Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Цена воспоминания





 

Только к вечеру следующего дня Хронист сошел по ступенькам в общий зал трактира «Путеводный камень». Бледный и нетвердо стоящий на ногах, он, однако, нес под мышкой свой плоский кожаный пенал.

Коут сидел за стойкой, листая книгу.

— О, наш нежданный гость! Как голова?

Хронист пощупал затылок.

— Немного кружится, когда поворачиваюсь слишком быстро. Но еще соображает.

— Рад слышать, — сказал Коут.

— Это… — Хронист замялся, оглядываясь. — Мы в Ньюарре?

Коут кивнул:

— Ты фактически стоишь в самом центре Ньюарра. — Он театрально взмахнул рукой: — Цветущая метрополия. Дом десятков и десятков.

Опершись на стол для устойчивости, Хронист во все глаза уставился на рыжеволосого человека за стойкой.

— Обгорелое Господне тело, — произнес он почти неслышно. — Неужели это в самом деле вы?

Трактирщик озадаченно посмотрел на него:

— Прошу прощения?

— Я знаю, вы собираетесь все отрицать, — заторопился Хронист. — Но то, что я видел прошлой ночью…

Трактирщик поднял руку, успокаивая его.

— Прежде чем мы станем говорить о том, насколько ты повредился в уме после удара по голове, скажи-ка мне лучше, какова дорога в Тинуэй?

— Что? — раздраженно переспросил Хронист. — Я направлялся вовсе не в Тинуэй. Я шел… ох. Ну, до прошлой ночи дорога была довольно трудной. Меня ограбили у Аббатсфорда, и с тех пор я иду пешком. Но оно того стоило, раз вы действительно здесь. — Писец бросил взгляд на меч, висящий над стойкой, и у него перехватило дыхание, а на лице появилось боязливое выражение. — Я не собираюсь причинять вам неприятностей, правда. Я здесь вовсе не из-за цены за вашу голову. — Он слабо улыбнулся. — Хотя какие неприятности могут быть вам от меня…

— Отлично, — прервал его трактирщик, доставая белую льняную салфетку и протирая стойку, — Тогда кто ты?

— Можешь называть меня Хронист.

— Я не спрашивал, как тебя можно называть, — заметил Коут. — Как твое имя?

— Деван. Деван Локииз.

Коут перестал полировать стойку и взглянул на него:

— Локииз? Так ты родня Герцогу… — Коут умолк и кивнул сам себе. — Ну, конечно. Не просто Хронист, а тот самый Хронист. — Он внимательно оглядел лысоватого писца с ног до головы. — Ну надо же! Сам великий разоблачитель.

Хронист, явно довольный тем, что слава бежит впереди него, слегка расслабился.

— Я вовсе не старался запутать вас. Я перестал думать о себе как о Деване много лет назад, просто оставил это имя позади. — Он многозначительно посмотрел на трактирщика: — Полагаю, вы знаете об этом не понаслышке…

Коут проигнорировал вопрос:

— Я много лет назад читал твою книгу «Особенности брачных игр драккусов обыкновенных». Просто глаза раскрывает юнцу с головой, полной сказок, — Он опустил взгляд и снова начал возить белой салфеткой по стойке, — Признаюсь, я был очень разочарован, узнав, что драконов не существует. Тяжелый урок для мальчика.

Хронист улыбнулся:

— Честно говоря, я и сам был немного разочарован. Я отправился искать легенду, а нашел ящерицу. Всего лишь ящерицу.

— А теперь ты здесь, — подвел итог Коут. — Ты пришел доказать, что и меня не существует?

Хронист нервически хохотнул:

— Нет. Понимаете, до нас дошел слух…

— «До нас»? — перебил его Коут.

— Я путешествовал с вашим старым другом, со Скарпи.

— Взял тебя под свое крылышко? — пробормотал Коут про себя. — Вот оно как… Ученичок Скарпи.

— На самом деле скорее коллега.

Коут бесстрастно кивнул:

— Я мог ожидать, что он найдет меня первым. Вы оба любители сплетен.

Улыбка Хрониста скисла, и он проглотил слова, готовые уже сорваться с губ, пытаясь взять себя в руки и вернуться к прежней спокойной манере.

