Слияние и поглощение

«Я отрежу Примакову ногу!»

Начало политической жизни «Единой России»

Первая выборная кампания была для «медведей» уникальной. Пожалуй, единственный раз за всю свою историю партия буквально «дралась» за власть, а победу одержала благодаря не столько административному ресурсу, сколько настоящей конкуренции. «Тогда штаб был абсолютно свободен от чиновников, – вспоминает один из его сотрудников. – Это был мобилизационный проект: любой мог привести любого, все работали на результат, без лишних отчетов и согласований». Незабюрократизированность выгодно отличала «Единство» от штаба «Отечества». Его руководитель, в прошлом пресс-секретарь Ельцина Сергей Ястржембский развернул там настоящее министерство по выборам. Для создания простого регионального плаката требовалось столько согласований, что проще было его не печатать. Этот метод политической борьбы «медведи» возьмут на вооружение позже. Метод, кстати, не дешевый. «ОВР выделили на кампанию $1 млрд, из которого 800 млн растащили по карманам», – уверен Доренко. Для сравнения, кампанию «Единства» Александр Любимов, отвечавший за предвыборную рекламу, оценивает в $20 млн.

При этом по ходу кампании «медведи» совершенно не бедствовали. Роман Абрамович – «смотрящий» Березовского в «Сибнефти», – никогда не жадничал, вспоминают штабисты. Но когда его начинали засыпать подробностями, взгляд его уходил в астрал, и он уже почти умолял собеседника:

– Ну не грузи меня!.. – И вдруг как-то резко приходил в себя:

– Сколько?

Вердикт был почти всегда одинаков:

– Неси!

И вот в обычных полиэтиленовых мешках, иногда в нескольких, засунутых друг в дружку, потому что они были дырявые, деньги покидали пределы компании «Сибнефть» и ехали в офисы «Единства», чтобы послужить победному шествию «медведей» по стране.

У них, конечно, тоже случались финансовые казусы, хотя и не так часто, как у «Отечества». Например, многие технологи до сих пор гадают, на что был потрачен огромный бюджет «Единства», выделенный на наружную рекламу. Ближе к выборам на заборах действительно стали появляться медведи, но нарисованные краской – а-ля сеятель Остапа Бендера, и написано на них было почему-то «Ура!». Самый заметный «выхлоп» той наружки – рельефный медведь – до сих красуется на одной из столичных высоток на Варшавском шоссе.

У «Единства» в 1999 году было несколько предвыборных структур – каждая под свою задачу, и еще миллион «кружков по интересам». Одни и те же задумки могли обсуждаться на разных площадках, идеи бурлили, докручивались, перепроверялись. Это шло на пользу дела, позволяло не слишком зависеть от конкретного исполнителя и оставляло возможность влиять на результат. Общение рядовых сотрудников из разных штабов не поощрялось. Любое проявление интереса: «А как у них?» сопровождалось строгим окриком начальства: «А вам зачем?» Сведения стекались к командиру «медвежьего генштаба» Игорю Шабдурасулову, сидевшему на Старой площади. Именно через него Березовский контролировал ход выборов. Звонки олигарха заставляли первого зама главы президентской администрации нервничать: «Да, Борис Абрамович… Конечно, Борис Абрамович… Хорошо… Выясним… Посмотрим… До свидания, Борис Абрамович…» – вспоминает очевидец.

Сам Березовский на старте возглавлял «кружок» с пафосным названием «Высший идеологический совет». Большинство совещаний он проводил сам, вспоминает Яков Розин, изредка – Шабдурасулов. Теоретически совет должен был подготовить программу «Единства», которая в итоге так и не появилась на свет. Зато здесь у Березовского была постоянная площадка для обкатки своих идей. В дела штабов, в отличие от нынешних модераторов «единороссовских» кампаний, он не лез: свободные люди лучше работают.

Штабов, по сути, было два. Первый – доставшийся в наследство от времен раскрутки Аксененко – сидел все там же, на Малой Бронной. Здесь работали технологи и креативщики: жена главы избирательного штаба Алексея Головкова Юлия Русова, отвечавшая за региональную сеть, Владимир Руга – фактический пресс-секретарь Березовского, курировавший отношения с печатными СМИ. Этот штаб считался «теневым». Официальный же располагался в бывшей приемной «всесоюзного старосты» Михаила Калинина на Воздвиженке, 2. Здесь сидели юристы, готовились документы для подачи в ЦИК, формировали черновые списки «Единства». Если на Патриарших находились «мозги», то на Воздвиженке – «руки». Например, креативщики разрабатывали агитационные материалы, а потом через начальство озадачивали своих коллег из приемной Калинина: «вот вам тонна листовок, через неделю она должна быть в Липецкой области».

