Чувства. Бесспорно, чувственный уровень человеческого опыта неразрывно связан с ощущениями

Бесспорно, чувственный уровень человеческого опыта неразрывно связан с ощущениями. Чувства организованы гораздо сложнее, нежели рудиментарные ощущения. Когда человек говорит, что ему страшно, он рассказывает о своем чувстве. Описывая его, он может заметить, какие при этом возник ли ощущения: чаще забилось сердце, повлажнели ладони, появились спазмы в животе, участилось дыхание.

Однако в момент испуга человек может и не испытывать подобных ощущений. Можно пережить хорошо знакомое чувство страха интуитивно, не осознавая никаких особых ощущений.

Люди дают оценку своим чувствам, чтобы включить определенные события жизни в общую структуру своего опыта. Ощущения можно воспринимать отдельно, они не требуют классификации. Сердцебиение само по себе ничего не говорит об эмоциональном состоянии человека – ведь оно возникает не только от страха, но может сопровождать и любые другие состояния, например радостное ожидание. Кроме того, человек может испытывать различные ощущения без всякого сопровождающего чувства. Это часто случается с истеричными личностями – они испытывают множество ощущений, которые не вписываются в определенные чувства.

Некоторые восточные философские учения, например Йога, ставят перед собой цель испытывать все ощущения, не давая им никакой личной оценки. Они рассматривают физическую боль или печаль как самоценное переживание. Такая свобода в принятии чувств является основой для достижения и сохранения мира в душе.

Зубная боль может вызвать такой же пышный букет ощущений, как любое другое переживание, если человек воздержится от эмоциональной оценки события, то есть не станет решать, хорошее оно или плохое. Это непросто именно потому, что любой приступ боли, как правило, окрашен эмоционально, но все-таки возможно. Цель гештальт-терапии не в том, чтобы освободить человека от эмоциональных оценок, а в том, чтобы по возможности использовать чувство как средство, соединяющее жизнь в единое целое.

Чтобы достичь этого, мы привлекаем внимание к чувствам таким же образом, как и к ощущениям. Описание чувств, понимание несоответствий или пробелов в опыте, сосредоточенность на том, что открылось и не получило органичного выражения, – все это позволяет использовать чувства для доступа к циклу осознавания и выражения. Если этот цикл завершен, человек приходит в норму и готов двигаться к новому циклу осознавания. Такой перманентный процесс обновления является важным фактором для нормальной жизнедеятельности. Внимание к актуальным чувствам часто требует умения искусно маневрировать между осознаванием, действиями и выражением чувств. Например, что произойдет, если спросить человека о его чувствах, когда он увлеченно рассказывает о чем-то? Он воспримет это как вмешательство, которому надо дать отпор. Очень часто именно так и происходит, поэтому хороший терапевт не станет столь неосторожно обращаться с рассказом пациента и его осознаванием. Терапевт обращает внимание на суть и остроту рассказа, следит за тем, чтобы рассказ не превратился просто в изложение фактов. Но иногда направленное осознавание необходимо для того, чтобы заполнить пробелы в переживании.

Пациент сам может показывать на возможные пробелы в своих переживаниях. Например, отблеск затаенной боли может промелькнуть на лице пациента и исчезнуть незамеченным, но, возможно, в этой боли и есть суть его истории. В этот момент его стоит спросить о том, что он чувствует, или даже поинтересоваться, не чувствует ли он боли, а может быть, сказать так: "Мне показалось, что сейчас вы испытали сильную боль". Таким образом можно проложить путь к новому опыту и новому рассказу. Бывает так, что проблеск боли отражает уже пережитое, она вписывается в рассказ и не нуждается в фокусе. Но иногда боль растворяется, если человек постоянно нейтрализует свои жизненные переживания. Только мастерство терапевта поможет ему увидеть разницу.

Техники гештальт-терапии нужно применять особенно осторожно, потому что у терапевта часто возникает искушение немедленно соединить воедино "раздробленную" человеческую личность. Терапевт не должен стремиться ловким движением, словно фокусник, "вытаскивать кроликов из цилиндра". Ему следует довериться постепенному развитию своих наблюдений и предположений в конкретных обстоятельствах. Если он достигает такого ритма, то формируется новый опыт, у которого будет свой темп, органичный для пациента. Если же терапевт не будет принимать во внимание едва уловимые изменения состояния пациента, он рискует создать путаницу своими безапелляционными высказываниями. Лишь немногие из нас становятся либо совершенными, либо совсем плохими терапевтами. Но наша задача – развивать в себе уважение к тому, что испытывает пациент, чтобы достичь вершин мастерства.

