня. Ее трон узурпировал Великий хранитель — впрочем, принцессе повезло больше, чем покойному Друганде Талу.

Карм Карвус поклонился принцессе и вновь обратился к Шарату:

— Вы успели выковать меч?

Колдун кивнул и гордо показал грубый клинок.

— Конечно. Иначе зачем нам лететь на Шаримбу, Гору Грома?

— Какой странный меч! — Казалось, Соомия очнулась от глубокого сна. Она походила на великолепную статую, но глаза ее сияли, выдавая страстную натуру. Подхватывая беседу, принцесса живо спросила:

— Так вот за это, — и она ткнула пальцем в клинок, — вас приговорили к сожжению на Алтарях?

Тогда Шарат поведал ей о замысле Королей-Драконов и пока Тонгор обрабатывал и перевязывал свои раны, рассказал немного об их приключениях, Потом путешественники поели вяленого мяса и сыра из корабельных запасов, и Шарат принялся расспрашивать принцессу:

— Поскольку для вас, принцесса, будет крайне неразумно возвращаться в Патангу, куда вы пожелаете отправиться? Есть ли у дома Чондов друзья в соседних городах-государствах?

— Нет, — грустно пробормотала Соомия. — Позвольте мне сопровождать вас в вашем путешествии. Желтые хранители уничтожили семьи, которые могли бы принять дочь Орвата Чонда.

— Тебе безопаснее вернуться в объятия Ямата — Бога Огня, чем отправиться с нами, принцесса, — проговорил Тонгор. — Нас поджидают неведомые опасности. Нам неизвестно, какие силы выставят против нас последние Драконы. Лишь Горм знает, какие ужасы придумали они за долгие века уединения.

— Я предпочту остаться с хорошими и верными друзьями, — заявила Соомия.

Она твердо стояла на этом. Никакие доводы не могли поколебать принятого ею решения.

Все очень устали и, решив, что Соомия пока останется с ними, начали готовиться ко сну. Единственную койку уступили принцессе Патанги. Остальные растянулись на полу каюты, подстелив накидки. Проспали они несколько часов, а тем временем судно неслось на север.

Под блестящим килем воздушного корабля извилистая река Саан серебристой лентой несла свои воды через леса и поля, миновала стены Катооля и устремилась дальше на север к предгорьям Моммурских гор.

Наконец Тонгор проснулся. Взявшись за рычаги управления, он поднял воздушный корабль над громадами черных скал. Грандиозные горные цепи Моммура находились в самом центре Лемурии. Гигантская каменная стена почти две тысячи форнов в длину тянулась от болот Пашта на западе до равнин синих кочевников на востоке. Пробираясь по этому горному лабиринту, лига за лигой тек великий Саан, неся свои быстрые воды во внутреннее море, Неол-Шендис, где, как утверждал колдун Лемурии, и лежали Драконовы острова.

Едва занялся рассвет, показалась окутанная облаками вершина Шаримбы. Гора Грома была самой высокой горой Лемурии, поднимающейся над остальными горами, словно великан среди карликов. Тонгор разбудил товарищей, и пока все завтракали, летучий корабль преодолевал последние лиги, отделявшие их от Горы Грома.

Шарат велел Тонгору приземлиться где-нибудь недалеко от вершины черной горы.

— Лишь я, вооруженный силой колдовства, могу подняться на вершину, — объяснил колдун. — Когда я призову небесные молнии напитать меч силой, все не защищенные магическим искусством окажутся испепеленными… Вот какую силу я должен призвать.

Перед кораблем возвышался отвесный склон.

Вдруг принцесса воскликнула:

— Смотрите!

Тонгор поглядел туда, куда указывала рука Соомии, и увидел щель в скале и плоскую площадку там, где из-за обвала обрушилась часть скалы. Здесь валькар и посадил «Немедис». Шарат покинул воздушный корабль, и ветер, безраздельно властвующий в безлюдных просторах, радостно накинулся на человека: стал трепать складки халата и седую бороду. В одной руке колдун держал меч из Звездного камня, в другой — небольшой кисет из кожи фотха. В нем лежали магические инструменты. Старик с обнаженным мечом, замерший на фоне расщепленной скалы и неба, по которому стремительно мчались облака, казался окруженным тайной, не принадлежащей остальному человечеству.

— Подождите меня здесь, — приказал Шарат. — Дальше я должен подниматься один. Ни в коем случае не идите следом.

