Боевое применение орудий Канэ

В русско-японскую войну орудиями Канэ были оснащены все русские броненосцы и крейсера. Это был их главный калибр! Так, знаменитый «Варяг» имел 12 - 152/45-мм и 12 - 75/50-мм пушек Канэ, но, увы, все они были изготовлены не Пермским, а Обуховским заводом. Такое же вооружение имел и крейсер «Аскольд», пушки которого нанесли несравненно больший вред супостату, чем пушки «Варяга», как в ходе русско-японской, так и в ходе Первой мировой войны. Но, увы, и на «Аскольде» стояли пушки, изготовленные ОСЗ.

Зато пермские «шестидюймовки», установленные на батареях Порт-Артура и Владивостока, несколько раз отражали нападения японских кораблей.

Некоторые пермские краеведы утверждают, что 25 октября (7 ноября) 1917 г. исторический выстрел по Зимнему дворцу были произведен из 6/45-дм пушки, изготовленной в Перми. Врать не буду, я сам бы хотел этого, но… увы, увы, это была точно пушка Обуховского завода. Все восемь 152/45-мм и 24 - 75/50-мм пушки Канэ, с которыми «Аврора» была введена в строй в 1903 г., были обуховскими.

Тут мне сразу возразят очевидцы, видевшие и даже сфотографировавшие три 6/45-дм пушки Пермского завода на правом борту крейсера. Действительно, пушки с «102, 104 и 136 изготовлены в Перми, соответственно, в 1902-м, 1904-м и 1906 годах.

Дело в том, что состав артиллерии на «Авроре» в 1900 - 1917 гг. неоднократно менялся, и к октябрю 1917 г. на крейсере имелось 14 - 152-мм и 4 - 75-мм пушки Канэ. Все 6-дм пушки в 1919 г. были сняты с «Авроры». Десять из них отправили в Астрахань, где установили на плавучие батареи, переоборудованные из несамоходных барж: «Ярополк» - ПБ-1, «Святополк» - ПБ-2, «Золотая рыбка» - ПБ-3 (позднее ПБ-2), «Вячеслав» - ПБ-3 и «Патриарх Гермоген» - ПБ-4. Куда делись эти орудия после разоружения плавбатарей в 1920 г., неизвестно, во всяком случае, на «Аврору» они уже не вернулись.

В 1923 г. на «Аврору» поставили десять 130/55-мм пушек. В июле 1941 г. девять из этих орудий были сняты с крейсера и установлены на берегу на батарее «А» в районе Дудергофа (ныне поселок Можайский Красносельского района г. Санкт-Петербурга). Эти орудия были уничтожены в ходе наступления германских войск. Сама же «Аврора» была потоплена огнем германской полевой артиллерии и легла на грунт в гавани Петергофа.

Летом 1944 г. крейсер подняли, и в 1947 г. правительство решило обратить его в мемориальный корабль. Соответственно, артиллерийское вооружение должно было соответствовать октябрю 1917 г. Не мудрствуя лукаво, адмиралы нашли в Арсенале первые, попавшиеся четырнадцать 152/45-мм пушек Канэ, и решили их установить на «Аврору». Но позже выяснилось, что одиннадцать пушек были Военного ведомства с клеймами «СА» (сухопутная артиллерия) на казенном срезе, а не с клеймами «МА» (морская артиллерия). Пушки «СА» имели щиты, а корабельные были без щитов. Спору нет, на 1947 год в СССР на вооружении и на складах имелось свыше ста 152-мм пушек Канэ. Но подбирать однотипные артсистемы у начальства желания не было. В итоге для пушек «МА» сделали бутафорские щиты по типу береговых систем.

В результате свыше 50 лет табличка с подписью «Это носовое орудие 25 октября 1917 г. сделало выстрел…» находилась на пушке № 329 Обуховского завода «МА», снятой в 1946 г. с батареи № 142 бывшего форта «Константин» и никогда не стоявшей на «Авроре».

Несколько слов о пермских пушках «Авроры»:

- № 102 СА, изготовленная в 1902 г. Где она находилась до 1915 г., не ясно. В 1915 г. пушку поставили на батарею «Пумола» у форта «Ино» в северо-западной части Кронштадтской крепости. В 1918 г. форт захватили финны, а в марте 1940 г. он вместе с батареей был возвращен России.

