Милтон Эриксон, Джей. Хейлц

вал во времена Зигмунда Фрейда, что он воспринимал отца как такую могучую, кастрирующую фигуру. Одна женщина, выросшая в Вене, рассказала мне, что у них в семье отец был очень авторитетной и властной фигурой. Она добавила: «Нам даже не разрешалось сидеть в кресле отца». Мне стало любопытно, как отцу удавалось сделать так, чтобы они не садились в его кресло. Она ответила: «О, нет, отец этим не занимался. Этим занималась мать. Она говорила нам, что, если мы сядем в это кресло, у нас на попках появятся прыщи».

Очевидно, что отец в данном случае удостоился хотя бы веры в то, что главным в семье был он. Иногда в этот период существования брака жена обращается к психотерапевту, протестуя против того, что муж главенствует над ней, не давая ей сказать ни слова ни по одному важному поводу. Два последующих примера посвящены способам, с помощью которых Эриксон разрешал подобные проблемы и тогда, когда они носили острый характер, и тогда, когда они проявлялись в завуалированной форме.

Женщина рассказала мне, что испытывает серьезные трудности, касающиеся ее взаимодействия с мужем. Они были женаты уже много лет и накопили денег, чтобы купить дом. Это должно было быть важным событием в их жизни. Однако, когда пришло время выбирать дом, муж стал настаивать на том, что решение будет принимать только он. Он хотел выбирать и дом, и внутреннюю обстановку. Она рассказала, что он всегда тиранил ее, но в этом случае почувствовала, что должна что-то изменить, поскольку для нее было очень важно принимать участие в решении вопроса о том, в каком доме они будут жить.

Существует множество вариантов терапевтического вмешательства в такую ситуацию, начиная с индивиду-

325

альной терапии, проводимой с женой по поводу ее ощущения беспомощности, и кончая терапией супружеской пары, нацеленной на улучшение взаимодействия между супругами. Эриксон же сосредоточился на проблеме так, как она была представлена, и решил ее наиболее действенным и экономным путем.

Я встретился с мужем наедине, без жены. Мы беседовали о том, кто должен быть хозяином в семье, и пришли к очевидному выводу, что хозяином должен быть только мужчина. Мы пришли также к согласию относительно того, что при покупке дома последнее слово должно оставаться за мужчиной. Только мужчина должен определять, какой дом следует купить и как следует его обставить. Во время беседы я несколько изменил ее предмет, и мы стали обсуждать, какой мужчина является настоящим хозяином в семье. Когда мне удалось в достаточной мере возбудить его любопытство относительно того, каким должен быть такой мужчина, я сказал, что настоящий хозяин — это такой хозяин, который достаточно влиятелен для того, чтобы позволить своим подчиненным самим разрешать маловажные и второстепенные вопросы. Таким образом, я убедил его в том, что он должен отвечать за все на более высоком уровне, позволяя своей жене отвечать за детали. Мы договорились, что он выберет двадцать планов домов и двадцать проектов внутреннего устройства и позволит своей жене сделать выбор среди его планов. Результат вполне удовлетворил жену, равно как и мужа, поскольку в конечном итоге за все отвечал именно он.

Осуществляя такой подход, Эриксон настолько расширил пространство взаимодействия между мужем и женой, что каждый из них, чувствуя себя более свободным, начинал обращаться с партнером более дружелюбно.

326

Милтон Эриксон, Лжей. Хейлц

Наш второй пример носит несколько иной характер: здесь муж тиранил жену своей чрезмерной благожелательностью и щедростью.

Они были женаты много лет и все эти годы боролись друг с другом, хотя открыто эта борьба ни разу не проявилась. Он вырос в Новой Англии, в богатой семье, где все делалось для него. Он был очень дотошным и щепетильным, и вся его жизнь определялась жесткими правилами этикета. Его жена выросла на ферме и была приучена, соответственно, к свободной жизни с пикниками, ночевками на природе и умела черпать удовольствие из спонтанной деятельности.

Совместную жизнь этой пары всецело определял муж, действуя благонамеренно и опекающе. Жена при этом ужасно злилась, но не могла это выразить потому, что он всегда был очень благожелательно настроен и поступал всегда правильно. Ее злость находила себе выход опосредованно в сексуальной жизни. Она была холодна к нему, а он страдал от преждевременного семяизвержения. Когда она испытывала сильное желание, у него проявлялось преждевременное семяизвержение, и она оставалась неудовлетворенной. Когда же он был способен контролировать извержение, она была совершенно равнодушна, неохотно подчинялась ему и даже зевала.

К этой проблеме я подошел с другой стороны, касаясь иных аспектов их совместной жизни. Для вмешательства я выбрал такие ситуации, как ужин в ресторане, празднование годовщины свадьбы и выбор цветов, которые он должен был ей подарить.

