Гендерные роли

Термин «теория ролей» (ролевая теория личности) охватывает целый ряд социологических систем, как функционалистских, так и интеракционистских, использующих понятие социальной роли в качестве одной из своих ключевых концепций.

Классическое определение социальной роли в ее функционалистском понимании применительно к описанию социальных отношений было дано Р. Линтоном в 1936 г. Понятие роли относится к таким ситуациям социального взаимодействия, когда определенные поведенческие стереотипы воспроизводятся на протяжении длительного времени и регулярно. Конкретный человек играет множество ролей, таким образом, роль есть лишь изолированный аспект целостного поведения. С понятием роли тесно связаны такие понятия, как институционализированные ролевые ожидания (экспектации), ролевой конфликт, ролевая напряженность, ролевой набор, адаптация к роли и т. п. Линтон дал социологическую интерпретацию понятия роли, выделив в структуре социальных отношений статусы, то есть определенные позиции и связанные с ними совокупности прав и обязанностей, и определив роль как динамический аспект статуса (Biddl, Thomas, 1979).

З. Фрейд исследовал психологические аспекты усвоения человеком социальных ролей, в своей теории утраченных объектов – источников удовольствия (объектов катексиса) он показал, что роль Другого может становиться частью личностной струкруры индивида (его «Я») в результате усилий сохранить в своей фантазии отношения приносящие удовлетворение.

Стереотипы гендерных ролей – это общепринятые в данном обществе взгляды на приличествующее мужчине и женщине поведение. В стереотипах мужского и женского ролевого поведения отражены определенные общественные ожидания (гендерные идеалы).

Гендерный стереотип, касающийся закрепления семейных и профессиональных ролей в соответствии с полом, относится к одному из самых распространенных стереотипов, предписывающих стандартные модели ролевого поведения мужчин и женщин (см. раздел 1.7.3.2). В соответствии с этим для женщин главными социальными ролями считаются семейные роли (мать, хозяйка), для мужчин – роли профессиональные (работник, труженик, добытчик, кормилец). Мужчин принято оценивать по профессиональным успехам, женщин – по наличию семьи и детей. Народная мудрость гласит, что «нормальная женщина» хочет выйти замуж и иметь детей и что все другие интересы, которые у нее могут быть, вторичны по отношению к этим семейным ролям. Для выполнения традиционной роли домашней хозяйки женщина должна обладать чуткостью, сострадательностью и заботливостью. В то время как мужчинам положено ориентироваться на достижения, от женщин требуется внимание к людям и стремление к созданию близких межличностных взаимоотношений. Одним из оснований формирования традиционных гендерных ролей выступает разделение труда по признаку пола. Основным критерием в этом разделении выступает биологическая способность женщин к деторождению. В современных обществах необходимость разделения труда на основе детородной способности женщин давно неактуальна. Большинство женщин работают в производственной сфере вне дома, а мужчины давно перестали быть только «воинами и охотниками», защищающими и кормящими семью. И тем не менее стереотипы традиционных гендерных ролей очень устойчивы (Воронина, Клименкова, 1992).

Важную роль в утверждении гендерного стереотипа о закреплении социальных ролей в соответствии с полом сыграла концепция «естественного» взаимного дополнения полов Т. Парсонса и Р. Бейлса, рассматривавших дифференциацию мужских и женских ролей в структурно‑функциональном плане (см. раздел 1.4).

Каждый человек занимает в социальной системе несколько позиций. Каждая из этих позиций, предполагающая определенные права и обязанности, называется статусом. Человек может иметь несколько статусов, но чаще всего только один определяет его положение в обществе. Этот статус называется главным, или интегральным. Различают также предписанные и приобретенные статусы. Предписанный – значит, навязанный обществом вне зависимости от усилий и заслуг человека. Он обусловлен этническим происхождением, местом рождения, семьей. Приобретенный (достигнутый) статус определяется усилиями самого человека. Выделяют также естественный и профессионально‑должностной статусы. Естественный статус предполагает наличие значимых и относительно устойчивых характеристик (мужчина, женщина; детство, юность). Профессионально‑должностной – это главный статус для взрослого человека, чаще всего он является основой интегрального статуса. Он отражает социальное, экономическое и производственное положение человека (банкир, инженер, адвокат).

