Пророк Синайской горы

Первая удачная попытка оформить тайные познания о Боге в массовое учение и создать истинную экзотерическую религию [8] была предпринята Моисеем во второй половине 13 века до н. э. Особенно интересно рассмотреть и прокоментировать это событие с точки зрения Эзотерической Мудрости, так сам Пророк положил в основу «новой» религии сокровенные знания египетских жрецов.

Усыновленный сестрой Рамзеса II и воспитанный при дворе фараона – согласно своему положению – Моисей был обязан принять жреческое посвящение и проникнуть в глубину Герметического Учения[9] о Боге, Вселенной и Человеке. Библия прямо, хотя и мимоходом говорит об этом, упоминая, что Моисей «был научен всей премудрости египетской»[10].

Исследование скрытых корней иудейского монотеизма[11] чрезвычайно важно еще и потому, что столкновение в обществе «закона Божьего» с «законом человеческим» дает нам несколько примеров жесточайших искажений, что побудило некоторых исследователей утверждать, будто религия Моисея ничем не отличалась от сатанинского культа. Постараемся опровергнуть подобные домыслы и прояснить несколько загадок, с течением времени возникших вокруг пророка Синайской горы и его племени.

Тайна окружает личность Моисея во всем – от его появления во дворце египетского фараона до этимологии самого имени Моисей. До сих пор не существует ясного ответа на вопрос о происхождении духовного Имени Пророка.

Нам известно, что в Египте Моисей носил другое имя – Хозарсиф, следовательно, имя Моисей было принято Пророком осознанно, являлось его т.н. «инициатическим»[12] или «духовным именем» и имело прямое отношение к сути его миссии.

Условно в жизни Моисея можно выделить три основных периода: жизнь и обучение в Египте до убийства солдата; изгнание в «Мадиамскую Страну» (Синайский полуостров) за Красное море, где Первосвященник Иофор приютил его храме, стоящем среди небольшого оазиса у подножия Синая; и, наконец – Исход евреев их Египта под предводительством Моисея.

Скажем категорично, что Исхода, прославившего Пророка Синайской горы и приготовившего почву для двух великих религий – Христианства и Ислама, не было бы, без двух предыдущих этапов его жизни. Уточним: для того, чтобы ввести в народ сугубо эзотерическую в то время идею Единого Бога, тайные знания, полученные в храме Осириса и Амена-Ра, должны были, соединившись с духовными откровениями Пророка, принять экзотеричскую форму и, в то же время, сохранить свою истинность и символическую глубину.

Впервые в истории человечества посвященный ставил перед собой столь грандиозную и, на первый взгляд, неосуществимую цель: принести людям свет эзотеризма, не открывая его тайны, насадить семена истинной веры, скрыв знание. За шесть лет, проведенных Моисеем в Мадиамии, у гостеприимного хозяина храма, мудреца Иофора, ему удалось окончательно синтезировать египетскую науку и зачатки каббалы – тайного знания иудейских патриархов.

Именно тогда Каббала – наука о Боге, Человеке и Вселенной – обрела форму стройного учения[13]. В это же время бывший египетский Посвященный, жрец храма Осириса Хозарсиф, родился заново и стал первым великим Пророком и законодателем Единого Бога – Моисеем.

На первый взгляд, в еврейском написании имени МОШЕ нет ничего странного – оно состоит из трех букв: Мем – מ, Шин – ש и Хе – ה (в древнееврейском языке отдельное начертание звука «О» отсутствует, при необходимости, для этого используется иероглиф Вау ו). Может показаться, будто мы имеем дело с простым набором ничего не значащих звуков. Но это только видимость. Ключ к загадке в последнем иероглифе – ה (Хе). В древнееврейском языке есть еще одна буква, кроме Хе, которая может читаться как «Е» или «Э» – буква Алеф – א. Ее распространенное звучание – «А», но в некоторых случаях Алеф принято читать как звук «Э» или «Е»: например, в слове «Эль» (божественный) – אל (справа налево). А теперь для сравнения напишем оба варианта, то есть, через Хе и через Алеф: в первом случае мы имеем «официальное» написание имени Моше – משה, а во втором, подставив вместо Хе иероглиф Алеф, получаем משא.