Жена любила ужинать в ресторане и муж очень любил вывозить ее, но их совместные поездки в ресторан всегда превращались в абсурдное предприятие, кончающееся обоюдным неудовлетворением. Теоретически, он мог бы повезти ее в любое место, куда она захочет, позволить выбрать в меню все, что она захочет, и так далее. Но каким-то образом всегда оказывалось, что они не попадали в тот ресторан, в который

327

она хотела бы попасть, не садились за понравившийся ей столик и не заказывали ей ту еду, которую в тот вечер ей хотелось бы заказать. Но вслух она всегда должна была сказать, что это прекрасный ресторан, чудесный ужин и все было замечательно. Домой она ехала, всегда испытывая бессильную ярость и беспомощность. Муж всегда предоставлял ей возможность поправить его, но делал это так, что она не могла этим предложением воспользоваться.

Проблема прояснилась, когда я беседовал одновременно с обоими супругами. Когда она сказала, что никогда не могла выбрать ту еду, которую ей хотелось бы, он возразил: «Поверьте мне, я никогда не мешал ей. Без всякого сомнения я не хотел бы лишать мою жену чего бы то ни было». Затем он объяснил жене, что ситуация была совершенно не такой, как она ее описала, и в конце концов она в моем присутствии согласилась с мужем, что он и в самом деле не делал ничего подобного.

Я спросил его, не хочет ли он в следующий раз вывезти свою жену поужинать в такой ресторан, выбор которого его очень удивит. Он согласился, потому что он хотел поступать только правильно. И когда они пришли ко мне на следующий раз, я заготовил список инструкций, которые они должны были выполнить. Он должен был вести машину, а жена должна была читать ему инструкцию вслух. Взяв в руки план города, я зачитал список улиц, по которым он должен был проехать. Отъехав от дома, он должен был проехать столько-то кварталов вниз по улице, затем завернуть налево и проехать такое-то количество кварталов, затем повернуть направо и проехать один квартал, затем определенное число кварталов на север и так далее. И в конце концов ему следовало остановиться у первого ресторана с правой стороны, который совершенно случайно оказался рестораном под названием «Зеленая лагуна». Жена однажды упомянула этот ресторан в ряду других, рассказывая о тех

Милтон Эриксон, Джей Леилн

местах, где ей не случалось бывать. Следуя указанному маршруту, они должны были в сущности дать круг по всему городу и почти вернуться к исходной точке, так как этот ресторан находился всего за несколько кварталов от их дома.

Мои инструкции, однако, касались не только того, как добраться до ресторана, но и того, как себя там вести. Они должны были миновать первую кабину, первый столик направо, ряд кабин вдоль стены, обойти вокруг следующего столика и сесть в конце концов за определенный столик. После того, как официантка принесет меню, жена должна будет следовать инструкциям очень внимательно. Я отметил, что официантка подает меню сначала ей, а затем ему. Когда он начнет читать свое меню, а он всегда делает это очень тщательно, она должна была сказать: «Давай поменяемся меню». Кажется, простая вещь, но однако это полностью изменило его ориентацию. Она выбирала блюда, пользуясь его меню. Когда он спросил ее, что она хотела бы заказать, она попросила его заказать филе миньон, средней прожаренности, салат с рокфором и так далее. Продолжая вглядываться в свое меню, а затем закрыв его, он спросил ее, что он может заказать для себя. Этот дотошный человек считал, что раз его меню находится в ее руках, то он должен заказывать себе еду с ее помощью.

Обед получился прекрасным. Он испытал массу удовольствия от того, что мои инструкции сработали так точно, что привели их прямо к «Зеленой лагуне». Этот дотошный человек восхищался моими инструкциями, как произведением искусства. Когда они поехали ужинать в следующий раз, он предложил повторить то, что было: «Давай поедем так же, как в прошлый раз и посмотрим в каком ресторане мы в конце концов окажемся». Он повторил тот же самый маршрут и наконец сказал: «Давай теперь проедем десять кварталов вперед и остановимся около первого ресторана, который нам понравится». (Я запретил им

329

ходить в рестораны, в которых они уже бывали.) Жене понравился один из ресторанов, и она сказала, что он вроде бы выглядит приятно. Он остановил машину, и они вышли. Это был большой и совершенно незнакомый им ресторан. Жена тут же объявила, что она хочет заказать то-то и то-то, как это сделала в «Зеленой лагуне», и у них состоялся еще один прекраснейший обед. Он не понял, как до сих пор терроризировал свою жену, но почувствовал, что в первый раз в жизни она, находясь рядом с ним, действительно наслаждается и говорит ему об этом. Его никогда еще не благодарили таким образом, и это побудило его продолжать в том же духе.

Одно из самых крупных изменений в работе с этой парой удалось произвести благодаря тому, что вскоре должна была наступить годовщина их свадьбы. Раньше муж сам всегда организовывал прием по этому поводу, что страшно не нравилось жене, но противостоять ему она не могла. Она рассказала мне, что он обычно делал. Он заказывал фигурный торт, приглашал тех людей, которых следовало пригласить, и следил за тем, чтобы произносились соответствующие тосты и были поданы определенные сорта шампанского и так далее.

