Аслан все ближе. Тем временем Эдмунду пришлось испытать тяжелое разочарование

Тем временем Эдмунду пришлось испытать тяжелое разочарование. Он

думал, что, когда гном пойдет запрягать оленей, Колдунья станет

ласковее с ним, как было при их первой встрече. Но она не проронила

ни слова. Набравшись храбрости, он спросил: - Пожалуйста, ваше

величество, не дадите ли вы мне немного рахат-лукума... Вы... Вы...

обещали - но в ответ услышал:

- Замолчи, дурень.

Однако, поразмыслив, она проговорила, словно про себя:

- Да нет, так не годится, щенок еще потеряет по дороге сознание,

-и снова хлопнула в ладоши. Появился другой гном. - Принеси этому

человеческому отродью поесть и попить! - приказала она.

Гном вышел и тут же вернулся. В руках у него была железная круж-

ка с водой и железная тарелка, на которой лежал ломоть черствого

хлеба. С отвратительной ухмылкой он поставил их на пол возле Эдмунда

и произнес:

- Рахат-лукум для маленького принца! Ха-ха-ха!

- Убери это, - угрюмо проворчал Эдмунд. - Я не буду есть сухой

хлеб.

Но Колдунья обернулась к нему, и лицо ее было так ужасно, что

Эдмунд тут же попросил прощения и принялся жевать хлеб, хотя он

совсем зачерствел и мальчик с трудом мог его проглотить.

- Ты не раз с благодарностью вспомнишь о хлебе, прежде чем тебе

удастся снова его отведать, - сказала Колдунья.

Эдмунд еще не кончил есть, как появился первый гном и сообщил,

что сани готовы. Белая Колдунья встала и вышла из зала, приказав

Эдмунду следовать за ней. На дворе снова шел снег, но она не

обратила на это никакого внимания и велела Эдмунду сесть рядом с

ней в сани. Прежде чем они тронулись с места, Колдунья позвала

Могрима. Волк примчался огромными прыжками и, словно собака,

стал возле саней.

- Возьми самых быстрых волков из твоей команды и немедленно от-

правляйтесь к дому бобров, - сказала Колдунья. - Убивайте всех, кого

там найдете. Если они уже сбежали, поспешите к Каменному Столу, но

так, чтобы вас никто не заметил. Спрячьтесь и ждите меня там. Мне

придется проехать далеко на запад, прежде чем я найду такое место,

где смогу переправиться через реку. Возможно, вы настигнете беглецов

до того, как они доберутся до Каменного Стола. Ты сам знаешь, что

тебе в этом случае делать.

- Слушаюсь и повинуюсь, о королева! - прорычал волк и в ту же

секунду исчез в снежной тьме; даже лошадь, скачущая в галоп, не

могла бы его обогнать. Не прошло и нескольких минут, как он вместе с

еще одним волком был на плотине у хатки бобров. Конечно, они там

никого не застали. Если бы не снегопад, дело кончилось бы для бобров

и ребят плохо, потому что волки пошли бы по следу и наверняка

перехватили бы наших друзей еще до того, как те укрылись в пещере.

Но, как вы знаете, снова шел снег, и Могрим не мог ни учуять их, ни

увидеть следов.

Тем временем гном хлестнул оленей, сани выехали со двора и по-

мчались в холод и мрак. Поездка эта показалась Эдмунду ужасной -ведь

на нем не было шубы. Не прошло и четверти часа, как всю его грудь, и

живот, и лицо залепило снегом; не успевал он очистить снег, как его

опять засыпало, так что он совершенно выбился из сил и перестал

отряхиваться. Вскоре Эдмунд промерз до костей. Ах, каким он себя

чувствовал несчастным! Непохоже было, что Колдунья собирается сде-

лать его королем. Как он ни убеждал себя, что она добрая и хорошая,

что право на ее стороне, ему трудно было теперь этому верить. Он

отдал бы все на свете, чтобы встретиться сейчас со своими, даже с

Питером. Единственным утешением ему служила мысль, что все это,

возможно, только снится и он вот-вот проснется. Час шел за часом, и

все происходившее действительно стало казаться дурным сном.

Сколько времени они ехали, я не мог бы вам рассказать, даже если

бы исписал сотни страниц. Поэтому я сразу перейду к тому моменту,

когда перестал идти снег, наступило утро и они мчались по берегу

реки при дневном свете. Все вперед и вперед, в полной тишине;

единственное, что слышал Эдмунд, - визг полозьев по снегу и

поскрипывание сбруи. Вдруг Колдунья воскликнула:

- Что тут такое? Стой!