Эти три мистических иероглифа есть основа всего каббалистического учения: Алеф, Шин и Мем, три матери древнееврейского символизма.

Что это – случайное совпадение, или же имя «Моисей» действительно лежит в основе Каббалы – тайного знания иудейских патриархов?

Обратимся к древнейшим источникам. Откроем каббалистический трактат «Сефер Иецира», или «Книга Создания». Это произведение, точное время написания которого неизвестно, приписывалось библейскому праотцу Аврааму. Однако, внимательно приглядевшись к используемым символическим методам, можно предположить, что оно написано каббалистом эпохи Иезекиля – Даниила. Читаем:

«Три матери: Алеф-Мем-Шин – и это тайна удивительная, дивная и скрытая, начертанная шестью кольцами, из которых исходят огонь, вода и воздух, разделяющая на начала мужское и женское.

Три матери: Алеф, Мем и Шин – и от них три Отца. Ими сотворено все» [14].

Допустим, для вдумчивого читателя это еще не есть доказательство: даже если имя Моисей писалось не через Хе, а все-таки через Алеф, то это вовсе не должно означать, что сам Пророк вкладывал сюда какой-то особый смысл...

Но, во-первых, при детальном изучении «Книги Бытия», или «Книги Начал», что точнее, мы видим: Моисей прекрасно знал символические методы и пользовался ими, а во-вторых, в символике своего имени Пророк запечатлел... собственную судьбу:

«Три матери: алеф, мем и шин – в мире: воздух, вода и огонь. В принципе небеса были созданы их огня, земля – из воды, а воздух – их духа, находящегося между ними».

Общеизвестно, что Моисей был найден в воде, с этой буквы (Мем – מ) и начинается его имя, а во второй книге Моисея – «Исход» – имеется на это прямой намек: «И вырос младенец, и она привела его к дочери фараоновой, и он был у нее вместо сына, и нарекли имя ему: Моисей – потому что, говорила она, я из воды вынула его» [15].

Это странное изречение до сих пор не было убедительно объяснено.

Как же состоялось духовное крещение Пророка? Через огонь. Символ огня (иероглиф Шин – ש) стоит вторым – после Мем. Обратимся опять к Библии: «И явился к нему Ангел Господень в пламени огня из середины тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но не сгорает... и воззвал к нему Бог из середины куста и сказал: «Моисей! Моисей! Не подходи сюда; сними обувь с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, – святая земля» [16].

И вот мы, выражаясь герметическим языком, имеем бинер, то есть соединение каких-либо двух символов, которые в сумме дожны нейтролизовать, или родить, третий. Закон Бинера можно сформулировать так: всякий бинер рождает тернер.

Тернер есть триединство, завершенный процесс. Таковым завершением мистического тернера в нашем случае будет иероглиф Алеф (א), как мы уже поняли из «Сефер Иецира», обозначающий Дух. Понятие «Дух», в свою очередь, эквивалентно понятию «Бог».

Таким образом, имя Моше, написанное через Алеф (א), на символическом языке дает нам следующую формулу: вышедший из воды, прошедший через огонь и пришедший к Богу. А это и есть краткое жизнеописание великого Пророка Единого Бога.

Что же заставило последующие поколения священников внести поправку в написание имени, заменив Алеф иероглифом Хе?

Понять эти мотивы не сложно. Каббала, в эпоху Моисея выполнявшая роль государственной науки и идеологической системы, вверенная самим Пророком узкому кругу левитов, со временем не только утратила свое политическое значение, но зачастую ее адепты даже подвергались гонениям, так как нововведенный Талмуд (свод законов Мишны) содержал в себе концепции, прямо противоположные каббалистической основе иудаизма. Каббалисты – подлинные Адепты чистого Герметического Учения и, вместе с тем – хранители науки Священной Магии[17], были вынуждены скрывать полноту и практическое применение своего знания, дабы не быть обвиненными в «ворожбе» и «волхвовании». Поэтому сегодняшняя Каббала, изучаемая приверженцами ортодоксального Иудаизма – лишь блеклое отражение глубочайшей древней науки, построенной на египетском символизме.

Мы уделили немалое внимание личности Моисея и корням его имени. Зачем? Какое это может иметь отношение к главной теме книги?

