Игумения Елисаветанастоятельница Спасо-Елеазарова монастыря (Интервью, 27 июля 2003 года)Воспоминания о блаженной Любушки и старце Николае)

Часть 5. Моя взрослая жизнь.

«Люби: чем больше ты разделишь с другими,

тем больше будешь обладать» (Мать Тереза).

1.

Когда мне исполнилось 25 лет, дали мне от Собеса бесплатную путевку в санаторий «Хилово» Псковской области. Это меня спасло от уныния и одиночества. Я много гуляла, ходила на дискотеку, при этом кидала костыли под диван и пыталась танцевать на одной ноге (на больную мне наступать было нельзя), играла в настольный теннис с одним костылем под мышкой и очень часто побеждала, потому что противник недооценивал мои возможности.

Под конец моего пребывания там, познакомилась я и со свои будущим мужем Владимиром. Как он потом мне признался, сразила я его танцами на одной ноге. Очень быстро мы поженились, но опять у меня все вышло не по- «человечески». За неделю до свадьбы сломала ногу, поэтому не было ни белого платья, ни фаты, только самые близкие друзья, человек десять. Вскоре появилась и моя доченька Настенька.

Два года мы прожили душа в душу, радовала и доченька.

Роды были тяжелыми, и я чуть не умерла при родах – эклампсия. Самое страшное - это отеки и отек головного мозга. Несмотря на тяжелое состояние, меня продержали до родов в больнице месяц и после очередного ухудшения здоровья, отправили в родильное отделение. Врачи заставили меня саму рожать, и у меня отказали ноги. Только через два месяца я начала ходить. Все заботы легли на мужа, я же только кормила дочурку.

Затем муж сменил работу, и началась у нас борьба с алкоголизмом. Целых семь лет я боролась за него, не раз из петли вынимала после белой горячки. Но когда мой ребенок стал бояться своего отца и прятаться от него, я с ним развелась. Полгода мы еще прожили под одной крышей, а потом он ушел жить в общежитие. Осталась я без средств, с одной маленькой пенсией, от алиментов мой бывший муж стал скрываться.

Несмотря ни на что, я очень благодарна этому человеку за то, что он дал жизнь моей дочери и дал мне возможность стать матерью.

Он был очень добрый и заботливый.

2.

Дочка пошла в первый класс и меня выручила соседка по дому, она в школе работала завхозом и пристроила меня туда воспитателем в группу продленного дня. Доченька была при мне, да еще и в платном классе. Так началась моя педагогическая деятельность.

Одновременно мы искали нашего «папу», подали в розыск, через пять лет его признали без вести пропавшим, и назначили дочке пенсию по потере кормильца. Объявился он только через десять лет, потому что паспорт не меняли, так как он числился умершим. Я спрашивала у священника, как мне быть? Он сказал, чтобы я успокоилась, потому что «он для семьи давно умер». Дочка так и не захотела с ним встречаться, сказала, что она его «не помнит и видеть не хочет!» Думаю, что она не забыла его, просто обида не ушла на того, кто тебя однажды предал.

Годы эти и мне, и дочке дались с трудом, после двухлетней моей педагогической деятельности начались мои новые испытания. В течении десяти лет, каждый год, я стала ломать свою больную ногу- сказались роды. Я не вылезала из стен Института травматологии и ортопедии им. Вредена. Врачи каждый раз собирали мою ногу по кусочкам, нашпиговывали железом, как могли, говорили, что я у них «хрустальная». Дочка моя в это время жила у моей школьной подружки Олечки, она ей была, как вторая мама.

Попала я на отделение «Множественной и сочетанной травмы». Заведующим там был сокурсник моей подруги. Он-то и взялся за мое лечение, собрал целый консилиум. Главным врачом института тогда был его отец. У них на отделении была дружная команда врачей, всем было по 28 лет. Впервые я не побоялась довериться доктору, сразу ему поверила. Положили меня на вытяжение под груз, так что повернуться было невозможно, и сказали лежать так четыре месяца, а потом закуют в гипс.

На дворе жара, лето в разгаре. Пришел ко мне мой доктор и говорит, что другого выхода нет, оперировать меня опасно. Кость настолько хрупкая, что может рассыпаться. Я ему такую истерику устроила, что не собираюсь лежать, он обиделся на меня и не подходил ко мне несколько дней, но на профессорском обходе решено было все-таки оперировать.

В палате нас лежало пять человек, в основном девочки - «мотоциклистки» - результат катания с мальчиками.

С одной девочкой я подружилась, она с подругой попала под трамвай, причем по вине ГАИ. У нее была страшная травма ноги, врачи ей ее пришивали. Ее спасло то, что она училась в Медицинском институте, и смогла правильно сама себе оказать первую помощь.

И в это нелегкое время, я лежала и молила Бога о любви, плакала по ночам. На свою беду я влюбилась.

Операция состоялась, длилась она четыре часа (опять я видела себя со стороны во время операции). Я помнила дословно, о чем говорили врачи, а говорят они обычно совсем не на врачебную тему. В основном рассказывают анекдоты.

Наложили мне гипс и выписали домой, на ногу велели не наступать.

Отправилась я с дочкой на дачу в свой лагерь. Много двигалась, ходила в лес за грибами.

Когда после лета я приехала в институт снимать гипс, все врачи смеялись, потому что снимать было нечего - весь мой гипс, когда его разрезали, скатался в трубочку.

К сожалению, через какое-то время я опять сломала ногу. Причем я даже не падала, а просто наступила, и кость треснула, да еще и со смещением. Дочка опять очень испугалась, почти все переломы случались при ней. Я старалась не закричать, успокоить ее, что ничего страшного не случилось. Ей пришлось и скорую помощь вызывать. До сих пор она боится отпускать меня куда-то одну.

Произошло это через три дня после моей выписки из института, так что я даже на свою кровать и вернулась. Все девочки в палате плакали.

Муж всю дорогу стеснялся меня, что я инвалид. А тут я узнала совсем другое отношение к себе и поняла, что умею любить. Муж для меня стал совсем чужим, я считаю, что больший грех жить с тем, кого не любишь. Пусть уж лучше я останусь одна.

Себе я разрешила опять тебя любить.

Заснеженное сердце пришлось мне разбудить.

Я думала забыла, я думала ушла.

Я думала, что сильная, забыть тебя смогла.

Зачем мне разбудила сердце красота.

Я ей сопротивлялась, ее я не звала.

Зачем мне снова снишься, приходишь в сны мои.

Зачем поют под окнами снова соловьи.

Не может не откликнуться сердце на любовь.

Оно сопротивлялось, боялось верить вновь.

Оно решило снова навечно умереть,

Чтоб жить в холодном мраке и больше не болеть.

Ко мне вернулась в душу снова красота.

Она во мне сияет, она во мне жива.

Приходишь в сны мои ты, снова неспроста,

Во мне опять плетутся счастья кружева.

Любовь…Любовь сама по себе не возникает, не летает в пространстве.

Может быть любовь- это эхо, ведь смысл ее – откликаться в ком – нибудь. Одно сердце рождает любовь, ее волны ударят в другое сердце, и вызывая ответ, возвращаются назад.

У каждого чувства есть свой возраст.

3.

Не могу не упомянуть еще одного мужчину, который на три года вошел в мою жизнь. В это трудное для меня время я почти каждый день ходила в Церковь. Там я и познакомилась с Игорем, полковником в отставке, чернобыльцем, имеющим много наград за мужество.

Перед Великим постом было Прощеное Воскресение. В конце службы все подходили друг к другу и просили прощения. Я уже его и раньше заметила в другие дни. Когда мне было не подняться с колен, он всегда ко мне подходил и помогал.

А тут он просто встал передо мной на колени (а был он метра два ростом), и стал мне целовать ноги и просить прощения. Я просто опешила.