Между «теневым» штабом и Кремлем курсировал глава Фонда эффективной политики Глеб Павловский: перехватив очередную бумажку штабных идеологов, он тащил ее Татьяне Дьяченко и экс-главе ельцинской администрации Валентину Юмашеву. В контексте начавшейся уже президентской кампании ответственный за нее глава администрации Александр Волошин также внимательно следил за думской историей. Но у Шабдурасулова запарка была такая, что времени на формальные доклады своему шефу у него не оставалось. «Пару раз Волошин даже звонил и, почти обижаясь, спрашивал: что не рассказываешь, как дела?» – вспоминает его первый зам. После выборов технологи «сдавали дела» Владиславу Суркову, отвечавшему в администрации за работу Совета Федерации и Госдумы. Во время же самой предвыборной кампании Сурков работал с одномандатниками, на которых тогда приходилась половина Думы – 225 человек. От «Единства» прошло всего 9.

Были в распоряжении «Единства» и приятные инфраструктурные возможности, которые давали хозяйства Сергея Шойгу и Николая Аксененко. Благодаря спасателям и железнодорожникам проблем с самолетами и вагонами, а значит, с мобильностью кандидатов, доставкой и распространением агитационных материалов у «Единства» не возникало. А первый замглавы предвыборного штаба Сергей Попов добавил «медведям» лоску, отдав им свои «Народные дома» – сеть приемных, создававшихся еще в середине 1990-х годов для предвыборной поддержки НДР. Нейтральные офисные интерьеры снимали многие проблемы: не со всеми же было удобно разговаривать в полувоенных бытовках МЧС. Именно на базе «домов» позже сформировались нынешние общественные приемные «Единой России».

Регистрационные документы «Единства», как и само движение, собирались буквально на коленке. То, что они вообще были одобрены ЦИКом, можно считать почти чудом. Официальный штаб приступил к работе в начале сентября – на составление списков и сбор документов отводилось полтора месяца. «Весело было с самого начала, – вспоминает сотрудник штаба аналитик Игорь Черный. – Чисто поле, старые щербатые столы, нехватка стульев – я их лично собирал по этажу, дефицит бумаги, ручки свои, телефон один на комнату, раздобытый собственными усилиями в соседних беспризорных пока кабинетах, ближе к октябрю на весь штаб выделили 2–3 машины».

Предвыборная установка гласила: народ устал от примелькавшихся политических лиц, нужны новые и честные. Черный был как раз одним из тех, кто собирал документы для регистрации в ЦИКе – проверял, всего ли хватает, нет ли явных ошибок или откровенно лживых сведений. Работы было невпроворот, учитывая, что людей в список набирали разве что не с улицы. «Мог затрещать факс, и из него на чистом листе вылезало что-то типа «Сидор Задрищенский. Вроде Пермь», или звонил телефон, и оттуда чей-то самоуверенный голос говорил:

– Внесите в список Переплюйкина!

– А кто говорит?

– Я!

Наверное, это был единственный раз, когда «медведи»-депутаты были так похожи на своих избирателей. Но даже тогда выражать в Госдуме мнение народа, судя по разговорам в штабных коридорах, никто не стремился. А вот пафоса в манерах хватало уже на старте. «Считайте, что вы все уже уволены! Как вы разговариваете с будущим депутатом Госдумы?! Вон отсюда!.. Эй, стой… Куда пошел?» – такие вопли слышались на Воздвиженке по нескольку раз за день, вспоминает Черный.

Фамилии людей, рекомендованных администрацией президента, приходили в штаб с отдельной пометкой, на бланках и с печатями от губернаторов. Для последних право предложить в список своих кандидатов было своеобразной платой за лояльность. Аналогичный бонус получали и учредители блока, правда, отстаивали «своих» в списке по-разному. Например, Клинцевич бился за «афганцев» почти как на войне. «Ну, что, сколько надо выкинуть?» – интересовался он у штабистов после их очередного визита в Кремль для промежуточного согласования списков – такое случалось в среднем раз в неделю.

