Смыслообразующая вариативность по звонкости/глухости согласных при построении слогов протоязыка. (Е.А. Миронова)

При рассмотрении слогов, часто повторяющихся в современных географических названиях, нами было установлено, что слоги: -ар-, -ал-, -ан-, -брх-, -вар-, -дв-, -джа-, -дн-, -дил, -кал-/-кол-, -кан-, -кар-, -кас-, -кат-, -ку-, -лод-, -нав-, -ок-, -сар-, -слн-, -су-, -тар-, -тал/-тол-/тул-, -трб-, встречаются многократно в удаленных друг от друга местностях, и этимология названий, включающих такие слоги, зачастую не выводится из языков тех народов, которые в настоящий момент населяют данные регионы. Устойчивость приведённых слогов и даже их комбинаций приводит нас к гипотезе о существовании языка-предка (далее – протоязыка), общего для огромного этноса, населяющего большие пространства, либо распространившего свое влияние на места, в которых по настоящее время сохранились древние названия с этими реликтовыми слогами [7].

Нетрудно заметить, что слогообразующими звуками в большинстве данных слогов являются сонорные: -л-, -м-, -н-, -р-. Однако, прежде чем продолжить наблюдения за построением древних слогов, остановимся на вопросе о том, как вообще происходило встречное движение двух процессов в развитии человеческого языка: фонетическое обрамление смысла и смысловое наполнение звуков.

Мы полагаем, что изначально речь первобытного человека была слоговой, не имевшей грамматики, так сказать, назывной и разделяем мнение, высказанное Н.Д. Андреевым, который, говоря о структуре бореального языка, то есть языка-предка индоевропейского языка, отмечает: «Типология бореального праязыка была предельно проста: это был язык изолирующего строя, лексика которого состояла из двух-согласных корневых слов, причем вокалические силлабемы внутри таких слов характеризовались позиционно заданным тембром, акцентно обусловленным количеством, отсутствием собственной дистинктивной функции. Частей речи как таковых в бореальном праязыке не было; морфология – в ее современном понимании – отсутствовала; единственным видом словообразования было корнесложение, то есть соединение двух корневых слов в одно сложное целое, единство которого оформлялось постановкой ударения на одной из силлабем и элиминацией акцента у другой силлабемы» [2, 4].

Вероятно, внутренняя логика звука, при многократном повторении его человеком, приближала последнего к пониманию значения звука, к пониманию информации, которую он несет, поскольку каждый звук имеет акустические характеристики: частота колебаний, интенсивность, окраска, тембр и т.д. А комбинация звуков несет информацию более подробную, и, скорее всего, информацию, которая каким-то образом коррелирует с информацией, которую излучают окружающие человека реалии – географические объекты в том числе. Вся эта сумма информации о предметах закреплялась в слогах на протяжении тысячелетий формирования человеческого языка, ведь древние люди жили в гармонии с природой и в полном смысле слова «слушали» природу.

Для того чтобы проследить внутреннюю логику построения древних слогов и затем слов, состоящих из таких слогов, приведем здесь для примера одну пару обнаруженных нами слогов, часто встречающихся в топонимах мира.

· Слог -брх-, в различных вариациях: (-брк-/-брг-/брч/-брш-/-брм-/-прг-/-прк-/-фрг-/-фрх-) является комбинацией согласных, обозначающих название служителя древнего культа – жреца («брахман»), человека, главной задачей которого являлась передача древних знаний людям и наставлений ученикам, то есть функция говорения у таких людей была их наиглавнейшей функцией и обязанностью в древнем сообществе людей. Встречается такое сочетание и его фонетические разновидности в названиях следующих городов: г. Баркава (Латвия); г. Брага (Португалия), о. Брач (Хорватия), г. Браччано, оз. Браччано, г. Брешиа (Италия), г. Брашов (Румыния), г. Бараманни (Гайана); г. Барамати (Индия); г. Брамптон (Великобритания); г. Бурхакаба (Сомали); г. Берха, г. Бурхасот (Испания); г. Бурхала (Россия, Магаданская обл.); г. Бурханпур (Индия); г. Бергама (Турция), г. Бергамо (Италия), Фергана (Паргана, по Э.М. Мурзаеву), г.Фарахалана, Мадагаскар (ФРХ-АЛ-АН), г.Паркана (Финляндия) и многие другие. Встречается данный слог и в Китае: Бараг (географич. область, провинция Хэйлунцзян), Барга (Тибетский автономный р-н, окр. Нгари), Баркам (уезд, пров. Сычуань, Нгава-Тибетский авт. окр) [8].