Т. Парсонс (1996) считал, что каждую роль описывают пять основных характеристик:

● эмоциональная – одни роли требуют эмоциональной сдержанности, другие – раскованности;

● способом достижения – одни роли предписываются, другие завоевываются;

● масштаб – часть ролей четко сформулирована и строго ограничена, другая – размыта;

● нормализация – действие в рамках строго установленных правил либо произвольное;

● мотивация – личная корысть, общее благо.

Социальную роль следует рассматривать в двух аспектах: ролевого ожидания и ролевого исполнения. Между ними никогда не бывает полного совпадения. Но каждый из них имеет большое значение. Наши роли определяются прежде всего тем, чего ожидают от нас другие. Эти ожидания ассоциируются со статусом, который мы имеем.

В нормальной структуре социальной роли обычно выделяют 4 элемента:

● описание типа поведения, соответствующего данной роли;

● предписание (требования), связанные с данным поведением;

● оценка выполнения предписанной роли;

● санкции – социальные последствия того или иного действия в рамках требований социальной системы. Социальные санкции по своему характеру могут быть моральными, реализуемыми непосредственно социальной группой через ее поведение (скажем, презрение), или юридическими, политическими, экономическими.

Согласно теории социальных ролей многие гендерные различия есть продукт социальных ролей, которые поддерживают или подавляют в мужчинах и женщинах определенные варианты поведения. Другими словами, разные для двух полов типы опыта, проистекающие из гендерных ролей, приводят к тому, что навыки и установки у мужчин и женщин отчасти различаются, и именно на этом основаны различия в их поведении (Eagly, Wood, 1991). Кроме того, социальные роли нередко порождают социальные стереотипы (хотя иногда, наоборот, стереотипы приводят к формированию социальных ролей).

Такая теория позволила интегрировать в единую схему социально‑антропологические и психологические данные. Феминистская критика показала, что в основе дихотомии инструментального и экспрессивного – при всей ее эмпирической и житейской убедительности – лежат не столько природные половые различия, сколько социальные нормы, следование которым тормозит саморазвитие и самовыражение женщин и мужчин (Кон, 2001).

Итак, гендерная роль – это дифференциация деятельности, статусов, прав и обязанностей людей в зависимости от половой принадлежности. Гендерные роли – вид социальных ролей, они нормативны, выражают определенные ожидания и проявляются в поведении. На уровне культуры они существуют в контексте определенной системы половой символики и стереотипов маскулинности и феминности. Это внешние проявления моделей поведения и отношений, которые позволяют другим людям судить о степени принадлежности кого‑то к мужскому или женскому полу (Большой толковый психологический словарь, 2001).

Знания о том, как следует вести себя в соответствии с конкретной гендерной ролью, воспринимаются и усваиваются личностью в процессе гендерной социализации. Гендерная роль, так же как и любая другая социальная роль, представляет собой функцию разноуровневых явлений объективного и субъективного порядка, которые находят отражение в ролевом поведении (Андреева и др., 2001).

Игли (Eagly, 1987) выдвинула предположение о том, что гендерные роли, в сущности, являются социальными нормами. Социальные нормы – это основные правила, которые определяют поведение человека в обществе. По мнению социальных психологов, объяснение многих гендерных различий следует искать не в гормонах и хромосомах, а в социальных нормах, приписывающих нам различные типы поведения, установки и интересы в соответствии с биологическим полом. Наборы норм, содержащие обобщенную информацию о качествах, свойственных каждому из полов, и называются гендерными ролями. Часть этих социальных норм внедряется в сознание через телевидение и популярную литературу, ряд других мы получаем непосредственно, например испытывая неодобрение со стороны общества, когда эти нормы нарушаем (Берн, 2001).

Социальные психологи считают, что две основные причины, из‑за которых люди стараются соответствовать гендерным ожиданиям, – это нормативное и информационное давление.

Нормативное давление – это механизм, вынуждающий человека подстраиваться под общественные или групповые ожидания (социальные нормы), чтобы общество его не отвергло. Нормативное давление имеет большое значение в области гендерных ролей. Ряд исследований показал, что несоответствующее гендерной роли поведение особенно сильно вредит популярности среди мальчиков (Berndt, Helter, 1986; Huston, 1983; Martin, 1990) и что родители негативно реагируют на игры своих детей, характерные для противоположного пола (Fagot, 1973; Langlois, Downs, 1980).