– Пятерых, как минимум, Франц Адамович! – слышал он в ответ неутешительное.

– А троих никак нельзя? – это подкупало, и нередко оказывалось «можно».

Не в пример Клинцевичу «Народные дома» Сергея Попова подали всего несколько кандидатур – их-то лидер и «сдал» на этапе сокращения списков: «Их вычеркните, оставьте меня». Попову это не помогло. В конце октября из штабного факса выползла бумага с фамилией главы администрации Каширы Олега Ковалева, которую нужно было в обязательном порядке поставить на третье место по Московской области. Теперь Ковалев – рязанский губернатор. А в 1999-м именно он оттеснил Попова на непроходное 4-е место, и того пришлось спешно трудоустраивать в сенат в знак благодарности за проделанную на выборах работу. В Думу он попал лишь в 2003 г.

Ни нынешний думский спикер Борис Грызлов, ни бывший вице-спикер нижней палаты Любовь Слиска, с самого начала выделявшаяся, по мнению штабистов, «нахрапистой глупостью», не входили в категорию «неприкосновенных», хотя всегда были в первых тройках Питера и Поволжья. Любопытно и то, что в списках пропутинского движения практически не было столь востребованных электоратом военных, если не считать зама Шойгу по МЧС Николая Локтионова. Не давили массой ни ФСБ, ни МВД, ни «питерские» – все они возникли позже, опровергая предположения Березовского, что Путин не сможет сколотить свою команду.

До конца сентября всех предлагавшихся в список «Единства» вносили без разговоров. Сокращать начали, когда он разросся до 1200 человек: 800–500–300… Чем больше вычеркивали, тем больше новых «будущих депутатов» объявлялось по телефону или в виде списков, переданных по факсу. В финальном варианте списка, отправленном в администрацию президента, осталось 235 фамилий – на 10 больше разрешенного ЦИКом максимума. Эта страховка была не лишней с учетом результатов спецпроверки в ФСБ, МВД и налоговой – скандалы на финишной прямой стали бы для «медведей» приговором. Кандидатский задел нужен был и для ЦИКа. Комиссия по-дружески сообщила в штаб, что «за недостоверные сведения об имуществе и доходах» она отсеет 8 человек. «Подставленные» штабом кандидаты о своем незавидном статусе не догадывались. Но случилась осечка: из черного списка ЦИК позже отбраковал 6 плюс одного «внепланового». И неожиданно для штаба кандидат-парашютист Владимир Вшивцев, чей затяжной прыжок входит в книгу рекордов Гиннесса, не только остался в списках, но и попал в Госдуму со своего не казавшегося проходным места.

Шабдурасулов гордится главным – в Думу от «Единства» не прошли люди с уголовным прошлым. Но это не совсем так. Хотя действительно проводили огромную работу по отсеву, некоторых нельзя было просто так выкинуть. Спецслужбы проверяли кандидатов в кандидаты буквально в режиме онлайн, по мере включения их в черновой список, вспоминает Шабдурасулов. Бывали ситуации, когда из ФСБ приходили одни данные, а из МВД – другие. Приходилось общаться с представителями этих структур и пытаться понять, что происходит. Понять, впрочем, удавалось не всегда.

Из последнего варианта списка спецпроверка забраковала 51 кандидата. Момент передачи финального списка в штаб Шабдурасулов не помнит. Приехавший же за ним на Старую площадь Игорь Черный описывает эту процедуру так. Вместо того чтобы просто передать ему папку, Шабдурасулов устроил театр мимики и жеста с минимумом слов. Вслух фамилии кандидатов называл Черный, а первый зам. главы президентской администрации после сверки с листками, пришедшими с проверки, просто кивал головой или делал неопределенный жест – это значило, что кандидата «можно оставить»; кивал посильнее – «оставить однозначно»; мог указательным пальцем нарисовать в воздухе крест – «вычеркнуть к чертовой матери», но тот же палец мог показать, что человека надо просто опустить пониже. Иногда чиновничья голова молча спрашивала у штабиста совета: мол, а ты что думаешь по поводу этой кандидатуры? Шабдурасулов предохранялся: если бы запись разговора, где он рассказывает, кого оставить кандидатом, а кого выкинуть, попала на то же НТВ – разразился бы огромный скандал. «Единство» не позиционировало себя как партия, создающаяся в Кремле, и такая слава ему была не нужна.