— Что сейчас будет? — спросил Карм Карвус.

— Как только я взберусь на самую вершину горы и призову силы трона Молний, небо потемнеет. Соберутся тучи и скроют солнце. Затем из туч в вершину начнут бить молнии, небо наполнится огнем. И меч станет впитывать молнии, как зелень земли впитывает солнечный свет. С каждой молнией будет расти сила меча, до тех пор, пока он не переполнится энергией. Сделанный из Звездного камня, выкованный в Вечном Пламени, напитанный силой ветров, он сможет управлять природными стихиями.

— А вода? — решился спросить Карм Карвус.

— Вместо воды он напьется проклятой крови Королей-Драконов, — ответил колдун, повернулся и начал медленно взбираться на Шаримбу. Его спутники смотрели, как худой сгорбленный старик уходит дальше и дальше. Наконец он исчез среди острых обломков скал.

— Колдовство! — сплюнул Тонгор. — Мне нужны лишь хороший меч и сильная рука. Чтобы драться с врагом, другого колдовства не надо!

Соомия поежилась, глядя на окутанную облаком вершину.

— Что случится… когда мы встретим Королей-Драконов с этим мечом? — пробормотала она.

Карм Карвус пожал плечами.

— Не знаю, принцесса. Вероятно, меч извергнет молнии, которыми напитает его Шарат… Скоро узнаем, поскольку через несколько часов настанет время, и чудовища постараются вызвать своих темных богов из неведомых миров, лежащих по другую сторону звезд… за пределами нашей Вселенной!

Тонгор молча наблюдал за тем, как Карм Карвус беседует с девушкой. Стройный и обходительный аристократ и прекрасная принцесса могли говорить как равные… А кто такой Тонгор? Всего лишь грубый варвар! Валькар угрюмо смотрел на хрупкую фигуру… огромную копну черных волос, на кремовую кожу, проглядывающую сквозь разорванную рубашку. Никогда в жизни не видел он такой красивой женщины. Лемурия не видела подобной красавицы со времен легендарной королевы Зандары Прекрасной. Варвар отвел взгляд и, повернувшись спиной к спутникам, принялся разглядывать фантастическое море неровного камня и рваные облака, освещенные багровыми лучами утреннего солнца.

«Ладно! — сказал себе Тонгор. — Такая красота не для такого грубого воина, как я, привыкшего больше обмениваться шутками со смертью, чем перекидываться вежливыми фразами со знатными дамами».

Неожиданно Соомия вскрикнула!

Тонгор мгновенно развернулся, выхватив меч, и окинул взглядом скалы в поисках врага. Пронзительный крик принцессы заглушил металлический звук, от которого у Тонгора волосы встали дыбом, — гракк!

С неба на воздушный корабль пикировал ужасный крылатый ящер, двойник того, что напал на валькара над Кушем.

Извивающееся, покрытое чешуей змеиное тело переливалось всеми тонами желто-коричневого цвета. Перепончатые крылья закрыли небо. Отвратительная морда тянулась к девушке. Соомия со всех ног бросилась в каюту летучего корабля. Загнутый клюв, алчно лязгая, нацелился на девушку. В жестоких глазах ящера горел огонь неутолимого голода.

Карм Карвус с криком выхватил рапиру и бросился на помощь принцессе. Рептилия, хлопая крыльями, зависла в воздухе, все еще пытаясь дотянуться до девушки. Издав боевой клич, Тонгор кинулся вперед. Одним ловким прыжком он подскочил к Карму Карвусу, и они одновременно вонзили клинки в извивающееся тело. Но острая сталь не смогла пробить толстую шкуру твари, клинки отскочили от роговых пластин, не причинив вреда крылатому хищнику.

Соомия снова вскрикнула. У нее подвернулась нога, и девушка беспомощно упала перед самым клювом чудовища.

Тогда Тонгор заслонил принцессу от крылатой твари. Ухватившись за рукоять меча обеими руками, он взмахнул тяжелым клинком, собрав все силы своих железных мускулов. Меч ударил по грозному клюву, уже готовому сомкнуться, и отмел его в сторону. Ящер оглушительно закричал. Тонгор снова размахнулся и отсек кусок кожи с синей щетиной над глазом чудовища. К валькару подбежал Карм Карвус.

— Оттащи принцессу в каюту! — приказал Тонгор.