Не знаю, чем я его так поразила, но он стал мне помогать, чем мог. Как всегда - он был женат. Естественно я держала его на расстоянии. Самое удивительное, что он рассказывал обо мне своей жене и дочери. Его жена сначала ревновала, потом он просто напросился с ней вместе ко мне в гости. После этого у нас установились дружеские отношения. Игорь всем говорил: «Я никогда не трону эту девочку».

После операции он ходил ко мне в клинику каждый день. Носил домашнюю еду, которую готовила его жена, ухаживал за мной, как самая лучшая нянька, и я его нисколько не стеснялась. Он мне был, как брат, отец.

Потом, когда я встала уже на ноги и особо не нуждалась, да и на новую квартиру переехала, он исчез из моей жизни.

Спустя пять лет, я встретила его случайно в метро. Просто почувствовала на себе взгляд. Он сидел напротив и улыбался. Поговорили и разошлись. Тех чувств, что были, уже нет.

«Нет никакой замены верному другу, потому что несчастья друга – считает своими и страждет вместе с ним, претерпевая до смерти».(Добротолюбие).

«В этом секрет добра:в начале оно слабо, но всемогуще в конце. Зло, напротив, всемогуще вначале, но ослабевает со временем». (Мать Тереза).

Часть 6.Вера.

Бога не видишь, но чувствуешь.

Красота, радость, изумление,

Счастье, любовь-Бог во всем,

Что нас окружает.

1.

В этот свой непростой период жизни, я умудрилась попасть в секту «Свидетелей Иеговы». После смерти мамы я искала Бога, искала смысл жизни. А тут, пока я лежала дома, закованная в гипс по пояс, объявились старые друзья детства, которые предложили мне изучать Библию. Так началось мое служение у Свидетелей Иеговы, и продолжалось оно четыре года. Дослужилась я до «пионерского» служения - это их высшая ступень. Все было очень серьезно, каждый месяц сдавались отчеты. Попадались и искренние, добрые люди, которые помогали нам с дочкой, в основном материально. Как ни странно люди мне доверяли, открывали в своих квартирах двери, выслушивали, да еще и чаем поили. Я очень искренно верила во все это. Но в промежутке между моим служением там, все-таки я крестилась в православной церкви в городе Луга, это меня потом и спасло. А проповедники-сектанты тут как тут, переубедили, велели сжечь иконку и сломать крестик. Опять я у них, и крещение их стала принимать. Когда я вошла в их бассейн в СКК «Юбилейном», только закричала: «Какой кошмар!».

А на очередном их собрании поняла, что идут постоянно какие- то внушения. И опять мой возглас на весь зал: «Какой ужас!» После этого я встала и ушла.

Самое главное в их учении это то, что спасутся только те, кто в их организации и что Рай будет на Земле.

Еще меня от всего этого кошмара спасла любовь. Сектанты внушали, что выходить замуж можно только за «своих», а не за «мирских». А я, как на грех влюбилась не в «своего». Чтобы заглушить муки своей совести, я приносила ему разную «сектантскую» литературу, таким образом я его «спасала». Он упорно терпел, пока я не дала ему книгу под названием «Как устроить свою семейную жизнь счастливой!» Как же в меня летела эта книга, только за дверь и успела выскочить! В очередной раз я сломала ногу. Тут-то и началось мое духовное излечение. Он стал мне приносить для чтения православную литературу, и потихоньку мое сознание стало исправляться.

После выписки домой я пошла в ближайшую православную церковь, исповедывалась и причастилась. Так я сняла с себя этот груз. Батюшка был чудесный - отец Михаил, он тогда служил в Храме Воскресения Христова. Он и стал моим первым духовником. Когда ко мне домой пришли Свидетели Иеговы, и объявили мне, что я отреклась от Бога, я им сказала, что вот теперь-то я с Богом! Они назвали меня «духовной прелюбодейкой» и ушли. Слава тебе Господи!

Потихоньку я узнавала все церковные таинства. И на Великом Посту решила пособороваться. Уже четыре года у меня не срасталась нога, образовался «ложный сустав», мне сделали операцию, но все равно результатов никаких. После этого таинства я поехала в свой Институт им. Вредена, на очередной контрольный снимок, доктор мой без всякого энтузиазма пошел его смотреть. Не прошло и пяти минут, как он влетает в кабинет и кричит: «Ира! Выбрасывай свои костыли! У тебя даже не видно места перелома!»

Вот так Господь сотворил свое чудо! И вера-то моя тогда еще была совсем слаба, но Бог дает все авансом!

2.

Отец Михаил дал мне направление на Богословско-педагогические курсы в Духовную Академию и Семинарию. Костыли я к тому времени уже бросила и ходила с палочкой. Одновременно начала учиться и в Университет Педагогического мастерства (я опять работала в школе), на курсе «Духовное просвещение в светской школе». Защищалась со своей программой, но занятия с детьми мне так и не дали вести. Проучилась я три года. Занимались с нами самые лучшие богословы и священники, это меня очень укрепило духовно.

После этого отправилась я в паломническую поездку, поехали мы с подругой на остров «Залита» в Псковской области, к святому старцу отцу Николаю (Гурьянову). Эту встречу я запомнила на всю жизнь! Теперь он уже ушел от нас, тогда ему было под 90лет. Поехала я с дочкой. Когда мы пришли к его домику, нас не пускали келейницы, говорили, что батюшка отдыхает. А он нам из-за двери: «Миленькие мои, меня закрыли». Потом нас все - таки допустили во двор. А там, не шелохнувшись, на дереве сидит много голубей, как все равно неживые. Когда батюшка вышел на крыльцо, то они все зашевелились, но остались сидеть на месте: «Миленькие мои - говорит - давайте я вас, хоть маслицем помажу».

Мы все стали по очереди подходить к нему. Дошла очередь и до меня, и тут батюшка смотрит вниз и так ласково говорит мне: «Что, ноженьки болят?» А я, будто онемела, потому что от соприкосновения с этой святостью, понимаешь свою никчемность, и все, что хотел сказать, кажется неважным. Я же только кивнула, а он мне говорит с такой любовью, таким ангельским голосом: «Господь исцелит тебя!»

Отошла я в сторонку, стою и думаю: «Как же Господь меня исцелит, если я с детства такая?» Усомнилась!

А батюшка поворачивается ко мне, мысли мои прочитал, грозит пальцем и говорит: «Так как надо будет, так как надо!» Вот какой был прозорливец!

Видом он был, как ангел, худенький, длинные седые волосы, лицо гладкое, без морщин, а глаза голубые-голубые.

Дочка моя пожалела его, говорит: «мама пойдем, он ведь такой старенький». А уходить от него не хочется.

Просила я в записочке его молитв помолиться обо мне, о дочке и о моем возлюбленном. Так он мне, когда я приехала домой, приснился, стоит и смотрит на меня. Тогда я поняла, что батюшка молится за нас.

А через две недели после этого я опять сломала ногу, но хоть перелом был легкий, без смещения. И опять попала я в руки к своему доктору. Начались мои душевные муки. Да и он еще говорит, что больше не может меня оперировать – переживал всегда очень.

«В каждой ситуации, в любом событии есть две стороны - положительная и отрицательная. Не сосредоточивайтесь на темной стороне жизни, не поддавайтесь отчаянию даже в самые тяжелые минуты.

