Лицо психдиспансера

Есть у косметических компаний и глянцевых журналов такой ход – выбирать известную модель или актрису в качестве «лица». Ярко, запоминается и создает нужные ассоциации. Если нашему психдиспансеру позарез понадобится кандидат на подобную роль, то есть мнение, и не только мое: это Саша.

Саша – давний и всеми любимый больной. Органика со слабоумием, эпизодические эпиприступы [35]. При этом – безобиднейший человек, который почти все свободное время проводит на территории дурдома, причем по доброй воле: тусуется похлеще Тимати, общается с другими больными, стреляет деньги у пришедших на водительскую комиссию, чтобы купить в буфете сигарет или чайку. Впрочем, зная Сашу как родного, чай ему наливают и так, Христа ради. Внешне – классический юродивый с паперти, вплоть до косоглазия и неполного набора зубов, а также жутко невнятной дикции, почти без согласных. Мы даже интересовались, не калымит ли он около какой‑нибудь церкви, на что Санек разразился длинным плаксивым монологом из гласных букв, с явным преобладанием нецензурных их сочетаний, из коего следовало, что на любой паперти существует жесткая конкуренция, царит голимый протекционизм, да еще и крыше надо отстегивать. Кому конкретно отстегивать, мы так и не поняли и долгое время перебирали варианты, но Саня никого не сдал.

Одевается Саша соответственно ситуации и поставленной цели. Если пришел тусоваться – одет неброско и относительно аккуратно. Если пришел проситься в отделение – почти наверняка наденет телогрейку с надписью хлоркой на спине «шуба лисья», драный малахай и трофейные валенки времен бегства Наполеона из России. А один раз он сразил нас на месте. Уже подходя к крылечку родного дурдома, мы обнаружили Саню вальяжно восседающим на лавочке в ослепительно белой рубашке, черных брюках с отутюженными стрелочками – муха, пролетая, крылышки порежет – и в черных солнцезащитных очках а‑ля «Men in black», хотя куда им! Наш Саша такой охотник за глюками и бредовыми фабулами на тропе войны с атомным мегатомагавком, что Уилл Смит роняет скупую мужскую слезу и лезет в карман за антидепрессантом! Слегка обалдев, мы приблизились и спросили суперагента, чего это он сегодня такой красивый.

– Кто куда, а я по бабам, – гордо заявил тот.

– Везет некоторым… А мы вот на работу, – вздохнули мы с женой, поднимаясь на крыльцо.

Как‑то раз мы с Сашей разыгрывали психотерапевтический спектакль. Пришел ко мне несознательный гражданин, который был пролечен от алкоголизма и клялся‑божился, что уж теперь‑то точно в течение года – ни грамму. Опять же, и срок блокады был годичный. Так нет же, через восемь месяцев выпил и приехал с претензией: а почему это Высоцкий выпил и умер, а мне всего лишь нездоровится? Срочно требовались реабилитационно‑воспитательные мероприятия с элементами показательной порки. На счастье, Саша тусовался в диспансере. Снабдив его запасом сигарет и сладостей, я объяснил ему, что надо делать. Через пять минут моей беседы с несознательным товарищем дверь в кабинет приоткрылась, и в прогале нарисовалась жалобная физиономия.

– Максим Иванович, помогите, мне плохо, снова припадки начались, просто сил нет!

– Саша, я ведь предупреждал тебя после второй блокировки, что наш метод гуманный, но шуток не прощает.

– Что же мне теперь делать?

– Поздно, мой друг, поздно. Теперь – только регулярно ходить на прием.

– Ааааа, какой же я идиот!

Сорвавшийся товарищ ошарашенно выслушал наш диалог и решительно заявил, что ему нужна повторная блокировка на максимальный срок и что отныне пусть только кто‑нибудь заикнется при нем насчет выпить – ух, он ему! Только пусть доктор скажет честно – после первого срыва ведь такого сразу не бывает, да?

В общем, пора брать Сашу в штат.

Date: 2015-07-02; view: 284; Нарушение авторских прав