Механизм информационного давления основан на том, что человек, стремящийся расширить знание о себе и о мире и понять, какую позицию следует занять в тех или иных социальных вопросах, в большой степени опирается не на собственный опыт, а на информацию от окружающих (Smith, 1982). Как отмечает Чалдини (Cialdini, 1993), чтобы определить, что правильно, а что нет, человек старается узнать, что считают правильным другие, а свое поведение считает правильным только до тех пор, пока наблюдает его у окружающих (Чалдини назвал это социальной проверкой).

Информационное давление в сочетании с нормативным принуждением частично объясняет силу влияния гендерных норм на поведение. Аронсон (Aronson, 1992) предположил, что подчинение нормативному давлению вызвано желанием нравиться окружающим, а подчинение информационному давлению – желанием быть правыми.

Иногда человек изменяет свое поведение в соответствии с социальными нормами, даже если в действительности их не приемлет. Этот тип подчинения получил название уступчивость (желание избежать социального наказания и завоевать одобрение), а основу его составляет нормативное давление. Но нередко бывает, что внутренне человек полностью соглашается с нормами, которым подчиняется. Такой тип подчинения называется одобрением или интернализацией. Третий тип подчинения называется идентификацией, при этом человек повторяет действия ролевых моделей просто потому, что хочет быть похожим на них.

Нормы гендерной роли усваиваются также посредством подкрепления, наблюдения за образцами и через культурные каналы, например средства массовой информации.

Люди в разной степени привержены традиционным половым ролям. Каган (Kagan, 1964) и Колберг (Kohlberg, 1966) отметили, что некоторые люди в высшей степени соответствуют нормам пола – полотипизированы (например, предельно женственные женщины и крайне мужественные мужчины). У них особенно сильна мотивация выдерживать все свое поведение в рамках гендерно‑ролевых стандартов. Они подавляют любое поведение, которое окружающим может показаться нетипичным.

Многообразие гендерных ролей в различных культурах и в разные эпохи свидетельствует в пользу гипотезы о том, что гендерные роли формируются культурой. Согласно теории Хофстеда (Hofstede, 1984) различия в гендерных ролях зависят от степени гендерной дифференциации в культурах или степени маскулинности или феминности (см. раздел 1.7.3.1) той или иной культуры. На основании кросс‑культурных исследований Хофстед показал, что люди маскулинных культур имеют более высокую мотивацию достижения, смысл жизни видят в труде и способны много и напряженно работать. В ряде кросс‑культурных исследований установлено также, что фемининные культуры с низкой дистанцией власти (Дания, Финляндия, Норвегия, Швеция) имеют личностно‑ориентированные семьи, которые способствуют усвоению равенства в гендерных ролях (см. главу 6). В то время как культуры с высокой дистанцией власти и ярко выраженной маскулинностью (Греция, Япония, Мексика) имеют семьи, ориентированные на жесткие гендерные ролевые позиции. Такие семьи способствуют в конечном итоге жесткой дифференциации гендерных ролей (Лебедева, 1999).

Одна из идей, декларируемых движением феминизма начала 70‑х гг., состояла в том, что традиционные гендерные роли сдерживают личностное развитие и реализацию имеющегося потенциала. Эта либеральная гуманистическая философия послужила толчком для разработки концепции Сандры Бем (Bem, 1974), в основе которой лежит понятие андрогинии. Согласно этой теории любой человек, независимо от биологического пола, может обладать как чертами маскулинности, так и фемининности, соединять в себе как традиционно мужские, так и традиционно женские качества. Это позволяет людям менее жестко придерживаться полоролевых норм и свободно переходить от традиционно женских занятий к традиционно мужским. По мнению исследовательницы, андрогинная личность вбирает в себя все лучшее из обеих половых ролей.

После того как эта концепция получила распространение, многочисленные исследования доказали, что мужественность и женственность не противопоставлены друг другу, а человек с характеристиками, строго соответствующими своему полу, хуже адаптирован к жизни. Было выявлено, что молодые семейные пары, где партнеры жестко придерживались традиционных моделей женского и мужского поведения, чаще страдают от сексуальных нарушений и дисгармонии. Вместе с тем установлена связь андрогинии с высоким самоуважением, способностью быть настойчивым, мотивацией к достижениям, эффективным исполнением родительской роли, внутренним ощущением благополучия. Андрогинная личность имеет богатый набор полоролевого поведения и гибко использует его в зависимости от динамично изменяющихся социальных ситуаций.