- № 104 СА изготовлена в 1904 г. Где находилась до 1935 г., неизвестно. Но в 1935 г. она оказалась на форту «Риф» в самой западной точке острова Котлин. В 1947 г. пушку сняли с форта и передали на крейсер.

- № 136 СА по данным РГВА (Ф. 20. Оп. 7. Д. 29) эта пушка в 1929 г. состояла на батарее № 12 Севастопольской крепости (бывшая батарея № 2). К этому времени она сделала 126 выстрелов.

В том же деле есть сведения еще о ряде 152/45-мм пермских пушек, состоявших в 1929 г. на батареях Севастополя:

- Пушка № 137 СА изготовлена в 1906 г., находилась на батарее № 12 (бывшая № 2) и к 1929 г. сделала 126 выстрелов.

- Пушки № 5502, 5498, 5496 и 5500 МА изготовлены в Перми в 1910 г. по заказу Морского ведомства. Первоначально они находились на кораблях, а к 1928 г. - на севастопольской батарее № 14 (бывшая № 5). Они сделали соответственно, 216, 244, 274 и 239 выстрелов, то есть принимали активное участие в боях.

Судьбу еще нескольких пермских 152-мм пушек Канэ удалось установить по документу от 15 июня 1921 г. (РГВА. Ф. 22. Оп. 15. Д. 4). Так, на батарее № 1 Картининской группы находились пушки № 5499 и 5497 (обе - МА), изготовленные Пермским заводом в 1910 г. Любопытно, что они находились на станках первого поколения системы Канэ.

На батарее № 5 стояла пушка № 5501МА, изготовленная в Перми в 1910 г.

Феодосию прикрывала пушка № 5503 МА, изготовленная в 1910 г., а Керчь - пушка № 5502 на пермском же станке № 510.

История всех 152-мм орудий Канэ Пермского завода ещё ждёт своего исследователя, но и найденные материалы неопровержимо свидетельствуют о том, что многие десятки изготовленных в Перми орудий МА и СА участвовали в боях на Черном море в 1914 - 1917 гг., а затем в Гражданской войне.

Следует заметить, что если 152-мм пушки Канэ, установленные на кораблях Балтийского флота, практически не участвовали в боевых действиях 1914 - 1916 гг., то броненосцы, крейсера и канонерские лодки Черноморского флота, вооруженные этими орудиями, с 1914 г. регулярно проводили обстрелы неприятельских кораблей, как в Черном море, так и на Дунае (канонерки).

Так, 4 января 1915 г. крейсер «Кагул» (12 - 152/45-мм) и четыре эсминца, находясь западнее Синопа, заметили крейсер «Гамидие». «Кагул» шел полным ходом, так что дистанция между противниками быстро сокращалась. С расстояния 60 кабельтовых (11 км) оба корабля открыли огонь. Русские эсминцы также вступили в артиллерийский бой и очень быстро пристрелялись. «Гамидие» получил попадание 152-мм снаряда в корму и несколько подводных пробоин от близких разрывов снарядов. Разразившийся сильный ливень скрыл корабли друг от друга.

В ночь с 6 на 7 января 1915 г. состоялась артиллерийская дуэль крейсеров «Кагул» и однотипного «Память Меркурия» с турецкими крейсерами «Гамидие» и «Бреслау» на дистанции 30 -40 кабельтовых (5,5 -7,4 км).

27 января «Кагул» и «Память Меркурия» опять преследовали «Гамидие» и «Бреслау» в юго-восточной части Черного моря. Погоня длилась 6,5 часов, и лишь из-за неисправности котлов на «Памяти Меркурия» туркам удалось уйти в Босфор.

28 марта 1915 г. русская эскадра подошла к Босфору. От нее отделились броненосцы «Три Святителя» и «Ростислав» с целью бомбардировки турецких береговых батарей. По пути «Три Святителя» из 152-мм пушек Канэ потопил турецкий пароход, пытавшийся укрыться в проливе. Пароход пытались спасти два турецких миноносца, но они были отогнаны двумя залпами 152/45-мм пушек «Ростислава».

Покончив с пароходом, «Три Святителя» в 10 ч. 30 мин., идя 6-узловым ходом за тральщиками, открыл огонь по азиатским батареям сначала в районе мыса Эльмас, а затем по укреплениям в районе Анатоли-Фенер. Следом шел «Ростислав» и повторял стрельбу по тем же батареям вслед за окончанием стрельбы головного корабля.

