Помог рейхсвер

Гитлер был в отчаянном положении. Он знал, что пойти во главе своих людей и быть расстрелянным не имеет смысла. Но он знал также, что отступление перед правительством навсегда подорвет его авторитет у старых эрхардтовских ландскнехтов, которые теперь находились под его началом.

Но здесь впервые вмешалась в его пользу та сила, которая с тех пор неоднократно спасала его. Это был рейхсвер – доблестный Рем, достопочтенный Эпп. Они пустили в те дни в ход свое влияние как лица, в чьих руках находилась значительная часть рейхсвера, и спасли Гитлера от поражения, от которого ему, пожалуй, никогда бы не удалось потом оправиться. Они знали, что делали. Ведь это была их партия, их политическое войско, созданное ими на их же деньги и из их же людей.

Генерал фон Лоссов, командир седьмой дивизии, чувствовал, что в воздухе пахнет путчем, и созвал своих офицеров на совещание. Вероятно этот трезвый человек хотел услышать от них, что они держат солдат в руках и будут повиноваться любому его приказу. Вместо этого Эпп разразился следующей речью: невыносимо видеть, как поступает правительство по отношению к национальному движению, а именно к национал-социалистам; рейхсвер ни в коем случае не должен терпеть такого третирования национальной идеи. Выступление Эппа придало храбрости младшим офицерам. Новый сотрудник Лоссова Рем открыто обвинил правительство в измене национальному делу. «Как можете вы совместить такие взгляды с вашей присягой?» – спрашивает его один из офицеров. Многие, в том числе и командир дивизии, пришли в замешательство. Собрание разошлось в нерешительном настроении.

Тогда Рем, решив пойти ва-банк, собирает несколько единомышленников и еще раз обрабатывает Эппа. Он доказывает ему, что надо во что бы то ни стало повлиять на Лоссова, скрутить его. Эпп имеет разговор с глазу на глаз со своим начальником. Рем в лихорадочном ожидании стоит в другой комнате. И вот – растворяются двери и выходит Лоссов: «Можете ли вы привести сюда Гитлера?»

«Само собой разумеется». И сияющий от счастья Рем полетел за Гитлером.

Генерал фон Лоссов еще не был знаком с г. Адольфом Гитлером. Он узнал его теперь с лучшей стороны. Гитлер, не умеющий владеть собой в неожиданных ситуациях, в состоянии после тщательной подготовки произвести впечатление добродушного и прямого человека, проникнутого самыми благими намерениями. На генерала личность Гитлера и его дело произвели впечатление, пожалуй, чего-то маловажного. Во всяком случае он приходит к выводу, что не стоит из-за этого пришедшего в экстаз мещанина расстраивать господ офицеров и огорчать доблестные военные союзы.

«Не могли ли вы, по крайней мере, обещать министру Швейеру, что вы не устроите путча?» – спрашивает он осторожности ради.

Здесь чаша терпения Гитлера переполнилась; его подготовленное самообладание не выдержало. Ведь он уже раз дал честное слово министру два месяца тому назад. Разве тот уже забыл это?

«Министру Швейеру я вообще не даю больше честного слова, – кричит он, – но я уверяю ваше высокопревосходительство своим словом, что 26 января не устрою путча; 28 января я снова явлюсь к вашему высокопревосходительству». Лицо его налилось кровью.

«Какой однако сердитый господин, – думает генерал. – Ну и революционер же! Честное слово, не устрою путча». Тэк-с. Впрочем дело не в честном слове. Этот субъект, несомненно, не устроит путча, ему бы только заниматься освящением знамен».

Верный Рем слушал и молчал. Ему дается теперь поручение отправиться в министерство и сообщить там, что генерал фон Лоссов считает г-на Гитлера и его партийный съезд неопасными и в интересах национальной обороны он сожалел бы, если бы национальные союзы подверглись зажиму; он предлагает поэтому правительству пересмотреть свое решение. Рем не только выполнил это поручение, он также показал министру Швейеру, что национально настроенный капитан рейхсвера ставит его ни во что. Рем отправился не к Швейеру, а к старому патрону и покровителю всех националистов фон Кару. Последний в качестве начальника округа Верхней Баварии был подчиненным Швейера, но как политическая величина он был сильнее последнего. Ему Рем и Гитлер передали пожелания генерала фон Лоссова, причем, чтобы равенство было полным, Кару тоже пришлось выслушать излияния Гитлера. В конце концов правительство уступило. Нортц на втором свидании с Гитлером лишь просил его уменьшить вдвое число собраний и произвести освящение знамен в помещении цирка Кроне, расположенного на Марсовом поле. Гитлер знал, что эти условия должны лишь замаскировать поражение полиции. «Пожалуй, – ответил он, – посмотрим, что можно будет сделать». Побитый полицей-президент должен был проглотить эту пилюлю. На самом деле состоялись все двенадцать митингов и знамена были освящены под открытым небом.

Date: 2015-07-10; view: 345; Нарушение авторских прав