С. Бем разработала опросник для определения уровня маскулинности и фемининности, понимаемых как независимые измерения личности. Согласно ее исследованиям, по этим параметрам людей можно разделить на четыре группы (Клецина, 1998). К первой группе относятся маскулинные индивиды с выраженными традиционно мужскими качествами (честолюбие, решительность и т. д.). Ко второй группе относятся фемининные индивиды с выраженными традиционно женскими качествами (мягкость, эмоциональность и др.). Третью группу составляют андрогины – люди, сочетающие в себе и традиционно женские, и традиционно мужские черты. Четвертую группу составляют люди, не имеющие признаков ни выраженной маскулинности, ни фемининности. Исследовательница показала, что маскулинными могут быть и женщины или фемининными – мужчины, при этом такие люди сохраняют психологическое благополучие и способность адаптироваться к разным ситуациям.

Эта идея получила развитие. Так, Плек поднял вопрос о расщепленности, или фрагментарности, гендерных ролей (Pleck, 1987). Согласно его представлениям, нет единой роли мужчины или женщины. Каждый человек выполняет целый ряд разнообразных ролей (например, жены, матери, студентки, дочери, подруги и т. д.). Иногда эти роли могут не совмещаться, что ведет к ролевому конфликту. Конфликт между ролью деловой женщины (независимой, честолюбивой, трудолюбивой) и матери (воспитывающей, доступной для общения, заботливой) всем хорошо известен. Традиционно психологи объясняли ролевый конфликт низкой самооценкой. Сейчас существует мнение, что выполнение многих ролей способствует психологическому благополучию человека.

Гендерные роли изучают на трех различных уровнях. На макросоциальном уровне речь идет о дифференциации социальных функций по половому признаку и о соответствующих культурных нормах. Описать «женскую роль» на этом уровне – значит раскрыть специфику социального положения женщины (типичные виды деятельности, социальный статус, распространенные представления о женщине) через соотнесение его с положением мужчины в рамках данного общества, строя.

На уровне межличностных отношений гендерная роль зависит не только от общих социальных норм и условий, но и от конкретной системы совместной деятельности. Роль матери или жены всегда зависит от того, как распределяются обязанности в данной семье, как определяются в ней роли отца, мужа, детей и т. д.

На индивидуальном уровне интернализованная гендерная роль зависит от особенностей конкретной личности: скажем, человек строит свое поведение в качестве мужа или отца с учетом представлений о том, каким, по его мнению, вообще должен быть мужчина, на основе всех своих осознанных и неосознанных установок и жизненного опыта (Кон, 1975).

Как уже говорилось, большинство социальных психологов предполагают, что традиционные гендерные роли ограничивают развитие личности и порождают социальное неравенство (Берн, 2001).

К ограничениям, накладываемым традиционной женской ролью, относят следующие варианты:

1. Хранительница домашнего очага. Перри‑Дженкинс (Perry‑Jenkins et al., 1992) выявил прямую зависимость между степенью удовлетворенности женщины своей ролью дома и на работе и тем, какое значение она придает этой роли. Для фрустрации, переживаемой многими женщинами, чьей единственной ролью оказалась роль домохозяйки, Таврис и Оффер (Tavris, Offir, 1997) даже создали специальный термин – «синдром домохозяйки».

Мнения ученых о том, как роль домохозяйки воздействует на женщину, разделились, но большинство социологов согласны, что женщина, зарабатывающая деньги, пользуется в доме большей властью. Согласно теории власти в семье тот из супругов, кто обладает большими экономическими возможностями, обладает также и большей властью (Stroh et al., 1992).

2. Работающая женщина. Обычно она продолжает нести на себе бремя домашних забот и ответственности за детей. Отработав смену вне дома, женщина приходит домой и работает вторую смену. Из‑за этой «второй смены» мужчины могут отдыхать гораздо больше, чем женщины (Hochschild, 1989).