Я встретился с мужем и сказал ему, что по случаю приближающейся годовщины свадьбы хорошо бы преподнести жене сюрприз. Причем он должен был преподнести ей такой сюрприз, который был бы незабываемым. Пока я описывал этот сюрприз, он смотрел на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. Я велел ему взять напрокат пикап, купить спальные мешки и другие принадлежности для туристского похода, ветчину и яйца, пирожки с сосисками и гамбургеры, и так далее. Кроме того, он должен был купить жене джинсы «Леви» и тяжелые ботинки, сняв размеры с ее сестры. За день перед годовщиной он должен был въехать во двор на этом пикапе и сказать жене: «Вот твоя одежда, одевайся. У меня есть для

330

Милтон Эриксон, Джей Хейлч

тебя сюрприз». Он сделал все, что ему было сказано, и свой праздничный завтрак они съели у костра, после того как провели ночь на заднем сидении пикапа, стоящего посреди пустыни. Кроме того, на следующий день они должны были совершить восхождение на гору, приготовить обед, съесть его, а потом сесть в пикап, тронуться с места и заблудиться. Им удалось выполнить и это. Он сказал жене, что вместо того, чтобы ехать в город, он поедет по случайной дороге, совершенно не зная куда она ведет. Это была чудесная поездка. С этого момента они с женой проводили выходные только так. Такое празднование годовщины свадьбы пришлось жене исключительно по душе. Ведь прежде она так скучала по пикникам и походам своей юности.

А сейчас муж навещает меня примерно три раза в год, чтобы рассказать о своих достижениях и о достижениях своей жены. Она приходит примерно два раза в год просто поговорить. Я знаю, что в рамках некоторых психотерапевтических школ рекомендуется, чтобы супруги, испытывающие скрытую агрессию друг к другу, выразили ее открыто, а затем проработали. Я же считаю, что лучше, если это возможно, избежать открытого конфликта.

Если дом невозможно вымыть и вычистить, не пытайтесь сделать это. Лучше будет переехать в новый дом. В случаях острой борьбы за власть, когда кому-то из супругов грозит опасность, Эриксон действует очень быстро. Он не верит в то, что не следует советовать людям делать что-либо и вообще как-либо вмешиваться в их жизнь. Однажды к нему зашла мать с ребенком, чтобы обсудить поведение своего мужа. Эриксон велел ей немедленно покинуть город, не заходя домой и не взяв с собой ни единой вещи. Она послушалась, а через некоторое время к Эриксону зашел муж, страшно злящийся на Эриксона за то, что он куда-то подевал его жену. Но все-таки он признался Эриксону, что ку-

331

пил винтовку, чтобы ее убить. Впоследствии Эриксон встретился с мужем и женой одновременно, чтобы решить их проблему.

Эриксон обращался с пациентами очень уверенно, и эта уверенность была обусловлена, в частности, его собственной четкой моральной позицией. Он знал для себя совершенно определенно, как люди должны себя вести, но вместе с тем был очень терпимым к разнообразным способам жизни, существующим в этой культуре. Его моральные установки отнюдь не косны, но вместе с тем он не подвергает их постоянному анализу и сомнению, как это делают многие интеллектуально ориентированные психотерапевты.

Моральная позиция Эриксона опирается не на абстрактную идею, а на то, что могло бы сделать жизнь человека более приятной. Иногда, когда он считает, что один супруг использует другого, он производит изменения.

У одного из моих пациентов была жена, которая до этого была замужем четырнадцать раз. Он считал, что она была замужем только дважды. Мне нравился этот парень. У него был хороший, сильный характер. Он чувствовал свою силу, но не хотел применять ее к своей хорошей, запутавшейся, невротичной жене.

Я встретился с женой, которая совсем не собиралась говорить мне о своих четырнадцати браках, но каким-то образом она «спонтанно» рассказала мне об этом. Она взяла с меня обещание ничего не говорить ее мужу. Я заметил, что ее муж странно терпелив и добр по отношению к ней. Он позволял ей подделывать чеки и оплачивал их. Она вышла из себя и разбила машину, и он за нее заплатил. Она постоянно изменяла ему с другими мужчинами. Я сказал ей, что ее муж пытается сейчас принять решение о том, стоит ли ему оставаться с ней. Я спросил ее: «Не считаете ли вы, что следует сказать ему о тех четырнадцати браках, о которых вы до сих пор

332

Милтон Эриксон, Джей ЗСейли

умалчивали?» Она ответила: «Нет!» На что я сказал: «Вот он ваш ответ и придерживайтесь его». Конечно же она рассказала все мужу. Она терпеть не могла выполнять приказы мужчин, а я приказал ей «придерживаться своего ответа». Она выказала мне неповиновение, рассказав мужу о своих четырнадцати браках.