Обстрел азиатских укреплений продолжался до 11 ч. 50 мин. По Эльмасу было выпущено 6 - 305-мм фугасных снарядов, 50 - 152-мм («Три Святителя») и 10 - 254-мм («Ростислав») снарядов. По наблюдениям с судов и самолетов снаряды ложились хорошо, но степень разрушения определить было невозможно, так как точного прицельного огня из-за легкой дымки на берегу вести было нельзя, и обстрел велся по площадям. Батареи не отвечали из-за их малой дальности стрельбы.

К этому времени летчики выяснили, что вплоть до Золотого Рога в проливе больших судов нет. По наблюдениям летчиков было несколько прямых попаданий в батареи, причем в одном случае был вызван взрыв, давший характерный столб дыма, окутавший на время одну из батарей.

К 12 ч. 30 мин. корабли закончили обстрел и по сигналу командующего пошли на присоединение к своим силам. С их подходом на флагманском корабле был поднят сигнал: «Поздравляю флот с историческим днем первой бомбардировки укреплений Босфора».

2 мая 1915 г. русская эскадра вновь подошла к Босфору. На сей раз, его укрепления бомбардировали «Три Святителя» и «Пантелеймон» (бывший «Потемкин»). В 9 час. 47 мин., пройдя на расстояние 58 кабельтовых (10,7 км) к мысу Эльмас, корабли открыли огонь, обстреливая на 6-узловом ходу последовательно батареи, расположенные в районе Эльмаса, Фенераки, Каридже, Беюк-Лимана и Килии. «Пантелеймон», обладавший более дальнобойной артиллерией, обстрелял районы Филь-Бурун, батареи верхнего и нижнего Анатоли-Кавака. Перенеся затем огонь в сторону европейского берега, корабли обстреляли батареи Килии с расстояния 54 - 63 кабельтовых (10 - 11,7 км).

В 10 ч. 40 мин. у Килии, приблизительно на середине между берегом и кораблями, был замечен движущийся по направлению к кораблям бурун, который был признан за след перископа подводной лодки. Сразу с кораблей был открыт огонь 152-мм артиллерией, причем, после первых накрытий бурун исчез. Однако ряд офицеров считал, что бурун принадлежал стае дельфинов.

Закончив обстрел Килии, корабли легли на обратный галс, чтобы повторить обстрел. На этом галсе, как только корабли вошли в зону пролива, внутренние батареи открыли огонь, причем с батареи Маджар-Кале, расположенной на азиатском берегу, стреляли мортиры, а с батарей в районе Румели-Кавака - пушки. Батареи клали свои снаряды с недолетами до 15 - 20 кабельтовых (2,8 - 3,7 км). В результате обстрела нашей корабельной артиллерией в районе мыса Эльмас за фортом Рива произошел сильный взрыв, вызвавший большой пожар.

В 11 ч. 45 мин. корабли легли на соединение с флотом. «Пантелеймон», идя концевым, до 12 ч. 2 мин. продолжал обстрел из кормовой башни.

Вся бомбардировка продолжалась 2 ч. 15 мин. Судами было израсходовано: 56 - 305-мм снарядов и 195 - 152-мм снарядов («Три Святителя»); 110 - 305-мм снарядов и 333 - 152-мм снаряда («Пантелеймон»).

Во время всей бомбардировки в воздухе попеременно находилось пять наших самолетов, корректировавших огонь кораблей.

Обстрел укреплений Босфора имел важное политическое значение с учетом попытки англо-французского флота овладеть проливом Дарданеллы.

А вот артиллерийская поддержка Черноморским флотом русских войск, наступавших вдоль кавказского, а затем и анатолийского побережья, имела большое, а порой и решающее значение.

30 января 1916 года для совместных действий с Приморским отрядом генерала Ляхова были отправлены в Батум броненосец «Ростислав», канонерская лодка «Кубанец», эскадренные миноносцы «Лейтенант Пущин» и «Живой», которые вместе с находящимися в Батуме канонерской лодкой «Донец» и эскадренными миноносцами «Строгий» и «Стремительный» образовали Батумский отряд. Начальником отряда был назначен командир Батумского военного порта капитан 1 ранга М.М. Римский-Корсаков. Замечу, что все корабли Батумского отряда были вооружены исключительно 152-мм, 120-мм и 75-мм орудиями Канэ, за исключением четырех 254/45-мм орудий «Ростислава».

