Об особенностях дачных культур

В общении с детьми есть особенная прелесть. У них по‑своему устроена логика, они находятся в совершенно невообразимых отношениях с понятиями времени и правилами грамматики, они совершенно по‑своему интерпретируют события. Младшая дочь, например, упоминала Алису (ту самую, что побывала в Стране Чудес) не иначе как «ту девочку, что упала в дыру, ушиблась головой и увидела говорящего кролика, мне тоже, кстати, такой нужен, и про кота не забудь». А уж в общественных местах с ними порой чувствуешь себя так, словно прогуливаешься за ручку с мелким ехидным фугасом и не знаешь, рванет он сегодня или нет.

Мой друг Владислав Юрьевич работает психиатром в составе медико‑педагогической комиссии, поэтому с детьми ему приходится общаться несколько больше, чем среднестатистическому родителю. Эта история – из его копилки.

Пришел как‑то к ним на комиссию мальчонка лет пяти. С папой. Очень представительным – в мышастой форме, при погонах; плечи – во, глаза – пронзительные, черные, улыбка белоснежная, нос породистый, словом – массовый неконтролируемый оргазм у женской аудитории. Видно было, что за сына он очень переживает и готов сам ответить на все каверзные вопросы комиссии, лишь бы пацаненок не расстраивался.

Сам мальчишка очаровательный, живой, подвижный, слегка картавящий – из‑за чего, собственно, и встал вопрос о направлении в логопедическую группу детского сада. С логическими задачками он справился без особых проблем, сезоны и месяцы года назвал без запинки, отчего папа заулыбался и расслабился. Неопытный оказался, с детьми вообще ни на секунду расслабляться нельзя.

Дошел черед до познаний в области родной природы. Назвали птичек‑зверушек, далее на очереди была флора.

– Какие полевые цветы ты знаешь, Тимур? – спросил Владислав Юрьевич.

– Мак, – ничтоже сумняшеся ответил мальчик.

– А еще?

– Много мака. Целые поля. – Тимур развел руки, показывая бескрайние просторы маковых плантаций.

– Ай, сын, зачем шайтан‑цветок вспомнил, чем тебе ромашки не угодили? – заволновался отец.

– Ну, хорошо. А скажи мне, Тимур, что растет на даче?

– Сорняки, – честно признался Тимур.

Папа возвел очи горе и сокрушенно вздохнул.

– Ну, сорняки – они сами растут, их сажать не надо. А, например, помидоры, перцы? Сажаете?

– Сажаем. Не растут, – огорченно сказал мальчик.

– Ну, а еще что растет? Что мама кладет в борщ?

– Что такое борщ? – Тимур недоуменно посмотрел на папу.

– Как харчо, только с кислой капустой и иногда со свеклой, – подсказал отец.

– Гадость, – резюмировал сын.

– Ну, хорошо, – решил исправить ситуацию и плавно перейти к фруктам Владислав Юрьевич, – а что еще растет на даче, такое раскидистое (жест руками), большое, а?

– А‑а! Я знаю! Конопля!

На папу было жалко смотреть:

– Не на даче! Не на даче! За забором! Далеко‑далеко, как на рыбалку идти, шайтан‑трава, зачем тебе показал? Не слушайте его, она дикая, и ее нельзя курить!

– Да мы никому не скажем, – успокоил его Владислав Юрьевич.

Уходя с комиссии, сын с отцом оживленно беседовали. До слуха членов комиссии долетали слова «позор», «шайтан‑трава» и «под корень». Видимо, по весне им на даче будет чем заняться.

...

Юра, пациент, который после многих лет принудительного лечения живет в больнице постоянно, бродит по подрастающему саду с пилой и блокнотом, изображает напряженную работу мысли перед тем, как отпилить сухой побег. Все это здорово, но меня терзают два вопроса. Первый – не рано ли он взялся за формирование крон? И второй – кто дал пилу бывшему душегубу?

Date: 2015-07-02; view: 306; Нарушение авторских прав