Перемены 2 page

Вообще, чувство долга и Лавгуд – только полный идиот поставил бы в Хогвартсе эти два понятия рядом. И ошибся бы при этом чудовищно – Гарри отдавал себе отчет в том, что сам он вряд ли смог бы насиловать себя подавляющую часть времени, делая то, что должен, вопреки желаниям.

С другой стороны – а, может, и не было у нее никогда возможности иметь то, что хочется? Может, они с Малфоем ей ее и не давали?..

- Хозяин Гарри, завтрак готов… - испуганно пробормотал появившийся Добби.

Он мялся, взволнованно поглядывая на снова содрогающуюся в кашле Панси, и не знал, куда девать лапки. Он всегда чувствовал неприятности, даже до того, как они начинались.

- Спасибо… - вымученно улыбнулся Гарри. – Побудь пока здесь, пожалуйста. И позови нас, если ей станет хуже.

Добби торопливо кивнул, и Гарри молча обнял Луну за плечи, отстраняя ее от умирающей воспитанницы. Лавгуд почти не сопротивлялась, покорно позволив увести себя в столовую – заготовленные аргументы не понадобились.

Драко к завтраку не спустился, и сейчас Гарри был этому даже рад – не хватало еще, чтобы они с Луной снова начали препираться. К тому же, возможно, Малфой, и правда, сумеет придумать хоть что-то, сидя в своем упорядоченном кабинете, вдали от «хаотичных» воспитанников.

- Как это случилось? – негромко спросил Гарри, когда девушка отодвинула тарелку и уставилась на дно чайной чашки, рассеянно взбалтывая чаинки ложечкой.

Судя по дрогнувшим ресницам, вопрос Луна поняла прекрасно.

- Случайно… - вздохнула она и опустила голову на руки, опираясь локтями на стол.

- Нападение уже закончилось?

Девушка молча кивнула.

- И как обстановка выглядела?

- Да никак, - пожала плечами Луна и устало выпрямилась. – Там… выжжено все было. Вообще – все…

Гарри недоуменно моргнул.

- И что, пожар уже кончился? – неверяще уточнил он. – Я думал, дома могут сутками полыхать…

Луна нахмурилась, глядя перед собой покрасневшими глазами.

- Кончился… - растерянно кивнула она. – Слушай, да и не было там его. Даже пепла особенного не было. Просто – все обугленное такое, от людей не головешки остались, а такие куклы, знаешь, как будто они просто спеклись мгновенно…

- Покажи, - потребовал Гарри, вставая.

Лавгуд покосилась на него и, вытащив из спутанных волос палочку, молча скинула воспоминание прямо в стакан. Гарри наклонился над столом и нырнул туда – буквально на несколько секунд.

Полминуты спустя он выпрямился, и Луна похолодела, глядя на его лицо. Он выглядел так, будто только что увидел, как ему навстречу шагает по улице вальяжной походкой его самый затаенный кошмар, улыбаясь белозубой улыбкой.

- Гарри? – звенящим голосом позвала она.

Он выдохнул и на мгновение спрятал лицо в ладонях – жест получился нервным и дерганым, будто Поттер пытался как можно быстрее взять себя в руки, но не мог придумать, как…

- Гарри, кто это сделал? – Луна вскочила, мысленно отвесив себе пинок за то, что давным-давно не догадалась – он знает. Все это время он знает, и именно поэтому прячется от них…

- Сначала ты расскажешь, где нашла Панси, - каким-то неживым голосом ровно проговорил Гарри, снова садясь за стол. – Как она могла выжить в этом?

- Да не знаю я! – выкрикнула Луна. Она с трудом сдерживала желание дать Поттеру подзатыльник – нашел, от кого прятаться!

- Рассказывай, - прошипел Гарри, дергая ее за рукав и вынуждая сесть.

Девушка несколько раз вдохнула сквозь зубы.

- Я сама удивилась, когда услышала, что рядом кто-то живой, - процедила она, пристально глядя на Гарри. – Там не то, что людей, там куска камня целого не осталось. Все развалено и разрушено, будто одним горячим катком по целому поселению проехались. И потеки такие… ну, ты видел.

Гарри молча кивнул, невидяще уставившись в стол.

- Я просто услышала человека! – продолжила Луна. – Что, мне надо было там ее бросить? Конечно, я попыталась до нее добраться!

- Узнала? – хмуро уточнил Гарри.

- Когда в лицо увидела, - огрызнулась Лавгуд. – Что я тебе, эмоциональный слепок от каждого студента в Хогвартсе с каждого курса запоминать должна была?

- Почему она не погибла?

Он поднял глаза, и Луну мгновенно бросило в жар. Почему-то совершенно некстати вспомнилось, что именно Гарри Поттер убил Темного Лорда. В одиночку.

- Она сидела в подвале, - торопливо пробормотала девушка. – Глубокий бункер такой, вокруг все запеклось, а внутри все в порядке – если не считать того, что без меня она бы наружу уже не выбралась. Ее бы даже спасатели не нашли – от того дома снаружи просто ровная площадка осталась!

