Глава 17. Бет сидела, забившись в угол каюты, и из своего укрытия смотрела, как церемонно к ней приближается Лео Френд

Бет сидела, забившись в угол каюты, и из своего укрытия смотрела, как церемонно к ней приближается Лео Френд. Его грузная фигура то появлялась, то исчезала, потому что дверь за собой он закрыл, и единственным источником света служило маленькое оконце наверху; кусочек голубого неба светлел и темнел в такт с дыханием толстяка.

Она проснулась на рассвете и обнаружила, что спускается по песчаному склону к лодке, которая покачивалась на мелководье. Когда она увидела сидевшего в ней и ухмылявшегося Лео Френда, то сделала попытку остановиться, но тщетно. Тогда она попыталась свернуть в сторону, но и это оказалось впустую. Она даже не сумела замедлить шаг, вошла в ледяную воду и взобралась в лодку. Бет попробовала заговорить, однако и голос не повиновался ей, она даже не могла открыть рта. Лодка понеслась туда, где вырисовывался смутный силуэт «Громогласного Кармайкла». Путешествие до корабля заняло не больше минуты. Френд даже не прикоснулся к веслам, а Бет так и не смогла пошевелиться.

Но это все произошло несколько часов назад. С тех пор она сумела достаточно восстановить контроль над своими действиями, чтобы забиться в этот темный угол и, услышав стоны умирающих матросов, заткнуть уши.

И теперь она настороженно следила за приближающимся Лео Фрейдом, мысленно прикидывая, куда она может впиться ногтями, вонзить зубы, и в то же время стараясь воспротивиться отвратительной марионеточной беспомощности, вызванной колдовством.

Но все оказалось тщетным. Мгновением позже ее тело поднялось само по себе. Бет оказалась в очень неудобной позе, которую никогда бы не приняла добровольно. Руки ее взметнулись вперед и вверх, но совсем не для того, чтобы сохранить равновесие: она не могла упасть так же, как не могла упасть мачта корабля в полной оснастке.

Лео Френд тоже протянул вперед руки, и она поняла, что он заставил ее принять такую позу, чтобы она обняла его. Его нижняя слюнявая губа подрагивала, а свет на потолке все мигал с ужасающей частотой. И когда он шагнул в ее объятия, она ощутила, как руки ее обхватили жирную спину, и в следующий миг он впился в ее губы.

От него разило одеколоном, потом и леденцами. Одной рукой он неумело шарил по ее груди. На какое-то мгновение Бет все же удалось закрыть глаза и стиснуть губы. Френд прервал свой поцелуй, и она услышала, как он страстно шепчет какое-то слово снова и снова.

Она открыла глаза и заморгала в изумлении.

Мигающее оконце, корабельная каюта, все куда-то исчезло. Они стояли на вязаном половике посреди типичной английской спальни. В комнате воняло тушеной капустой. Бет попыталась оттолкнуть Фрейда, и хотя у нее ничего не получилось, ей удалось увидеть свое отражение в зеркале. На ее толстом теле мешком висело черное платье, голова была седа. И только теперь она расслышала, что же такое он шепчет.

– О мамочка! О мамочка! – жарко дышал он в ее шею. – О мамочка, мамочка, мамочка!

И когда она вдруг сообразила, что при этом он лихорадочно трется о нее бедрами, ее стошнило.

***

Полминуты спустя Лео Френд, пунцово-багровый, нервно мерил шагами полубак.

«Ошибки – это такая штука, что из них следует извлекать уроки, – наставлял он самого себя, оттирая шелковым платком оторочку запачканного камзола. – И этот случай в каюте меня точно кое-чему научил. Мне просто надо подождать совсем немного, расслабиться и успокоиться, чтобы воспользоваться всей магической силой, которой я теперь обладаю, не упуская из виду ни одной детали, и тогда все будет хорошо. И тогда, – подумал он, оглядываясь на дверь каюты, которую предусмотрительно запер на засов снаружи, – и тогда посмотрим, кто еще от кого будет бегать».

Он несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, успокаиваясь, остановившись на этом решении. Он оглядел полубак до неузнаваемости изменившегося «Кармайкла» и, приглядевшись к своей новой команде, решил, что выглядит она куда как более вяло, чем в те первые минуты, когда он создал их несколько часов назад. Они казались более бледными, более опухшими и все время клонили головы набок, словно прислушивались к чему-то далекому, глядя на север с выражением страха, который явно читался на их мертвых лицах.

