Родословной таблицы

Не одна отрасль Рюрикова дома, кажется, не представляет такой сбивчивости и запутанности для историка, как потомство Ярослава Святославича Муромского, которое в отношении многочисленности уступает только потомству Владимира Мономаха.

Причина темноты заключается в недостатке положительных указаний; до самого XIV столетия, составитель генеалогической таблицы должен бороться с частыми пропусками и явными противоречиями летописей и родословцев. Он начинает отдыхать только в XIV в., когда на помощь подоспеют договорные, жалованные и прочие грамоты, которые в деле генеалогии могут служить главным источником и поверкою других известий. Предлагаем родословную рязанских князей, составленную по крайнему нашему разумению. В Объяснениях мы разбираем генеалогические вопросы только наиболее важные и вместе наиболее запутанные, решение которых считаем, однако, возможным на основании сохранившихся грамот.

5 и 6 степ. Особенно не ясно и сбивчиво ближайшее потомство Игоря Глебовича: источники все не согласны между собою в этом случае. Напр., сын Юрия Игоревича Федор и внук Иван Постник в известных нам летописях не упоминаются; но об них говорится в Родословной книге (Времен. М. О. И. и Д. № 10); Федор играет видную роль в сказании о принесении Корсунской иконы и Батыевом нашествии; над гробами его самого, супруги Евпраксии и сына Ивана Постника по словам сказания поставлены были в XIII в. каменные кресты; а в XVII они возобновлены с следующеею надписью: На 1-м кресте: „ (1665) июня в 1 день по ромотрению (по рассмотрению) летописной книги“. На 2-м: „поставил си кресты по обещанию столник князь никита григорьевич гагарин“. На 3-м: „на благоверных князей резанских, которые {205} побиты от беззаконного царя батыя“. (Об этих крестах см. Ряз. Вед. 1844 г. № 39, и Ж. М. В. Д. 1848, март). Следовательно, в существовании упомянутых князей не может быть сомнения.

Далее может затруднить исследователя Олег Красный. По некоторым летописям (напр. Троицкая П. С. Р. Л. I. 221.) и, по словам сказания, он приходится братом в. князя Юрия; а по другим летописям и по Родословной книге племянником; по одним источникам он был убит при нашествии татар, а по другим взят в плен. В грамоте Олега Ивановича, жалованной Ольгову монастырю (Ак. Ист. I. № 2) сказано: „Коли ставили, во-первых, прадеди наши святую Богородицю, князь великий Ингвар, князь Олег, князь Юрьи“ и пр. Здесь Олег поставлен наряду с Ингварем и Юрием, как с братьями. С другой стороны в Ник. л. под 1252 г. читаем: „Пустиша татарове из орды князя Ольга рязанского Игоровича внука Игорева, правнука Глебова на свою его отчину“; то же самое в Рязан. Дост. из какой-то полууставной тетради и почти то же в П. С. Р. Л. V. 187. В сказании приведено подробное известие о погребении убитых князей. Это известие достоверно, потому что гробницы князей долгое время существовали в Рязанском Борисоглебском соборе; без сомнения имена погребенных не были тайною, по крайней мере, ближайшему потомству, следовательно, и автору сказания. Там говорится, что останки Юрия Игоревича и брата его Олега, Ингварь положил в одной раке; а подле них в другой раке положил тела двух своих братьев Давида и Глеба. Между тем, по указанию летописей, племянник Юрия Игоревича Олег Ингваревич в 1258 г. похоронен в церкви св. Спаса.— Такое противоречие легко устраняется, если предположить, что было два Олега: один брат Юрия, действительно, убитый татарами в 1237 г.; а другой племянник, который попался в плен и впоследствии был в. князем Рязанским. И тот и другой по отцу назывался Игоревич (Ингваревич в сущности то же, что Игоревич); следовательно, не трудно было их смешать и принять за одно лицо.