Эдмунд надеялся, что она вспомнила о завтраке. Но нет! Она

велела остановить сани совсем по другой причине. Недалеко от дороги

под деревом на круглых табуретах вокруг круглого стола сидела

веселая компания: белка с мужем и детишками, два сатира, гном и

старый лис. Эдмунд не мог разглядеть, что они ели, но пахло очень

вкусно, всюду были елочные украшения, и ему даже показалось, что на

столе стоит плум-пудинг. В тот миг как сани остановились, лис -

по-видимому, он был там самый старший - поднялся, держа в лапе

бокал, словно намеревался произнести тост. Но когда сотрапезники

увидели сани и ту, которая в них сидела, все их веселье пропало.

Папа-белка застыл, не донеся вилки до рта; один из сатиров сунул

вилку в рот и забыл ее вынуть; бельчата запищали от страха.

- Что все это значит?! - спросила королева-колдунья.

Никто не ответил.

- Говорите, сброд вы этакий! - повторила она. - Или вы хотите,

чтобы мой кучер развязал вам языки своим бичом? Что означает все это

обжорство, это расточительство, это баловство?! Где вы все это

взяли?

- С вашего разрешения, ваше величество, - сказал лис, - мы не

взяли, нам дали. И если вы позволите, я осмелюсь поднять этот бокал

за ваше здоровье...

- Кто дал? - спросила Колдунья.

- Д-д-дед М-мороз, - проговорил, заикаясь, лис.

- Что?! - вскричала Колдунья, соскакивая с саней, и сделала не-

сколько огромных шагов по направлению к перепуганным зверям. - Он

был здесь? Нет, это невозможно! Как вы осмелились... но нет...Скажи-

те, что вы солгали, и, так и быть, я вас прощу.

Тут один из бельчат совсем потерял голову со страху.

- Был... был... был! - верещал он, стуча ложкой по столу. Эдмунд

видел, что Колдунья крепко прикусила губу, по подбородку у нее пока

тилась капелька крови. Она подняла волшебную палочку.

- О, не надо, не надо, пожалуйста, не надо! - закричал Эдмунд,

но не успел он договорить, как она махнула палочкой, и в тот же миг

вместо веселой компании вокруг каменного круглого стола, где стояли

каменные тарелки и каменный плум-пудинг, на каменных табуретах ока-

зались каменные изваяния (одно из них с каменной вилкой на полпути к

каменному рту).

- А вот это пусть научит тебя, как заступаться за предателей и

шпионов! - Колдунья изо всей силы хлопнула его по щеке и села в

сани. -Погоняй!

В первый раз с начала этой истории Эдмунд позабыл о себе и посо-

чувствовал чужому горю. Он с жалостью представил себе, как эти ка-

менные фигурки будут сидеть в безмолвии дней и мраке ночей год за

годом, век за веком, пока не покроются мхом, пока наконец сам камень

не искрошится от времени.

Они снова мчались вперед. Однако скоро Эдмунд заметил, что снег,

бивший им в лицо, куда более сырой, чем ночью. И что стало гораздо

теплей. Вокруг начал подниматься туман. С каждой минутой туман ста-

новился все гуще, а воздух все теплее. И сани шли куда хуже, чем

раньше. Сперва Эдмунд подумал, что просто олени устали, но немного

погодя увидел, что настоящая причина не в этом. Сани дергались,

застревали и подпрыгивали все чаще, словно ударяясь о камни. Как ни

хлестал гном бедных оленей, сани двигались все медленней и

медленней. Кругом раздавался какой-то непонятный шум, однако скрип

саней и крики гнома мешали Эдмунду разобрать, откуда он шел. Но вот

сани остановились, ни взад, ни вперед! На миг наступила тишина.

Теперь он поймет, что это такое. Странный мелодичный шорох и шелест

- незнакомые и вместе с тем знакомые звуки; несомненно, он их уже

когда-то слышал, но только не мог припомнить где. И вдруг он

вспомнил. Это шумела вода. Всюду, невидимые глазу, бежали ручейки,

это их журчанье, бормотанье, бульканье, плеск и рокот раздавались

кругом. Сердце подскочило у Эдмунда в груди - он и сам не знал

почему, - когда он понял, что морозу пришел конец. Совсем рядом

слышалось "кап-кап-кап" - это таял снег на ветвях деревьев. Вот с

еловой ветки свалилась снежная глыба, и впервые с тех пор, как он

попал в Нарняю, Эдмунд увидел темно-зеленые иглы ели. Но у него не

было больше времени смотреть и слушать, потому что Колдунья тут же

сказала:

- Не сиди разинув рот, дурень. Вылезай и помоги.