Задача кораблей отряда заключалась в том, чтобы, расположившись на фланге турецких позиций, привести к молчанию две береговые турецкие батареи, обстрелять продольным огнем неприятельские позиции и склоны гор, уничтожить оборонительные сооружения и в дальнейшем поддерживать наступление войск отряда, обстреливая различные цели по указаниям с берега.

5 февраля отряд в составе «Ростислава», «Кубанца», «Донца», «Живого», «Стремительного» и «Лейтенанта Пущина» бомбардировал турецкие позиции у реки Архаве. 5 февраля с 8 часов утра до 16 часов «Ростислав» выпустил 94 - 254-мм, 303 - 152-мм и 29 - 75-мм снарядов. «Кубанец» выпустил 68 - 152-мм и 21 - 120-мм снарядов. «Донец»: 17- 152-мм и 26 - 120-мм снарядов. После обработки позиции турок огнем корабельной артиллерии сухопутные войска пошли в наступление и овладели передовыми позициями турок.

7 февраля, в 10-м часу утра, отряд в составе броненосца «Ростислав», канонерской лодки «Кубанец» и эсминцев снова подошел к Архаве. Канонерская лодка «Кубанец» и эсминец «Строгий» были посланы для осмотра и обстрела района Вице-Атина. По приказанию, переданному с сигнального поста, «Ростислав» направился к Вице для обстрела долины и склонов гор, так как турки отступили туда. Эсминцы «Лейтенант Пущин» и «Стремительный» были оставлены для охраны кораблей. Эсминец «Живой» был выдвинут для несения дозора в море на 15 миль. Обстреляв ущелье и склоны гор в районе Вице, «Ростислав» со «Стремительным» направились в Батум. Для наблюдения у Вице были оставлены эсминцы «Лейтенант Пущин» и «Живой». Канонерская лодка «Кубанец» дошла до Атина, обстреляла местность вокруг нее, повернула обратно и вместе с эсминцем «Строгий» вернулась в Батум к заходу солнца. На ночь у неприятельских берегов был оставлен «Живой».

В течение дня большие суда израсходовали: «Ростислав»: 19 - 152-мм и 31 - 75-мм снаряд; «Кубанец»: 96 - 152-мм и 38 - 120-мм снарядов.

На этом операция у реки Архаве закончилась. 8 февраля передовые части войск продвинулись до Вице, где турки окопались. Таким образом, при содействии флота, в течение трех дней (5, 6 и 7 февраля) турки не только были выбиты из хорошо укрепленных позиций с многоярусными окопами и галереями, но и отброшены к следующей долине на два десятка километров.

Потери турок за операцию у реки Архаве составили около 500 человек. Потери Приморского отряда убитыми и ранеными - 160 человек. На кораблях никаких потерь и повреждений не было.

15 февраля в 7 часов утра отряд в составе броненосца «Ростислав», эсминцев «Лейтенант Пущин», «Жаркий» и «Строгий» вышел в море. Вслед за ним вышли канонерки «Донец» и «Кубанец» в сопровождении эсминца «Стремительный».

В начале 10-го часа "Ростислав" с эсминцами подошел к турецким позициям у реки Абу-Вице-Дереси и, предшествуемый тралами, поданными с эсминцев, занял позицию для обстрела. Проведя броненосец, эсминцы еще протралили район на северо-запад от корабля и заняли свои места в охране. Через 30 минут подошли канонерки и заняли свои места по диспозиции: «Ростислав» - напротив реки Абу-Вице-Дереси; канонерские лодки - между ним и берегом; эсминцы - держась на ходу мористее.

Так как расположение неприятеля по склонам было известно лишь в общих чертах, «Ростислав» начал пристрелку из 152-мм орудий по предполагаемому месторасположению неприятельской батареи и замеченным очертаниям окопов, корректируя стрельбу по указаниям с берега, передаваемым по радиотелеграфу. Корректировка шла хорошо, без промедлений и недоразумений.

В 11-м часу канонерка «Кубанец» было приказано обстрелять обнаруженные вдоль левого берега реки неприятельские проволочные заграждения, а канонерке «Донец» - замеченные по склону ближайшей горы турецкие окопы. Одновременно было приказано открыть огонь по неприятельским окопам эсминцам «Лейтенант Пущин» и «Жаркий». Эсминцы «Строгий» и «Стремительный» оставались в охране. Через полчаса, когда все цели были хорошо обстреляны, «Лейтенанту Пущину» и «Жаркому» было приказано прекратить огонь и занять свое место в охране.