Лео Френд остановился.

– Эй, ты, в чем дело? – рявкнул он на одного. – Ты что, боишься Тэтча? Боишься, что он явится и выпустит твои холодные кишки? Или Харвуд погонится за своей д-д-до… чертовкой? У меня больше сил, чем у любого из них, не трусь.

Но тот, к кому он обратился, казалось, не слышал. Держа канат, он продолжал выворачивать голову назад и так напряг шею, что та лопнула. Из глотки донеслось приглушенное шипение, казалось, он повизгивает от страха.

Паническое состояние, в котором пребывал экипаж мертвецов, оказалось заразительно, несмотря на его уверенность в себе. Френд поднялся по трапу на ют – левитация все еще оставалась для него нова – и принялся всматриваться в даль за кормой.

Вначале ему показалось, что их преследует корабль Тэтча «Месть королевы Анны», и его пухлые губы скривились в жестокой усмешке. Но она тут же исчезла, когда до него дошло, что этого корабля он никогда раньше не видел. Тот был шире, выкрашен красно-белыми квадратами… и не слишком ли быстро он догонял «Кармайкл»? Разве могут корабли двигаться так плавно и разве не вспарывают волну носом, поднимая брызги?

Он прошел вперед и оглядел палубу. По крайней мере теперь его корабль перестал менять очертания, мачты и палубные надстройки не возникали и не пропадали каждую минуту. И даже окошко, там, в каюте, либо существовало, либо нет.

– Прибавить скорость! – крикнул Френд своему экипажу мертвецов. Несколько серых фигур начали карабкаться по рее. – Быстрее! Быстрее! – завизжал он. – Неудивительно, что эта чертова «Шарлотта Бейли» затонула, если вы и тогда были так неповоротливы!

Он оглянулся на преследовавший их корабль, и ему показалось, что судно стало гораздо ближе. Уперевшись расставленными ногами в палубу, он привел в действие свои новые умения и ткнул в приближающийся корабль пухлым пальцем:

– Сгинь!

Широкая полоса воды за кормой вскипела, выбросив облако белого пара, и Лео Френд довольно захихикал, но тут же подавился собственным смехом – корабль вынырнул из окутавшего его пара ничуть не поврежденный. Его паруса по-прежнему сияли белизной – парусина совсем не намокла.

– Проклятие, – пробормотал себе под нос Френд, «Не имеет значения, кто это там, – пытаясь отогнать тревогу, подумал он. – У меня есть и другие дела, поважнее. Я могу левитировать, поднять себя и Элизабет и просто улететь… Да, но если они преследуют нас, а не корабль, тогда я разом лишаюсь преимущества, поскольку потребуется немало сил, чтобы поддерживать себя в воздухе. Хотя, с другой стороны, я и сейчас затрачиваю уйму энергии, заставляя шевелиться этих мертвецов».

Он спустился по трапу и выкрикнул несколько приказов, потом покосился на доски палубы под своими заляпанными грязью, но модными туфлями.

«Но ведь я могу сейчас просто ворваться в каюту и взять ее силой, – подумал он, и от возбуждения у него даже горло перехватило, несмотря на тревогу, которую вызывал загадочный корабль. – Ив этот раз я так зажму ее в тиски магии, что она даже и глазом не моргнет без моего разрешения… А лучше лишу-ка я ее сознания и колдовством заставлю ее тело делать все, чего только я пожелаю».

Он покачал головой. Нет, это, по сути, ничем не будет отличаться от прежних проделок, когда он еще подростком создавал призрачные женские тела над своей постелью. Все, на что он был способен сейчас, – это изнасиловать Бет Харвуд, а это мог сделать и любой матрос. Нет, Френд жаждал сотворить куда более изощренное насилие. Он хотел подчинить себе ее волю, чтобы она не только оказалась беспомощна, но и жила бы только мыслями о совокуплении с ним, желала бы этого и к этому стремилась всем своим существом. И тогда, если он превратит ее в… в кого-то другого, она будет польщена такой честью.

Чтобы так полно властвовать над людьми, правда, он должен будет в гораздо большей степени контролировать реальность – контролировать ее полностью. Ведь чтобы полностью определять настоящее, он должен изменить прошлое и диктовать будущее, а значит, стать богом.

