Говорят, когда-то генерал Эйзенхауэр наградил вас медалью?

Главный тренер сборной ответил мгновенно:

— Так и есть.

22 августа у сборной была последняя проверка перед решающими матчами - товарищеская игра в Москве с Польшей.

За сутки до нее грянул гром. С опозданием прибыл на сбор в отель ключевой защитник Сергей Игнашевич - и был немедля отправлен Хиддинком восвояси. Выяснилось, что он звонил, предупреждал о возможной задержке, но ему уже тогда было сказано: это недопустимо.

Если у кого-то из игроков сборной России в канун нынешнего сбора и присутствовало благодушие - матч-то с Польшей предстоит товарищеский, - то история с отчислением Игна-шевича дала понять каждому: время беспечности истекло. Слишком многое стояло на кону в ближайшие месяцы, чтобы тренер не обращал внимания даже на несущественные, казалось бы, детали.

Мог ли Хиддинк закрыть глаза на опоздание Игнашевича? Да запросто! Особенно с учетом той стержневой роли, которую играет защитник ЦСКА в организации не только обороны, но и игры сборной вообще. Но правила у голландца оказались одни для всех, и нет разницы, официальный предстоял матч или товарищеский. Пожалуй, впервые за время пребывания в России и команда, и публика увидели в руках Хиддинка кнут. А заодно убедились в его неравнодушии: тренер, который плывет по воле волн и работает ради зарплаты, никогда не пойдет на столкновение с одним из лидеров сборной.

Тем самым главный тренер ясно дал понять всем: мелочей в футболе нет, и он потерпит все, что угодно, но только не пренебрежение законами жизни команды.

Кто-то возразит: так ведь можно всеми звездами сборной разбросаться! Однако, во-первых, стоит согласиться с Диком Адвокатом, утверждающим, что в России нет звезд, а есть хорошие футболисты. Во-вторых, крест-то на Игнашевиче никто ставить не собирался, что будущее и доказало. Трезвомыслящий Хиддинк прекрасно помнил, какую роль сыграл капитан ЦСКА в Загребе на «Максимире». Но знал он и другой футбольный закон: ты не имеешь права ждать, что за вчерашние успехи тебя сегодня ждут поблажки, иначе это развратит весь коллектив.

Накануне матча с Англией на «Уэмбли» я спросил Хид-динка:

- Игнашевич правильно отреагировал на отлучение от сборной за опоздание перед матчем с Польшей?

- Очень! Отреагировал как мужчина. В ситуации, возникшей в связи с этим небольшим инцидентом, он доказал свое неравнодушие к сборной.

Поздним вечером после матча с Польшей мы с коллегами по «СЭ» Евгением Дзичковским и Борисом Левиным отправились из Черкизова в Останкино, где проходила запись передачи «Наш футбол на НТВ». Посвящена она была прошедшему матчу, а поскольку обсуждение проходило по горячим следам, то от накала страстей, казалось, вот-вот вспыхнет телецентр.

Правда, назвать происходившее обсуждением было сложно. Скорее - «часом ненависти», почти как у Джорджа Оруэл-ла. Двое из трех уважаемых гостей передачи, экс-тренер сборной Борис Игнатьев и бывший форвард «Спартака», а теперь радио- и газетный обозреватель Юрий Севидов, весь час записи на чем свет стоит поносили Хиддинка. Третий, еще один экс-спартаковец Евгений Ловчев, периодически вносил элемент позитива, но скорее из-за своей спорщицкой натуры: раз Севидов с Игнатьевым высказались первыми и выступили единым антиголландским фронтом - должен же кто-то интереса ради сказать им что-то в противовес!

0408^0

Смотреть на гостей передачи, не скрою, было страшновато. С каждым из них мне неоднократно доводилось проводить интереснейшие беседы, они многое повидали и готовы с удовольствием делиться опытом и воспоминаниями. Но вдруг, объединившись, они превратились в какой-то комок тотального, разрушительного негатива. Никто не сомневался и не сомневается, что проблемы у сборной существуют. Но ярость, с которой о них говорилось, не имела ничего общего с их реальным масштабом. С каждым словом складывалось все большее впечатление, что Хиддинк - их личный, кровный враг.

Да простят мне заслуженные люди нашего футбола, но смотрелись они, как расстрельная «тройка» сталинских времен (для полноты картины не хватало только Хиддинка в арестантской робе). Вклиниться в их обличительный хор с какой-либо репликой было почти невозможно. А если кто-то (к примеру, коллега Левин) и пытался - реакция была явно неадекватной и сопровождалась фразой: мы, мол, в футбол играли, а вы-то что в нем смыслите? Хотя профессиональных претензий, на какие не были бы способны журналисты, Хиддинку не предъявлялось. Почти все - на сугубо эмоциональном, почти болельщицком уровне.

Слушая приговор «тройки», я сильнее, чем когда-либо прежде, ощутил огромную концентрацию неприязни и даже агрессии, которую испытывает по отношению к тренеру-чужаку значительная часть старшего поколения отечественных футбольных специалистов. Что это - искреннее радение за интересы нашего футбола? А может, банальные зависть и ревность? При этом, несмотря на диковатое впечатление от того ночного эфира, я по-прежнему с большим уважением отношусь к Севидову, Игнатьеву и Ловчеву. Они для меня, как и раньше, - неравнодушные, искренне преданные футболу люди. Которые потому и горячатся, что им не все равно.