Бог посылает нам испытания, чтобы мы, преодолевая их, укреплялись, а не отчаивались!» (Мать Тереза)

Выписали меня опять домой в гипсе по самую шею. Лежу в страшной депрессии, не ем, не пью, на лицо вся почернела. Жить не хочется. Только дочка и удерживала от плохих мыслей. Есть нечего, с братом, хоть и жили в одной квартире, но жена его запрещала мне помогать, не то что деньгами, а даже элементарно мусор вынести. Я, говорит она брату, если поможешь ей, тебе ведро на голову одену. И попробуй, говорит, хоть одну картошину дай (а у них свои огороды были, и не знали, куда все девать - на рынок несли). Брат был забит отцом, а тут жена – еще чище! За любую провинность не то что била, а просто истязала его. Могла бить ногами, рвать волосы, однажды ножницами, когда он спал, проткнула ему руку - вся квартира была в крови. Когда я вызывала милицию, спокойно говорила, что я все выдумываю, а брат из страха молчал. После этих вызовов доставалось мне и дочке. Так мы терпели все больше десяти лет. И откуда берутся такие «бесовские» люди? Считаю, что это духовно больные, бесноватые люди, которые и сами мучаются и мучают своих родных. Но мало кто из них признает этот факт, а кто признает, тот пытается излечиться в Церкви через таинства. Некоторые священники отчитывают таких, но не каждому батюшке дается такой дар от Бога.

Сейчас, когда мы живем уже с дочкой и зятем в своей квартире, это вспоминается, как страшный сон, но иногда он еще снится. Брата моего она заставила выписаться из квартиры, выгнала куда глаза глядят.

Сейчас он снимает комнату, продолжает работать, помогает при храме, выполняет разные работы. Господь не оставляет своих детей и посылает им утешение за их терпение.

«Сначала узнай себя, потом попробуй хоть день прожить, сопротивляясь греху. Узнаешь, как трудно;а, узнав, научишься снисходить к немощам человеческим и не будешь никого осуждать.» (Архимандрид Иоанн Крестьянкин).

Часть 7.Мой батюшка.

Тишина за окном,
Только ветер шумит.
И осенний листок,
Душу мне бередит.

Вот и лето прошло,
Отцвела и любовь.
Счастье тоже ушло,
И вернется ли вновь.

Впереди меня боль,
И страданья мои.
Так страдает любовь,
За грехи и долги.

Одиночества путь
Суждено мне пройти.
Счастье трудно вернуть,
Как его мне найти?

То не дух, а душа,
Не находит покой.
Говорят, ты ушла,
В мир не духа, земной.

Где обрящется дух?-
Лишь в молитве одной.
Она дарит не вдруг,
Нам любовь и покой.

Тишина за окном...
Буду ждать счастья я.
Все вернется потом,
В этом вера моя.

1.

Привела ко мне домой батюшку, одна моя хорошая знакомая Маша, мы с ней вместе учились в Университете Педагогического мастерства на курсе «Духовное просвещение в светской школе» в 1999году. Отец Сергий служил тогда на подворье Иоанновского монастыря, в поселке «Вартемяги». Было ему тогда лет 35-36, не больше, и деток семеро. Пришел и прямо с порога стал у меня прощения просить, что раньше не выбрался. А до его прихода я сама, зимой, в метель, на костылях и в гипсе по пояс, еле-еле добралась до Храма к Варшавскому вокзалу. Исповедывалась, а до причастия меня настоятель не допускает (сейчас его уже сняли), еще мол тебе надо помучиться, не готова к причастию. Пришла я домой с таким тяжелым сердцем (и это после храма?).

Слава Богу! Через два дня пришел ко мне мой отец Сергий! Я, говорит, не вижу препятствий, чтобы тебя причастить. После этого он бывал у меня дома каждую неделю. И не только исповедывал и причащал, но и носил мне продукты и деньги. «Мне, говорит лишнее». А у самого мал - мала меньше дома деток. Через месяц, говорит мне: «Ну, Ирина, ты и просветлела!» Такой груз с души ушел. А за соседку ты, говорит, молись. Но очень уж это трудно делать было. Так он мне помогал, пока дочка школу не закончила и пока я на работу не устроилась.

На работу я устроилась в свой РНИИТО им. Вредена. Сначала санитаркой в аптеку - мыла полы на костылях. Это надо было видеть! Пока не загремела я со своим ведром, и не ушибла (хорошо, что не перелом) свою многострадальную ногу. Тогда меня забрал к себе на рентгеновское отделение доктор, который меня еще в детстве оперировал, и посадил за компьютер. Одновременно я поступила в Медицинское училище на вечернее отделение и стала служить в больничной часовне во имя Архиепископа Луки Войно-Ясенецкого в институте, при Сестричестве св. мц. Татианы.

2.

В 1993 году по благословению архимандрита Пантелеимона (Борисенко), насельника Псково-Печерского мужского монастыря, его духовные чада объединились в общину св.вмч. и целителя Пантелеимона для служения больным и нуждающимся при Центральной медико-санитарной части № 122.

Возглавил служение врач этой больницы Сергей Филимонов. Было создано Сестричество милосердия св. мц. Татианы, открылись курсы подготовки сестер милосердия, началось строительство больничного храма, настоятелем которого стал принявший священный сан Сергий Филимонов.

Труды нашего Сестричества высоко оценила Ольга Николаевна Куликовская – Романова, председатель Фонда помощи России имени Ея Императорского Высочества Княгини Ольги Александровны.

В 2005 году Фонд Ея Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Александровны взял Сестричество под свое покровительство.

Сестры милосердия получили право носить на своих облачениях вензель Великой Княгини. Теперь они руководствуются ее девизом: «Быть, а не казаться!».

В 2008 году больничный храм Державной иконы Божией Матери был освящен митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Владимиром.

Уже более 15 лет при нашем храме действует Служба милосердия, объединяющая медицинское, социальное и духовно-просветительское служение людям.

Наши сестрички милосердия ухаживают за лежачими больными в больницах и на дому, оказывают социальную помощь одиноким, престарелым и инвалидам.

Действует при Приходе и профессиональное объединение врачей различных специальностей, исповедующих православную веру. Цель общества-возродить традиции семейной медицины, христианского сострадания к болящим, повысить грамотность населения в вопросах медицины и биомедицинской этики.

Председателем общества православных врачей Санкт-Петербурга, является наш дорогой батюшка – профессор, Доктор медицинских наук, кандидат богословия, протоиерей Сергий Филимонов.

Сейчас планируется строительство Дома Милосердия, которое благословил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

Это будет первый в России Православный медико-социальный центр.

Дом Милосердия объединит в своих стенах медицинское, социальное и духовно – просветительское служение, позволит предоставлять качественную медицинскую и социальную помощь, возрождать семейные ценности, приобщать к здоровому образу жизни, готовить кадры для социального служения. Это будет комплексный подход к решению общественных проблем.

Основан он на объединении Церкви, общества и государства для возрождения России.

3.

Часовня, в которой я несла свое скромное служение, носила имя архиепископа Луки Войно-Ясенецкого. Врача, художника, священника. Еще одного удивительного святого я узнала, служа там. Сколько часов провела я в молитве к этому святому, читая с сестрой Ольгой акафист и молитвы ему. О скольких больных и страждущих мы молились и просили его помощи. И сколько людей ее получили, в этом я не сомневаюсь.

Приведу кратко биографию этого святого, потому что хочется, чтобы как можно больше людей узнали о нем.

«Архиепископ Лука, в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, родился в Керчи 27 апреля 1877 года в семье аптекаря. Отец его был католиком, мать – православной. По законам Российской Империи дети в подобных семьях должны были воспитываться в православной вере. Он был третьим из пятерых детей.

В Киеве, куда семья переехала впоследствии, Валентин окончил гимназию и рисовальную школу. Собирался поступать в Петербургскую Академию Художеств, но по размышлении о выборе жизненного пути решил, что обязан заниматься только тем, что «полезно для страдающих людей», и избрал вместо живописи медицину.