«Что ж, – подумал он с нервным смешком, – почему бы и нет? Разве не шел я к этой цели всю свою жизнь?»

Он опять перешел на корму, облокотился на перила и уставился на загадочного преследователя. Корабль уже почти догнал их и слегка повернул, словно намереваясь обогнуть «Кармайкл» с левого борта. Только теперь вдали стал заметен еще один парус, который раньше заслонял красно-белый корабль. Френд со свистом втянул воздух, вглядываясь вдаль.

«Это судно слишком мало, чтобы оказаться кораблем Тэтча или Боннета, – решил он. – Это, наверное, тот чертов шлюп, „Дженни“, с Харвудом на борту и этим коком, Шэнди… Может, даже и Дэвис там, все еще злой на меня за то, что я тогда выстрелил в него. Должно быть, это из-за них моя кладбищенская команда озирается последние полчаса».

Чтобы проверить это, он покосился на своего полуразложившегося рулевого и тут только понял, что мертвецы в страхе озираются на галеон.

– Идиоты! – взорвался Френд. – Опасность там! – Он указал на приближающуюся «Дженни».

Однако его команда мертвецов, похоже, придерживалась на этот счет другого мнения.

***

– Да это же вовсе не «Кармайкл», – воскликнул Дэвис, когда новый маневр галеона «Наша сеньора слез» дал возможность увидеть корабль, который они преследовали. Пиратский капитан неотрывно глядел в подзорную трубу.

– Не может быть, – сказал Шэнди.

Харвуд, который за все время так ни разу и не шелохнулся, неожиданно поднял голову.

– Она на этом корабле. – Его голос был не слышен в свисте ветра и плеске волн.

Дэвис с сомнением покачал головой:

– Ют великоват. Ну да мы скоро узнаем точно: похоже, оба корабля начали терять скорость. Мы по-прежнему выжимаем из «Дженни» все, на что она способна?

Шэнди пожал плечами и указал на Харвуда:

– Спрашивай его. Лично я думаю, что да, и даже опасно больше. После того как мы предприняли попытку не отстать от испанца, нам пришлось спустить все паруса. Да и скрепы корпуса не выдерживают: течь увеличивается с каждой большой волной, которую мы преодолеваем.

– Ну что ж, ждать осталось совсем немного. Какой бы корабль ни был впереди, они стремительно его нагоняли, и через минуту Дэвис окликнул Шэнди:

– Держи! – и перебросил ему подзорную трубу. – Название корабля видишь? Шэнди пригляделся:

– М-м-м… «Громодарный Бормайкл»… Нет, нет… Все это «Кармайкл», я вижу теперь ясно…

– Продолжай смотреть, – настаивал Дэвис.

– Н-да, – устало сказал Шэнди, опуская трубу. – Ты прав, надпись расплывается, колеблется, буквы меняются. На мгновение ясно и четко мелькнуло: «Шарлотта Бейли». – Он вздохнул и пробормотал ругательство, которого не знал еще месяц назад. – Френд воскресил команду «Шарлотты Бейли» взамен убитого им экипажа, но его магическая сила оказалась так велика, что он заодно поднял из морских глубин и призрак самого корабля, который теперь привязался к «Кармайклу». Дэвис кивнул на испанский галеон:

– Он даже поднял корабль, затонувший одновременно с «Шарлоттой Бейли».

– Бог мой, – откликнулся Шэнди. – Интересно, сам он догадывается об этом?

– Не важно. Но «Сеньора», похоже, собирается возобновить прерванное столетие назад сражение, а нам этого допустить нельзя.

– Верно, – согласился Шэнди.

– Это так, – сказал Харвуд, который наконец захлопнул свою отвратительную шкатулку. – А что касается твоего предыдущего вопроса, то нет, Френд представления не имеет, откуда взялся этот галеон, иначе бы он не стал тратить энергию, пытаясь его испарить. Галеон – результат той самой магии, которую он применил, воскресив команду для «Кармайкла», и избавиться от него можно только одним способом – прекратить действие заклинания. – Он невесело рассмеялся. – Он еще не умеет управлять силой, которую обрел. Он дотянулся до морского дна, когда ему понадобилась команда, и заодно поднял все вокруг, живое и неживое. Готов поспорить, под нами теперь плавают рыбы, которые еще вчера были скелетами.