Мы полагаем, что в данных местностях находились либо капища, где отправлялись обряды, либо места особой энергетической силы земли, позволявшей брахманам исцелять недуги или входить в транс для получения информации, либо это были места школ, где жрецы древности передавали свои знания следующим поколениям. Причем, делали они это как изустно, так и с помощью рисунков животных, антропоморфных изображений, а также непонятных для нас надписей в виде черточек на стенах пещер.

Как пишет исследователь наскальных изображений в Киргизии Г.А. Агафонова, в районе Ферганского хребта сохранились десятки тысяч таких изображений: «В урочище Саймалы-Таш на Ферганском хребте ходили на моления люди, желавшие исцелиться от какого-либо недуга. В таких случаях делались жертвоприношения. Люди пригоняли с собой скот, резали его, варили мясо и тут же ели – ритуал явно языческого характера и к исламу не имеющий никакого отношения. Обычай жертвоприношения был живуч среди киргизов как пережиточное явление вплоть до революции» [1].

Подтверждение о связи слога -брх- (в его различных, приведенных выше, огласовках) с названием культовых мест древности мы находим в данных археологии: «В отделе пре-истории Чивикского Музея Естественной Истории в Вероне посетителям показывают некоторые археологические находки древних поселений Сан Бриччио ди Лаваньо, включая два надписанных рога» [10]. Место древней стоянки называется Сан Бриччио ди Лаваньо, то есть, мы опять имеем дело с древним слогом -брч- (итальянский вариант слога -брх-).

Во многих языках мира существуют слова с описываемым выше сочетанием: брахман, волхв; bruja – исп. ведьма; baraja – исп. колода карт, в том числе, для гадания, pray – англ. молиться, pregare – ит. молиться, брухо – колдун (у индейцев), браха – ритуал напутствия священником молодых во время бракосочетания у евреев (иврит). Все эти слова имеют различные значения, но, тем не менее, они имеют общую тематику – нечто сакральное, оккультное, священное, обрядовое.

Поражает и другое, а именно то, что в русском языке можно обнаружить целый ряд слов с таким древним корнем и его звуковыми чередованиями, и все они обозначают процесс говорения: -брм- – бормотать, -брк- – буркнуть, -брч- – бурчать, -брх- – брехать, разг., -брш- – брешить, т. е. «лгать» [3], -фрг-/-фрх- с вариацией -фрк- – фыркать.

· Слог -трб- представлен в различных вариациях (со звонким и глухим конечным согласным: б/п) в следующих названиях: г. Тарб (Франция); р. Тараба и адм. округ Тараба (Нигерия); г. Трабы (Беларусь); г. Таурупе (Латвия); г. Теребино (Архангельская обл. Россия); г. Теребовля (Тернопольская обл., Украина); Тербин (Австралия); г. Трбовле (Словения); г. Треббин (Германия); г. Требине (Босния и Герцеговина); г. Требишов (Словакия); г. Треблинка (Польша); г. Требне (Словения); г. Требухена (Испания); г.Тарапака (Боливия); г. Трпань (Босния и Герцеговина); г. Тропеа (Италия); г. Трапани, (о. Сицилия, Италия) и т.д. Этот слог является древнейшим общеславянским слогом, обозначающим первоначально «внутренности жертвенного животного» [6].

Как видим, оба анализируемых слога представляют собой пару, основанную на принципе двойственности – «жертва» и «служитель культа», который призван приносить эту жертву.

Размышляя над чередованием согласных звуков в слоге -трб- с вариацией -трп- (звонкий/глухой б-п), мы пришли к выводу, что звонкий «б» появляется тогда, когда нужно обозначить данным слогом еще живую жертву «требу» или же внутренности, «требуху» только что убитой жертвы. Тогда как глухой согласный «п» мы обнаруживаем в слове «труп». В обоих вариантах данного слога мы видим одинаковое строение: согласный – сонорный – согласный. Только в первом случае финальный согласный является звонким, а во втором случае появляется его глухой коррелят. Сонорными согласными называются звуки м, н, р, л, й. Причем здесь речь идет о звуках, которые встречаются во всех языках мира, следовательно, они универсальны и могут являться базовыми звуками исследуемого протоязыка.

Если же продолжить этот ряд чередований: согласный – сонорный – согласный, с различными вариантами начальной и конечной согласных, чередующихся по принципу глухости – звонкости, но с одним и тем же сонорным, такими как:

1. звонкий согласный – сонорный – звонкий согласный (напр.: д – р – б/в);

2. звонкий согласный – сонорный – глухой согласный (напр.: д – р – п/ф);

3. глухой согласный – сонорный – звонкий согласный (напр.: т – р – б/в);

4. глухой согласный – сонорный – глухой согласный (напр.: т – р – п/ф);

мы придем к очень интересным наблюдениям на материале русского языка. Так, сочетание -дрв- (звонкий согласный д – сонорный р – звонкий согласный в) мы находим в слове «дерево» - то есть, живой организм. Хотя этот же слог мы находим и в слове дрова, это все-таки еще не сожженное дерево, не умершее. Слог -дрб-, также состоящий из звонких начальной и конечной согласных, находится в словах: дреба – «осадок, гуща, выжимки» и дроба – «осадок, пивные дрожжи, пивная гуща» [11]. Оба слова называют живую, бродящую субстанцию.

