Реальная история науки как «пробный камень» ее рациональной реконструкции

Термин «реальная история» у Лакатоса совпадает по су­ществу с тем, что можно выразить термином «реальная эмпирическая история науки». Последнюю он рассмат­ривает в более широком контексте — в рамках истории как науки, которая, с его точки зрения, представляет со­бой теорию и реконструкцию истории как множества исто­рических событий и имеет оценочный характер.

Соответственно этому для Лакатоса история науки есть история «научных событий», выбранных и интерпретиро­ванных некоторым нормативным образом. Основные шаги, моменты этой интерпретации он представляет следующим образом: «(а) философия науки вырабатывает норматив­ную методологию, на основе которой историк реконстру­ирует «внутреннюю историю» и тем самым дает рацио­нальное объяснение роста объективного знания; (в) две конкурирующие методологии можно оценить с помощью нормативно интерпретированной истории; (с) любая ра­циональная реконструкция истории нуждается в дополне­нии эмпирической (социально-психологической) «внеш­ней историей»»².

Методологический анализ, проводимый в целях выяв­ления научности той или иной исследовательской програм­мы, распадается, по мнению Лакатоса, на следующие этапы: выдвижение рациональной реконструкции; сравнение последней с действительной (реальной, эмпирической) историей соответствующей науки; критика рациональной реконструкции за отсутствие историчности и действитель­ной истории науки — за отсутствие рациональности.

Важное методологическое требование, которое при этом надо соблюсти, состоит в том, что «история без некото­рых теоретических установок невозможна»; все истории — хотят они того или нет — имеют некоторые теоретические установки, которые и направляют определенным образом процесс реконструкции науки в рациональном ее «изме­рении». Однако данное «измерение» для научной деятель­ности и ее результатов, хотя и архиважное, но не един­ственное, ибо есть еще и социокультурный фон (контекст).

В этой связи Лакатос вводит понятия «внутренняя ис­тория» — сама рациональная реконструкция как таковая, и «внешняя история» — все внерациональное, где наи­больший (и главный) интерес представляют именно «субъективные факторы», выпадающие из поля зрения внутренней (рациональной) истории. Поскольку, по его мнению, наиболее важные проблемы внешней истории оп­ределяются внутренней историей, то последняя является первичной.