– Извините, – сказал Шэнди. – А могут эти призрачные пушечные ядра повредить настоящий корабль? Ведь «Сеньора», похоже, собирается дать залп из всех бортовых орудий.

– Не знаю, – проскрипел Харвуд. Старик закрыл глаза и сделал глубокий вдох, и тут же половина пиратов на борту повалилась на палубу, потому что шлюп рванулся вперед с еще большей скоростью, разрезая носом волны. Шэнди успел ухватиться за транец, с трудом вдохнув упругий воздух, несущийся навстречу. У него мелькнула смутная мысль: не стоит ли предупредить Харвуда, что их старое суденышко может не выдержать подобной гонки, но решил не делать этого.

Борт галеона окутался облаком дыма. Мгновением позже Шэнди протер глаза: «Кармайкл» наполовину исчез из виду, потом появился, одновременно накренившись от удара и продолжая плыть прямо, с него посыпались обломки такелажа и обрывки парусов, но в то же время наполненные ветром полотнища остались невредимы.

Подвыпившие пираты на борту «Дженни» испуганно завопили. Некоторые по своей воле кинулись ставить паруса, другие бросились к румпелю, один пират завозился у кабестана, пытаясь вытравить якорную цепь.

Дэвис зловеще ухмыльнулся пиратам, кинувшимся к румпелю, и извлек из-за пояса пистолет, а Шэнди гаркнул:

– Стойте! В этом сражении и так участвует достаточно призраков, добровольцы там не нужны. Наш единственный живой противник – толстяк Лео. Неужели же вы хотите, чтоб он удрал на вашем же корабле?

Слова Шэнди и более веский аргумент в руках Дэвиса подействовали. Пираты заколебались, прикрывая свою неуверенность ругательствами и возмущенными криками.

Дэвис выстрелил в воздух и, когда воцарилась относительная тишина, прокричал:

– Галеон – всего лишь призрак, но он отвлекает внимание толстяка. Он нас теперь заметил, и либо мы займемся им сейчас, пока ему не до нас, либо будем ждать, когда он разделается с нами, освободившись от галеона.

Пристыженные пираты, сгибаясь под ветром, разбрелись по своим постам. Им удалось поднять лишь топсель, и не успели они его спустить, как он разорвался под напором ветра на сотни узких лент, придавая мчащемуся шлюпу до нелепости карнавальный облик.

«Дженни» стремительно неслась в сужающийся промежуток меж двух кораблей.

– Пушки левого борта – огонь! – проревел Дэвис, стараясь перекричать гул ветра. – Румпель на левый борт!

Семь пушек «Дженни» нестройно дали залп, палуба под ногами дрогнула. Шлюп завалился на правый борт. Шэнди, уцепившись в леер левого борта, смахнул с лица пену волны, которая прокатилась всего в нескольких дюймах от палубы. Когда же «Дженни» наконец выпрямилась, он поднял взгляд на галеон.

«Сеньора», без сомнения, была в отчаянном положении: грот-мачта надломилась и рухнула за борт вместе с оснасткой, образовав плавучий якорь. Шэнди тихо выругался. «Дженни» была гораздо меньшим судном, к тому же ее пушки стреляли по корпусу галеона, не по мачтам… Но тут он сообразил, что видит ход первоначального сражения между «Нашей Сеньорой Слез» и «Шарлоттой Бейли»; оно вновь разыгрывалось воскрешенными и каким-то образом сохранившими память капитанами кораблей.

– Держи румпель! – закричал Дэвис. – И нам лучше сбавить скорость, – добавил он, обращаясь к Харвуду. – Мы обогнем нос «Кармайкла» и возьмем его на абордаж с правого борта.

Корабли, вступив в поединок, замедлили движение, и теперь «Дженни», несмотря на свою перегрузку, легко обогнала «Кармайкл», описала дугу и подошла к кораблю с правого борта. Нос «Дженни» проскрежетал по обшивке, шлюп вздрогнул, теряя скорость. Дэвис приказал бросить абордажные крючья, и мгновением позже пираты, как жуки, поползли по веревкам на борт «Кармайкла». Среди первой волны атакующих оказался и Шэнди, с горькой иронией подумавший о том, что теперь, при вторичном захвате «Кармайкла», он сам оказался в числе бородатых оборванцев, лезущих по канатам.