Когда муж узнал все, то его отношение к жене изменилось. Он спросил ее: «Сколько раз в своих предыдущих браках ты подделывала чеки?» Она ответила ему. «Сколько раз ты изменяла мужьям с другими мужчинами?» И она снова ответила ему. Он сказал: «Ну хорошо, я женился на тебе, я люблю тебя несмотря на то, что ты дрянь. Если я еще раз обнаружу подделку или измену, я подаю на развод. Я буду иметь веские основания для развода — ведь ты утаила от меня жизненно важную информацию».

Жена исправилась. Она боялась потерять своего пятнадцатого мужа.

Работая с супружеской парой, Эриксон не объединялся с одним из супругов против другого и считал это важным общим правилом, из которого делались исключения тогда, когда речь шла о насилии или об абсолютном отказе от сотрудничества. Иногда он встречался с каждым из супругов отдельно, иногда они должны были приходить к нему вместе. Какой из этих двух вариантов выбрать, Эриксон иногда решал прямо в приемной. Он рассказывал:

Когда ко мне приходит супружеская пара, я выхожу, чтобы встретить их, и, как правило, спрашиваю: «Кто из вас хочет поговорить со мной первым? Или же вы зайдете в кабинет вместе?» Задав вопрос, я наблюдаю затем за их лицами и головами.

Когда я вижу, что они смотрят друг на друга, как бы говоря: «Не хотел(а) бы ты зайти со мной?», — то я приглашаю в кабинет обоих. Если муж смотрит на

333

меня с ужасом и показывает на жену жестом, который должен сообщить, что первой должна зайти именно она, и взглянув затем на нее, я вижу, что она делает то же самое, я также приглашаю в кабинет их обоих. Если он указывает на нее, а она смотрит на меня, ожидая, когда я ее приглашу, я приглашаю ее первой. Иногда муж говорит: «Я хотел бы поговорить с вами, прежде чем вы начнете беседовать с моей женой». Или же жена может сказать то же самое, желая побеседовать со мной до того, как я буду беседовать с ее мужем. Я не всегда выполняю их пожелания. Иногда я говорю: «Хорошо, но, чтобы я лучше понял вас, давайте поговорим все вместе в течение пяти или шести минут. Затем я буду говорить с одним из вас». Я поступаю таким образом потому, что, если они начнут диктовать условия, решая вопрос о том, кто зайдет в кабинет первым, они могут захотеть диктовать и дальше, поэтому эту первую ситуацию определяю я. Когда мы начинаем беседовать все вместе, я могу продлить время этой предварительной беседы до пятнадцати минут или до двадцати, но почти всегда я ограничиваюсь пятью, шестью минутами. Отпуская кого-либо из них, я могу сказать: «А сейчас я буду беседовать с одним из вас в течение пяти минут». Я всегда ограничиваю время и оставляю за собой возможность перестраивать всю процедуру.

Иногда один из супругов отказывается прийти к психотерапевту для решения супружеской проблемы, и чаще всего это случается с мужем. Разные психотерапевты справляются с такой ситуацией по-разному. Обычно срабатывает простое приглашение сопротивляющегося супруга, но если это не помогало, Эриксон действовал в этом случае уникальным образом.

Муж привел ко мне свою жену и сказал, что ему надоело платить психоаналитику гонорар за три встречи в неделю в течение пяти лет, потому что его

334

Милтон Эриксон, Джей Xevuiu

жене стало еще хуже по сравнению с тем моментом, когда она начинала лечение. Он сказал мне также, что не собирается говорить со мной. Он хотел всего лишь, чтобы я общался только с женой и каким-то образом помог ей.

Я пропел с его женой семь лечебных часов, прежде чем мне удалось заполучить его к себе в кабинет. Я использовал процедуру, к которой я часто прибегаю в подобных случаях. Беседуя с женой, я на каждом сеансе выдвигал какое либо утверждение, с которым ее муж не мог бы согласиться, замечая при этом: «Не знаю, каким образом отнесся бы к этому ваш муж». Часто я выбирал такие предметы разговора, которые могли бы дать мужу понять, что я понимаю его абсолютно превратно. После каждой встречи со мной жена подвергалась опросу со стороны мужа и должна была рассказывать все, о чем мы беседовали. И каждый раз она рассказывала ему содержание того маленького кусочка разговора, где мы говорили о нем. После того как мы с женой встретились семь раз, он приказал ей сделать так, чтобы я назначил ему время встречи. Он пришел за тем, чтобы вывести меня из заблуждения, и вот теперь я мог взаимодействовать с обоими супругами.