Историю религии невозможно представить без того огромного вклада, который внес в нее Моисей. Могучая воля Синайского пророка «приготовила стези» Иудаизму и Каббале, Христианству, Исламу, а также целому ряду мистических учений, оказавших несомненное влияние на развитие мировой духовной культуры. Наряду с этим нам придется рассмотреть некоторые негативные последствия, поначалу вызванные в народе Израиля культом единобожия, что и дало основание некоторым оккультистам считать, что Моисею сопутствовал не Бог, а... Сатана. Среди таких авторов и серьезный современный американский герметист Джон Бейнс. Вот что он пишет по этому поводу в своей книге «Звездный Человек»: «В ужасе Моисей начал понимать, какую страшную ошибку он совершил; он осознал, что «божественный ангел» в сущности есть «ангел мрака», полная противоположность той светлой силе, которую вначале попытался призвать».

Что побудило американского автора к столь резкому высказыванию?

«Левит», «Числа» и, в особенности, «Второзаконие» – третья, четвертая и пятая книги Моисеевы – действительно более чем парадоксальны. В них можно обнаружить законы и предписания, кардинально расходящиеся как по смыслу, так и по духу со всем написанным Моисеем ранее. Поэтому многие исследователи по праву считают эти книги наиболее загадочными с исторической точки зрения. Более того, мы можем сказать, что некоторые строки из Второзакония являют собой образец чистейшего сатанизма: «Если же сказанное будет истинно, и не найдется девства у отроковицы, то отроковицу пусть приведут к дверям дома отца ее и жители города ее побьют ее камнями до смерти...» [18]; «...и скажут старейшинам города своего: «сей сын наш буен, непокорен, не слушает слов наших, мот и пьяница»; тогда все жители города его пусть побьют его камнями до смерти...» [19]; «...если будет молодая девица обручена мужу, и кто-нибудь встретится с нею в городе и ляжет с нею, то обоих их приведите к воротам того города, и побейте их камнями до смерти...» [20].

И тем не менее, как с уверенностью можно утверждать, что выше процитированное – противоречит Божественному Закону, с такой же уверенностью мы говорим, Моисей никогда не писал этих законов и никогда не находился «в контакте с дьяволом».

С Эзотерической точки зрения, многое из написанного во «Второзаконии», а также отдельные пассажи из «Левита» и «Чисел» вообще не соответствуют ни стилю Моисея, ни его духовным убеждениям. Сразу же бросается в глаза контраст между Моисеевым «не убий» и столь часто встречающимся во Второзаконии «побить камнями до смерти».

Это противоречие еще более обостряется в «Левите» и «Числах», где сквозь наслаивающуюся веками пыль искажений и произвольных толкований многочисленных переписчиков и реформаторов, все еще проступает подлинное и правдивое слово Синайского Пророка. Так, например, восемнадцатая глава «Левита» целиком посвящена духовному порицанию сексуальных извращений и половых преступлений. Более того: вся она написана в стиле проповеди, теургического [21] обращения Пророка к внемлющему ему народу, где после изречения соответствующего Закона не требуется иной его аргументациикроме краткого «Я Господь». Например: «Никто ни к какой родственнице по плоти не должен приближаться с тем, чтобы открыть наготу. Я Господь» [22].

Однако, уже в двадцатой главе «Левита» (то есть – через одну главу) мы сталкиваемся с крайне странным явлением: те же самые законы, которые были даны в восемнадцатой главе в виде проповеди, повторяются здесь – иногда дословно, иногда – с незначительными отступлениями, но с уже совершенно иным завершением: «да будут преданы смерти». И уже совсем иначе вопринимается фраза «И сказал Господь Моисею»; ибо каждому, кто всерьез задумывался о Божественном Законе; каждому, кто осознает и верит, что Дух и Божественная Мысль есть источник безусловного блага и космической Любви, должно быть ясно: Господь не говорит так.

Несомненно, многие «истинно верующие» люди, а также приверженцы ортодоксального Иудаизма будут искренне возмущены и сочтут сказанное здесь опасной ересью... Однако, рано или поздно приходит Время Великих Вопросов, когда молчание становится бессмысленным и необходимо сказать то, что есть на самом деле: далеко не все, что мы читаем сегодня в Библии является абсолютной и совершенной истиной – чистым, боговдохновенным словом.