— Так что я могу для вас сделать? — Коут отложил салфетку и выдал свою лучшую трактирщицкую улыбку. — Выпить или перекусить? Комнату для ночлега?

Хронист заколебался.

— У меня здесь все есть. — Коут обвел широким жестом полки за стойкой. — Старое вино, мягкое и легкое? Медовуха? Темный эль? Сладкий фруктовый ликер? Слива, вишня, зеленое яблоко, ежевика? — Он поочередно указывал на бутылки, называя их. — Давайте же, наверняка вы чего-нибудь хотите!

Широкая улыбка у него выходила слишком зубастой для дружелюбного трактирщика. А глаза становились все холоднее, жестче и злее.

Хронист опустил взгляд.

— Я подумал, что…

— Ах, ты поду-у-мал, — язвительно протянул Коут, уже не стараясь улыбаться. — Я очень в этом сомневаюсь. Иначе ты бы подумал, — будто выплюнул он, — в какое опасное положение меня ставишь, приходя сюда.

Хронист покраснел.

— Я слышал, что Квоут ничего не боялся, — запальчиво возразил он.

Трактирщик пожал плечами:

— Ничего не боятся только священники да дурачки, а я всегда был с Богом не в лучших отношениях.

Хронист нахмурился, уловив насмешку.

— Послушайте, — заговорил он увещевательным тоном. — Я был чрезвычайно осторожен. Никто, кроме Скарпи, не знал, что я приеду. Я ни с кем о вас не говорил. Я даже не ожидал вас здесь найти.

— Вообрази, как ты меня успокоил, — саркастически ввернул Коут.

Хронист заметно пал духом:

— Я первым признаю, что мой приход сюда был ошибкой… — Он сделал паузу, давая Коуту возможность возразить, но тот не стал спорить.

Хронист тяжело вздохнул и продолжил:

— Но что сделано, то сделано. Неужели вы даже не захотите…

Коут покачал головой:

— Это было слишком давно…

— Даже двух лет не прошло, — запротестовал Хронист.

— …и я не тот, кем был тогда, — продолжил Коут без паузы.

— А кем же вы были тогда?

— Квоутом, — коротко сказал он, отказываясь от всяких дальнейших объяснений. — Теперь я Коут и забочусь о своем трактире. Это значит, что пиво стоит три шима, а отдельная комната — медяк. — Он снова начал яростно полировать стойку. — Как ты сказал, «что сделано, то сделано». А сказки сами о себе позаботятся.

— Но…

Коут посмотрел на него, и на секунду Хронист увидел под злостью, горящей в его глазах, боль — свежую и кровоточащую, словно рана, слишком глубокая для исцеления. Затем Коут отвел глаза, и осталась одна только злость.

— Что ты вообще можешь предложить мне более ценного, чем воспоминания?

— Все считают вас мертвым.

— Ты не понял, что ли? — Коут покачал головой, не зная, сердиться ему или смеяться. — В этом все и дело. Никто не ищет тебя, когда ты мертв. Старые враги не пытаются свести счеты. А люди не приходят, требуя сказок и историй, — едко закончил он.

Хронист не желал сдаваться:

— Некоторые говорят, что вы миф.

— Я миф, — легко согласился Коут, театрально разводя руками. — Такой особый род мифа — который сам себя создает. Лучшие враки, что обо мне ходят, сочинил лично я.

— Говорят, вы никогда не существовали, — мягко поправил его Хронист.

Коут равнодушно пожал плечами, но его улыбка едва заметно поблекла.

Почувствовав слабину, Хронист продолжил:

— Некоторые истории рисуют вас просто рыжим убийцей.

— Ну так я и он тоже. — Коут отвернулся, чтобы протереть полку за стойкой. Он снова пожал плечами, но уже не так непринужденно, как раньше. — Я убивал людей и существ, которые были больше чем люди. Каждый из них это заслужил.

Хронист медленно покачал головой:

— Истории говорят об «убийце», а не о «герое». Квоут Неведомый и Квоут Убийца Короля — два очень разных человека.

Коут перестал тереть стойку, отвернулся и кивнул, не поднимая глаз.

— Кое-кто даже говорит о новом чандриане. Очередной ужас в ночи. Его волосы красны, как кровь, которую он проливает.