Однако на медицинском факультете Киевского Университета св. Владимира все вакансии были заняты, и Валентин поступает на юридический факультет. На какое-то время влечение к живописи снова берет верх, он едет в Мюнхен и поступает в частную школу профессора Книрра, но через три недели, затосковав по дому, возвращается в Киев, где продолжает занятия рисованием и живописью. Наконец Валентин осуществляет свое горячее желание «быть полезным для крестьян, так плохо обеспеченных медицинской помощью», и поступает на медицинский факультет Киевского университета св. Владимира. Он учится блестяще. «На третьем курсе, — пишет он в «Мемуарах», – произошла интересная эволюция моих способностей: умение весьма тонко рисовать и любовь к форме перешли в любовь к анатомии…»

В 1903 году Валентин Феликсович закончил университет. Невзирая на уговоры друзей заняться наукой, он объявил о своем желании всю жизнь быть «мужицким», земским врачом, помогать бедным людям. Началась русско-японская война. Валентину Феликсовичу предложили службу в отряде Красного Креста на Дальнем Востоке. Там он заведовал отделением хирургии в госпитале Киевского Красного Креста Читы, где он познакомился с сестрой милосердия Анной Ланской и обвенчался с ней. В Чите молодые супруги прожили недолго.

С 1905 года по 1917-й В. Ф. Войно-Ясенецкий работает в городских и сельских больницах Симбирской, Курской и Саратовской губерний, а также на Украине и в Переславле-Залесском. В 1908 году он приезжает в Москву и становится экстерном хирургической клиники профессора П. И. Дьяконова.

В 1916 году В. Ф. Войно-Ясенецкий защитил докторскую диссертацию «Регионарная анестезия», о которой его оппонент, известный хирург Мартынов сказал: «Мы привыкли к тому, что докторские диссертации обычно пишутся на заданную тему, с целью получения высших назначений по службе, и научная ценность их невелика. Но когда я читал Вашу книгу, то получил впечатление пения птицы, которая не может не петь, и высоко оценил ее». Варшавский университет наградил Валентина Феликсовича премией имени Хойнацкого за лучшее сочинение, пролагающее новые пути в медицине.

С 1917 года по 1923-й он работает хирургом в Ново-Городской больнице Ташкента, преподает в медицинской школе, преобразованной затем в медицинский факультет.

В 1919 году от туберкулеза умирает жена Валентина Феликсовича, оставив четверых детей: Михаила, Елену, Алексея и Валентина.

Осенью 1920 года В. Ф. Войно-Ясенецкого приглашают возглавить кафедру оперативной хирургии и топографической анатомии открывшегося в Ташкенте Государственного Туркестанского университета. В это время он активно участвует и в церковной жизни, посещает заседания ташкентского церковного братства. В 1920 году на одном из церковных съездов ему было поручено сделать доклад о современном положении в Ташкентской епархии. Доклад получил высокую оценку епископа Ташкентского Иннокентия. «Доктор, вам надо быть священником», – сказал он Войно-Ясенецкому. «У меня не было и мыслей о священстве, – вспоминал Владыка Лука, – но слова Преосвященного Иннокентия я принял как Божий призыв архиерейскими устами, и минуты не размышляя: «Хорошо, Владыко! Буду священником, если это угодно Богу!» В 1921 году Валентин Феликсович был рукоположен в диаконы, а через неделю, в день Сретения Господня, Преосвященный Иннокентий совершил его рукоположение во иереи. Духовное руководство требует от пастыря истинной пастырской мудрости и полного самоотречения ради спасения своих ближних.

Отец Валентин был определен в ташкентский собор, с возложением на него обязанности проповедовать. В священном сане Войно-Ясенецкий не перестает оперировать и читать лекции. В октябре 1922 года он активно участвует в первом научном съезде врачей Туркестана. Волна обновленчества 1923 года доходит и до Ташкента Епископ Иннокентий покинул город, не передав никому кафедру. Тогда отец Валентин вместе с протоиереем Михаилом Андреевым приняли управление епархией, объединили всех оставшихся верными священников и церковных старост и устроили с разрешения ГПУ съезд

В 1923 году отец Валентин принимает монашеский постриг. Преосвященный Андрей, епископ Ухтомский, намеревался дать отцу Валентину при постриге имя целителя Пантелеимона, но, побывав на литургии, совершенной постригаемым, и послушав его проповедь, остановился на имени апостола, Евангелиста, врача и художника св. Луки. 30 мая того же года иеромонах Лука был тайно хиротонисан во епископа в церкви св. Николая Мир Ликийских города Пенджикента епископом Болховским Даниилом и епископом Суздальским Василием. На хиротонии присутствовал ссыльный священник Валентин Свенцицкий.

Преосвященный Лука был назначен епископом Туркестанским. 10 июня 1923 года епископ Лука был арестован как сторонник Патриарха Тихона. Ему предъявили нелепое обвинение: сношения с оренбургскими контрреволюционными казаками и связь с англичанами. В тюрьме ташкентского ГПУ Владыка Лука закончил свой, впоследствии ставший знаменитым, труд «Очерки гнойной хирургии» В августе его отправили в московское ГПУ.

В Москве Владыка получил разрешение жить на частной квартире. Служил с Патриархом Тихоном литургию в церкви Воскресения Христова в Кадашах. Святейший подтвердил право епископа Туркестанского Луки продолжать заниматься хирургией. В Москве Владыку снова арестовали и поместили в Бутырскую, а затем в Таганскую тюрьму, где Владыка перенес тяжелый грипп. К декабрю был сформирован восточно-сибирский этап, и епископ Лука вместе с протоиереем Михаилом Андреевым были отправлены в ссылку на Енисей. Путь лежал через Тюмень, Омск, Новониколаевск (нынешний Новосибирск), Красноярск. Арестантов везли в столыпинских вагонах, а последнюю часть пути до Енисейска – 400 километров – в лютую январскую стужу им пришлось преодолеть на санях.

В ссылках он по-прежнему был готов прийти на помощь всем нуждавшимся во врачебной помощи и пастырском благословении. Он лечил и оперировал иногда подручными средствами: с помощью перочинного ножа, слесарных клещей, зашивая рану женским волосом…

В Енисейске все оставшиеся открытыми церкви принадлежали «живоцерковникам», и епископ служил на квартире. Ему разрешили оперировать. В начале 1924 года, по свидетельству жительницы Енисейска, Владыка Лука пересадил почки теленка умирающему мужчине, после чего больному стало легче. Но официально первой подобной операцией считается проведенная доктором И. И. Вороным в 1934 году пересадка почки свиньи женщине, больной уремией.

В марте 1924 года епископа Луку арестовали и отправили под конвоем в Енисейскую область, в деревню Хая на реке Чуне.

В июне он снова возвращается в Енисейск, но вскоре следует высылка в Туруханск, где Владыка служит, проповедует и оперирует В январе 1925 года его высылают в Плахино – глухое место на Енисее за Полярным Кругом, в апреле переводят снова в Туруханск. По окончании ссылки Владыка возвращается в Ташкент, поселяется в домике на Учительской улице и служит в церкви Преподобного Сергия Радонежского.

6 мая 1930 году Владыку арестовывают по делу о смерти профессора медицинского факультета по кафедре физиологии Ивана Петровича Михайловского, застрелившегося в невменяемом состоянии. 15 мая 1931 года, после года тюремного заключения, был вынесен приговор (без суда): ссылка на три года в Архангельск.

В 1931-1933 годах Владыка Лука живет в Архангельске, ведет амбулаторный прием больных. Вера Михайловна Вальнева, у которой он жил, лечила больных самодельными мазями из почвы – катаплазмами. Владыку заинтересовал новый метод лечения, и он применил его в условиях больницы, куда устроил на работу Веру Михайловну. И в последующие годы проводил многочисленные исследования в этой области.

В ноябре 1933 года митрополит Сергий предложил Преосвященному Луке занять свободную епископскую кафедру. Однако предложение Владыка не принял. Пробыв недолго в Крыму, Владыка возвратился в Архангельск, где принимал больных, но не оперировал.