В 10-м часу канонерке «Кубанец» было приказано обстрелять ущелье, находящееся непосредственно за селением Вице, что и было выполнено.

В 16-м часу неприятельская батарея, вероятно, только что выехавшая на позицию, открыла огонь по броненосцу «Ростислав». Несколько снарядов дали небольшие перелеты, и батарея прекратила огонь.

Около 17 часов обстрел был прекращен, и отряд вернулся в Батум. «Ростислав» же, продолжив некоторое время огонь, отошел в море.

Несмотря на интенсивный огонь корабельной артиллерии, генерал Ляхов не рискнул начать наступление. Это вызвало раздражение командования флотом, потратившего около 900 снарядов на «огневую» рекогносцировку для выявления сил и средств противника.

Отсутствие комбинированного удара с моря и с суши не замедлило сказаться: ночью турки перешли в контрнаступление и потеснили на некоторых участках войска Приморского отряда. Ляхов распорядился срочно прислать корабли для поддержки. С рассветом, дав радио «Ростиславу» идти к Вице, начальник отряда, выслав вперед эсминцы и обе канлодки, полным ходом направился туда же.

В 9 ч. 10 мин. «Ростислав» открыл огонь шрапнелью по турецким войскам из 152-мм и 75-мм орудий. В 11 часов был открыт огонь со всех кораблей по склонам гор, на которых были замечены турецкие окопы. При перенесении огня на новые позиции турок кораблям приходилось самим выбирать места для обстрела, так как указания с берега давались редко и неточно.

Чтобы лучше рассмотреть окопы, зайти им во фланг и помочь войскам пулеметным огнем, «Ростислав» подошел на расстояние 2 - 3 кабельтовых (370 - 555 м) от берега, откуда тут же был открыт по нему ружейный огонь. С этой новой позиции наводчикам стал хорошо виден наиболее сильный турецкий участок окопов, находившийся на склоне крутого холма, откуда все время велся пулеметный и ружейный огонь по войскам, залегшим внизу в долине реки. Продолжая оставаться под ружейным обстрелом, «Ростислав» открыл интенсивный огонь по всему участку из 152-мм и 75-мм орудий. Но, несмотря на страшные разрушения и большие потери в людях, турки упорно удерживали эту позицию, постоянно посылая подкрепления и не прекращая вести огонь. Чтобы все же сокрушить эту позицию, «Ростислав» сделал четыре выстрела из 254-мм орудия, что произвело ошеломляющий эффект. Окопы сразу смолкли. В оптические приборы были видны сильные разрушения. Когда туда пришли русские солдаты, они увидели, что окопы были буквально завалены трупами, причем, некоторые из них даже застряли на деревьях.

К утру 17 февраля район был очищен от турок, и войска весь день продолжали наступление, практически не встречая сопротивления, так что поддержка корабельной артиллерии была не нужна.

16 февраля «Ростислав» израсходовал: 5 - 254-мм снарядов, 224 - 152-мм, 181 - 75-мм снарядов и 1350 - 7,62-мм пулеметных патронов. Канонерская лодка «Кубанец» израсходовала: 75 - 152-мм, 15 - 120-мм, 137 - 47-мм снарядов и 2000 - 7,62-мм пулеметных патронов. Канонерская лодка «Донец» израсходовала: 72 - 152-мм, 27 - 120-мм, 109 - 75-мм снарядов.

Впервые с начала февраля на кораблях появились потери - ружейным огнем турок было ранено четыре матроса.

Замечу, что в Трапезунд были доставлены не только 152/45-мм пушки Канэ, но и 6-дм пушки в 200 пудов, которые, как мы уже знаем, изготавливал только Пермский завод.

Осенью 1917 г. начался развал Кавказской армии. В Трапезунд стали прибывать пароходы с комиссарами Центральной рады. Они призывали солдат-украинцев оставить Кавказскую армию и ехать на родину, либо вступать в самостийную армию Центральной рады. На пароходы брали всех желающих, не спрашивая документов. Естественно, толпы солдат из других регионов объявили себя украинцами, что бы вернуться домой. Добавлю к этому, что солдаты из крестьян опасались, что при разделе помещичьих земель их семьи будут обделены.

Командование же Кавказской армии было более озадачено выводом в Россию оставшейся части войск, нежели вывозом тяжелой техники. В результате почти все тяжелые орудия Кавказской армии стали трофеями турок. Некоторые из них сейчас я видел в Военном музее в Стамбуле. Это 6-дм пушка в 200 пудов, изготовленная в 1908 г. в Перми, а также две 6-дм полевые мортиры.