В рамках теории гендерных ролей существует также несколько распространенных вариантов объяснения различий в оплате труда мужчин и женщин:

1. Женщины, в силу традиции, заняты преимущественно на «женских» работах, за которые платят меньше, чем за традиционно «мужские» работы. Концепция компенсирующих отличий объясняет это тем, что женщины выбирают низкооплачиваемые работы, получая взамен лучшие условия труда: хороший социальный климат, возможность помогать другим, более гибкий график или легкую работу (Filer, 1985, 1989).

2. Женщинам платят меньше, потому что они – менее ценные работники, чем мужчины. Одно из распространенных объяснений несоответствия зарплат мужчин и женщин, выполняющих одну и ту же работу, основано на принципе оценки человеческого капитала. Этот принцип предполагает, что вознаграждение, получаемое человеком за работу, зависит от его прошлых инвестиций в образование и профессиональную подготовку. Считается, что женщины зарабатывают меньше потому, что они меньше умеют, хуже образованны или имеют меньше опыта, а следовательно, являются менее ценными работниками (Martinko, Gardner, 1983; Nieva, Gutek, 1981; Ruble et al., 1984).

3. Женщины получают меньше, потому что они этого ожидают. Существует предположение, что женщины заранее готовы получать более низкую зарплату, чем мужчины. Если женщина ожидает получить меньше, чем мужчина, то скорее всего ей и предложат меньшую по сравнению с мужчиной той же квалификации зарплату.

Исследования показывают, что женщины обычно не используют мужчин в качестве эталона для сравнения (Chessler, Goodman, 1976; Zanna et al., 1987). Вместо этого они сравнивают себя с другими женщинами, и до тех пор, пока вклад и доход женщины на ее рабочем месте примерно соответствует вкладу и доходу других женщин, она может считать, что справедливость соблюдена.

Мало того что женщины получают меньше денег, чем мужчины, они вдобавок к этому обычно ниже по статусу. Женщины, желающие делать карьеру в фирме, часто встречаются с явлением «стеклянного потолка». Этот образ выражает тот факт, что во многих организациях существует как бы невидимый потолок, выше которого женщины (как и некоторые этнические меньшинства) не могут продвинуться (Берн, 2001).

Существует несколько наиболее распространенных объяснений того, почему женщины, как правило, занимают в фирмах низкие должности.

1. Женщины вносят менее значительный человеческий капитал в работу организаций. Один из популярных подходов к объяснению феномена «стеклянного потолка» основан на концепции человеческого капитала, которая уже рассматривалась выше в качестве объяснения неравной оплаты труда мужчин и женщин. Согласно этой концепции заработная плата и положение в организации привязаны к «человеческому капиталу», вносимому работником в деятельность организации, куда входят такие свойства, как опыт и образование. Предполагается, что женщины меньше получают и медленнее продвигаются по службе, чем мужчины, из‑за различий в человеческом капитале (Ragins, Sundstrom, 1989).

2. Женщина не может управлять делом так же хорошо, как мужчина. Тот факт, что женщины обычно занимают в фирме периферические позиции, а места, предполагающие быстрое продвижение по служебной лестнице, оккупированы преимущественно мужчинами, часто объясняется следующим образом: хотя женщины и могут обладать некоторыми навыками, полезными для руководителя, у них обычно отсутствуют качества, позволяющие стать настоящим лидером. Однако существуют убедительные доказательства того, что женщины не менее эффективны в роли руководителя, чем мужчины (Bass, 1981; Eagly, Johnson, 1990; Hollander, 1983).

3. Стереотипы восприятия женщин, бытующие в обществе, возможно, являются причиной того, что женщин считают непригодными для роли лидера и руководящей работы. Моррисон и фон Глинов (Morrison, Von Glinow, 1990) собрали данные нескольких исследований (Freedman, Phillips, 1988; Heilman, Martell, 1986), из которых видно, что гендерные стереотипы, согласно которым женщины непригодны для роли лидера, настолько сильны в обществе, что свидетельства, говорящие об обратном, часто не принимаются во внимание при подборе кадров и принятии решений, касающихся карьеры женщин. Поскольку принято считать, что место женщины в доме или что женщины – плохие лидеры и не годятся для ответственной работы, их и не назначают на руководящие должности.

