В ту ночь

В ту ночь мы слегка выпили.
- Вот послушай! - сказал Альбий.-
"Паллы шафранный покров, льющийся к
нежным стопам,
Пурпура тирского ткань и сладостной флейты
напевы".

- Неплохо,- сказал я,-
но ты еще не нашел себя.
Скоро ты будешь писать лучше.

- Пойдем к Делии! - сказал Альбий,
и мы побрели по темным улицам Рима,
шатаясь
и ругая раба
за то, что факел у него нещадно дымил.

- Хороши!- сказала Делия,
встретив нас на пороге.
- Нет, ты лучше послушай! - сказал Альбий.-
"Паллы шафранный поток, льющийся к дивным
стопам,
Тирского пурпура кровь и флейты напев
беспечальный".

- Недурно,- сказала Делия,-
но, пожалуй, слишком красиво.
Раньше ты писал лучше.

В ту ночь у Делии
мы еще долго пили хиосское,
хотя я не очень люблю сладкие вина.
Под утро Альбий заснул как убитый.

- Ох уж эти мне поэты!- сказала Делия.

- Брось! - сказал я.-
Разве это не прекрасно:
"Паллы шафранные складки, льнущие к милым
коленям,
Пурпура тусклое пламя и флейты томительный
голос!"?

Сизиф

Сажусь в метро
и еду в подземное царство
в гости к Сизифу.

Проезжаем какую-то мутную речку -
вроде бы Ахеронт
У берега стоит лодка -
вроде бы Харона.
В лодке бородатый старик -
вроде бы сам Харон.

На следующей остановке
я выхожу.

Сизиф, как и прежде,
возится со своей скалой,
и грязный пот
течет по его усталому лицу.

- Давай вытру!- говорю я.
- Да ладно уж,- говорит Сизиф,-
жалко платок пачкать.

- Давай помогу!- говорю я.
- Да не стоит,- говорит Сизиф,-
я уже привык.

- Давай покурим!- говорю я.
- Да не могу я,- говорит Сизиф,-
работы много.

- Чудак ты, Сизиф!- говорю я,-
Работа не волк,
в лес не убежит.
- Да отстань ты!- говорит Сизиф.-
Чего пристал?

- Дурак ты, Сизиф!- говорю я.-
Дураков работа любит!
- Катись отсюда!- говорит Сизиф.
Катись, пока цел!

Обиженный,
сажусь в метро
и уезжаю из подземного царства.

Снова проезжаем Ахеронт.
Лодка плывет посреди реки.
В лодке полно народу.
Харон стоит на корме
и гребет веслом.