Особые группы

В 1928 г. национал-социалистическое движение начинает обрастать бесчисленными организациями. Если не считать штурмовых отрядов, занимающих особое положение, одним из старых предприятий этого рода был «Национал-социалистический союз борьбы за немецкую культуру». Он возник в 1927 г. на Нюрнбергском партийном съезде. Этот союз был детищем Розенберга; с целью вовлечения членов первоначальная связь союза с партией была замаскирована. Слова «национал-социалистический» уже в 1928 г. были вычеркнуты из названия союза, и последний перестал считаться составной частью партии. На Мюнхенской конференции вождей было возвещено, что союз должен стать отныне «объединением всех немцев в мире без какой-либо политической тенденции, должен собирать беспартийных немцев, духовных и культурных вождей». Нельзя сказать, чтобы беспартийные были подходящим резервом для боевого национал-социалистического движения; с другой стороны, это движение вряд ли могло стать для них духовной родиной. Чувства их примерно выразил один такой «беспартийный» в октябре 1926 г. в «Беобахтере», где он плакался по поводу того, что Гитлер в своей книге безжалостно издевается над «тихими деятелями» и отвергает их. Тем резче критиковал этот «тихий» слишком громких деятелей в штурмовых отрядах: «Членская масса национал-социалистических организаций ведет себя во время публичных выступлений часто так недостойно и недисциплинированно, что стыдишься принадлежать к этому движению». Автор говорил о «сброде», предлагая не слишком полагаться на силу оружия. Розенберг нашелся ответить лишь тем, что в смутные времена нельзя всегда выступать в лайковых перчатках; впрочем, он признавал, что теперь нужна организация также и для чувствительных натур. Но партия в целом никогда не могла по-настоящему сойтись с этими нежными натурами.

Второй аналогичный особый союз был еще более далек от партии в организационном отношении; он и вышел не из нее, а из движения «фелькише» в средней Германии, однако с течением времени он сросся с партией главным образом на основе личной унии. Это были так называемые «артаманы», «Союз артам»; слово «артаманы» означало на древнегерманском языке: «те, которые защищают страну». Этот союз был основан в феврале 1924 г. Бруно Танцманом и Вильгельмом Котцде и распространился вначале в Саксонии и средней Германии. Центром союза был город Галле. Конкретной задачей союз ставил себе подыскание работы в деревне для безработной молодежи. В значительной мере этому союзу национал-социализм обязан своим распространением в деревне.

Партия принципиально ни разу не пыталась создать свой особый союз чиновников и служащих. Когда не в меру усердные члены партии выступали с подобными попытками, партийное руководство всегда сводило эти начинания на нет. В своих собственных интересах партия не могла и не желала конкурировать с большими союзами, представляющими интересы служащих и чиновников. Среди этих слоев росли симпатии к национал-социализму; и партия тем вернее могла рассчитывать на эти симпатии, чем старательнее избегала даже видимости нарушения материальных интересов этих слоев. Еще в начале 1923 г. Гитлер поспешил заявить, что он «всегда защищал основные права государственных служащих против злоупотреблений и нарушения их интересов». В 1926 г. Веймарский партийный съезд по предложению Фрика выступил с требованием «сохранения профессионального чиновничества и его конституционных прав». Итак, партия готова была даже признать веймарскую конституцию, лишь бы обеспечить себе симпатии чиновников и служащих.

Если национал-социалисты имели таким образом разумные основания не создавать своих организаций чиновников и служащих, то они все же охватили часть служащих, особенно важную в культурном отношении, а именно учителей. В начале 1929 г. основан был сперва в Верхней Франконии «Национал-социалистический союз учителей» во главе с выбранным впоследствии в рейхстаг Гансом Шеммом из Байрейта. После сентябрьских выборов 1930 г. этот союз сильно разросся. С той же целью насадить в важных профессиях национал-социалистических вожаков основаны были «Союз национал-социалистических немецких юристов» во главе с депутатом рейхстага адвокатом д-ром Гансом Франком 2-м в Мюнхене и «Союз врачей национал-социалистов» во главе с д-ром Либелем в Ингольштадте. По мере роста движения обе организации приобрели известное значение благодаря тому, что устроили у себя центральное бюро по приисканию работы для безработных и старались доставлять практику или места ассистентов молодым врачам национал-социалистам и устраивать молодых юристов в канцеляриях сочувствующих партии принципалов.