Вот только термин «футбольные люди» в отечественной его трактовке несет двоякий смысл. Он, безусловно, означает преданность игре и заслуги перед нею. Но также - определенный образ мышления, увы, не всегда подразумевающий широту восприятия окружающего мира. И происходящих в нем изменений.

Хиддинк среди «футбольных людей» России остается инопланетянином. Постепенно, правда, к нему присоединяются «инопланетята» - Рахимов, Кобелев, Слуцкий, - которые к Хиддинку, насколько знаю, всегда относились с уважением. Но от атмосферы враждебности со стороны основной части российской футбольной «семьи» ему не уйти, и выражения вроде «наша лига», «наша сборная», которые регулярно употребляет голландец, тут помочь были не в состоянии. Впрочем, вряд ли в той же Корее поначалу было иначе. Зато потом -предложение гражданства, пожизненные бесплатные полеты самолетами Korean Air и экскурсии на корейском к дому на востоке Голландии, где родился Хиддинк...

Лично я в тот вечер испытывал своего рода облегчение от того, что Хиддинк до сих пор не выучил русский. Лучше пусть он его и не знает - чтобы спокойно работать.

Тем не менее сам градус дискуссии не говорил даже - кричал о том, что сборная сейчас интересна всем. В Черкизово, кстати, пришло 15 тысяч зрителей, что для товарищеского матча в Москве, да еще и не против соперника из числа великих, - показатель хороший. И отличный индикатор внимания, которое с момента прихода Хиддинка стала вызывать национальная команда.

Ни один отечественный тренер за полтора десятка лет не доказал, что он может принести сборной России реальную пользу (был, кстати, прекрасный шанс и у Игнатьева). При том, что перепробовали всех лучших. Допускаю, что через какое-то время новому тренерскому поколению, открытому для мира, удастся выдвинуть достойного представителя для сборной.

Однако пока его нет. И как ни разыгрывай в телевизионных студиях патриотическую карту, тренеров мирового уровня у нас от этого не прибавится. Это совсем не означает, что Хиддинк не ошибается. Ничего подобного. Но когда тренер с мировым именем честно пытается обновить сборную и поставить ей игру, когда вектор этого обновления виден, почему нельзя дать ему такую возможность!

У нас же сбились на привычный крик: «А король-то - голый!» И уже от одних только этих криков хотелось, чтобы все у Хиддинка получилось.

Перед следующим матчем, дома против Македонии, Хиддинк провел на запасном поле стадиона имени Стрельцова тщательное тестирование функционального состояния футболистов. Причем его результаты, как объяснил тренер, важны будут не только сейчас, но и в 2008-м: чтобы в канун большого турнира обладать информацией об особенностях организма каждого из игроков сборной.

Не сомневаюсь, что это был еще и психологический ход: этим заявлением голландец косвенно дал понять игрокам, что уверен в выполнении задачи — выходе на Еиго-2008.

Еще одним психологическим ходом Хиддинка стала беспрецедентная открытость. Для сборной России, привыкшей к «осадному положению» в Бору, несколько дней тренировок, на которых могли присутствовать все желающие, - это было что-то невероятное.

На этих тренировках запросто могли присутствовать разведчики македонцев и англичан, и Хиддинк не настолько наивен, чтобы этого не предвидеть. А значит, таким образом он отправил «весточку» и своим, и чужим: да смотрите, сколько хотите! Подобная демонстрация уверенности в себе сопровождалась, с одной стороны, приличными тренировочными нагрузками, с другой - отличным настроением: смех во время занятий на Восточной улице и в Петровском парке не умолкал.

Разумеется, огромное - я бы даже сказал, подавляющее -количество вопросов Хиддинку было вовсе не о Македонии, а об Англии, с которой россиянам предстояло встретиться четырьмя днями позже на «Уэмбли». И, представьте, голландец демонстративно на них не отвечал! Он подчеркивал: сейчас все мысли - о Македонии, черед британцев настанет позже. И это тоже была форма воздействия в первую очередь на наших игроков, которых могла ввести в заблуждение легкость победы в Скопье предыдущей осенью.

Македонцев с приключениями, но обыграли - 3:0. Героем матча стал резервный голкипер Вячеслав Малафеев, при счете 1:0 вышедший на замену после удаления основного вратаря Владимира Габулова и тут же отразивший пенальти. Наша команда, вдохновленная подвигом стража ворот, в меньшинстве рванула в атаку и забила еще два мяча...

А вот что предшествовало тому подвигу. За пару дней до игры с Македонией в интервью «Спорт-Экспрессу» Малафеев подчеркнул, что невызов на товарищеский матч с Польшей (вратарю «Зенита» тогда не хватало игровой практики) ничуть его не обидел. Гораздо важнее для питерского голкипера оказалось то, что об этом невызове и его причинах Хиддинк сообщил Малафееву лично - и до того, как список приглашенных был опубликован в прессе. «Это показало, что штаб сборной во мне по-настоящему заинтересован», - так высказался голкипер. Поступи тогда Хиддинк как типичный российский тренер, поленись набрать номер Малафеева - и не увидели бы мы в субботу чудесного спасения и вернувшейся к жизни сборной.

Спустя несколько дней я в разговоре с Хиддинком скажу:

- Малафеев, по его словам, благодарен вам за то, что о невключении в число приглашенных на матч с Польшей узнал от вас лично и до объявления списка в прессе.