По нашему глубокому убеждению – так произошло не потому, что пророками были даны ложные законы, но потому, что эти Законы – точные и чистые в своей первоначальной сути – были искажены до неузнаваемости людьми, пытающимися приспособить их «под себя» для удовлетворения своих частных или политических интересов. Люди, действительно, готовы скорее изменить Высшую Истину, чем изменить себя в соответствии с нею.

Не делаем ли мы это каждый день, говоря своей Совести: «Да, я живу грешно, неправильно, это в последний раз, а впрочем... что в этом такого? Я не совершаю никакого преступления...»?

Поэтому нет смысла строго судить компиляторов и переписчиков древности: эти люди лишь выполняли свою работу и, в конце концов... никого не ограбили и не убили.

«В Библии текстовые слои различного вида и происхождения до такой степени нагромождены один на другой или взаимопереплетены, что их сегрегация и научное идентифицирование на протяжении долгих лет еще будут оставаться предметом труда библейских критиков. Также, данный вопрос чрезвычайно усложнен многочисленными дополнениями, внесенными по разного рода соображениям целым рядом редакторов, компиляторов и переписчиков», – пишет один из наиболее авторитетных исследователей истории Библии Зенон Косидовски в своем труде «Библейские сказания».

Данное утверждение польского ученого лишь подтверждает наш вывод: Моисей не мог являться автором большинства приписываемых ему законов и, следовательно, тем меньше оснований у нас остается приписывать эти законы Господу.

Нам известно, что Моисей был истинным Посвященным,черпавшим из сокровищницы египесткой мудрости, следовательно, он обладал знанием о «мере вины, мере правоты и о чаше правосудия между ними»: «Три матери: АЛЕФ-МЕМ-ШИН представляют основание. Они являют сумму достоинств и недостатков, а равно и закон равновесия ХОК, находящийся между ними» [23].

Посвященный, воспитанный при египетском Святилище и для воплощения Истины принесший на алтарь Единого Бога все – свою жизнь, желания, человеческое счастье, горение юности и покой старости – не мог дать людям закона, основанного на насилии и глумлении над личностью. Его Закон – Милость, уравновешенная Суровостью; его «око за око» – необходимость продиктованная диким характером ведомого им народа; его судьба – тончайшее балансирование на грани мистического вдохновения, политики и непрестанной войны.

Существует старый герметический закон, который можно сформулировать так: истинно поднявший свой взгляд к Богу, никогда не опустит его вниз. Моисей видел Бога.

Вероятно, для читателей, плохо или в малой мере знакомых с оккультизмом, одного лишь краткого эзотерического обзора проблемы будет недостаточно. Поэтому обратимся к истории: ученые единодушно выделяют Второзаконие из всего Пятикнижия, утверждая: оно было оформлено значительно позднее остальных книг. Опираясь на свидетельства древних историков времен иудейского царя реформатора Иосии, они делают вывод, что книга обрела свою нынешнюю форму в 622 году до нашей эры[24]!

Вместе с тем, мы категорически не можем согласиться с мнением некоторых ученых, утверждающих, что в основе Ветхого Завета лежит не боговдохновенное слово, данное через Моисея и пророков, но ряд этимологически не проясненных народных преданий и древних мифов.

Есть два важных эзотерических закона, которые вполне могут прояснить этот вопрос:

1. Безмолвных Пророков не существует. Это означает, что всякий Человек, достигший Высшей Степени Посвящения[25], изменивший ход истории и именуемый людьми «Пророком», «Великим Учителем» или «Сыном Божиим» – не покидает Землю, не оставив соответствующего послания к Человечеству.

2. Божественная Истина может быть искажена, но не уничтожена. Данный Закон объясняется предельно просто: все, что дано от Духа, имеет вечную жизнь, как на Небе, так и на Земле; ибо Дух – вечен и неуничтожим.

Итак, проясняется следующее: в основании всякой истинной Религии или Учения, лежит откровение, данное Духом через конкретного Учителя, который передает его группе инициированных учеников. Такое Учение или Религия – первоначально – структуризируется и передается людям через одного такого Учителя, ибо в центре круга может находится только одна точка. В свою очередь, роль такой духовной точки может выполнить только конкретная человеческая личность, преломляющая и интерпретирующая Божественное Откровение в соответствии с особенностями человеческого мышления и восприятия, обусловленными данной нацией и исторической эпохой.