Лишь один раз Шабдурасулов перешел с пантомимы на устную речь – громкую и по большей части непечатную, вспоминает Черный. Дело дошло до калининградского списка: из шести кандидатов пятеро были от губернатора Горбенко, причем на четверых из них, по данным спецпроверки, были кровь или «особо тяжкие». Да и к пятому имелись вопросы по налоговой части. Под следствием они не находились, но оперативные данные однозначно свидетельствовали об их активном участии в околопортовой мафии.

– Да что они, совсем, что ли, о***ли?! Вашу мать, «доверенные люди»!!! – взорвался Шабдурасулов. Но снять всех губернаторских? Невозможно!

Единственным приличным человеком в калининградском списке была Ольга Арбатская от Союза поддержки и содействия малому и среднему бизнесу, любимица всего штаба: умная, тактичная и довольно успешный предприниматель.

– Хм, на нее ничего нет, – сказал по-человечески Шабдурасулов, сверившись со своей шпаргалкой.

– Так и мы говорим: хорошее о ней мнение, – поддержал Черный.

– Хорошо, пойдет второй, – платить за губернаторскую лояльность приходилось даже в безвыходных ситуациях.

Троих «горбенковских» решили выкинуть сразу, одного уже после утверждения списка ЦИКом, так, чтобы в итоге список на выборах возглавил единственный губернаторский «без особо тяжких» Виталий Ледник. Первое место, как выяснилось позже, оказалось единственным проходным, и Арбатская в Госдуму не попала.

С женской организацией содействия малому бизнесу, от которой шла Арбатская, «медведи» поступили откровенно по-свински. В папках спецпроверки про главу Союза Елену Наумову говорилось, что лет «дцать» назад к ней были вопросы по моральному облику. Впрочем, ни одним реальным свидетельством это мнение подкреплено не было, и дискредитации никто не боялся. Шабдурасулов начертал в воздухе: «Можно оставить». Но данная «сверху» возможность вычеркнуть лишнюю «голову» с проходного места показалась штабистам уж очень привлекательной. Большинством голосов Наумову сняли с дистанции.

Между тем Наумовой «Единство» обязано не только своим появлением – без любого из 5 учредителей движение бы не зарегистрировали. В штабе трудились ее сотрудники. И наконец, медведь, который теперь красуется на всех флагах «Единой России», – он тоже был наумовский. У креативщиков на Малой Бронной водились и свои «медведи», но в официальный штаб к моменту сдачи документов в ЦИК их почему-то не довезли. Спохватились за час до отправки курьера: эмблемы нет. А для регистрации она необходима. Собрали всех, кто был под рукой, и озадачили: найдите медведя, чтобы без проблем с авторскими правами и внешне симпатичного.

– Ну, завтра… – выдохнуло эхо.

– Через полчаса!!! – взбодрило начальство.

– А что, если нашего? – предложила Наумова и достала из сумочки какой-то проспект с гербом своего Союза, на котором красовался медведь в профиль. Там же, в актовом зале, медведя вырезали ножницами и приклеили на бумажный лист канцелярским клеем. Сложили в файл с другими документами и повезли в ЦИК. Уже после регистрации штабной компьютерщик немного «подредактировал» морду зверя, так, чтобы за него было не стыдно.

– А-а, спасибо, старик, – только и услышал он в качестве благодарности.

На чем выезжать движению без идеологии, без стратегии и без организаторов в регионах?

– У нас было три крепких мужика, отобранных Березовским, и заклятие, что «они – люди дела», – вспоминает политтехнолог Ирина Заринская. И как заставить избирателя проголосовать за это?

– Больше за всю историю российской политики по стране летал разве что Борис Ельцин в 1996 году, – вспоминает один из модераторов кампании.

Страну поделили на троих и расписали график поездок. В случае с Шойгу за основу взяли его рабочий график и просто дополнили мероприятиями. Для Гурова технологи сначала запланировали поездки на Дальний Восток, но тут выяснилось, что генерал-майор милиции боится летать на самолете. Все срочно переверстали в пределах Золотого кольца. Катался он в специальном парадном мундире, который директору НИИ ради имиджа борца с коррупцией пришлось достать из шкафа и стряхнуть с него пыль. «Все время в форме генерала ездил с погонами. Форму затер по поездам до дыр», – жаловался Гуров.