8 и 9 степ. Ярослав сын Романа Св. и брат в. князя Рязанского Федора (приписка к рязанскому списку Кормчей книги), названный в летописи в. Князем Пронским (Ник. III. 94), был родоначальником всех последующих великих князей Рязанских и Пронских. На это следующие доказательства:

В одной правой грамоте 1340 г. (Ряз. Иерар. Воздвиж. 49 и Ряз. {206} Дост.) Александр Михайлович Пронский называет своего деда Ярославом Пронским. В другой правой грамоте второй половины XV века (Ряз. Дост.), между прочим, сказано: „И бояре от князей судьи, взрев в грамоты старинные великих князей жалованны Ярослава и брата его Федора и сына его Михаила Ярославича“. В некоторых летописях (Ник. II. 170. II. П. С. Р. л. IV. 55) в. князь Рязанский Коротопол назван братом (т. е. двоюродным) убитого им Александра Михайловича Пронского.

11 и 12 степ. Касательно вопроса, кто был отцом Олега Ивановича: Иван Коротопол или Иван Александрович, мы уже имели случай изложить свое мнение в Ряз. Вед. 1856 г. № 31. Вот, что мы там говорили:

„В истории Рязанского княжества самою трудною и темною стороною для исследователя представляется генеалогия князей. Наиболее запутанное место в этой генеалогии относится к Олегу Ивановичу, знаменитому изменнику в борьбе русских с Мамаем и сопернику Димитрия Донского.

А именно: все родословные таблицы, летописные известия и, наконец, все русские историки согласны в том, что Олег Иванович Рязанский был сын Ивана Коротопола, того самого, который убил Александра Михайлова Пронского в 1340 г. Спустя два года, сын убитого Александра Ярослав выхлопотал себе ярлык в Орде и выгнал самого Коротопола из Переяславля Рязанского. Под 1343 годом встречается известие, что Коротопол погиб; но не знаем: где и каким образом. По смерти Ярослава Александровича в Рязани княжил брат его Василий Александрович 1, который умер в 1350 году. После того на рязанском княжении мы встречаем знаменитого Олега Ивановича.

Историограф при этом случае объясняет переход Рязани 2 во владение прежней княжеской ветви предположением, которое, впрочем, приводит мимоходом, вскользь: „А наследники его (Ярослава Пронского) — кажется добровольно — уступили после сие приобретение сыну Коротопола Олегу“ 3. Вообще относительно периода {207} между княжением Коротопола и Олега мы видим явное замешательство в летописных известиях, и, можно сказать, совершенное отсутствие ясных, верных указаний.

Теперь обратимся к памятникам другого рода, к таким, которые для нас имеют гораздо большую степень достоверности,— мы говорим о грамотах.

Жалованная грамота рязанского великого князя Олега Ивановича Ольгову монастырю4 начинается такими словами: „Милосердьем Божьим и молитвою Святое Богородици и молитвою отця своего князя великого Ивана Олександровича и благословеньем Василия епискупа Рязанского и Муромского, яз князь великий Олег Иванович“, и пр. Естественно рождается вопрос, почему Олег называет своего отца Иваном Александровичем, между тем как по другим известиям он был сын Ивана Ивановича Коротопола? Из приведенных слов Олега можно вывести заключение, что он принадлежит к другой ветви княжеского древа; но тут же чрез несколько строк говорится: „Коли ставили во первых прадеди наши Святую Богородицю, князь великий Ингвар, князь Олег, князь Юрьи“, и проч. Если от Ингваря и сына его Олега Красного идти по прямой нисходящей линии до Олега Ивановича, то последним в этой лествице встречается Иван Коротопол. Так, по крайней мере, показывают известные нам родословцы. Откуда же взялся Иван Александрович?