— Кому надо, знают правду, — сказал Коут, словно пытаясь убедить себя, но его голос прозвучал слабо и безнадежно, без всякой уверенности.

Хронист деликатно усмехнулся:

— Разумеется. Пока. Но вы как никто другой должны понимать, насколько тонка грань между правдой и ложью в красивой обертке. Между реальной историей и байкой для развлечения. — Хронист выдержал паузу, чтобы слова оставили след в голове собеседника. — И вы знаете, что побеждает со временем.

Коут продолжал смотреть в стену, положив руки на полку и склонив голову, будто придавленный огромной тяжестью. Он не отвечал.

Хронист, чуя победу, шагнул вперед:

— Люди говорят о какой-то женщине…

— Что они знают? — Голос Коута звучал жутко, как пила, проходящая сквозь кость. — Что они могут знать о случившемся? — Он говорил очень тихо, и Хронисту пришлось затаить дыхание, чтобы расслышать.

— Говорят, она… — Слова застряли во внезапно пересохшем горле Хрониста: в комнате повисла неестественная тишина.

Коут по-прежнему стоял спиной, неподвижно, стиснув зубы в пугающем молчании. Его правая рука, запутавшаяся в белой салфетке, медленно сжималась в кулак.

В двух десятках сантиметров от него лопнула бутылка. В воздухе разлился запах земляники и звон стекла. Маленький звук среди огромной тишины, но его оказалось достаточно, чтобы разбить молчание на множество мелких острых осколков. По спине Хрониста, вдруг осознавшего, какую опасную игру он затеял, пробежал холодок.

«Так вот в чем разница: рассказывать легенду или находиться в ней, — подумал он. — В страхе».

Коут резко обернулся.

— Что любой из них может знать о ней? — тихо спросил он.

У Хрониста перехватило дыхание: трактирщицкая безмятежность треснула, как разбитая маска. Затравленный, полубезумный взгляд Коута блуждал между этим миром и иным, полным воспоминаний.

Хронист припомнил подробности услышанной как-то истории, одной из многих. В ней говорилось о том, как Квоут ушел искать свою любовь. Ему удалось обмануть демона и получить ее, но, когда она уже была в его объятиях, Квоуту пришлось сражаться с ангелом, чтобы ее удержать.

«Я верю, — внезапно понял Хронист. — Если раньше это была только сказка, то теперь я могу в нее поверить. Это лицо человека, убившего ангела».

— Что любой из них может знать обо мне? — произнес Коут с холодной яростью в голосе. — Что они вообще могут знать об этом?

Он сделал короткий гневный жест, словно вбирающий в себя все вокруг: разбитую бутылку, стойку, весь мир.

Хронист сглотнул, чтобы смягчить пересохшее горло:

— Только то, что им рассказали.

«Та, та, та-та» — капли ликера из разбитой бутылки дробно заплясали по полу.

— Ха-а-а, — выдохнул Коут. «Та-та, та, та». — Умно. Ты хочешь использовать мой лучший трюк против меня: отдать в заложники мою историю.

— Я хочу рассказать правду.

— Ничто, кроме правды, не может меня сломать. Есть ли что-нибудь немилосерднее правды? — Его лицо скривилось в горькой насмешливой улыбке.

Какое-то время тишину нарушал только стук капель по полу.

Наконец Коут вышел в дверь за стойкой. Хронист остался стоять посреди пустой комнаты, гадая, отвергли его предложение или нет.

Через несколько минут Коут вернулся с ведром мыльной воды. Не глядя в сторону писца, он начал аккуратно, методично перемывать бутылки. Коут брал их по одной, протирал донышки от земляничного вина и выставлял на стойку — между собой и Хронистом, словно они могли защитить его.

— Значит, ты отправился за мифом, а нашел человека, — произнес он ровным тоном, не поднимая глаз. — Слушал легенды и истории, а теперь хочешь знать всю правду.

Просияв от облегчения, Хронист положил свой пенал на стол, удивляясь легкой дрожи в руках.

— Мы пронюхали о тебе некоторое время назад. Дошел слух. На самом деле я и не предполагал… — Хронист запнулся, внезапно смутившись. — Я думал, вы сильно старше.

— Так и есть, — сказал Коут. Хронист обескураженно открыл рот, но трактирщик тут же продолжил: — Что привело тебя в этот никчемный Уголок мира?