В некоторых случаях существенно, чтобы муж и жена приходили к психотерапевту вместе. Вот как описывает Эриксон одну из таких типичных ситуаций:

Если вы имеете дело с мужем и женой, которые относятся друг к другу очень подозрительно и к тому же злобно, вам надо пригласить к себе обоих вместе, и сразу же вы должны определить свою роль. Если муж начинает изливать свои подозрения, что он может делать, впрочем, очень тонко, я поворачиваюсь к жене и говорю: «И он действительно убежден в том, что говорит и очень искренен, не так ли?» Жена думает: «Он на моей стороне», — а муж думает, что я на его

335

стороне. Затем я говорю мужу: «А сейчас, по соображениям любезности, давайте выслушаем некоторые замечания вашей жены». И она теперь может отомстить ему, высказывая все более серьезные подозрения и обвинения. Это происходит потому, что ее поставили в положение, где она вынуждена защищаться. Затем я поворачиваюсь к мужу и делаю то же замечание о том, что она действительно верит в то, что говорит и искренне это переживает. И жена вдруг понимает, что, будучи на ее стороне, я в то же время нахожусь и на стороне мужа и начинает реагировать точно так же, как и я. Затем я даю им время усвоить это и говорю: «Итак, вы пришли ко мне за помощью. Без сомнения, вы хотите, чтобы я выслушал обе стороны с сочувствием и пониманием, чтобы вы могли понять, в чем же состоит настоящая правда. Я уверен, что вам обоим настоящая правда не страшна». Таким образом, я определяю настоящую правду как мое мнение о ситуации. Каждый из них считает, что я на его стороне, а затем они обнаруживают, что я на стороне настоящей правды и они согласны со мной от всего сердца.

Обычно я считаю, что мне следует справиться с ситуацией таким образом, что бы быть на стороне обоих супругов, но иногда я занимаю совершенно другую позицию. Если жаловаться начинает наиболее горластый супруг, и я вижу, насколько он не прав, я поворачиваюсь к другому члену супружеской пары и говорю: «Он действительно искренне верит во все это. Он убежден в этом. Итак, вы знаете, что большая часть того, что он говорит, возможно, все, что он говорит, вероятно, большая часть этого ни на чем не основана. Вы хотите, чтобы он убедился в тех вещах, которые вполне обоснованны, и вы хотите также, чтобы он отказался от того, что необоснованно. И он тоже хотел бы отказаться от всего, что не соответствует действительности».

Милтон Эриксон, Джсй. Хеылы

Таким образом, я оправдываю горластого члена семьи, а от другого члена семьи требую абсолютно объективной позиции. И горластый, о котором было сказано, что он собирается отвергнуть все несоответствующее действительности, начинает со всем соглашаться. Может показаться, что здесь я слишком директивен, контролируя их действия. В сущности, я всего лишь даю человеку возможность изменить свое мышление и свои взгляды. Я просто показываю: «Вот смотрите, здесь есть еще насколько дюжин удобных для путешествия дорог, которых раньше вы не замечали на карте».

Когда супружеская пара испытывает трудности при обсуждении каких-либо тем, вызывающих чувство вины, Эриксон ограничивает общение таким образом, что обсуждение этих тем становится подходящим для ситуации.

Иногда, когда я встречаюсь с мужем и женой одновременно, я запрещаю жене смотреть на мужа, а мужу на жену. Это ограничение они ощущают, как весьма сильное. Они склонны все время бросать взгляды друг на друга, чтобы определить, как реагирует партнер. Но, поступая так, они нарушают мой запрет. Таким образом, они делают, как они считают, что-то неприличное. И в итоге они говорят гораздо откровеннее, чем предполагали. Видите ли, они нуждаются в том, чтобы что-то делать, но совершенно не в состоянии делать это, и однако они должны что-то делать. Поскольку они не могут смотреть друг на друга, они должны взаимодействовать с помощью слов. Поскольку они ощущают вину по поводу того, что иногда бросают взгляды друг на друга, они начинают выражать мысли и переживания, отягощенные чувством вины. Эта ситуация вызывает чувство вины, и они начинают сообщать об этом чувстве. Однако здесь вы должны быть очень внимательны, чтобы никто из них не

337

использовал эту ситуацию для того, чтобы отомстить другому или обвинить его. «Он никогда не водит меня в ресторан ужинать». Вам такие вещи не нужны. Это просто придирки.

Эриксон мог ограничить общение, работая с пациентами в кабинете или вне кабинета, и, кроме того, он очень свободно мог потребовать от пациентов странных и непонятных действий, необходимых для достижения какой-либо цели. Иногда это напоминало терапию абсурда. Он мог приказать пациенту проехать тридцать пять миль в глубь пустыни, а затем ответить на вопрос, почему он там находится. Он предписывал странное поведение также и в случае супружеских трудностей.