К более широким слоям обращались другие организации, причем с разным успехом. В начале 1928 г. был положен конец неопределенному отношению партии к «Ордену немецких женщин»; орден в полном составе был включен в партию под названием «Красного креста – свастики». Как показывает само название, женщинам разрешались только дела милосердия, а не борьба бок о бок с мужчиной. Чтобы не оставалось никакого сомнения на этот счет, руководительница организации Елизавета Цандер категорически заявила на Мюнхенской конференции 1928 г., что женщины национал-социалистки хотят только «служить», что они не хотят бороться за равноправие женщины, а ставят себе целью помогать борющимся штурмовикам.

Больше значения имела «Гитлеровская молодежь», руководитель которой Курт Грубер, по профессии юрист, был в сентябре 1928 г. включен в состав имперского руководства партии и переселился в Мюнхен. «Гитлеровская молодежь» была независима от гражданской организации партии и имела свои собственные окружные организации: однако последние были подчинены штурмовым отрядам. Отдельной организацией для учащихся среднеучебных заведений был «Национал-социалистический школьный союз», созданный в ноябре 1928 г. и возглавляемый д-ром Адрианом фон Рентельном.

Из всех этих организаций наибольшее значение приобрел «Союз национал-социалистических студентов»; надо полагать, что влияние его будет сказываться еще в течение десятилетий после грядущего развала гитлеровского движения. В 1928 г. национал-социалист впервые стал председателем одной из студенческих организаций; это было в Киле. Упомянутый союз под председательством Темпеля, будучи еще небольшой организацией, занял критическую позицию по отношению к очень большой организации «Немецкое студенчество», которая с 1926 г. не признавалась прусским правительством. Собственно гитлеровский союз должен был бы от всей души принять участие в борьбе студенчества против правительства. Ведь это была борьба за расу, так как «немецкое студенчество» не пожелало отказаться от организационной связи с австрийскими антисемитскими студенческими представительствами (как того требовало правительство). Именно из-за этого оно и было запрещено. Но национал-социалисты считали массу студенчества слишком высокомерной в социальном отношении и отсталой. В июле 1928 г. национал-социалистическому руководителю одной местной группы удалось добиться решения президиума «Немецкого студенчества», что так называемая «Техническая помощь» (штрейкбрехерская организация) не должна ставить палки в колеса экономической борьбы рабочих и препятствовать, таким образом, включению пролетариата в великогерманскую народную общину. Это было громадным шагом вперед по сравнению с тупой ненавистью к спартаковцам в 1920 г., когда «Техническая помощь», состоявшая большей частью из студентов, вызвала своими выступлениями во время забастовок справедливую ненависть рабочих. В июле 1928 г. Темпель отказался от руководства союзом; его заменил Бальдур фон Ширах.^[112] При новом руководстве, шедшем по стопам Розенберга, союз снова несколько приблизился к идеологии студенческой массы. Это усилило его влияние. Союз снова оживил несколько охладевший расизм «Немецкого студенчества». В стенах немецких университетов и политехникумов стал прививаться новый тон, неизвестный до 1923 г. – в первые годы борьбы «Немецкого студенчества». Когда прежде в почтительном письме к ректору заявлялся протест против приглашения на кафедру профессора еврея, весь университет приходил в волнение; но теперь такие невинные выступления сданы были в архив, теперь национал-социалистические студенты устраивали скандалы на лекциях и драки в коридорах и во дворе университетов.

Число членов всей этой пестрой сети организаций составляло в 1928 г. только 60 тыс. Темп роста замедлился; в 1926/27 г. число членов партии выросло с 17 тыс. до 40 тыс. Наблюдалось чрезмерное разбухание околопартийных организаций при столь слабенькой партии. Неудивительно, что Штрассер уже в 1929 г. приходит в отчаяние и жалуется, что партия находится в состоянии сверхорганизованности; он требовал, чтобы при построении низовых организаций соблюдались известные пропорции. Однако ничто не помогало; дальнейший рост организаций превзошел темпы роста числа членов партии, которое тогда увеличилось скачкообразно. В 1930 г. сам Гитлер жаловался, что организации грозят стать «самоцелью». С тех пор дело не улучшилось. Когда в конце 1930 г. Рем, неутомимый сочинитель уставов (иногда на нескольких стах страницах), снова стал во главе штурмовых отрядов, партия превратилась в чащу различных инстанций, в которой неизбежно должен был заблудиться даже ее собственный вождь.

Date: 2015-07-10; view: 311; Нарушение авторских прав