Когда он долез до половины высоты корпуса, упираясь ногами в борт, корабль под ним неожиданно содрогнулся, словно поверхность барабана, и накренился. Шэнди отшвырнуло и тут же ударило боком о доски. Удар отозвался звоном в голове, правая рука онемела. Однако Шэнди удалось, вцепившись левой рукой в канат, удержаться. Глянув вниз, он увидел, что многие пираты попадали в воду, бурлившую меж двух судов. – Галеон дал залп по нему с другой стороны! – заорал Дэвис, хватаясь за абордажный крюк. – Сейчас или никогда!

Шэнди втянул воздух ртом – нос заливала кровь, которую он не мог вытереть, – и попытался согнуть пальцы правой руки. Убедившись, что с ними все в порядке, он перехватил веревку и, оттолкнувшись от корпуса, уперся в него ногами и снова принялся карабкаться вверх. Он добрался до планшира одним из первых и перевалился через борт, однако, несмотря на тревогу по поводу Бет Харвуд, несколько секунд мог только смотреть по сторонам.

Испанский галеон нависал рядом, закрывая небо путаницей мачт и сломанного такелажа. Но внимание Шэнди было приковано к тому, что он видел перед собой. Корабль, на который он взобрался, попросту не был «Кармайклом» – палуба оказалась гораздо шире и короче, на корме поднимались две надстройки, пушки были расставлены на верхней палубе, – однако Шэнди с ужасом смотрел не на них, а на сновавших по палубе матросов. Они двигались неуклюже, их кожа обрела цвет чуть забеленного сметаной грибного супа, а глаза были того молочно-белого оттенка, который у рыбы свидетельствует о несвежести.

Большинство неумело воскрешенных моряков толпились у левого борта, готовясь к отражению атаки подобной же нежити, лезущей с «Сеньоры».

Шэнди страстно захотелось прыгнуть в воду, подальше отсюда. То, что он видел перед собой, было воплощением самых ужасных детских кошмаров, и он совсем не был уверен, что и сам не упадет замертво, стоит только одной из этих тварей обратить на него свой познавший загробные тайны взор.

Вскоре он понял, что его появление не осталось незамеченным, ибо несколько мертвецов двинулись к нему шаркающей, но удивительно быстрой поступью, угрожающе размахивая ржавыми, но весьма зловещего вида саблями. Их босые ноги шлепали по палубе со звуком, напоминавшим Шэнди мальчишескую забаву: швырять дохлых жаб на черепицу крыши.

Голосом, срывающимся от паники, Шэнди выкрикнул первые строки «Отче наш», вскочил, выхватил саблю и сделал выпад – один из тех, которым его научил Дэвис. Притворившись, что он собирается вклиниться между двумя противниками, он кинулся в сторону, ловким движением выбил оружие из руки нападающего слева матроса и рубанул мертвеца по шее. Перепрыгивая через обезглавленного противника, он краем глаза заметил на мостике растрепанную фигуру Лео Френда. Толстяк, казалось, был в ярости и в то же время напуган. Он стоял, уставившись куда-то выше и позади Шэнди. После нескольких маневров Джеку удалось разделаться со своими противниками, и он рискнул оглянуться.

В воздухе в нескольких футах над бортом висел Бенджамен Харвуд, сквозь спутанные седые космы почти благожелательно улыбаясь Френду.

– Я взял вас с собой, – сказал старик, и хотя он говорил тихо, лязг и грохот битвы между командами призраков затих, и слова доносились до Шэнди ясно и четко. – Я показал вам, как выйти из тупика, в котором вы застряли. Я провел вас к месту, найти которое своими силами вы не могли. – Улыбка стала шире, превратившись в оскал черепа. – Неужели вы действительно думали, будто превосходите меня в могуществе, будто можете от меня скрыться? Ха! Я рад, что вы проявили свою предательскую натуру теперь – ведь в конце концов вы могли бы стать достаточно сильным, чтобы доставить мне неприятности.

Харвуд медленно опустил веки.