После смерти Моисея борьба между Богом и сатаной яростно вспыхнула в Израиле. Установленные пророком законы мира и справедливости не находили отклика в людских душах. Подтверждались слова египетского Иерофанта – «закон людской сплавлен из равных частей милосердия и ненависти...».

И когда мы говорим о двойной богоизбранности Израиля, следует вспомнить и о двойном его проклятии: дважды на этой земле открывалось Слово Божие – законами Моисея и жертвой Христа, и дважды люди отворачивались, приспосабливая Слово к укоренившимся стереотипам и эгоистическим потребностям.

* * *

Борьба между добром и злом, их соотношение и проявления, на протяжении тысячелетий оставались первейшим предметом спора философов, богословов и эстетов. Несмотря на весь научно-технический прогресс современной цивилизации, люди так же, как и десятки веков назад, нисколько не приблизились к ясным ответам на Великие Вопросы. В сознании большинства ключевые духовные понятия размыты и относятся к области «отвлеченного». Многим ли известно, что такое, например, «Закон Вселенной», «воздаяние за грех» или «реализационная власть»?

В массе своей люди поглощены не поиском Ответов и стремлением к Духовному Освобождению, но наилучшим благоустроением тел. С этой точки зрения, Освобождение кажется не таким уж актуальным понятием. Роковая ошибка!

Какие перед нами возникают препятствия? Основная трудность состоит в том, что у каждого Человека сложилось свое собственное представление о «правильном и неправильном в этой жизни», о Боге и сатане, о добре и зле, а расставаться с привычными понятиями не всегда приятно. Можно насчитать тысячи и миллионы так называемых «субъективных истин», – представлений и воззрений, сформировавшихся в результате частного человеческого познания мира. Такие «истины» аргументируются «личным мнением», «жизненным опытом», представлением о «своей индивидуальности», но обычно имеют уязвимое этическое и филсофское обоснование. Люди, претендующие на сформировавшуюся жизненную философию и привыкшие говорить: «это есть так-то и так-то», редко задумываются о главном: кто такой «Я», который все это думает и утверждает; когда «я» – это «Я»? Тогда ли, когда «Я» кушает, или когда «Я» кричит, ругается и скандалит? «ЕМУ» хорошо, тепло и уютно, «Я» находится в «благоприятном расположении духа», но вот - «Я» подавлен, обижен и недоволен... «Я» – это «Я», которое едет в дорогой машине и думает, что с «НИМ» все в порядке потому, что у «ОНО» сыто, у «НЕГО» есть банковский счет и прочное общественное положение? И что происходит с этим «Я», когда «ОНО» внезапно теряет все это – остается ли оно прежним «Я» – довольным и счастливым?

Так есть ли вообще это «Я»? Существует ли оно в действительности?

И что мы знаем о «СЕБЕ»?

Быть может, пора задуматься о том, что субъективизм не предполагает «индивидуальности» и наличия «сильной личности», но, скорее, свидетельствует об изолированности субъективно мыслящего Человека от Вселенной, влияние которой в нашей жизни бесспорно и представлено рядом объективных законов. Жесткое следование своей – малой, частной истине, боязнь с ней расстаться, чтобы не превратиться в голое и незащищенное существо – свойственны Человеку. Однако, такая «железобетонная» позиция неизбежно приводит к разрыву дипломатических отношений с той Объективной, Великой и Единой Истиной, которая лежит в основе существования Реальности.

Но, впрочем... ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? – не так ли спросил Понтий Пилат у Христа, ответившего ему молчанием?

Конечно, мы не призываем Человека отречься от самого представления о своей индивидуальности и последовать некоей «абстрактной единой истине», заметим лишь, что индивидуальность и субъективизм – в корне противоположные понятия.

Понятие «индивидуальности» предвидит существование отдельного «индивида», со всем присущим ему – неповторимым – спектром эмоциональных переживаний, мыслей, целей – всем тем, что можно назвать Информационной Емкостью личности [26].