Весной 1934 года Владыка Лука Посещает Ташкент, затем переезжает в Андижан, оперирует, читает лекции. Здесь он заболевает лихорадкой папатачи, которая грозит потерей зрения, после неудачной операции он слепнет на один глаз. В этом же году, наконец, удается издать «Очерки гнойной хирургии». Он совершает церковные службы и руководит отделением ташкентского Института неотложной помощи.

13 декабря 1937 года – новый арест. В тюрьме Владыку допрашивают конвейером (13 суток без сна), с требованием подписать протоколы. Он объявляет голодовку (18 суток), протоколов не подписывает. Следует новая высылка в Сибирь. С 1937 года по 1941-й Владыка жил в селе Большая Мурта Красноярской области.

Началась Великая Отечественная война. В сентябре 1941 года Владыка был доставлен в Красноярск для работы в местном эвакопункте – здравоохранительном учреждении из десятков госпиталей, предназначенных для лечения раненых.

8 сентября 1943 года он был участником Поместного Собора Русской Православной Церкви, избравшего Святейшего Патриарха Сергия. В списке участников Собора – 19 иерархов, и имя архиепископа Луки стоит там четвертым.

В 1943-м Преосвященный Лука становится архиепископом Красноярским. Через год его переводят в Тамбов архиепископом Тамбовским и Мичуринским. Там он продолжает медицинскую работу: на его попечении 150 госпиталей.

В 1945 году была отмечена пастырская и врачебная деятельность Владыки: он удостаивается права ношения бриллиантового креста на клобуке и награждается медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

В феврале 1946 года архиепископ Тамбовский и Мичуринский Лука стал лауреатом Сталинской премии I степени за научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений, изложенных в научных трудах «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекдии при инфицированных огнестрельных ранениях суставов».

В 1945-1947 годах им закончена работа над эссе «Дух, душа и тело», начатая в начале 20-х годов. 26 мая 1946 года Преосвященный Лука, несмотря на протесты тамбовской паствы, переведен в Симферополь и назначен архиепископом Крымским и Симферопольским.

1946-1961 годы были всецело посвящены архипастырскому служению. Болезнь глаз прогрессировала, и в 1958 году наступила полная слепота.

Однако, как вспоминает протоиерей Евгений Воршевский, даже такой недуг не мешал Владыке совершать Божественные службы Архиепископ Лука входил без посторонней помощи в храм, прикладывался к иконам, читал наизусть богослужебные молитвы и Евангелие, помазывал елеем, произносил проникновенные проповеди.

Ослепший архипастырь также продолжал управлять Симферопольской епархией в течение трех лет и иногда принимать больных, поражая местных врачей безошибочными диагнозами.

Из воспоминаний Николая Николаевича Сидоренко, внука и келейника cвятителя Луки:

«Дедушка пригласил нас в Симферополь в 1946 году. Сейчас, когда я уже постарел, представляю, какой это был подвиг: жить в тесноте с малыми детьми. Мне в то время было 10 лет, моему брату — 6 лет и двоюродной сестре — 8. Мы и шумели, и баловались частенько. А дедушка все это сносил. Потом семья еще больше разрослась, съехались родственники, почти каждое лето навещали сыновья дедушки и его дочь с внуками. И при таком многолюдстве дедушка не переставал трудиться до последнего дня. Он диктовал свои воспоминания, тщательно составлял проповеди, писал книгу «Очерки региональной анестезии», старался быть в курсе и новейших достижений медицины, и политических событий в мире.

Я был келейником Владыки ровно 15 лет. Видел его жизнь изо дня в день. До сих пор поражаюсь величию, спокойствию и непоколебимости его веры. Он был гениальным врачом и диагностом: ему было достаточно лишь прикоснуться к больному месту, чтобы поставить диагноз. Он лечил знаменитых людей, был лауреатом Сталинской премии за книгу «Очерки гнойной хирургии» — и перед ним открывалась блестящая научная карьера. Но главным стало служение Богу.

Впечатление, как служил Владыка Лука, осталось на всю жизнь… Это было предстояние перед Господом. Каждое слово он произносил ясно, чтобы запало вглубь. Особенно вдохновенно читал Великий покаянный канон Андрея Критского. Библию читал каждый день, старался и нас приучить к ежедневному общению со словом Божиим. Его рассказы из Священной истории звучали проникновенно, библейские события он переживал, как свою собственную жизнь.

Пока он был зрячим, старался служить литургию каждый день, даже если только две-три старушки пришли в храм. Продолжал служить и когда уже совсем ослеп. Меня поражал этот подвиг Владыки: ведь не только слепота отягчала его, но и диабет, от которого у него была страшная слабость, так что даже вся одежда Владыки была мокрой, при этом еще больные ноги из-за сильнейшего тромбофлебита и подагры. Перед службой приходилось перебинтовывать ноги. Но он никогда не сокращал службы и дома всегда очень долго молился.

За каждой службой он старался говорить проповедь, к которой долго готовился дома. Диктовал секретарю, Евгении Павловне, потом она прочитывала написанное, он еще раз правил. Проповедь говорил даже при пустом храме. Иногда стоишь, слушаешь его глубочайшие слова, и даже обидно за дедушку становится. Но на праздники, конечно, народа много собиралось. На всенощной, несмотря на немощь, Владыка всегда сам помазывал святым елеем прихожан, делал это неспешно, четко выговаривая над каждым: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа».

Слепой и немощный, Владыка Лука до самой кончины управлял епархией, был в курсе всех дел, выслушивал доклады, разбирал все сам, выносил резолюции, если мог, посещал отдаленные приходы. Многих людей Владыка Лука привлек в церковь, особенно интеллигенцию, врачей. Ведь он и вне храма много общался с людьми, собирал у себя врачей постоянно. В архиерейском доме, когда Владыка был здоров, висела табличка о приеме больных.

Вообще дедушка жил по строгому расписанию, старался ни одной минуты не терять: все было рассчитано по часам — подъем, молитва, работа. Когда мы приехали в Симферополь, он работал над книгой «Дух, душа и тело». На столе фотографии сыновей, к ним мысленно он обращал доказательства бытия Божия. Глубокой сердечной болью Владыки Луки было то, что его дети, крупные ученые, умные люди — и выросли неверующими. Ведь их детство и юность он провел в лагерях и ссылках.

Самой большой болью было для Владыки повсеместное закрытие храмов в епархии. В его кабинете висела карта Крыма, где крестиками были помечены все действующие храмы. Горько было снимать эти крестики с карты.

Еще помню, как дедушка часто вздыхал: «Всю ночь не спал — думал, как это уполномоченный может распоряжаться, где какому священнику служить?» На каждом шагу чувствовалось, как бесправна наша Церковь.

С детства меня удивляло в дедушке то, что он никогда не подавал вида, как ему трудно или плохо, никогда не раздражался, а был всегда ровен и спокоен с людьми. Приведу пример. Дедушка был страстным купальщиком. В 80 лет, совершенно слепой, он каждый день с июня по сентябрь дважды в день ходил купаться на море, даже холодная вода его не страшила. Однажды во время такого заплыва его сбило большой волной, я пытался его поднять, но ничего не получалось. А он мне спокойно так сказал: «Коля, встань впереди меня и подай мне руку». Я так сделал, и мы благополучно выбрались на берег.