На борт уже взобрались и остальные пираты и после первоначального изумления принялись яростно драться, быстро сообразив, что вывести мертвеца из строя можно, лишь изрубив его на мелкие кусочки. Несмотря на свою неуклюжесть, нежить оказалась весьма проворной, и уже несколько человек Дэвиса лежали на палубе в крови.

Шэнди слышал, как кто-то колотит в дверь под тем возвышением, на котором стоял Френд, и догадался, что это запертая в каюте Бет, но ему становилось все труднее проложить себе дорогу к корме. Ушибленная рука быстро устала, и теперь Шэнди мог только парировать удары. Сил на атаку у него не оставалось. Потом один из оживших мертвецов размахнулся и бросил в него позеленевший нож, метя в голову. Шэнди успел все же отбить его эфесом, но сила удара выбила саблю из руки. Она зазвенела, отлетев в сторону. Мертвец был теперь слишком близко, чтобы от него можно было увернуться; он уже занес руку для смертельного удара. Шэнди не оставалось ничего другого, кроме рукопашной схватки.

От противника воняло тухлой рыбой. Тело его напоминало мокрый кожаный мешок, наполненный желе и железными цепями. Шэнди приходилось бороться с собой, чтобы не лишиться чувств от его близости. Мертвец шипел, бил Шэнди рукоятью сабли по спине, но тому все-таки удалось добраться до борта и перевалить мертвеца через планшир. Серые руки крепко вцепились в отвороты камзола Шэнди. На несколько долгих секунд Джек застыл, что было сил вцепившись в леер, глядя в мертвые глаза утопленника. Потом руки мертвеца развалились на части, и тело полетело вниз, в пучину, оставив кисти, вцепившиеся в одежду Шэнди.

Оказавшись без оружия, Шэнди стал отчаянно оглядываться в поисках выбитой сабли, но даже охватившая его паника не помешала ему обратить внимание на то, что происходит с Лео Френдом. Толстяк висел в воздухе над ютом, окутанный пламенем, и хотя огонь метался и ревел вокруг, волосы и одежда его совсем не пострадали. Шэнди метнул взгляд на Харвуда, тот тоже был охвачен пламенем, хотя языки его были менее заметны. Тогда Шэнди понял, что присутствует при дуэли двух колдунов. – Джек, сзади! – крикнул ему Дэвис. Шэнди отпрыгнул, вцепившиеся в камзол руки взметнулись в воздух, и в тот же самый миг сабля свистнула в воздухе там, где только что была его голова. Он оказался прямо перед другим мертвецом, который, с застывшим лицом, тут же занес саблю для удара. Но он опоздал на долю секунды. Его собственная голова скатилась с плеч, отсеченная ударом Дэвиса.

– По сторонам, по сторонам смотри! – рявкнул Дэвис, ногой подталкивая оружие теперь уже дважды мертвого противника Шэнди. – Чему я тебя только учил?!

– Ага, Фил, – выдохнул Шэнди, подхватывая тяжелый клинок.

Рядом с ними не оказалось никого из команды «Шарлотты Бейли». Дэвис перехватил саблю левой рукой и принялся разминать ладонь правой. Шэнди заметил, как глаза предводителя пиратов сузились, и припомнил, что именно эту ладонь Дэвис обжег в джунглях.

– Что, бо… – участливо хотел было спросить он и тут же с криком: – Берегись! – прыгнул мимо Дэвиса и, рубанув сверху вниз, рассек надвое похожего на медузу мертвеца. – Действовать этой рукой ты можешь?

– Выбирать не приходится, – процедил Дэвис, вновь перехватывая клинок в правую руку и оглядывая бойню на палубе. – Слушай, надо любой ценой добиться того, чтобы Френд проиграл этот поединок. Попытайся…

Позади Шэнди раздался треск ломающегося дерева. Оглянувшись, он увидел, как Френд простер ладонь вниз, и хотя сам он парил в дюжине ярдов над палубой и его пухлая рука лишь слегка опустилась, палуба над каютой вздыбилась, выдранные доски на какое-то мгновение зависли в воздухе, а затем их будто мощным порывом ветра смело в сторону. Раздались крики и вопли тех, на кого обрушились эти обломки.

Френд поднял сложенную ковшиком ладонь, и на дневной свет из развороченной дыры выплыла Бет Харвуд, тщетно стараясь вырваться из невидимых пут.

Date: 2015-06-11; view: 332; Нарушение авторских прав