Глик (Glick, 1991) на основе своих исследований приходит к выводу, что должности в фирмах обычно подразделяются на «мужские» и «женские» и претенденты на эти места считаются более или менее пригодными к данной работе в зависимости от их гендера.

4. Внутри организаций могут существовать неписаные нормы, согласно которым на высокие должности лучше назначать мужчин. Если правила, принятые в организации, прямо не предписывают назначать на руководящие посты и мужчин, и женщин, то лицо, отвечающее за эти назначения, часто выбирает мужчин просто в силу привычки.

Ларвуд с соавт. (1988) приводит данные, доказывающие, что зачастую вышестоящие руководители не имеют никаких предубеждений по отношению к женщинам или национальным меньшинствам, но тем не менее проводят дискриминационную политику, так как опасаются, что, если они будут действовать по‑другому, это может отрицательно сказаться на их собственной карьере и статусе в организации (Larwood et al., 1988). Они назвали это явление дискриминацией на основе рациональной предубежденности: если беспристрастность приводит к неприятностям, то рациональней быть предубежденным.

5. Женщины не приобретают в ходе своей работы в организациях опыта, необходимого для продвижения по службе. В большинстве организаций есть виды работ, которые предполагают быстрое продвижение по служебной лестнице. Женщинам, как правило, не поручают заданий, которые дали бы им возможность приобрести необходимый опыт и проявить себя в качестве претендента на руководящую должность. Таким образом, вышестоящее начальство конструирует ситуацию «самоисполняющегося пророчества». Иными словами, когда к кому‑то обращаются с предубеждением, тот человек начинает воплощать эти предубеждения в действительности.

6. Обязанности женщин по отношению к дому и семье мешают им продвигаться по службе. Возможно, домашние обязанности женщин не позволяют им тратить дополнительное время и силы на работу, которая необходима для продвижения по служебной лестнице. Возможно, для женщины трудно быть руководителем, потому что она не может оставаться на работе по вечерам и работать в выходные или потому что забота о детях отнимает у нее много времени. Возможно, она даже намеренно выбирает работу с худшими карьерными перспективами, но такую, которая не создаст ей больших проблем дома (это предположение получило в социальной психологии название «гипотеза собственного выбора»).

7. Общепринятое мнение, согласно которому главная обязанность женщин – дом и семья, может мешать их продвижению по службе. Многие женщины вполне выдерживают двойную нагрузку на работе и дома, но не получают должного вознаграждения, так как работодатели имеют вполне устоявшиеся представления об отношении женщин к работе (Bielby, Bielby, 1989). Даже если женщина, имеющая детей, столь же качественно выполняет прежний объем работы, как и до рождения детей, начальство все равно склонно предполагать, что из‑за семейных обязанностей она работает хуже (Hall, 1990). Работодатели также обычно придерживаются убеждения, что семейные обязанности женщины, имеющей детей, отрицательно влияют на эффективность ее работы.

На сегодня существует сравнительно немного научных исследований, касающихся ограничений, которые накладывает традиционная мужская роль. Томпсон и Плек (Thompson, Pleck, 1986) определили мужскую роль как «социальные нормы, содержащие предписания и запреты относительно того, что мужчинам надо чувствовать и делать». Они открыли, что структура этих ролевых норм складывается из трех факторов. Первый связан с ожиданиями, что мужчины достигнут высокого статуса и уважения других (норма статуса). Второй фактор, норма твердости, отражает ожидания от мужчин умственной, эмоциональной и физической твердости. Третий фактор – это ожидания, согласно которым мужчина должен избегать женских занятий и видов деятельности (норма антиженственности).

Совсем недавно исследователи маскулинности высказали утверждение, что корректнее было бы говорить о многочисленных формах мужественности. Другими словами, они признали значимость влияния расы, национальности, принадлежности к определенному социальному классу и субкультуре, сексуальной ориентации на то, что вкладывается в понятие «мужественности».

Норма успешности (статуса) – гендерный стереотип, утверждающий, что социальная ценность мужчины определяется величиной его заработка и успехами на работе. Эта норма вносит ряд ограничений в жизнь мужчин. Во‑первых, большинство мужчин не способны полностью ей соответствовать, что приводит к заниженной самооценке (Pleck, 1981а). По словам Килмартина, «пока мужчины как группа обладают большей экономической властью, чем женщины, подавляющее большинство мужчин будет и занимать рабочее место, а не делать карьеру» (Kilmartin, 1994). Мужчины конструируют понятие о мужественности вокруг богатства, власти и положения в обществе: у кого больше «игрушек», тот и выиграл. Но лишь очень немногим мужчинам удается, добавляет Килмартин, иметь достаточно денег, власти и уважения в обществе, чтобы чувствовать себя уверенно.