Во всех трудных обстоятельствах я запомнил его величественным, красивым и всегда спокойным. Идем мы с ним по улице, он в подряснике, все ему кланяются, а он меня предупредил: «Когда со мной кто-то будет здороваться, ты меня легонько толкни, чтобы я ответил». Дедушка очень любил людей и заботился о многих. Каждый день на почту я относил пачку переводов — он посылал «копеечку» людям, с которыми его свел Господь на разных местах его служения. Он всегда прежде всего думал о других людях. Я был с ним в его последние дни. Всю неделю он лежал с высокой температурой, но не жаловался, а только говорил: «Вот, я тебе спать не даю». Дедушка благословил меня редкой иконой, выполненной на шелке, — «Христос, несущий крест на Голгофу». Передал мне свою Библию, заповедал читать каждый день. Сохранились редкие семейные фотографии. Когда я смотрю на них, возвращаюсь в ту замечательную жизнь, которая прошла под кровом Владыки. У меня на стене висит икона свт. Луки, архиепископа Крымского и Симферопольского. Есть акафист ему и молитвы, которые я стараюсь читать. Но все-таки, как в детстве, по-прежнему называю его дедушкой. До сих пор мне частенько снится, что я веду его под руку и боюсь, чтобы он только не споткнулся, только бы не упал. А когда хочу по-особому вспомнить дедушку, я открываю подаренную им Библию, которую он каждый день держал в руках, смотрю на его пометки, вчитываюсь в те строчки, которые он сам подчеркивал. И Владыка вновь говорит со мной из открывшейся вдруг глубины вечности..»

За 38 лет священства Владыка Лука произнес тысячу двести пятьдесят проповедей, из которых не менее семисот пятидесяти были записаны и составили двенадцать толстых томов машинописи (4500 страниц). Совет Московской духовной академии назвал это собрание проповедей исключительным явлением в современной церковно-богословской жизни и избрал автора почетным членом академии. Верующие, которые присутствовали на богослужениях, запоминали, как служил Владыка Лука, на всю жизнь. Это было предстояние перед Господом. Каждое слово он произносил ясно, чтобы запало вглубь. Особенно вдохновенно читал Великий покаянный канон Андрея Критского.

Скончался Преосвященный Лука 11 июня 1961 года в День Всех Святых, в земле Российской просиявших. Похоронен Владыка на городском кладбище Симферополя

В 1996 году Святейшим Синодом Украинской Православной Церкви Московского Патриархата было принято решение о причислении Высокопреосвященного архиепископа Луки к лику местночтимых святых, как Святителя и исповедника веры. 18 марта 1996 года состоялось обретение святых останков архиепископа Луки, которые 20 марта были перенесены в Свято-Троицкий кафедральный собор Симферополя».[14]

4.

Через какое-то время состоялось и мое посвящение на Вечерней Литургии в испытуемые сестры милосердия.

Пока я вечером после работы дошла до храма, где состоялось мое посвящение, три раза упала - нога вся распухла, еле дошла. Но зато потом какая благодать дана была Богом в служении. Я просто летала по институту, навещала больных, с моим батюшкой освящали отделения, причащали умирающих в реанимации, крестили больных. Доктора с разных отделений просили меня к их пациентам зайти, побеседовать. Нужна, говорят, твоя психотерапия.

А сколько чудес! Человек умирал, а его на следующий день переводили в общую палату. Или наоборот - одна старенькая бабушка очень мучилась, не могла отойти, уже без сознания. Врачи говорят, уже поздно, она ничего не слышит. А пришел священник, наклонился к ней, она пришла в себя, исповедалась, причастилась, и опять потеряла сознание. Потом мне медсестра позвонила, сказала, что она «отошла» через три часа.

«Чувство любви к ближнему во все века было присуще человеку. Согласно христианской религии, ближний – это тот, кто создан по образу и подобию Божьему, то есть все люди. Одним из многочисленных проявлений любви к ближнему стал уход за больными».[15]

«В Санкт-Петербургской епархии в настоящее время действует около 40 больничных часовен и храмов, более 20 групп, ведущих постоянную благотворительную работу, в том числе братства и сестричества, осуществляющие помощь в больницах, домах престарелых, психоневрологических интернатах, детских домах».[16]

«Современные сестричества – это разные организации во многих отношениях. В Санкт – Петербурге в настоящее время существует 4 наиболее крупных сестричества.

Покровское сестричество входит в состав Братства Св. вмц. Анастасии Узорешительницы, которое возникло в 1992 году с целью оказания помощи больным Покровской больницы и заключенным исправительно - трудовой колонны в пос. Горелово. Братство насчитывает более 60 человек и ведет благотворительную работу по множеству направлений.

Община, включающая 40 сестер, осуществляет уход за тяжелобольными в Покровской (хирургическое и травматологическое отделения), Мариинской (терапевтическое, эндокринное, среди больных неврологического отделения) и Детской инфекционной больницы №3. Действует патронажная группа, опекающая около 30 тяжелобольных на дому. В ведении Братства находится также «Покровская обитель» - приют престарелых пациентов, реабилитационные центры для несовершеннолетних Новгородской области (совместно с муниципальным центром «Дом милосердия») и для заключенных в Псковской области и другие социальные программы.

Сестричество Св. вмц. Татианы начало формироваться в 1993 году из прихожан храма Св. вмч. И целителя Пантелеимона при больнице им. Л.Г.Соколова (МСЧ №122). На базе этой больницы были организованы специальные курсы для подготовки младшего медицинского персонала, первый выпуск которых (20 человек) состоялся в декабре 1994 года.

Датой создания сестричества считается 25 января 1997 года, когда в день празднования памяти св. вмц. Татианы произошло первое посвящение в сестры милосердия некоторых членов общины.

Сестричество Св.прмц. Елисаветы Феодоровны в хосписе №1 возникло в ноябре 1994 года по благословению митрополита Ладожского и Петербургского Иоанна. Община сформировалась из числа верующих сотрудников хосписа разных специальностей,которые руководствуются словами своей святой покровительницы – Великой княгини Елизаветы Феодоровны: «Безнравственно утешать умирающих ложной надеждой на выздоровление, лучше помочь им по- христиански перейти в вечность».

Епархиальная православная церковная благотворительная больница Св. Ксении Петербургской – первое после 1917 года благотворительное церковное медицинское учреждение, возникло по инициативе его Святейшества Патриарха Московского и всея Руси Алексия Второго. Больница получила статус церковного благотворительного учреждения в августе 1990 года. 5 февраля 1991 года, в канун праздника своей покровительницы – Ксении Петербургской – она приняла первых пациентов. Это больница терапевтического профиля, рассчитанная на 40 коек. Ее персонал (более 50 человек) сформирован из числа верующих, и работа его подобна служению сестер милосердия дореволюционной России».[17]

Так я познакомилась со своим другом Константином. Раньше мы видели друг друга в церкви, но близко не знакомились. Пришли мы с отцом Сергием в гнойную реанимацию, к умирающему Костику. Нас позвала его жена Галя, чудесная женщина. У Кости после перенесенного тяжелого заболевания крови разрушились все суставы, которые ему заменили на искусственные. Пошло их отторжение, началось заражение крови, ногу пришлось ампутировать, чтобы спасти ему жизнь. При операции ему еще занесли Гепатит «В» и «С». Когда мы вошли к нему, он нам: «Вы что меня, хороните?»

Костя, говорю, как тебе не стыдно, ты же верующий человек! Через неделю он пошел на поправку, правда заражение пошло и на позвоночник, часть позвонков ему пришлось удалить. Дома первое время он очень мучился от боли, часто звонил мне, не совсем трезвый. Я ему: «Где же ты лежачий умудрился напиться?» Оказывается, есть сердобольные бабушки-соседки. В срочном порядке повезла я к нему своего отца Сергия, Костику мозги на место ставить! Теперь он его регулярно навещает, поддерживает, как может.

5.

До работы я добиралась каждый день по два часа, вечером учеба, домой приходила часов в десять вечера, и так каждый день. Денег не хватало катастрофически, а тут еще у дочки выпускной. Надо, думаю, как- то учиться деньги зарабатывать. Выпускные экзамены уже были на носу. После получения диплома, закончила я курсы по детскому массажу и стала подрабатывать. Надо было дочку еще в Университете учить. С Института им. Вредена я уволилась, из часовни ушла. С завистью и клеветой столкнулась еще не раз в своей жизни! Скорей всего это тоже было своего рода испытание моей веры. И я его не выдержала. Только через искушения мы растем духовно, если бы я тогда это понимала.