Обратимся к договорным грамотам рязанских князей с московскими. Здесь в числе великих князей рязанских мы снова встречаем то же загадочное лицо и притом узнаем, что он, действительно, был ближайший предшественник Олега Ивановича. Возьмем договорную грамоту великого князя Московского Василия Димитриевича с Рязанским Федором Ольговичем 5 и читаем: „А что Володимерьское порубежье, а тому как было при наших прадедех... и при твоем прадеде при великом князе Иване Ярославиче, при твоем дяде Иване Ивановиче, и при твоем дяде 6 при великом князе Иване Александровиче и при твоем отце Олеге Ивановиче“. Далее в договорной грамоте великого князя Рязанского Ивана Федоровича с Юрьем Дмитриевичем Галицким {208} опять приводится также родословная лествица 7. То же самое перечисление предков опять повторяется в договоре великого князя Московского Василия Темного с тем же Иваном Федоровичем 8, и еще раз в договорных грамотах Иоанна III с Рязанским Иваном Васильевичем 9. Московские князья начинаются всегда с Ивана Даниловича Калиты, а рязанские с Ивана Ярославича. Иван Александрович следует непосредственно за Иваном Коротополом и предшествует Олегу Ивановичу; замечательно при этом, что для потомков Олега он означает всегда ту же степень родства, какую и Коротопол, т. е. оба они называются или дедами или прадедами. В этом отношении они соответствуют Симеону Ивановичу Гордому и брату его Ивану, великим князьям Московским, которых имена приводятся в тех же грамотах с обозначением той же степени родства в отношении к потомству Димитрия Донского. Однако же, судя по отчеству, Коротопол и Иван Александрович не могли быть родными братьями; но зато ничто не мешает им быть двоюродными.

Конечно, никто не будет сомневаться в том, что до нас дошли далеко не все имена многоветвистого древа рязанских князей; следовательно, нет причины отвергать, что у Ивана Ярославича был брат Александр, отец Ивана Александровича. По крайней мере, все убеждает нас в том, что последний вместе с Коротополом принадлежал к одной ветви, и был после него великим князем Рязанским.

Итак, относительно вопроса, кто был отец Олега Ивановича, мы смело объявляем себя на стороне Ивана Александровича. Мнение свое мы утверждаем, главным образом, на словах самого Олега в упомянутой грамоте Ольгова монастыря. Одного этого свидетельства достаточно было бы для открытия истины: но к счастью, как мы видели, у нас есть и другие средства для соображения. Договорные грамоты подтверждают ту же мысль. Авторы этих грамот, конечно, лучше знали имена своих предков, нежели дошедшие до нас летописцы, которые жили позднее их, и притом, именно, летописцы не рязанские, а чуждые, т. е. принадлежавшие другим княжествам, и упоминавшие о рязанских событиях {209} только мимоходом, довольно редко. Наконец, явное замешательство летописных известий после Коротопола заставляет нас не доверять им в этом случае. Разумеется, стоило ошибиться одному составителю летописи или родословца, и его ошибка повторилась потом во всех позднейших списках. Таким образом и до нас дошло мнение, будто Олег Иванович был сын Коротопола“.

И в настоящее время мы остаемся при том же главном выводе: Иван Александрович, а не Иван Коротопол был отцом Олега Ивановича. Но более подробное знакомство с источниками, при последовательном изучении рязанской истории, дало нам возможность сделать некоторые изменения и дополнения в прежнем рассуждении.

1. Все известные мне летописи нигде не называют Олега сыном Коротопола; остается, собственно, родословная книга (Воскр. 243); но явные ошибки и противоречия с летописями показывают, что этим источником надо пользоваться весьма осторожно.

2. Нет нужды предполагать существование неизвестного Александра, брата Ивану Ярославичу, когда грамоты открыли нам, что Александр Михайлович Пронский был ему родной племянник и двоюродный брат Коротополу (см. 8 и 9 ст.).

3. В летописи (Ник. III 193) ошибочно вместо Ивана Александровича назван великим князем Рязанским Василий Александрович. Договорные грамоты, перечисляя в. князей Рязанских после Ивана Ярославича, не приводят совсем имени Василия Александровича; а летопись не упоминает об Иване Александровиче; и то, и другое лицо, только по разным источникам, приходится ближайшим предшественником Олега:— отсюда заключаем об их тождестве. {210}

ПРИЛОЖЕНИЯ

№ 1.