Особое внимание, которое в обществе уделяют величине заработка мужчины как индикатору его значимости, может также препятствовать самоактуализации (реализации своего уникального потенциала): мужчины склонны выбирать работу и карьеру в зависимости от оплаты. Представление о том, что главная обязанность мужчины в семье – исправно приносить большую зарплату, отрицательно влияет на выполнение им родительских функций, так как, чтобы соответствовать этим ожиданиям, мужчина должен слишком много времени посвящать работе (Pleck, 1985). По мере того как доходы отца растут, его вклад в воспитание обычно сокращается (Erickson, Gecas, 1991).

Норма твердости для мужчин существует в нескольких формах: физической, умственной и эмоциональной.

Норма физической твердости – стереотип мужественности, согласно которому мужчина должен обладать физической силой и высокой биологической активностью. Самооценка мужчин, которые физически недостаточно сильны, хотя чувствуют давление ожиданий окружающих, может заметно понизиться, что иногда заставляет в поисках желанной физической твердости прибегать к вредному для здоровья поведению.

Порой ожидание физической твердости способно привести к насилию в случае, когда социальная ситуация предполагает, что не проявить агрессию будет не по‑мужски, или когда мужчина чувствует, что его мужественность под угрозой или под вопросом. Мужчины, не способные реализоваться другими способами, особенно любят демонстрировать свою мужественность путем насилия (Toch, 1992). Другими словами, насилие часто коренится в компенсаторной мужественности. Насилие для беспомощного в других сферах мужчины является единственной возможностью почувствовать себя сильным, сказать свое слово, утвердить себя (Majors, Billson, 1992).

Норма умственной твердости – стереотип, согласно которому мужчина должен быть умным и компетентным. Из‑за этого стереотипа мужчины с огромным трудом сознают, что чего‑то не знают, и предпочитают не спрашивать совета. Мужчина, пытающийся соответствовать этой модели полной компетентности, начинает тревожиться, как только замечает, что чего‑то не знает (тревога особенно интенсивна, если ему кажется, что окружающие могут догадаться о его невежестве). Иногда это мешает собирать необходимую информацию, так как мужчина не решается задавать вопросы, которые продемонстрируют, что он недостаточно хорошо разбирается в предмете. Эта норма порождает серьезные проблемы в межличностных отношениях, так как мужчина, старающийся ей соответствовать, часто унижает других, отказываясь признать перед ними свою неправоту или допустить, что кто‑то знает больше, чем он.

Норма эмоциональной твердости – стереотип мужественности, согласно которому мужчина должен испытывать мало чувств и разрешать свои эмоциональные проблемы без помощи окружающих.

Одна из форм эмоциональной экспрессии – это самораскрытие, вид коммуникации, когда один человек сообщает другому о своих личных чувствах. Исследования показали, что в отношениях между мужчинами больше конфликтов и соревнования, но меньше самораскрытия и обсуждения чувств, чем в отношениях между женщинами (Aries, Johnson, 1983; Auckett et al., 1988; Carli, 1989; Farr, 1988; Hays, 1988; Maccoby, 1990; Sherrod, 1989; Wright, 1982). Самораскрытие, во‑первых, противоположно соревнованию, а во‑вторых, плохо сочетается с образом твердости и компетентности, который является важной характеристикой «настоящего мужчины». Маккоби (1990) высказал следующее предположение: для того чтобы иметь возможность, ничего не опасаясь, находиться рядом с другими лицами своего пола, многие мужчины нуждаются в особой структуре, которую дает спорт и другая подобная деятельностью, тогда как женщинам такая структура нужна гораздо меньше.

Согласно норме антиженственности мужчинам следует избегать специфически женских занятий, видов деятельности и моделей поведения. У некоторых мужчин это проявляется в виде фемифобии – страха показаться женственным, что, возможно, связано со стереотипом сексуальной инверсии, согласно которому женственность у мужчины – это признак гомосексуализма. Так, некоторые мужчины считают, что выражение чувств и самораскрытие «принадлежит» исключительно женщинам и что они будут выглядеть недостаточно мужественными, если будут эмоционально экспрессивны.