— И оставить тебя!..

— Делай, что сказано… и побыстрее!

Сражаясь с крылатой рептилией, Тонгор краем глаза заметил, что Карм Карвус подхватил на руки и отнес девушку в рубку «Немедиса».

Схватка продолжалась.

Гракк был настоящим гигантом — размером с воздушный корабль. Его голова с клювом высотой превышали рост Тонгора, а огромные мускулистые лапы могли бы мгновенно разорвать варвара в клочья. Но великан-северянин, спрыгнув на скальную площадку, продолжал уворачиваться от шипящего клюва, нанося по нему удары мечом. Ни на мгновение он не останавливался на месте. Он ревел и кричал, отвлекая чудовище от «Немедиса»и его хрупких пассажиров.

Перепончатые крылья гудели в воздухе, будто паруса, и ветер, поднятый ими, сбивал Тонгора с ног. Могучими ударами варвар пытался разрубить бронированную шею или проткнуть пылающие злобой пунцовые глаза чудовища. Но твердая чешуя сопротивлялась ударам, будто гранитная скала. Тонгор понимал, что его поражение — лишь дело времени, что рано или поздно под ногу подвернется камень, он упадет… или просто не сумеет увернуться от мерзкого клюва и окажется в смертоносных тисках.

Неожиданно когтистая лапа схватила варвара и придавила к земле. Когти, величиной с саблю, впились в кожаные ремни воина. Тонгор, падая, ударился затылком, и погрузился во тьму.

В каюте летучего корабля принцесса сдавленно вскрикнула, когда Тонгор упал. Затаив дыхание, наблюдала она за летающим ящером, который, размахивая крыльями, завис над беспомощным человеком. Карм Карвус, стоящий рядом с девушкой, выругался.

— Оставайся здесь, принцесса!

Воин спрыгнул с палубы, чтобы попытаться помочь другу или отомстить за него. Но прежде чем он успел подбежать к Тонгору, лапа ящера сомкнулась на поясе варвара, и крылатое чудовище медленно поднялось в воздух, унося с собой валькара, который так и не пришел в себя.

Карм Карвус, не в силах что-либо предпринять, стоял внизу и глядел, как поднимается летающий ящер; глядел, понимая, что в любое мгновение может увидеть, как его друг падает вниз на камни… или как его пожирает ненасытный гракк. Задержавшись на несколько мгновений, гракк изогнул длинную шею и понюхал обмякшее тело.

Сидя в каюте «Немедиса», Соомия прижала ладони к груди.

Ее сердце бешено колотилось. Затаив дыхание, следила она, как храброго воина, спасшего ее от смерти, уносит крылатая бестия.

Мгновение спустя летающий ящер, явно удовлетворенный тем, что его добыча беспомощна или мертва, круто взмыл в воздух. Хищник сделал круг над «Немедисом»и полетел над скалами в восточном направлении. Постепенно гракк исчез из виду, словно растворился в небе.

Карм Карвус медленно вложил рапиру в ножны. Нагнувшись, он подобрал меч Тонгора. Так, с мечом в руках, понурив голову, вернулся Карм Карвус на корабль.

— Мы не можем полететь за гракком на воздушном корабле? — спросила Соомия.

— Что толку, принцесса? Сумеем ли мы одолеть летающего ящера, даже если найдем его? Если мы вступим в бой, гракк, чтобы освободить лапы, может бросить Тонгора. Тогда варвар разобьется.

Соомия молча опустила голову, признавая разумность доводов Карма Карвуса.

— Мы бессильны, принцесса, — грустно произнес тсарголиец. — Если бы здесь был Шарат, возможно, его колдовство спасло бы нашего друга, но он на вершине горы, а это место запретно для нас. Не сомневаюсь, что Тонгор уже мертв. Гракк скорее всего раздавил его. Давай признаем, что валькар мертв, и смиримся с этим.

Карм Карвус замолчал и положил большой валькарский меч на койку. Даже на арене, глядя в зияющую пасть смерти, не чувствовал он большего горя, чем сейчас. Он вынужден был беспомощно стоять и смотреть, как его друга, быть может, уже мертвого, уносят в облачное небо Лемурии…

А тем временем небеса над горой потемнели, загремели барабаны грома. Шарат начал заряжать волшебный меч. Однако, казалось, ни Соомия, ни Карм Карвус не замечают происходящего. Они горевали о Тонгоре.