Однажды я рассказал ему о проблеме, на которую пожаловалась одна молодая пара. Эта проблема заставляла страдать в равной степени обоих супругов. Муж в этой паре не был способен к какой-либо инициативе. Он всегда ждал, пока ведущую роль возьмет на себя жена. Например, по субботам, когда жена делала уборку в квартире, муж ходил за ней из комнаты в комнату, наблюдая, как она убирает пыль пылесосом. Жену это очень раздражало, но она не знала, что ей делать. Куда бы она ни пошла, муж шел за ней и наблюдал за ее работой. Муж сказал, что ему нравится смотреть, как она работает. Эриксон объяснил, как бы он разрешил эту проблему. Он бы встретился с женой и проинструктировал ее, чтобы в субботу она начала делать уборку как обычно. Закончив пылесосить комнату, она должна была сказать: «Так, теперь все» и перейти в другую комнату. Пропылесосив всю квартиру, она должна была бы вынуть мешок с пылью из пылесоса, и снова пройтись по комнатам, высыпая пыль на чистый пол в каждой комнате. Рассыпав из мешка всю пыль, она должна была бы сказать: «Ну вот, а теперь пусть все останется так до следующей субботы». Затем она должна была

338

отказаться обсуждать свои действия с мужем. Согласно Эриксону, муж не стал бы больше никогда сопровождать ее из комнаты в комнату, и в течение последующей недели у них случилась бы ссора из-за одного важного вопроса, касающегося их брака.

Когда Эриксон хочет, чтобы супруги, которые до этого прекрасно ладили друг с другом, начали ссориться, он может подойти к проблеме тактично или ввести в ситуацию элемент абсурда. Например, он мог сказать: «Если бы вы были менее терпимой женщиной, а вы менее терпимым мужчиной, что могло бы вызвать у вас разногласия?» Таким образом, он мягко подталкивал супружескую пару к открытому обсуждению разногласий.

Обсуждая вопрос о том, как вызвать ссору, вмешавшись в ситуацию более резко, Эриксон сказал: «Вы можете вызвать ссору, вводя в ситуацию что-либо непонятное. Попросите ребенка вычистить ваши ботинки и, когда он сделает это, нарочно плесните на них водой, а затем скажите, дурачась: «Я ведь испортил их, не так ли?» Такое чувство недоумения, которое возникает как реакция на такие ваши действия, очень неприятно и побуждает человека к деятельности. Или же попросите кого-нибудь пришить пуговицу, а затем, когда это с неохотой будет сделано, оторвите ее и скажите: «Ведь на самом деле было крепко пришито, не так ли?» Если вы уничтожите результаты какого-либо дела и сделаете что-то непонятное, то это будет очень разрушительным».

Порой же, если супруги, наоборот, постоянно ссорятся, Эриксон приказывает им продолжать ссориться точно так же, как они делали это ранее. Такая инструкция сама по себе меняет суть ссоры. Техника принуждения людей к действиям, которые для них и так характерны, довольно часто использовалась Эриксоном. Как мне кажется, эта техника моделирует поощрение сопротивления у пациента при гипнозе. Вот пример того, как Эриксон поощрял действия одной супружеской пары, но поощрял таким образом, что за этим

339

последовало существенное изменение в их. жизни. Проблема состояла в пьянстве жены. Эриксон рассказывал:

Ко мне обратились за помощью муж и жена, причем жена была настоящей алкоголичкой. Она пила в одиночку. Каждый день, возвращаясь домой с работы, муж находил ее пьяной, и они ссорились до драки. Он носился по дому в поисках спрятанной бутылки. Эти поиски бесили ее. Это продолжалось много лет, и ночная драка, равно как и поиски бутылки, превращалась в игру, и каждый развивал у себя навыки, чтобы в ней выиграть.

Я узнал, что он любит проводить выходные, растянувшись в глубоком кресле и читая «Бизнес-Уик» или «Уолл-Стрит джорнал», или какую-либо книгу. Она, в свою очередь, предпочла бы ухаживать за цветами в саду, и чтобы при этом никто не заглядывал ей в рот и не искал в земле закопанной бутылки. Она действительно любила работать в саду, но при этом любила и виски.

Беседуя с ними обоими, я дал им задание: он должен был старательно искать спрятанную бутылку каждый вечер, а она должна была прятать ее как можно искуснее, находя в этом радостное удовлетворение. Я велел им продолжать эту процедуру точно в том виде, в каком она и происходила. Он должен был охотиться за бутылкой, она должна была прятать ее. Но если ему не удавалось найти бутылку, она была обязана опустошить ее на следующий день.

Я разрешил им поиграть в эту маленькую игру еще какое-то время. Это была нехорошая игра, но ему совершенно не нравилось охотиться за бутылкой, а она испытывала слишком много радости от всего этого. Однако эта процедура отняла у нее привилегию прятать бутылку тайно. Теперь она прятала ее целенаправленно, и это уже было действием, вызывавшим вину и стыд. И игра потеряла для нее часть своей привлекательности. Когда я предложил,

340

чтобы выигравшим считался он, если ему удавалось найти бутылку, а она считалась выигравшей тогда, когда он терпел неудачу, у них были крайне удивленные лица, тем не менее они делали это в течение двенадцати лет.

Следующий шаг состоял в том, чтобы заставить его купить трейлер и поехать вместе с женой на озеро Каньон на рыбалку, без виски. Я выбрал для них такой вид отдыха, потому что считал, что раз она выросла в штате, где было много озер, она должна была ненавидеть озера и рыбалку. И он тоже ненавидел рыбалку.