В то время участникам первой «тройки» еще позволялись экспромты, и Гуров вовсю критиковал сложившуюся действительность. «Ко мне приходили на встречи и коммунисты, и сторонники других партий. В Иваново даже пришли баркашовцы, говорят: слушай, ты правильно выступаешь».

Критикуя коррупцию действующей власти, Гуров в конце концов увлекся. «Я рассказывал, как импортные квоты по табаку, мясу и водке порождали крупное взяточничество. Несколько интервью дал про это – ничего не вышло. Потом спросил, почему. Сказали, мол, превысил планку», – вспоминает депутат.

Другое дело – борец Карелин.

– Какая у «Единства» идеология? – спрашивали чемпиона журналисты.

– Поддерживать президента! – честно отвечал № 2 в «медвежьем» списке.

Поскольку самим кандидатам сказать было особо нечего, «медведи» предлагали «говорить» избирателям. Придумали собирать народные «наказы». Где-то ходили от двери к двери и с серьезными лицами интересовались: «А вы бы чего хотели от избранников-депутатов?», где-то в газетах на правах рекламы размещали купоны, которые можно было заполнить и выслать в штаб партии, вспоминает участвовавшая в кампании Наталья Беленко, член совета директоров группы «Имидж контакт». Задачи прочитать «наказанное» не было, а вот завлечь людей, да еще дать им высказаться – совсем другое дело. Конечно, избирателей подкупало, что их мнение кому-то интересно. Получалась почти настоящая демократия.

Кандидаты же старались нести людям праздник. Не в смысле открытия партийными силами детского садика раз в 4 года. Праздник в самом прямом смысле слова. «Опять в Перми выставка восковых фигур. И опять не от мадам Тюссо… Сегодня Зыкина в «Молоте» и Боря Моисеев в КДЦ. Какой диапазон!.. В Пермь приехал Карелин. Поагитировать за «Единство». Повод – пятилетие борцовского клуба», – писал в своем дневнике пермский блогер. А как еще завлекать уставших от политики людей? Опробованные на ельцинской кампании 1996 года американские митинги-концерты неплохо сработали и на этот раз. Изобретали и свои праздники. «В Новосибирске, откуда Карелин родом, нужно было обыграть медвежий образ», – вспоминает Беленко. Придумали День медведя. Всем объявили, что это очень старый, но хорошо забытый сибирский праздник и грех по этому случаю не погулять.

И все же праздники и предвыборные мероприятия были хорошо спланированы. Одним из главных документов в штабе был сетевой график. Это бумажная простыня метров 5 длиной, на которой было расписано, кто из кандидатов в какой момент времени где находится и какие события запланированы на это время. Полная информационная картина была как на ладони. Вот 20 сентября Сергею Шойгу вручают звезду Героя России (с 21 по 23 Москва полнится слухами о том, что губернаторы что-то подписывают и что-то создают), 24 он принимает предложение возглавить новый «губернаторский блок», а 26 – объявляют о создании самого этого блока во главе с Героем. 3 октября – учредительный съезд с Шойгу в президиуме. И все это – информационные поводы. О «медведе» пишут каждый день.

График был важен еще и потому, что помогал избежать пересечений предвыборных маршрутов тройки «Единства» и Владимира Путина, де-факто уже включившегося в президентскую кампанию. Если Шойгу едет в Вологодскую область завтра, зачем туда ехать Путину послезавтра? Действия и заявления кандидатов регулярно 1–2 раза в неделю согласовывались в президентском штабе, вспоминает Игорь Шабдурасулов.

Посреди кампании рейтинг замер. У Путина к тому моменту было около 20 %, и «медвежьи» технологи начали вступать в спор с премьерскими: стоит ли Путину поддерживать «Единство»? Решили – стоит. 24 ноября премьер сообщил, что ему, как простому человеку, «медведи» очень даже симпатичны: на следующий день рейтинг движения взлетел с 8 до 15 %.

