Глава 20. На следующий день на горизонте показались очертания Мэна

На следующий день на горизонте показались очертания Мэна. Мэна, носящего имя французской провинции, названной англичанами в честь их королевы, супруги Карла I Стюарта и дочери Генриха IV французского — герцогини, получившей по наследству этот анжуйский фьорд. Какой первооткрыватель остался равнодушным перед дикой и живописной красотой этих мест: изрезанными берегами, бескрайней ширью лиманов Пискатога, Сако, Кеннебека, Чипскота, Дамарискота, Пенобскота, Сен-Круа, Сен-Жана — рек, омывающих бесчисленные, поросшие лесом островки, впадающих в тихие заливы?! Кто не восхитился бы буколическими лабиринтами, образованными высокими розовыми и голубыми обрывистыми утесами, чередующимися с просторными, усыпанными золотым песком пляжами?! За преградой этих неистовой красоты берегов высились поросшие кудрявыми лесами горы, покрывающие бескрайний континент, испещренный тысячами озер, иные из которых достигали пятнадцати лье в длину, другие же напоминали круглый, лазурный или изумрудный глаз, глядящий из лесной чащи.

Едва лишь пассажиры узнали гору Камден, вознесшуюся перед Пентагуэлем, на борту почувствовалось заметное оживление. Все бросились к носовой части.

Но, как и следовало ожидать, невесть откуда взявшиеся хлопья тумана потянулись навстречу судну. Так гостеприимно встречал их Французский залив, славящийся своими туманами и приливами.

Послышались возгласы разочарования. Кое-кто отправился за пальто, шалями и одеялами. Укутали и новорожденных, также вынесенных на бак в эту торжественную минуту их прибытия на новую родину. Но никто не изъявил желания покинуть палубу. Сгустившийся туман скрывал от взора верхушки мачт, и корабль, отягощенный рассевшимися на реях привидениями, сбавил ход. Вода струилась золотистыми каплями. Солнечные лучи, с трудом пробиваясь сквозь густую пелену тумана, играли всеми оттенками спектра, и видно было, как дрожат в каплях голубые, зеленые, оранжевые и золотистые искорки маленькие радуги.

Путешественники вступали в страну радуг, о которой грезил, отправляясь на поиски своего отца, Флоримон.

Внезапно подул ветер, все вскрикнули, и Анжелика улыбнулась, увидав пляшущих от радости и издающих восторженные возгласы Северину и Онорину, а вдали, как из ларца, обитого изнутри голубоватым туманом, выступали два розовых холма острова Мон-Дезер. Их появление, окрашенное благородными красками пурпурной зари, нежными светлыми лучами, ласкающими их своими серебряными, прорывающимися сквозь облака кистями, предвещало скорое прибытие в Голдсборо. Еще несколько часов, и будет пройден мелкий фарватер, судоходный лишь в часы большого прилива, станут видны громоздящиеся над берегом и портом дома и темная бахрома собравшихся в ожидании людей.

Северина и Онорина, смеясь, водили хоровод, матросы подбрасывали в воздух шапочки.

Анжелике захотелось взять одного из новорожденных на руки. Она никак не могла привыкнуть к ним, таким крошечным и невесомым. Ей все казалось, что они растают у нее на руках, растворятся в своих белых шерстяных одеяльцах.

Как мало места они занимали, спящие! Оживляющее их дыхание было почти незаметно. Доверчивые, хрупкие, они предавались сну.

Окружавшие ее люди что-то объясняли. Указывали на две округлые горы, возвышавшиеся над морем, как они указывали бы ей на собравшихся на причале родственников или друзей, с радостным нетерпением ждущих встречи с ними.

Радость Северины находила отклик в сердце Анжелики. Этот дикий уголок суровой Америки стал для юной изгнанницы «родиной», домом, привилегированным местом, где отдыхаешь в кругу близких и друзей, словом, у себя.

«А ведь это не так уж и мало, — думала Анжелика, — когда удается создать для приговоренных к смерти или заключению беженцев человеческие условия, чтобы они вновь почувствовали вкус к жизни и испытали мгновения счастья, складывающиеся из радостей любви и труда под Божьим небом, даруемые лишь свободным людям».

Date: 2015-07-10; view: 326; Нарушение авторских прав