Ведущий, в отличие от конферансье, не вступает в общение с публикой, или общение это носит весьма формальный, поверхностный характер

Ведущему не нужны ответные реакции зрителя на сказанное, не требуется отвечать на неожиданную реплику из зала, не надо им­провизировать; главное — четко произнести объявление до или по­сле номера и не перепутать фамилии исполнителей. Это, кстати, про­исходит сплошь и рядом, на что в свое время обратил внимание А. Райкин, который весьма едко и иронично высказался по этому по­воду в своих «Воспоминаниях»:

«Однажды пригласили меня в Дом печати на обычный сборный концерт. Почему-то администрация поскупилась на гонорар профес­сиональному конферансье, и объявлять артистов должен был кто-то из работников Дома. За кулисами рядом со мной стоял Михаил Шифман.

- Что вы будете делать? — спрашивает его „конферансье".

— Я буду читать „Палату номер шесть" Чехова.

- Как вас объявлять?

- Объявите меня: заслуженный артист республики, лауреат конкурса чтецов Михаил Шифман.

Через какое-то время наш „конферансье" снова обращается к Шифману:

- Простите, какое у вас звание? Деятель? Как сказать?

— Скажите, что я заслуженный артист республики. Впрочем, знаете что, просто объявите: „Палата номер шесть" Чехова, читает Михаил Шифман.

Проходит несколько минут, и он опять — с вопросом:

- Простите, какая палата? Какой номер?

— Знаете что, не надо объявлять, я сам скажу. Просто назовите мою
фамилию: Михаил Шифман.

И вдруг мы слышим:

- Выступает Антон Шварц»².

У конферансье импровизация отталкивается от общения со зри­телями. Недаром почти все известные артисты-конферансье требо­вали, чтобы во время их выступления в зале зажигали свет, так как им необходимо было видеть лица и глаза зрителей. Ведь нужно мо­ментально отреагировать на брошенное из зала замечание или оцен­ку, на изменение настроения, на какой-то казус, призвать к порядку