— Встреча с графом Бейди-Брютским, — ответил Хронист, приосаниваясь, — Через три дня, в Трейе.

Трактирщик отвлекся от протирания.

— Ты собираешься добраться до графского замка за четыре дня? — спросил он.

— Я уже опаздываю, — признался Хронист. — Мою лошадь отобрали у Аббатсфорда. — Он посмотрел в окно на темнеющее небо. — Но я готов немного не поспать. А утром уберусь с ваших глаз долой.

— О нет, я не хочу лишать вас драгоценного сна, — саркастически отозвался Коут, его взгляд снова сделался жестким. — Я могу рассказать всю свою историю на одном дыхании. — Он откашлялся: — «Я выступал перед публикой, путешествовал, любил, терял, доверял и познал предательство» — запиши это и сожги, все равно пользы никакой.

— Не надо так говорить, — быстро сказал Хронист. — Мы можем поработать целую ночь, если хотите. И еще пару часов утром…

— Как мило! — огрызнулся Коут. — На всю мою историю ты даешь мне один вечер? Ни времени собраться с мыслями, ни подготовки? — Его губы сжались в тонкую линию. — Нет. Езжай развлекайся со своим графом. Мне это не подходит.

Хронист быстро сказал:

— Если вы уверены, что понадобится…

— Да. — Коут веско припечатал бутылку к стойке. — Лучше всего сказать, что мне понадобится куда больше времени. А сегодня ты ничего не получишь. Настоящей истории нужно время на подготовку.

Хронист нахмурился и нервно почесал голову.

— Я могу посвятить вашей истории и завтрашний день… — Он замялся, видя, что Коут качает головой. После паузы он начал снова, будто уговаривая сам себя: — Если мне удастся найти лошадь в Бейдне, я смогу уделить вам весь завтрашний день, почти всю ночь и часть следующего дня. — Он потер лоб. — Я ненавижу ездить ночью, но…

— Мне нужно три дня, — сказал Коут. — Это совершенно точно.

Хронист побледнел:

— Но… граф!

Коут пренебрежительно отмахнулся.

— Никому не требуется три дня, — твердо заявил Хронист. — Я беседовал с Ореном Велсайтером. С самим Ореном Велсайтером. Ему восемьдесят лет, а сделал он на все двести. На пятьсот, если считать россказни о нем. Он сам искал меня, — подчеркнул писатель. — Даже ему понадобилось всего два дня.

— Таково мое условие, — заявил трактирщик. — Я сделаю это хорошо или не буду делать вовсе.

— Подождите! — внезапно просиял Хронист. — Я тут подумал обо всем этом, — продолжил он, поражаясь собственной глупости. — Я просто посещу графа и вернусь. И тогда у вас будет сколько угодно времени. Я могу даже привезти с собой Скарпи.

Коут бросил на Хрониста взгляд, исполненный глубочайшего презрения.

— С какой стати ты вдруг решил, что я все еще буду здесь, когда ты вернешься? — издевательски спросил он. — И если уж на то пошло, почему ты думаешь, что тебе позволят так просто уйти отсюда с тем, что ты знаешь?

Хронист словно окаменел:

— Вы… — Он сглотнул и продолжил: — Вы имеете в виду…

— История займет три дня, — прервал его Коут. — Начиная с завтрашнего. Вот что я имею в виду.

Хронист закрыл глаза и провел рукой по лицу. Граф, разумеется, будет в ярости. Страшно представить, чего будет стоить вновь завоевать его расположение. И все же…

— Если это единственный способ получить вашу историю, я согласен.

— Рад слышать. — Трактирщик смягчился и даже чуть улыбнулся. — А что, три дня — это действительно так необычно?

Хронист снова принял важный вид:

— Три дня — это достаточно необычно. Но опять же… — Важность постепенно утекала из него. — Опять же. — Он махнул рукой, будто признавая бессилие и бесполезность слов. — Вы ведь Квоут!

Человек, называвший себя Коутом, взглянул на него поверх бутылок. На его губах играла широкая улыбка. В глазах играла искра. Он казался выше.

— Да уж, не кто-нибудь, — сказал Квоут, и его голос прозвенел металлом.

 

Date: 2015-07-17; view: 254; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию