Скандалы должны быть редкими и страшными

«В еще более трудное мирное время» придется сделать ставку на политичность. Да, мы понимаем, вы чувствуете себя правыми и вам хочется разразиться гневной тирадой, выражающей самое праведное негодование. Но это не даст результата, а только оттолкнет вашего ребенка. Он обратится за советом к тем, кто его не ругает, а поощряет – и наделает глупостей. Так что тяните время, родители, тяните! И попутно занимайтесь деликатным просветительством. Ваш юный любитель свободного парения непременно спустится с небес – и довольно скоро, уже через несколько лет. Таков результат формирования «взрослой» приемки информации. Когда то самое «Я», служащее проводником между личностью и реальностью, примется за работу всерьез, гормоны перестанут бушевать, а эмоциональная сфера помирится с рациональной, он/она отрешится от протестной подростковой субкультуры и адаптируется к тому, что психологи называют «принципом реальности». Каждый рано или поздно привыкает к социальным установкам и рамкам, ограничивающим стремление летучих орлобатрясов к неземным наслаждениям. С течением лет мы все понимаем необходимость такой регламентации: не то, глядишь, ниже стратосферы вообще разумной жизни не останется, все собьются в стаи, улетят и не вернутся.

Необходимо хорошо представлять, что происходит в организме и в голове молодого человека: эта информация стимулирует родительское чувство и умеряет нетерпение. К сожалению, многие взамен конкретной информации пользуются абстрактным принципом, изложить который можно в двух словах. Вернее, в пяти: «Я бы на твоем месте». Как–то вылетает из головы, что это не вы на его месте. Скорее уж, он на вашем. Поскольку вы давно уже не ребенок, хотя и были им когда–то. А вот он, никогда прежде не бывший взрослым, непременно станет старше. И повзрослеет. При одном условии: когда (если) у него появится в жизни своя социальная роль, свои жизненные стратегии и своя система ценностей. И родительские треволнения, наставления, обмен опытом (зачастую насильственный) – все это не в силах заменить собственного «первичного накопления психологического капитала». Кстати, в истории и экономике сам этап первичного накопления капитала описан как криминогенный, хищнический, беззаконный, безжалостный и проч. А Сергей Довлатов верно определил родство между двумя структурами – общественной и родственной: «семья – не ячейка государства. Семья – это государство и есть. Борьба за власть, экономические, творческие и культурные проблемы. Эксплуатация, мечты о свободе, революционные настроения. И тому подобное. Все это и есть семья».

Да, у родителей в ходе «государственных прений» периодически возникает желание «последний раз попользоваться» тактикой ябеды: «Он первый начал!» – и переложить вину на другие плечи. Особенно это касается отцов семейства: они весьма остро реагируют на то, что другие взрослые журят их обоих – и провинившееся чадо, и родителя, который свое чадо не остановил и к ответу не призвал. И тем более взрослый не должен вести себя, словно капризный ребенок, при конфликтах с младшими. На то он и взрослый. Стать с ребенком на одну ступень невозможно – все равно это будут разные ступени. Точнее, разные эскалаторы. Его эскалатор ведет вверх, к зрелости. Ваш – вниз, к инфантилизму.

Итак, здесь мы вплотную подошли к такой животрепещущей теме, как социальная конкуренция – в том числе и между родственниками. Она, как известно, может принимать самые разные формы. Какой еще бывает социальная конкуренция и как на нее правильно реагировать?