Я заметил, что пребывание в лодке далеко от берега без виски даст ей возможность остаться трезвой, и это будет полезно для ее здоровья. Ее мужу тоже будет полезно побыть на открытом воздухе, вместо того чтобы уткнуть свой нос в газету.

Как я и ожидал, они начали использовать трейлер, но плавать в лодке и ловить рыбу не стали. В субботу и воскресенье они выезжали на природу, и это им очень нравилось, она перестала пить, и они начали наслаждаться общением друг с другом. Они выезжали на природу каждые выходные в разные места и отказались от своей игры.

В данном случае была использована еще одна техника, типичная для Эриксона. Этой паре было дано задание купить трейлер и ловить рыбу на озере. Эрик-сону нужно было, чтобы они изменили свой стереотип времяпрепровождения в течение выходных. Вместо того чтобы оставаться дома, избегая общения друг с другом, им, как считал Эриксон, следовало вовлечься в новую деятельность. Однако он выбрал для этого рыбалку на озере, а этого занятия ни один из них не выносил. Они выбрали другой вариант среди предложенных Эриксо-ном, и начали выезжать на природу, что им очень понравилось. Таким образом, эта супружеская пара

341

«спонтанно» выбрала иной способ проведения выходных.

Кроме того что Эриксон принуждал людей вести себя так, как они вели себя и раньше, он еще предварял перемены, заставляя людей готовиться к ним. Изменение произойдет с большей вероятностью, если люди начнут совершать такие действия, которые могли бы быть совершены только тогда, когда изменения уже произойдут.

Следующий наш пример иллюстрирует как раз этот прием. Здесь тоже речь шла о проблеме пьянства. Считая, что такая серьезная проблема, как пьянство, предполагает участие многих людей, Эриксон обычно работает со всей семьей. Как и многие другие психотерапевты, он обнаружил, что жена алкоголика может негативно реагировать на его выздоровление, часто поощряя его пить. Эриксон предупреждает эту реакцию, таким образом изменяя ее. Он рассказывал:

Когда алкоголик бросает пить, то у его жены больше не остается поводов упрекать его. Она начинает чувствовать себя заброшенной, потерявшей цель в жизни. Обычно в таких случаях я беседую с алкоголиком и его женой одновременно. Я прошу его определить для меня, в чем состоит проблемная ситуация. Он отвечает примерно вот что: «Я бы, наверное, не пил, если бы моя жена не упрекала меня постоянно и не пилила». Когда я говорю жене: «Я сомневаюсь в том, что вы действительно упрекаете его. Я надеюсь, что вы лишь выражаете законное сожаление по поводу того, что он так сильно пьет. Но это отнимает у вас слишком много энергии. Когда он бросит пить, на что вы собираетесь потрать эту энергию?»

Я настаиваю на том, что ей необходимо об этом подумать. Поставив вопрос таким образом, я даю мужу возможность увидеть, что она способна использовать свою энергию и в других областях. Но чтобы она

342

начала использовать свою энергию в других областях жизни, он должен бросить пить. Таким образом, вы их связываете, но никогда не говорите им о том, что вы сделали. Если вы убеждаете ее использовать свою энергию в других областях жизни, то вы убеждаете его дать ей такую возможность.

Я также говорю: «Каждое утро вы просыпаетесь с определенным запасом энергии. В течение дня вы расходуете эту энергию, к вечеру вы уже устали. Вам надо поспать, чтобы пополнить ваш запас энергии. Когда он бросит пить, как вы собираетесь тратить свою энергию в течение дня?»

Иногда я делаю то же самое со всей семьей, поскольку, если алкоголик бросает пить, то это неминуемо отзывается на всех членах семьи. Я могу спросить у дочери тоже самое, что и у жены: «Когда твой отец больше не будет алкоголиком, как ты будешь проводить то время, которое ты раньше тратила на мечты о том, чтобы он перестал пить, или на внушение ему, чтобы он исправился?» Школьников я заставляю говорить: «Ну, я могу потратить это время на геометрию». Жену я заставляю сказать: «Ну, тогда у меня появится возможность поработать в церковном активе».

Наше время отличается тем, что не только молодые люди совершают самые разнообразные «наркотические путешествия», но и их родители впадают в зависимость от других типов наркотиков. Самой распространенной является зависимость от транквилизаторов. В отличие от многих психиатров, которые считают лекарственное лечение хорошим способом успокоения и стабилизации состояния человека, Эриксон считал зависимость от транквилизаторов признаком неправильного образа жизни. Иногда его просили избавить человека от пристрастия к транквилизаторам. Он рассказывал:

Я никогда не выписываю людям рецепты на транквилизаторы, наоборот, часто моя проблема со-

343

стоит в том, как избавить кого-либо от пристрастия к транквилизаторам. Если кто-либо просит меня выписать рецепт на транквилизаторы, а я просто отказываю ему, то он идет в таком случае к другому врачу и получает свой рецепт. Следовательно, я не должен просто отказывать им, но каким-то образом должен сделать так, чтобы транквилизаторов у них не оказалось.