К тому моменту журналисты уже не вспоминали в каждой заметке про «Единство» о Березовском – было много других поводов. И вот в декабре в штаб «медведей» приехал их первый только что отпечатанный предвыборный плакат. Вроде бы все неплохо. Первая тройка списка в лучшем виде, серьезные и надежные Шойгу – Карелин – Гуров на фоне русской природы… Но прямо по центру плаката – БЕРЕЗА! «Знаем мы эту манеру творческой интеллигенции показать хозяину кукиш в кармане», – вспоминает бывший партийный идеолог Розин. Технологи от души посмеялись и пустили весь тираж под нож.

Примерно с таким же успехом «Единство» могло рассчитывать на губернаторскую преданность. Даже те, кто уже согласился сотрудничать, вели себя двусмысленно. Однажды на разговор с «медведями» в Москву приехал калмыцкий президент Кирсан Илюмжинов. По одному из одномандатных округов республики решила выдвигаться жена главного ОВРовца Лужкова Елена Батурина, годом ранее отстроившая здесь город шахмат. Поняв, что отговаривать Батурину бесполезно, Илюмжинов предложил «медведям» следующее: «Я собираю голоса за “Единство”, а вы не мешаете Батуриной». Соперницей Батуриной от «Единства» выступала известная телеведущая Александра Буратаева. «Медведей» это и устроило бы, но после того разговора от Кирсана не было ни слуху, ни духу. В штабе «Единства» резонно расценили, что «не мешать» Батуриной и «помогать» ей – две большие разницы.

Технологи опасались, что Илюмжинов прикажет по-тихому «вбросить» бюллетени за супругу главного ОВРовца. Чтобы у хозяина Калмыкии ничего подобного и в мыслях не возникло, штаб «Единства» решил правильно подобрать наблюдателей, которым предстояло следить за порядком на избирательных участках. «Мы собрали курсантов из московской академии МВД – тех, что в звании не ниже майоров-полковников, – и стали рассказывать, кто такая Буратаева», – вспоминает Розин. Затем на сцену вышел штабист из отставных военных и начал объяснять личному составу, какое у них будет довольствие и как они будут питаться во время «похода на Калмыкию». В день голосования вся эта армия демонстративно, печатая шаг, разошлась по избирательным участкам. С такими наблюдателями шутки плохи. «Вбросов» удалось избежать, а Батурина в Калмыкии проиграла.

Кстати, массовое использование «военного электората» впервые случилось именно в декабре 1999 года. Тогда на выборы пришло 90–95 % военных – это около 6 млн человек, или больше 10 % от всех проголосовавших граждан, писала «Независимая газета». Причем, по данным Минобороны с «закрытых» гарнизонных участков, большинство военных голосовали за «Единство» (40–68 %), на втором месте шла ЛДПР (13–23 %), а ОВР плелась в хвосте (3–7 %).

Эти результаты вдохновили как Кремль, так и Генштаб, и 4 года спустя военные с легким сердцем повторили этот трюк, уже с некоторыми административными доработками. На этот раз результат был уже предсказуем: на участки пришло 92 % личного состава армии и флота, а также служащих ВС РФ, в отличие от необязательных гражданских – из них на участках побывал лишь каждый второй. Если в 1999 году за «Единство» проголосовало 48 % военного электората и 23 % общегражданского, то в 2003-м показатели несколько улучшились: 52 и 37 % соответственно. По данным «НГ», накануне выборов-2003 начальник Генштаба направил в войска директиву, предписывавшую категорически отменить все увольнения для срочников. На закрытых избирательных участках явку и голосование в строго определенное время должны были обеспечить офицеры. А еще 4 года спустя офицеры сгоняли своих подопечных уже и на открытые избирательные участки, куда могут прийти простые гражданские. В помощь им были откомандированы современные политруки: проходимцы в штатском, командовавшие военными у входа на избирательные участки.

Картина, которую можно было увидеть ранним декабрьским утром 2007 года на участке около библиотеки им. Ленина в Москве, напоминала скорее всеобщую мобилизацию, чем парламентские выборы. Еще бы, ведь Генштаб здесь находится как раз по соседству. Стройные ряды серых шинелей, буквально заполнившие собой тихий двор и ближайшие переулки, были призваны исполнить свой гражданский долг. В 1999 году все выглядело совсем не так безнадежно. Но нынешний режим – это во многом выбор именно военных.

18 октября 1999 года. Телеведущий Сергей Доренко отмечал свой 40-й день рождения. Юбиляр в отличном настроении. Его поздравляют друзья. Телеграмму прислал премьер-министр. Он полон творческих планов.