Как уже говорилось, в конце 1914 г. - первой половине 1915 г. 152-мм пушки Канэ, как СА, так и МА, были направлены в западные русские крепости. Действовали они там весьма эффективно, но, увы, их было очень мало.

К наиболее удачным действиям 6-дм пушек Канэ следует отнести уничтожение двух 42-см гаубиц, расположенных вблизи железнодорожного полустанка Подлесок. Немцы слишком небрежно отнеслись к маскировке этих гигантских орудий, предполагая, что они находятся вне досягаемости огня крепостной артиллерии.

Воздушная разведка крепости обнаружила эти орудия, агентурная разведка подтвердила эти сведения, и 28 февраля батарея из двух 152-мм пушек Канэ, прибывших из Кронштадта и только что установленных на плацдарме, вблизи батареи № 9, несколькими залпами подбила два гигантских орудия и взорвала склад боеприпасов. Это произвело столь тяжелое впечатление на немцев, что они (по непроверенным данным) убрали остальные два 42-см орудия в Граево и стрельбу из них более не возобновляли.

Гражданская война в России в 1918 - 1920 гг. стала первой и последней войной, где оправдалась теория французских и русских генералов, развитая еще в конце 80-х - 90-х годах XIX века о триединстве. Мол, один калибр, одна пушка и один тип снаряда способны решить исход войны. Именно из-за этого русская армия в 1904 г. имела только одну пушку - 3-дм обр. 1900 г., и к ней только один снаряд - шрапнель.

Эта теория привела Россию к поражению в русско-японской и Мировой войне. Однако в Гражданскую войну трехдюймовка стала царицей полей. Батальонная и корпусная артиллерия применялась сравнительно редко. А тяжелую артиллерию красные применили в полевых боях только один раз в районе Каховки осенью 1920 г., да и то это были 120-мм и 155-мм французские пушки обр. 1878 г.

Однако орудия Канэ по своему значению «на той единственной гражданской» оказались на втором месте после трехдюймовки.

На Черном море красные и белые устанавливали 152/45-мм пушки на мобилизованные суда типа "Эльпидифор", болиндер, портовые ледоколы. На Каспии красные и англичане устанавливали 152/45-мм пушки Канэ на наливные и товаро-пассажирские суда с переклассификацией их в крейсера.

Надо отметить, что обе стороны создали буквально из ничего внушительные эскадры.

На Волге, Каме и Северной Двине белые и красные устанавливали 152/45-мм пушки Канэ на несамоходные баржи и переклассифицировали их в плавучие батареи.

Несколько десятков 152/45-мм пушек Канэ белые и красные установили на обычные четырехосные железнодорожные платформы или в вагонах с частично обрезанными бортами. Эти импровизированные железнодорожные установки включали в состав тяжелых бронепоездов. В каждом тяжелом бронепоезде имелось от одной до четырех 152-мм пушек Канэ.

Стрельба обычно производилась при остановке бронепоезда. При этом бронеплощадка с 6-дм орудием расцеплялась с остальными бронеплощадками и отводилась на 20 - 25 м, чтобы две бронеплощадки не были поражены одним снарядом. При переходе в боевое положение откидывались боковые кронштейны с настилом, по которому могла передвигаться прислуга. Подача и досылка производилась вручную. В отдельных случаях ставились боковые упоры и деревянные опоры под раму бронеплощадки. Но чаще всего круговой обстрел 6-дм орудий обеспечивался без всяких приспособлений.

Тяжелые бронепоезда предпочитали вести огонь с закрытых позиций. На железных дорогах России имелось множество «выемок», то есть углублений, где мог укрыться бронепоезд. Вдоль железных дорог во многих местах были насажаны деревья и кусты, облегчавшие маскировку бронепоезда. При стрельбе с закрытых позиций управление огнем велось с наблюдательного пункта вне бронепоезда. Так, у белых обычно такой пункт располагался на расстоянии 2 км от бронепоезда и соединялся с ним телефонной линией. На наблюдательном пункте находились командир бронепоезда, офицер-наблюдатель, телефонисты и три человека охраны.

Красные в ряде случаев для корректировки огня тяжелых бронепоездов применяли змейковые аэростаты: немецкие системы «Парсеваль» и французские «Како». Аэростаты обычно устанавливались на специальной платформе и поднимались за 5 - 10 км от линии фронта.