В Сестричестве св. мученицы Татианы, я не была пять лет. Но служение свое несла через труды свои, помогая маленьким деткам обрести здоровье. Работала и в детской поликлинике, и в детской больнице с тяжелыми детьми, больными ДЦП (детский церебральный паралич), и в Центре для детей-инвалидов «Родничок». Через это надорвала свое здоровье, на потоке массаж уже делать не могу.

«У женщины есть свой способ существования. У нее есть свойственные ей интуиция, свой способ суждения, свой мир идей, своя манера созидать, свое отношение к себе и другим. Психологически и социологически определяемая миром, женщина также определяется и тайной своего собственного существования, знаком своего «покрывала», по слову апостола Павла в Послании к Коринфянам: «всякая жена молящаяся или пророчувствующая с открытою головою, постыжает свою голову…Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для ангелов» (1 Кор. 11;5,10). Если мы будем смотреть на женщину только как на соучастницу половой жизни мужчины, только как на мать его детей и на сотрудницу, то конечно же, это далеко не все объясняет. Это прежде всего не объясняет то, почему женщины являются основными по численности прихожанами православных и не только православных храмов. Именно в религиозных предпосылках и корнях следует искать истоки женской тайны.

Человек есть космическое существо: космос не является для него задним планом. Человек сам является частью Творения. Но человек – это не просто один из биологических видов – это еще и богословское понятие. Есть человек, один человек и два соответственно превалирующих начала в нем – мужское и женское. «Когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину сотворил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их» (Быт. 5,1-2)…

Преп. Исаак Сирин пишет, что Бог сотворил ангелов в молчании, сотворение же человека не похоже на сотворение ангелов и даже всего космоса. Поставленный на грани духовного и вещественного, человек соединяет в себе все стороны жизни, все стороны космоса, и поэтому представляет собой гармонию, составленную из разных звуков (Епископ Тихвинский Константин(Горянов)».[18]

«Нравственный облик сестры милосердия.

Сестры должны с любовью относиться друг к другу, уважать старших, воспитывать в себе смирение, послушание и другие добродетели.

Сестры должны духовно противостоять всяким ссорам и конфликтам.

Каждая сестра должна уметь терпеливо переносить все трудности, несправедливости и обиды и жертвовать своими интересами и амбициями ради любви и общего дела.

Сестры не должны обижаться друг на друга, бросать из-за обиды свое дело, сплетничать, обвинять и осуждать других.

Сестры не должны завидовать, искать славы, карьеры, высокого положения и выгоды.

По послушанию с одинаковым усердием сестры занимают руководящие посты и рядовые должности, исполняют возложенные на них поручения, без всякого душевного возмущения уступают свою должность и переходят на другую по благословению духовника и решению начальствующих.

В своей жизни вне общины сестры также руководствуются принципами христианской нравственности.

Основополагающим принципом несения сестрического послушания должно быть тайноделание, т.е. сокрытие перед другими своих добрых дел. Открытие перед другими людьми сестрой милосердия своих подвигов поста, молитвы, воздержания и др. следует считать недопустимым и пагубным.

О чудесах исцелений и всяких сверхестественных событиях, происходящих с персоналом и больными сестре следует умалчивать и сообщать только духовнику для правильной оценки происходящего.

Сестре следует постоянно стремиться к непрестанной молитве, не самочинствуя при этом.

Послушание следует исполнять с радостью, терпением, кротостью и любовью.

Сестра милосердия всегда должна выглядеть чисто, скромно и аккуратно.

Ухаживая за больными сестра милосердия должна им терпения, исцеления, облегчения, покаяния и благодарения в болезни, вразумления исповедовать и больным и врачам Господа нашего Иисуса Христа.

Сестре следует помнить и остерегаться трех самых главных врагов, которые могут исказить ее нравственный облик и наиболее часто противостоят и мешают духовному развитию в сестричествах милосердия и женских монастырях:

А) ревность к духовнику из-за его большего внимания к другим сестрам и своему служению (проистекает от внутренней гордости и нереализованного тщеславия);

Б) зависть к духовному преуспению других сестер;

В) пристрастие к духовнику как к человеку, плотское влечение к нему, его обожествление в своих глазах».[19]

6.

Недавно переехали мы с дочкой и зятем на новую квартиру, а рядом работы совсем нет. Ездить в час пик, особенно зимой, очень тяжело, да и рискованно с моей «хрустальной» ногой. Вот и сижу теперь дома, изредка выбираюсь по своим клиентам, кто вспомнит.

Как опять найти себя? Чем и кому быть полезной? Ведь главное в жизни - это твоя востребованность!

Рядом с моим новым домом, есть храм во имя Святителя Николая Чудотворца. Часто хожу туда, особенно зимой, когда до нашего Сестричества мне не доехать. Есть там и икона святителя Луки Войно-Ясенецкого и его святые мощи. Прикладываясь к ним, прошу помощи, чтобы опять мне обрести силы для служения своего Господу, быть нужной другим, возрастать духовно. Надежда хоть на какое-то облегчение моей болезни не покидает меня. Вскоре мне предстоит опять операция, возможно не последняя. Много еще предстоит перенести и претерпеть, но вера в милость Божию крепнет во мне.

К счастью, на болезнь я стараюсь реагировать по-христиански и воспринимать боль как напоминание, как дружеский отеческий наказ, который должен научить чему-то новому.

Св. Иоанн Лествичник говорит о таких людях следующее: «Я обернулся и увидел лежащих на одре, которые в самом страдании были утешены действием Божьей благодати или чувством умиления; и этим утешением они отражали болезненные ощущения и были в таком расположении духа, что вообще не хотели избавиться от болезни. Опять обернулся и увидел тяжело страдающих, которые через телесный недуг как через какую-то эпитимью избавились от душевной страсти. И я прославил Бога, Который лечит тленное тленным» (Леств. 26,21).

Еще, бывает, когда нет сил и желания даже молиться. Выручает тогда Иисусова молитва.

«Некий брат творил Иисусову молитву непрестанно. Его ум и сердце желали извещения о природе всего сущего и о сладости рая. И хотя благодать Святого Духа бывала с ним по временам, однажды она посетила его особым образом. В один из дней, после долгого устного призывания Имени Христова, внезапно он пришел в восхищение и, когда вскоре упразднились его телесные чувства, он осознал, прочувствовал язык, которым творение славословило Творца. Глаза этого брата, как душевные, так и телесные, открылись настолько, что он стал видеть все совершенно иначе. Но как именно, этот человек объяснить не мог даже самому себе и не мог это описать хотя бы в малейшей степени. Все, что он видел и слышал, было каким-то странным, связанным со сверхъестественным. Поющие птички, распустившиеся цветы, цветущие и благоухающие деревья, солнце, сияющий день — все они говорили о Славе Божией. Брат видел это, как если бы видел рай. Совершилось откровение, некое приоткрытие, явление некоего таинства, которое столь сокрыто от нас, что мы не видим обычными глазами этих духовных реальностей. Всякое дыхание да хвалит Господа! (Пс. 150, б) Как животное царство, так и растительное говорили о славе, о величии, о красоте и великолепии Бога. Брат удивлялся, изумлялся, но не мог говорить. Глаза источали слезы — не из-за грехов, а из-за красоты Божией. Как могло сердце вынести это откровение прекрасности Божией?! Но ведь и для Адама весь рай был неким созерцанием, одним из созерцаний Бога. Радовался его дух и веселился, когда он вникал во всякое создание и слышал его голос, воспевающий Бога.
Подобное случилось однажды и со святым Нектарием Пентапольским. Когда он пребывал в своем монастыре на острове Эги- на, монахини попросили его истолковать, что значит стих «Всякое дыхание да хвалит Господа». Он ответил: «Я вам объясню, подождите». И однажды ночью, когда они совершали бдение во дворе и святой чуть-чуть отошел от них, чтобы самому творить молитву, монахини на какое-то мгновение сверхъестественным образом, так что не могли этого объяснить, услышали, почувствовали, ощутили все творение рокочущим в едином дыхании единым гласом. Только тогда они поняли, как истолковываются слова «Всякое дыхание да хвалит Господа». Все творение единым дыханием хвалило Господа, Творца и Создателя своего».(Интернет ресурс)