Гештальт-терапия акцентирует внимание на том, что существует сейчас, это также является и одним из основных способов работы с чувствами. Мы часто спрашиваем: "Что вы чувствуете сейчас?" или говорим – "Побудьте со своими чувствами и посмотрите, что произойдет дальше" или " Что это чувство побуждает вас сделать?". Мы верим, что тем самым следуем за развитием чувств пациента. Если происходит осознавание, значит, есть и чувства, которые его вызвали, и дальнейшее осознавание задает направление движению. Пациент может сказать неопределенное: "Мне грустно". Но когда терапевт попросит его: "Попробуйте полнее почувствовать свою грусть, войдите в нее, как если бы вы были сама грусть", – человек может острее почувствовать свою печаль и рассказать о потере, по которой скорбит до сих пор, или вспомнить что-то забытое, вызвавшее его грусть.

Однажды на занятии в группе Ральф рассказал о своих смешанных чувствах, связанных с неудачным браком (он разводился с женой). С одной стороны, он не мог определить меру своей ответственности перед женой, весьма легкомысленной особой, и перед детьми, которые могли пострадать. Поэтому печаль Ральфа не достигала той определенности, которая необходима для ясного выражения. Он работал с группой, пытаясь выяснить для себя меру своей ответственности и границы своих возможностей. Когда это наконец удалось, он долго молчал, а затем мягким голосом стал рассказывать о надеждах и радостях, которые наполняли его и жену в самом начале их совместной жизни. Когда к нему вернулись эти давно пережитые воспоминания, тихие слезы наполнили его глаза и он заплакал, скорбя о несбывшихся надеждах. Ральф выразил свою печаль слезами, а не определением ответственности, не отделяя себя от присутствующих.

Пристальное внимание к чувствам побуждает людей выражать себя, но для этого требуется соответствующая обстановка. Выражение чувств может оказаться навязчивым и бесполезным, если нет подходящего "контекста". Часто атлет наращивает мускулы просто так и никогда не поднимает тяжести. Нечто подобное случается и с чувствами – люди выстраивают целые системы "высказываний" о чувствах и постоянно повторяются, так и оставляя чувства без выражения. Внутри такой "системы" возмущенный или влюбленный человек не выражает свои чувства, а только "тренирует" их. Он ходит вокруг да около в поисках подходящего повода, питая чувства, направляя и усиливая их.

Терапия должна разрушить эту "систему". Возможно, чувства были направлены не на того человека или неверно выражены. Задача терапевта – найти точный ход, чтобы удовлетворить потребность человека в завершении действия, как это было в нижеописанном случае.

Филлис испытывала патологическую злобу на своего шефа. Она боялась его так, как будто от него зависела ее жизнь. На самом деле он был мелкой сошкой, и его потуги повредить ее положению на службе были просто мелкими пакостями. Все ее попытки выразить шефу свое возмущение и в процессе работы, и во время фантазирования не приносили должного результата. Однажды я понял, что Филлис из тех людей, которые нуждаются в особом внимании, и спросил ее, как она обычно добивается внимания. Филлис вспомнила двух поклонников, которые буквально боготворили ее, но она категорически отказала обоим. После второго отказа она поняла, что больше никогда не позволит себе принимать такое "особое отношение", потому что это может плохо кончиться Но и любых других отношений она тоже не могла признать. Тогда я попросил ее вообразить этих двух поклонников и выразить им свои чувства. Именно таким способом она и смогла избавиться от целого комплекса чувств потери и злости, с которыми существовала все это время и которые составляли такую существенную часть ее жизни. Разговаривая с воображаемыми мужчинами, Филлис дала выход своим незавершенным чувствам. Она была глубоко тронута, успокоилась и больше не испытывала ненависти к своему шефу и беспокойства из-за его "особого" отношения к себе. В результате Филлис смогла отвести ему более приемлемое место в своей жизни. Она нашла такой контекст, где завершение стало возможным.

Date: 2015-07-02; view: 366; Нарушение авторских прав