У красных с осени 1918 г. бронепоезда сводились в дивизионы по три в каждом. В Добровольческой армии такая же структура дивизиона была принята в начале 1919 г. В дивизионе был один тяжелый и два легких бронепоезда, вооруженных 3-дм пушками обр. 1902 г. или 75/50-мм пушками Канэ. Однако в боях дивизион в полном составе использовался крайне редко. Чаще всего один тяжелый бронепоезд воевал в паре с легким. Первым, естественно, шел легкий, а на расстоянии 1- 4 версты - тяжелый. Иногда тяжелые бронепоезда действовали и в одиночку, и часто не по назначению. Были случаи, когда тяжелые бронепоезда сходились с бронепоездом противника на дистанцию нескольких саженей, врывались на станции, занятые врагом, и творили многое другое, возможное лишь на Гражданской войне.

Первым тяжелым бронепоездом Добровольческой армии можно считать бронепоезд «Батарея дальнего боя», в который входили две бронеплощадки с 6/45-дюймовыми пушками Канэ на каждой. Бронепоезд был сформирован в августе 1918 г., его первым командиром был полковник Скопин. В феврале 1919 г. Скопина сменил полковник Карпинский. К тому времени бронепоезд был переименован в «Единую Россию» и состоял из бронеплощадки с одной 6/45-дм пушкой, бронеплощадки с одной 102/60-мм пушкой и пулеметной бронеплощадки. В начале 1919 г. бронепоезд «Единая Россия» активно действовал в Донецком бассейне. 28 февраля 1919 г. у станции Баронская «Единая Россия» спас 1-й батальон Марковского полка и отогнал два красных бронепоезда, а затем перенес огонь на красную пехоту, заставив ее отступить.

К началу июля 1919 г. в Добровольческой армии было: 3 бронепоезда 1-го дивизиона в районе Царицына; 2 бронепоезда на Северном Кавказе и 16 бронепоездов на остальных фронтах.

Среди бронепоездов 1-го дивизиона был бронепоезд «Единая Россия», который вел бои в районе Царицына, причем не только с бронепоездами и пехотой, но и с двумя речными флотилиями красных. Барон Врангель, взяв Царицын, перерезал Волгу, оставив центр без Каспийской нефти, а Астраханских большевиков - без продовольствия и подкреплений. Сверху на Астрахань двинулись десятки кораблей Волжской флотилии, а снизу - корабли Астраханско-Каспийской флотилии. Корабли обеих флотилий были вооружены морскими дальнобойными орудиями, которые легко могли вдребезги разнести Царицын, вытянутый на много километров вдоль Волги. Лишь меткий огонь тяжелых бронепоездов Добровольческой армии смог заставить отойти обе флотилии.

Бой 7 августа 1919 г. у села Пески под Царицыным мог войти в учебники истории как первый случай удачного взаимодействия бронепоездов и танков. Тяжелый бронепоезд «Единая Россия» вместе с легким бронепоездом подавил батареи красных и перенес огонь на пехоту. В атаку пошли белые танки. Красная пехота бросилась врассыпную. Доблестные «добровольцы» встали во весь рост из окопов и бросились … бежать в противоположную сторону. Танки, малость, погонялись за красными, но, оставшись без пехоты, повернули назад. Чего только не было на «той единственной гражданской»!

Тяжелый бронепоезд «Иван Калита» был сформирован в феврале 1919 г. в Новороссийске. Первым командиром его стал полковник Зеленецкий. Первоначально бронепоезд состоял из трех орудийных бронеплощадок (2 - 6/45-дм пушки Канэ, 1 - 107-мм пушка обр. 1910 г.), одной пулеметной бронеплощадки и вагона-погреба для 6-дюймовых снарядов. Боевые действия в Донбассе бронепоезд начал с 15 марта 1919 г.

10 мая 1919 г. у станции Ханжонково (Донбасс) «Иван Калита» подбил красный бронепоезд «Карл Маркс» и повредил путь впереди него. В итоге «Карл Маркс» был захвачен пехотой белых.

В мае-июле «Иван Калита» вел боевые действия в районе Царицына в составе Кавказской армии. «Иван Калита» успешно противодействовал нападениям легких красных флотилий.