Например, однажды ко мне обратилась женщина и довольно отчаянно умоляла меня выписать рецепт на продолжение курса транквилизаторов, которые она принимала уже довольно давно. Я сказал: «Да, конечно». И начал шарить по столу. «Где-то здесь у меня был рецептурный справочник», — говорю я, открываю стол, выдвигаю верхний ящик, но не могу найти книги, выдвигаю второй ящик, ищу на столе. Я изображаю усиленную деятельность, но не могу найти рецептурный справочник, и, пока я его ищу, мы начинаем беседовать. Так или иначе, к концу беседы она собирается уходить, оба мы забываем о рецепте на транквилизатор. Если она раньше собирала их, она должна будет взять лекарство из своего неприкосновенного запаса, потому что я буду забывать выписывать рецепт и на последующих встречах.

Когда я забываю про них, и она про них забывает, то между сеансами она начинает думать: «Я должна напомнить ему про это». Она думает так, вместо того чтобы пойти к другому врачу. Но совершенно очевидно, что я про это чистосердечно забываю, а она об этом забывает непроизвольно. Таким образом, ее ожидания продолжают сосредотачиваться на мне.

Иногда, когда у меня на лечении находится человек, привыкший к транквилизаторам, и ждет от меня, чтобы я выписывал ему рецепты на них, я предлагаю ему образцы, которые присылают мне фармацевтические фирмы. При этом я говорю, что таким образом им не придется платить за лекарства высокие цены. И вот они начинают получать лекарства только от

344

Мчлтон Эриксон, Джей Хейли

меня, И я таким образом могу контролировать, насколько мало и как редко они их принимают.

Иногда Эриксон применял такой прием, который он называл нормальным лечением зависимости от транквилизаторов. Следующий пример иллюстрирует использование этого приема при решении довольно серьезной проблемы.

Один врач диагностировал у своей пациентки нарушение функций печени из-за неумеренного потребления транквилизаторов и позвонил мне из своего города, попросив принять ее на лечение. Если с дерева падал лист, или листок бумаги слетал со стола на пол, —она нуждалась в транквилизаторе. Когда она вошла в кабинет со своим мужем, весь ее вид говорил о том, что она хочет, чтобы к ней отнеслись, как к нормальному человеку. Я понял, что, если я дам ей понять, что считаю ее невротичной, она станет скованной и агрессивной, и при этом совершенно не важно, будет ли она сотрудничать со мной или нет. Она хотела, чтобы к ней относились, как к нормальному человеку. Она ходила на лечение к психиатру несколько раз в неделю, но оставалось совершенно непонятным, почему она туда ходит. Беседуя с нею, я узнал, что у нее есть музыкальное образование, а у ее мужа — степень кандидата наук. Поскольку она интересовалась прежде всего классической музыкой, я сказал ей, что любое решение ее проблемы с транквилизаторами должно носить совершенно классический характер. То есть это должно быть нечто, чего ей хватит на долгие годы.

Я заметил, что, судя по ее внешнему виду, по тому как она скрещивает ноги и обнимает себя руками, она принимает слишком много транквилизаторов и страдает от последствий этого. Я сказал также, что у меня есть множество транквилизаторов и я совершенно уверен в том, что они ей понравятся, как они понравятся и ее мужу. Я добавил также, что они очень действен-

345

ны, но она должна немного приготовить себя к их приему. Затем я рассказал ей, что это за транквилизаторы. Я сказал ей, что каждый раз, как она почувствует настоятельное желание проглотить таблетку, она должна сесть и громко вслух произнести все известные ей богохульства и непристойности. Она сочла это хорошей идеей, и мужу это тоже понравилось. В ответ на мое предложение у нее появилось чувство, что с ней не происходит ничего серьезного, и, как только все транквилизаторы будут выведены из ее организма, все будет в полном порядке. Я назначил им время следующей встречи, и они вышли счастливыми.

Предлагая ей ругаться и чертыхаться, я объяснил, что за период детства она накопила в себе огромные запасы ругательств. Должно быть, в детстве и подростковом возрасте ее жизнь была просто адом. Она согласилась со мной. Она рассказала мне некоторые подробности своей жизни, о том, как мать вмешивалась в их отношения с мужем в течение первого года их совместной жизни, о ее жестких требованиях, ожиданиях и авторитарных суждениях. Я заметил, что классическое богохульство берет свое начало еще в пещерном периоде жизни человека и с тех пор работает эффективно. Ей очень понравилось беседовать со мной, и она приняла мое предложение. Это было нормальное решение нормальной проблемы.

Когда они пришли ко мне в следующий раз, я спросил: «О чем еще вы хотели бы со мной поговорить?» Они согласились со мной, что мертвое прошлое лучше похоронить, сделав из него разумные выводы.

Date: 2015-07-01; view: 288; Нарушение авторских прав