Как мы говорили, норма успешности мешает полноценно осуществлять родительские функции, то же самое относится и к норме антиженственности. Психологи единодушно заявляют, что очень важная часть функции родителя – это нежность, забота, постоянная эмоциональная поддержка, способность часто обнимать ребенка и говорить ему, что любишь его. Многим мужчинам это нелегко, так как такое поведение кажется женственным, а социализация научила их избегать любых подобных проявлений. В результате многие люди подрастают, оставаясь в неведении, любили ли их отцы по‑настоящему или нет.

До недавнего времени американская психология стояла на позиции теории мужской полоролевой идентичности, как ее назвал Плек (Pleck, 1981). Согласно этой теории мужчина должен обрести правильную полоролевую идентичность, чтобы быть психологически здоровыми. Считалось, что мужчины, не демонстрировавшие интересов, установок и моделей поведения, соответствующих полу, нуждаются в лечении. Такая теория мужественности господствовала в психологии с 40‑х до начала 70‑х гг. Основное внимание психологов, стоявших на такой позиции, было направлено на «опасности», подстерегающие мужчину на пути достижения своей гендерной идентичности, таких как отсутствие мужских ролевых моделей, феминизация школьного окружения и т.д. (Pleck et al., 1993).

Новая парадигма, предложенная Плеком, основана на идее о дисфункциональном характере и противоречивости традиционной мужской роли. Эту новую парадигму он назвал «напряжением мужской гендерной роли» (см. главу 6). Например, ожидается, что мужчина лучше контролирует чувства, чем женщина, часто мужчина представляется отчужденным от своих чувств; в то же время поощряется проявление злости и импульсивности, особенно в отношениях с другими мужчинами, что считается доказательством подлинной мужественности. Традиционная мужская гендерная роль предписывает мужчине создание сильных эмоциональных связей с другими мужчинами, но эти однополые связи часто принимают формы, которые ограничивают развитие близких отношений (например, друзья занимаются спортом или разговаривают о футболе; основная форма проявления чувств у них – взаимные поддразнивания). Но нежность и эмоциональная близость между людьми мужчине позволена лишь в сфере любовных гетеросексуальных отношений (Pleck, 1981).

После того как работы Плека (1981) поставили под вопрос традиционные представления, другие психологи осознали, что помимо позитивных аспектов мужественности, таких как настойчивость и уверенность, существуют и негативные последствия традиционной социализации. Мужская гендерная роль часто становится причиной тревоги и напряжения (Eisler et al., 1988, 1995). В ситуациях, когда мужчине сложно поддерживать стандарт мужской роли или когда обстоятельства требуют от него проявления женских моделей поведения (например, заботы и сопереживания), которых нет в его репертуаре или которые запрещены мужской ролью, возникает стресс. Этот стресс Айзлер называет мужским гендерно‑ролевым стрессом (см. раздел 1.7.5). Обнаружилось, что такой вид стресса положительно коррелирует со злостью и повышенным уровнем тревоги у мужчин.

Существуют многочисленные варианты идеальной модели гендерных ролей. Среди них можно выделить следующие:

● Нетрадиционная модель (Ф. Меринг и Р. Тернер): женщина работает вне дома для заработка, но основной сферой деятельности для нее остается семья.

● Трехфазная модель (А. Мюрдаль и В. Клейн): женщина работает, потом рожает и растит детей, затем снова работает.

● Модель симметричных ролей – двухкарьерная семья (Рона и Роберт Раппопорт, Б. Фридан): оба супруга делают карьеру и поровну делят семейные обязанности.

● Идентичные роли (Дж. Трибилкот, Н. Вайсстайн): свобода, справедливость, равенство возможностей.

● Андрогинная модель (С. Бем), универсальная или монополовая (Э. Росси, Б. Фориша): каждый человек должен обладать как мужскими, так и женскими качествами.

● Радикально‑феминистская модель (Дж. Бернард, К. Сафилиос Ротшильд): отказ женщин от выполнения традиционных семейных ролей и передача этих функций обществу (Discovering Reality, 1983).