– Света, – приобнимает он свою коллегу-ведущую Светлану Сорокину. – Обязательно посмотри мою следующую передачу: я отрежу Примакову ногу!

«Ельцин болен, Ельцин пьет, он не контролирует ситуацию, Акелла промахнулся!» – в 1999 г. никто так не «любил» больного президента, как лужковско-примаковские пропагандисты. Но ведь и Примаков был не очень-то молод и не слишком здоров. Через шесть дней в эфире появился сюжет про операцию Евгения Примакова на тазобедренном суставе, которую он сделал в швейцарской клинике Inselspital. Сначала подробности про клинику: внимание к клиентам, визовая поддержка, отдельные палаты с охраной – «$45 тыс. за одну операцию и сопутствующие услуги здесь не считают чем-то необычным». Затем – медицинская сторона проблемы: сустав с возрастом слабеет, разрушается, человек не может ходить. Зачем нам все это, да еще в выходные? Так ведь Примаков – самый известный политик в России. Президент Ельцин приучил нас к открытости, «потому что мы не можем не знать о здоровье человека, который нами руководит. А Евгений Максимович намерен нами руководить», так что аналогия уместна. И потом Борис Николаевич «приучил нас к недовольству тем, что наш президент то болеет, то работает над документами с крепким рукопожатием». А за первой операцией месяцев через 6–7 Примакову, вероятно, потребуется вторая – на другом суставе. После такого человек заново учится ходить: шутка ли – вживляют титановый протез. Внимание на экран – там как раз делают аналогичную операцию: вытаскивают старый сустав, он рыхлый, желтый, его можно раздробить – вот так, потом вживляют новый: здесь посверлить, здесь шурупчиками прикрутить, готово! Кстати, в России эту операцию тоже делают хорошо, максимум за 20 тыс. рублей. Так что нечего по Швейцариям разъезжать! Когда же Примакову лучше сделать вторую операцию? Удобно в марте, но вдруг администрация коварно назначит на это время президентское послание? Ну а если не в марте, то уж терпеть до выборов, да-да, превозмогая боль – как Ельцин в 1996-м. Зато, став президентом, Примаков «сможет уже самым непринужденным образом лечиться в течение ближайших 4 лет», – обещает ведущий тем, кто собирается выбрать себе здорового президента.

– Было ощущение, что кровь брызгала прямо в объектив, – морщится работавший тогда на ОВР политолог Вячеслав Никонов.

– Да что вы! Передачи были совсем не злобные, – возражает Доренко.

Несмотря на то, что свои программы Доренко готовил раз в неделю, они были проработаны так, что спустя 11 лет, когда Кремль опять объявил войну Лужкову, целые куски из его эфиров вновь пригодились коллегам с НТВ.

Доренко был на острие информационной атаки. «Именно через его 10 предвыборных передач были реализованы самые сильные пиар-ходы «Единства», – вспоминает Никонов. Это была настоящая звезда эфира Березовского. Но с Доренко было сложно. В начале 1999 г. Примаков лично изгнал его из Останкино. Тогда партнер Березовского Бадри Патаркацишвили выбивал из госбанков кредит в $100 млн. Примаков согласился, но разделил кредит на пять траншей. Транши зависали до тех пор, пока Доренко совсем не убрали с телевидения – простое отстранение от руководства информационными программами и его уход из эфира премьера не устраивали. Параллельно в гости к ведущему в отставке наведывалась налоговая полиция. И хотя полгода проверок и допросов показали, что налоги он даже переплатил – на 800 рублей, «добрые люди» настойчиво рекомендовали ему уехать из страны. Доренко даже уезжал в Нью-Джерси. Но потом вернулся. Как раз к тому моменту, как закрутилось «Единство». Доренко нужен был Березовскому в эфире. Ведущий согласился, хотя ни секунды не верил в победу.

– Ты понимаешь, нас точно прикончат, шансов выжить нет. И когда поведут на Красную площадь, тебя повесят в первой пятерке, а меня – во второй, – предрекал он «светлое будущее» Березовскому.

Олигарха бесило такое пораженчество:

– С таким настроением сиди дома на даче!

Свой ответ висельника Доренко и 11 лет спустя помнит дословно:

– Неееет, брат! – растягивал слова каленый баритон. – Ровно с таким настроением и с пониманием, что меня убьют, я ПОКАЗАКУЮ!