К 20 июля «Иван Калита» вернулся в Добровольческую армию. К этому времени в его составе было 3 пушечных бронеплощадки (2 - 6/45-дюймовые пушки и 1 - 107-мм пушка обр. 1910 г.) и одна пулеметная (6 пулеметов). Причем, обычно «Калита» шел в бой с одной 6/45-дюймовой и одной 107-мм пушкой, на следующий день происходила замена бронеплощадки с 6/45-дюймовой пушкой.

1 августа 1919 г. легкий бронепоезд «Офицер» и тяжелый бронепоезд «Иван Калита» двинулись в глубокий рейд по тылам красных, отошли от линии фронта на 45 верст и захватили три железнодорожные станции. При этом на станции Ржава было захвачено несколько эшелонов с боеприпасами и другими грузами. Наиболее ценные вагоны были прицеплены к поезду-базе «Офицера» и уведены, а остальные преданы огню.

Любопытна судьба одной из бронеплощадок тяжелого бронепоезда «На Москву», оборудованного в 1919 г. в Новороссийске на заводе «Судосталь». Бронепоезд «На Москву» отличился в боях за Курск 27-30 октября (9 - 12 ноября) 1919 г. В ночь с 12 на 13 марта 1920 г. он был брошен командой при эвакуации Новороссийска. Его бронеплощадка со 152/45-мм пушкой Канэ была включена в состав красного бронепоезда, которым командовал Чуркин. Этот Чуркин погиб в октябре 1920 г. в бою у станции Синельниково, после чего бронепоезд получил название «Атаман Чуркин».

В 1927 г. бронеплощадку «Атамана Чуркина» отправили на завод «Большевик». Бронеплощадка со 152/45-мм пушкой была капитально отремонтирована с заменой тела орудия. По образцу этой бронеплощадки на заводе построили две новые бронеплощадки. В 1929 г. все три бронеплощадки прошли отстрел на полигоне Ржевка. Из них сформировали отдельную 6-дюймовую батарею (позже Батарея № 2). В декабре 1931 г. батарея была переведена своим ходом во Владивосток. В 1947 г. батарею перевооружили более современными артсистемами: 130/50-мм Б-13-2с. Таким образом, деникинская бронеплощадка была на службе не менее 40 лет.

В 1920 г. береговые батареи красных, оснащенные 152-мм пушками Канэ, вели артиллерийскую дуэль в Днепро-Бугском лимане с белыми кораблями, в числе которых были линкор «Генерал Алексеев» и крейсер «Генерал Корнилов».

В том же 1920 году белые установили на Перекопе восемь 152-мм пушек Канэ, из которых шесть относились к МА, а две - к СА. К концу 1924 г. красным удалось вывезти с перекопских позиций только половину этих пушек.

Пушки Канэ состояли на кораблях, уведенных врангелевцами в порт Бизерту. В конце 1920-х - начале 1930-х годов часть пушек была сдана в лом, а часть распродана торговцем оружием Александром Клягиным буквально по всему миру от Латвии до Южной Америки.

В 1924 - 1925 гг. в СССР все орудия системы Канэ были переданы из состава Сухопутных сил Военно-морским силам. К 22 июня 1941 г. на вооружении ВМФ состояло 69 - 75/50-мм, 20 - 120/45-мм и 196 - 152/45-мм систем Канэ. Причем, если часть 75/50-мм и 120/45-мм пушек еще состояла на судах речных флотилий, то все 152/45-мм пушки находились на береговых батареях. Из них на Балтике - 82, на Тихом океане - 70, на Северном флоте -7 и на Черноморском флоте - 37.

Так, известно, что к 22 июня 1941 г. на батареях № 25 и 26 форта «Риф» состояли пермские 152/45-мм пушки № 119, 206, 207, 208 и 209 (все СА).

Пермские пушки № 120, 174, 196, 198, 199, 203 и 205 (все СА) были установлены в 1910 - 1911 гг. на форту «Ино» и в 1918 г. захвачены финнами. В 1915 г. на батарее «Пумола» было установлено шесть пермских 152/45-мм пушек № 101, 102, 103, 140 и 152. Все они были захвачены финнами в 1918 г. После Зимней войны 1939 - 1940 гг. почти все эти орудия были возвращены России.

В 1947-1957 гг. все 152/45-мм береговые пушки были демонтированы с береговых батарей, а кое-где, в том числе на Дальнем Востоке, просто брошены. Их место заняли 130-мм системы Б-13 или комплексы противокорабельных ракет «Сопка».