Глава 22. Старец, облаченный в длинную серую тогу, стоял к Артуру спиной, созерцая, как тонут во мгле за горизонтом золотые искры

Старец, облаченный в длинную серую тогу, стоял к Артуру спиной, созерцая, как тонут во мгле за горизонтом золотые искры. Когда он обернулся, Артур увидел его благородное лицо с утонченными чертами, изборожденное морщинами, но не лишенное доброты. Но пока старец еще не обернулся, даже не отреагировал на восклицание удивленного Артура.

Наконец последние лучи окончательно рассеялись, и старец обернулся. На его лицо падал тусклый свет, и Артур, оглядевшись, заметил поблизости маленький летательный аппарат, излучающий слабое сияние.

Старец посмотрел на Артура; в его взгляде сквозила печаль.

– Холодную ночь ты избрал для посещения нашей мертвой планеты, – молвил он.

– Кто… кто вы? – выдавил из себя Артур. Старец отвел взгляд, на благородное лицо легла печать грусти.

– Мое имя ничего тебе не скажет.

Казалось, что-то важное всецело занимает его мысли. Он явно не стремился поддерживать разговор. Артур смутился.

– Я… вы напугали меня, – промямлил он. Старец, будто очнувшись, слегка нахмурил брови:

– М-м-м?

– Я говорю, вы меня напугали.

– Не тревожься, я не сделаю тебе ничего дурного. – Он помолчал и мрачно добавил: – Вообще-то по сути своей я ученый.

– Вот как? – пробормотал Артур. Необычная манера поведения собеседника сбивала его с толку.

– О да, – ответил старец и вновь замолчал.

– Э-э, – начал Артур, – м-м-м…

Он вдруг ощутил себя на месте любовника, застигнутого в спальне мужем и недоуменно созерцающего, как муж соблазненной им дамы спокойно переодевается в другие брюки, бросает несколько замечаний о погоде и уходит.

– Что, человек, не по себе? – вежливо осведомился старец.

– Нет-нет… Хотя, собственно, да. Видите ли, мы никак не ожидали кого-нибудь здесь встретить. Я так понял, что все давно мертвы.

– Мертвы? Боже милосердный, мы всего лишь спали!

– Спали? – недоверчиво переспросил Артур.

– В связи с экономическим кризисом, – пояснил старец, явно не задумываясь, понимает ли Артур хоть слово из сказанного.

Артур был вынужден подстегнуть его:

– В связи с экономическим кризисом?

– Пять миллионов лет назад в экономике Галактики наметился спад, а мы, как тебе известно, создаем в некотором смысле предметы роскоши – строим на заказ планеты… – Он замолчал и посмотрел на Артура. – Тебе известно, что мы строим планеты?

– Э-э…

– Увлекательнейшее занятие! – с тоской сказал старец. – Мой конек – береговые линии. В общем, – продолжил он, стараясь не утерять нить рассказа, – разразился кризис, и мы рассудили: чего ждать впустую? Запрограммировали компьютеры, связанные с индексами цен на Галактической бирже, чтобы нас разбудили, когда дурные времена останутся позади, и… – Старец подавил зевок и махнул в сторону кратера. – Это твой робот?

– Нет, – раздался высокий металлический голос со дна кратера. – Я свой собственный.

– Если это создание можно назвать роботом, – пробормотал Артур. – Скорее, электронное устройство для воплощения тоски и уныния.

– Приведи его, – велел старец, и Артур с удивлением отметил прозвучавшую в тоне решимость.

Он подозвал Марвина, и тот заковылял наверх, трогательно прикидываясь хромым.

– А впрочем, – произнес старец, – лучше оставить его здесь. Ты же пойдешь со мной.

Он подал знак, и летательный аппарат медленно поплыл к ним навстречу.

Артур посмотрел на Марвина. Робот с таким же трогательным усердием повернулся, явно терзаясь адскими муками, и вновь побрел на дно кратера, горько бормоча что-то себе под нос.

– Идем! – позвал старец. – Идем же, не то будет поздно.

– Поздно? – откликнулся Артур. – Для чего поздно?

– Как твое имя, человек?

– Дент. Артур Дент.

– «Поздно» – это угроза, – сурово произнес старец, и в его мудрых усталых глазах засветилась печаль. – Лично мне угрозы никогда не давались, но я слышал, что иногда они бывают очень кстати… Прошу в машину. Мы углубимся в самые недра этой планеты, где мой народ сейчас выходит из дремоты. Магратея пробуждается.

Усаживаясь рядом со старцем в летательный аппарат, Артур невольно поежился. Странность происходящего, безмолвное колыхание взмывшей в небо машины подействовали на него угнетающе.

– Э-э… простите, – молвил он, глядя на лицо старца, освещенное тусклым светом приборной панели, – а как ваше имя?

– Мое имя? – спросил старец, и весь его облик озарился уже знакомой Артуру внутренней печалью. – Мое имя, – произнес он, помолчав, – Слартибартфаст.

Date: 2015-07-10; view: 339; Нарушение авторских прав