«Воспоминания молодого монаха Ефрема:

Я никогда не забуду случившееся со мной очень трепетное, исключительное происшествие, бывшее, конечно, по молитвам Старца Иосифа.
Я был тогда еще послушником — в годы беззаботности, о которых часто вспоминаю. На первой седмице Великой Четыредесятницы мы жили отдельно друг от друга. Из-за усиленного подвига, из-за многих трудов я очень исхудал и ослаб, сильно болело в груди. В пятницу я вышел в пустыню, на скалы, один и собирал траву.
Я говорил Иисусову молитовку вслух, когда вдруг услышал некое тихое псалмопение, почувствовал радость и у меня случилось, не знаю как, некое восхищение ума на Небо. Конечно, Божественное не передается человеческим языком. Вот все, что я могу сказать немногими словами: ум мой был захвачен, и я оказался в ангельском месте, посреди ангельских чинов, конечно, без тела, одной душой, одним умом. Там ангелы пели вокруг Престола Божия, и я тоже славословил Бога. Я пришел в то состояние, которое бывает, когда человек умирает и душа его идет на Небо, когда мы переходим в иную жизнь. Я пребывал в каком-то изумлении, в неизреченной радости.
Это состояние длилось немногие минуты. Это было такое наслаждение, радость и блаженство, что если бы оно продолжалось хотя бы десять минут, то вряд ли я сохранил бы рассудок! То есть, рассуждая по-человечески, вряд ли моя душа осталась бы во мне, что-нибудь случилось бы со мной, столь крепкой и сильной была благодать, сладость, блаженство, извещение иной жизни. Сейчас мой ум в замешательстве, и если я буду его принуждать сказать, что в точности со мной происходило, я только его утомлю. Это было неимоверно!
Поэтому говорят, что человеческое естество не может вынести сверхъестественного. Поэтому апостол Павел открывает нам: Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2, 9).
Я думал о том, что эта благодать часами и днями пребывала с великими отцами, потому они и не ощущали усталости, молясь всю ночь. Так святая Ирина Хрисовалантская воздевала руки в молитве на закате солнца, а сестры опускали их ей на следующий день, когда Бог освещал и согревал ее лицо.
Боже мой! Что это было? Я на одно мгновение стал другим человеком. А представьте себе, каково будет в иной жизни, если в этом состоянии человек останется навечно! Поэтому апостол Павел сказал: Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8,18). Скорби, искушения, лишения — что бы ни претерпел человек ради любви Божией, все это совершенно не стоит вечных благ, уготованных Богом для претерпевших, и не может быть даже сопоставлено с ними.
Я был послушником, когда со мной произошел этот страшный случай. Я не был пустынником. Я жил со Старцем, имел заботы, терпел наказания. Ох как наказывал меня Старец! Нынешним послушникам даже во сне такое не может привидеться. Однако именно этот труд даровал мне такую благодать Божию.
Конечно, все это было достоянием Старца, от которого немного перепало и мне. Это были его молитвы, имевшие силу низводить благодать Святого Духа. У него было великое дерзновение. То, что он говорил, сбывалось. Мы это видели постоянно: Бог его слышал и посылал Свои благословения. Все это было плодом его трудов. Он посвятил всего себя Богу и предал всего себя подвигу. Мы слышим, читаем о подвигах святых, которые совершались во время оно. Однако этот человек имел такую же благодать и в наши дни. И как апостолы познали Христа и Его чудеса, так и я, живя рядом с этим человеком, своими глазами видел и познал вещи, о которых мы читаем только в книгах.
Итак, кто понудит себя к послушанию, молитве, молчанию, к исполнению духовных обязанностей, к трезвению, тот соразмерно приложенным усилиям познает и благодать Божию, ибо Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же», Евр. 13, 8 (Интернет ресурс).

Вот и со мной, на какие-то доли секунды однажды случилось такое состояние. Человек не может по немощи своей вынести это. Это была волна всеобъемлющей любви и счастья. Такого, которое в этой жизни ни разу не испытывал. Слава Богу за все!

С годами мы становимся мудрее,

И вспоминаем молодость свою.

Мы птицей полетим назад за нею,

Но не догнать уже мечту мою.

Нам рано подводить еще итоги

О жизни нашей непростой.

Как миг проходят наши годы,

Их вспоминаем с теплотой.

Через страданье мы спасали душу,

Необходимо было нам страдать.

Все наши страхи вырвались наружу,

Душа не будет больше горевать.

Не просим Бога сделать жизнь полегче,

А просим сделать нас сильней.

У русских женщин крепкий стержень,

Нет в сердце ничего важней.

Не Обещал нам дни без боли,

Смех без печали, солнце без дождя.

Но Обещал нам силу воли,

И утешение для каждого нам дня.

Мне все время теперь снится сон, что я иду твердой походкой без всякой опоры. Это повторяется вновь и вновь! А иногда я бегу быстрее ветра!

«Есть два рода сострадания. Одно малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное,как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание—истинное, которое требует действий, а не сантиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать все, что в человеческих силах и даже свыше их».(Стефан Цвейг).

Часть 8. Валерия.

Находишь счастье только лишь на сцене.

Твой ангел светлый будет там с тобой.

Опять в пути, опять ты на арене,

Ты будешь там сама собой.

И небеса возрадуются песне,

Что так с душой исполнишь ты.

Они ведут к прекрасной перемене,

В ней все твои мечты.

Твой путь не легкий, много боли

Душевной, испытать пришлось.

Тебя спасают лишь гастроли-

Так в жизни повелось.

Опять в пути, опять в дороге

Проходят твои дни.

И утешение лишь в Боге.

Поверь, вы не одни!

1.

Это стихотворение я посвятила певице и актрисе Валерии, очень красивой и доброй женщине, с которой я познакомилась на концерте у нас в Питере в конце октября 2010 года.

Меня поразила ее судьба, личная трагедия, о которой я узнала, прочитав ее книгу «И жизнь, и слезы, и любовь».

Меня и раньше привлекало ее творчество, но в ней тогда не было еще той силы, мощи, внутренней красоты, которая поразила меня теперь. В чем-то я увидела нашу схожесть в характере, трагедии душевной, силе духа, в желании все преодолеть, претерпеть.

Когда я подошла после концерта за автографом, то подарила ей цветы и маленькую иконку, которая была мне очень дорога, как память о моем служении в часовне НИИ им. Вредена. С этой иконочкой, мы ходили со священником освящать больничные отделения, причащать больных. Мне захотелось ее отдать человеку, который стал мне дорог.

Сколько же терпения и сил отдает Валерия своим поклонникам. Это тоже ее служение людям. Как бы она не устала и, как бы ей не было плохо, она общается с нами, фотографируется. Милая улыбка не сходит с ее лица.

Она начинает притягивать тебя к себе, как магнитом. Хочется вновь и вновь побыть с ней рядом, услышать ее голос. А уж если она обнимет тебя, то это вершина счастья.

Через три дня я уже мчалась на поезде в Москву на концерт Валерии, который состоялся в концертном зале «Крокус Сити Холл».<