Именно это «показакую» и пугало Кремль. Доренко играл на грани фола и был абсолютно неуправляем – даже Березовский не очень-то мог договориться со своим «цепным псом». На сайте compromat.ru лежит запись его телефонных разговоров с Доренко. Березовский говорит, что Муртазу Рахимова (ОВР) «надо отпустить» – так они решили в Кремле. А ведущий на это отвечает, что не отпустит: это… закрыло его программу, а потому будет добито до конца.

– В Кремле никто не понимал, что со мной происходит: Юмашев, Дьяченко, Шабдурасулов. Они смотрели на меня как на танцующего дервиша и не знали, что со мной делать, – вспоминает Доренко. – Даже тогдашний глава МВД Владимир Рушайло спрашивал с опаской: «Ты не перебрал? Тебе не страшно?» Я же превосходил их ожидания, а потому имел некоторую автономию. Бывший префект ЦАО Москвы Александр Музыкантский, по словам Доренко, предлагал Березовскому $150 млн, чтобы закрыть скандальную программу. «Не тому предлагал!» – посмеивается ведущий. На Доренко обижались не только чужие, но и свои. Сергей Шойгу, которого Березовский пять часов уговаривал стать лидером движения, должен был выслушивать с «первой кнопки», что «Единства», равно как и ОВР, не существует, а есть только «борьба двух ватаг». За что?!

На пожелание Дьяченко и Юмшева познакомиться лично, переданное через Березовского, Доренко бросил олигарху:

– Мой интерфейс для общения с ними – ты.

«Семья» настаивать не стала, но сделала вывод, что для продвижения своих идей нужна своя программа. «Своим» стал Павел Шеремет с его субботним аналитическим «Временем», выходившим с июля по декабрь 1999 г. За взаимодействие с Кремлем, как рассказывают на ОРТ, отвечали Константин Эрнст и Татьяна Кошкарева (накануне парламентских выборов она возглавляла информационное вещание ОРТ). Именно Шеремету Скуратов вручил судебный иск за то, что корреспондент его программы приписал экс-генпрокурору дом в Орловской области. Два года спустя в интервью питерскому еженедельнику «Дело» Шеремет признавался: «Мне очень стыдно за то, что происходило во время парламентских и президентских выборов… Когда я начинал вести аналитическую программу, то не ожидал, что накат будет настолько серьезным – со стороны акционеров и Кремля. И задания будут формулироваться настолько жестко» [2].

Но кроме великих сражений у предвыборной войны были и свои будни. Отрезанные ноги врага не пополняли «счетов» «Единства». За ежедневное воплощение в эфире образа «спокойной силы» нового движения отвечал Александр Любимов. Это под его началом возник мультяшный ролик про теремок. Жили-были в теремке лиса, волк, летала над ним пчела в кепке, и вдруг пришел медведь и всех прогнал. Однако в реальной жизни к комиксу требовалось пояснение. Медведь не собирался разгонять ВСЕХ. «Нам важно было показать свою лояльность, – вспоминает Любимов. – Люди в регионах должны были понять, что мы не будем сокрушать все на своем пути».

По его задумке, зверствам Доренко было абсолютно необходимо противопоставить нечто объективное. Именно поэтому к нему в эфир приходили не только «медведи», но и Лужков, и Примаков. Уговаривать его на интервью Любимов ездил с Эрнстом. Примаков согласился и охотно жаловался на Доренко в любимовском эфире. «Вместе с такими обидами, – вспоминает Любимов, – и приходило ощущение, что победа возможна».

На выборах 19 декабря «Единство» получает 23,3 %, ОВР – 13,3 %. Становится очевидно, что Примаков не будет председателем Госдумы и не сможет успешно бороться за президентское кресло. Через два дня ОВР в Госдуме теряет две трети группы. Об отделении своей «Всей России» от лужковского «Отечества» позаботился лидер Татарстана Минтимер Шаймиев: в новой Думе «сепаратисты» выступали как отдельная группа «Регионы России». 22 декабря Борис Ельцин встречается с Путиным и объявляет ему о своем намерении уйти досрочно. Победа «Единства» сделала Путина безальтернативным.

Date: 2015-07-10; view: 297; Нарушение авторских прав