А вот уже в слоге -дрп-, который был обнаружен нами в словах диалектных говоров из словаря В. Даля, наблюдается замена финального звонкого б на его глухою пару – п. И смысл у слов, в которых слог ДРП является корневым, изменяется не в лучшую сторону: дряпать – южн. «царапаться, драть», дряпа – тул. «дикая редька», дряпня, дряпуха – ряз. «мокропогодица зимою, снег с дождем» [4].

Далее, при замене звонкого д в начале данной комбинации на его глухую пару т мы получаем слово «трава», то есть уже не дерево, но также живой организм (остаётся конечный звонкий согласный в). Но когда мы меняем финальное звонкое в на глухие п или ф, мы получаем, соответственно, слова «тропа» и «торф», а также «трапеза», то есть в первом случае избитую, исхоженную дорогу с примятой и вытоптанной травой, во втором случае – перегной этой же травы, то есть сгнившую «мертвую» субстанцию, и, наконец, в третьем – процесс поедания неживого.

Принцип двойственности - «живое»/«мёртвое» прослеживается в данном слоге с чередованием глухих/звонких парных согласных. Нужно отметить, что ритуально значимые противопоставления (верх-низ, правый-левый, закат-восход и др.), основанные на принципе двойственности, носят универсальный характер и обнаруживаются в различных традициях, связанных с определенной ступенью общественного развития.

В случае со слогом -брх- (и его многочисленными вариантами) мы прослеживаем следующую картину: звонкий согласный б – сонорный р – звонкий согласный г в словах «оберег», «берегиня», «берег»,; глухой согласный п – сонорный р – глухой согласный ч (г-к-х-ч - взаимозаменяемы в данном слоге) в словах «порча», «порка», «прах». Опять налицо пара значений – то, что охраняет, оберегает и то, что портит, калечит, приводит в мертвое состояние. Русское слово «брага» также обозначает живую бродящую хмельную субстанцию, которая веселит человека и которая выдавалась жрецами во времена энеолита в качестве обрядовой, праздничной. Называлась она в ведической традиции «сома». Снова налицо позитивный смысл.

Вероятно, вибрации и энергия, которые несли с собой звонкие и глухие согласные звуки, улавливались древними людьми, которые создавали слова с сакральным вещественным смыслом из этих звуков: «живой /мертвый», «плохой/хороший», «наверху»/ «внизу» и т.д.

Современная наука, главные открытия которой в 21 веке, по предсказанию американского ученого, Нобелевского лауреата, Марри Гелл-Мана, будут сделаны на стыке нескольких научных дисциплин, и дальше продолжит тенденцию движения к синкретичности – охвату многих знаний из смежных дисциплин или даже неродственных наук для доказательства какой-либо гипотезы. Поэтому можно с уверенностью предположить, что данные акустики помогут разобраться в существе строения рассмотренных нами в данной статье древних слогов и пойти в исследованиях протоязыка дальше, а находки археологии, сделанные в местах с названиями, состоящими из обнаруженных нами слогов и в дальнейшем будут подтверждать гипотезу о протоязыке, сохранившемся в географических названиях мира.

Литература:

1. Агафонова Г.А., О чем рассказывают наскальные рисунки. – Ф.: Кыргызстан, 1982. – 24 с.

2. Андреев Н.Д., Ранне-индоевропейский праязык. Л.: Изд-во «Наука», Ленингр. отд., 1986 г. – 328 с.

3. Видова О.В., Производные существительные nomina agentis со значением «лгун» в русских народных говорах в их соотношении с мотивирующими основами // Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 1984 г., М.: Наука, 1988. – 321 с.

4. Даль В., Толковый словарь живого великорусского языка: Т. 1. А – З. – М.: Рус. Яз., 1989. – 699 с.

5. Иллюстрированный атлас мира. «Ультра Экстент», 2006. – 191 с.

6. Куркина Л.В., Слав. *terbuxъ/ *tьrbuxъ.// Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 1984 г. М.: Наука, 1988. – С. 273 – 277.

7. Миронова Е.А., Универсальность семантики слогов протоязыка // Докирилловская славянская письменность и дохристианская славянская культура: материалы Первого междунар. конгресса (12 – 14 мая 2008 г.) в 4-х томах / под общ. ред.. проф. В.Н. Скворцова. – СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2008. – Т. 1. – 432 с.

8. Словарь географических названий Китая. М.: Наука. – 1982. – 468 с.