Конечно, Эдмунду оставалось только повиноваться. Он ступил на

снег - вернее, в жидкую снежную кашу - и принялся помогать гному

вытаскивать сани. Наконец им удалось это сделать, и, нещадно нахле

стывая оленей, гном заставил их сдвинуться с места и пройти еще не

сколько шагов. Но снег таял у них на глазах, кое-где уже показались

островки зеленой травы. Если бы вы так же долго, как Эдмунд, видели

вокруг один белый снег, вы бы поняли, какую радость доставляла ему

эта зелень. И тут сани окончательно увязли.

- Бесполезно, ваше величество, - сказал гном. - Мы не можем

ехать на санях в такую оттепель.

- Значит, пойдем пешком, - сказала Колдунья.

- Мы никогда их не догоним, - проворчал гном. - Они слишком опе-

редили нас.

- Ты мой советник или мой раб? - спросила Колдунья. -Не рассуж-

дай. Делай, как приказано. Свяжи человеческому отродью руки за спи-

ной; поведем его на веревке. Захвати кнут. Обрежь поводья: олени

сами найдут дорогу домой.

Гном выполнил ее приказание, и через несколько минут Эдмунд уже

шел, вернее, чуть не бежал. Руки были скручены у него за спиной.

Ноги скользили по слякоти, грязи, мокрой траве, и всякий раз, стоило

ему поскользнуться, гном кричал на него, а то и стегал кнутом.

Колдунья шла следом за гномом, повторяя:

- Быстрей! Быстрей!

С каждой минутой зеленые островки делались больше, а белые -

меньше. С каждой минутой еще одно дерево скидывало с себя снежный

покров. Вскоре, куда бы вы не поглядели, вместо белых силуэтов вы

видели темно-зеленые лапы елей или черные колючие ветви дубов, буков

и вязов. А затем туман стал из белого золотым и вскоре совсем исчез.

Лучи солнца насквозь пронизывали лес, между верхушками деревьев

засверкало голубое небо. А вскоре начались еще более удивительные

вещи. Завернув на прогалину, где росла серебристая береза, Эдмунд

увидел, что вся земля усыпана желтыми цветочками - чистотелом.

Журчание воды стало громче. Еще несколько шагов - и им пришлось

перебираться через ручей. На его дальнем берегу росли подснежники.

- Иди, иди, не оглядывайся, - проворчал гном, когда Эдмунд

повернул голову, чтобы полюбоваться цветами, и злобно дернул веревку.

Но,понятно, этот окрик не помешал Эдмунду увидеть все, что присхо-

дило вокруг. Минут пять спустя он заметил крокусы: они росли вокруг

старого дерева - золотые, пурпурные, белые. А затем послышался звук

еще более восхитительный, чем журчание воды, - у самой тропинки, по

которой они шли, на ветке дерева вдруг чирикнула птица. В ответ ей

отозвалась другая, с дерева подальше. И вот, словно это было сигна-

лом,со всех сторон послышались щебет и свист и даже на миг -

короткая трель. Через несколько минут весь лес звенел от птичьего

пения. Куда бы ни взглянул Эдмунд, он видел птиц; они садились на

ветки, порхали над головой, гонялись друг за другом, ссори-

лись, мирились, приглаживали перышки клювом.

- Быстрей! Быстрей! - кричала Колдунья.

От тумана не осталось и следа. Небо становилось все голубее и го-

лубее, время от времени по нему проносились белые облачка. На широ-

ких полянах желтел первоцвет. Поднялся легкий ветерок, он покачивал

ветви деревьев, и с них скатывались капли воды; до путников донесся

дивный аромат. Лиственницы и березы покрылись зеленым пухом, желтая

акация - золотым. Вот уже на березах распустились нежные, прозрачные

листочки. Когда путники шли под деревьями, даже солнечный свет

казался зеленым. Перед ними пролетела пчела.

- Это не оттепель, - остановившись как вкопанный, сказал гном. -

Это - Весна! Как нам быть? Вашей зиме пришел конец! Это работа

Аслана!

- Если один из вас хоть раз еще осмелится произнести его имя, -

сказала Колдунья, - он немедленно будет убит!