- Не истери, - равнодушно оборвал ее Гарри, отводя взгляд. – Никто тебя ни в чем не обвиняет. Она была там одна? Она узнала тебя?

Луна сдавленно выдохнула сквозь зубы и уронила голову на руки, кусая губы. Все-таки временами он умудряется быть еще более бездушной сволочью, чем Драко – если такое, вообще, возможно. Оба друг друга стоят. Два сапога – пара.

- Одна, - буркнула Луна, сдерживая слезы. – И не узнала. Просто посмотрела на меня, и я сразу чуть не захлебнулась. И… ну… говорить начала… то есть – оно начало…

- Значит, она сошла с ума еще раньше, - мрачно констатировал Гарри. – И, как только рядом появился стихийный маг, произошла инициация. Вот только что она могла в бункере делать?..

- Понятия не имею, - устало прошептала Луна, отворачиваясь. Разговор вымотал ее совершенно. – Давай, сообщай, что ты там в мысливе увидел.

Гарри горько усмехнулся и уставился в потолок. К тому моменту, как он открыл рот, Луна уже догадалась, что именно сейчас выслушает – а также, что объяснений в предстоящем монологе все равно не будет. И даже успела пожалеть, что не закончила этот ставший бессмысленным разговор. Ей хотелось уйти – к Панси.

- Поттер! – в столовую быстрым шагом вошел Драко. В руках он держал свернутый в трубку пергамент. – Северус превзошел сам себя, давайте, быстро, оба наверх.

Луна и Гарри, оторопело переглянувшись, рванулись за ним в спальню.

- Письмо домовик приволок, - рассказывал Драко, поднимаясь по лестнице. – Глазищи замороченные, как под Империо, сидит сейчас с Добби, ответа дожидается. Поверить не могу, что Северус заставил эльфа тащиться сюда с корреспонденцией!

- Что он пишет? – напряженно перебила его Луна. – И как он успел письмо получить?

- Погладишь потом Хедвигу, я отправил ее через камин в Хогвартс и просил долететь до места очень быстро, - ухмыльнулся Драко. – Он пишет, что мы – три придурка. И что прежде, чем пытаться лечить воспаление легких, надо убедиться, что это не туберкулез. Если пациент провел длительное время на холоде, то он мог схватить лихорадку, а если жил в сыром и плохо отапливаемом помещении, например, несколько месяцев, то это, скорее, чахотка, которая сейчас уже просто на финальной стадии. И лечить ее нужно иначе.

- О, - обрадованно выдохнул Гарри. – Похоже на правду, ага. А как убедиться?

- Он реактив прислал. Точнее, рецепт, но там быстро, мне Добби уже все, что надо было, принес…

Малфой еще бормотал, а его руки уже осторожно переворачивали бесчувственную Панси на спину – та все время стремилась перекатиться на бок, что было только к лучшему, иначе она задохнулась бы еще ночью. Гарри остановился в дверях, глядя на сосредоточенное лицо Драко, на его длинные пальцы, приподнимающие девушке подбородок, касающиеся ее губ, нанося на них реактив, на спадающую светлую прядь волос, непокорно выбившуюся из-за уха, на закатанные до локтей рукава рубашки, на аккуратные, отточенные движения рук…

- Ну, точно, - хмыкнул Драко, поднося к лицу кончики пальцев. – Бирюзовый. Значит, я был неправ.

- А дальше-то что? – не выдержав, выкрикнула Луна, забираясь на кровать. – Или он тебе и рецепт нужного зелья прислал?

Малфой молча кивнул.

- А еще, Лавгуд, он сказал, что, если это не вопрос жизни и смерти, а мы просто от скуки теоретически поспорили с Поттером, чем лечится пневмония, то он лично явится оборвать мне уши, - мрачно сказал он, помолчав, и добавил: - лучше бы оборвал…

* * *

- Мне надо идти, - каким-то замороженным голосом произнесла Луна.

Она сидела на постели, потерянная, с растрепавшимися волосами, и, неотрывно глядя на ровно дышащую во сне Панси, без конца поглаживала ее по горячей руке.

Гарри оцепенел.

- Куда идти? – тупо переспросил он.

- У меня встреча, - беспомощно вздохнула Луна. – Мне… надо, Гарри. Правда. Ты посидишь с ней?

Он молчал несколько пугающих мгновений, и поза Лавгуд лучше всего подтверждала, что она готова выслушать все его возражения. Выслушать – и все равно уйти.

- Тебе не больно оставлять ее? – спросил наконец Гарри.

Это был вовсе не тот вопрос, которого она ожидала. Но он ничего не менял.

- Ты присмотришь, - отозвалась Луна. – Если я не приду сегодня, нам будет трудно состыковаться еще раз.

- Опять информатор? – с горечью спросил Гарри. – Зачем тебе все это? Типография закрыта, печатать листки ты больше не сможешь. Зачем ты лезешь в то, к чему не имеешь отношения, когда ты нужна здесь? Луна, никто не поможет ей, кроме тебя.

- От меня мало толку, ты не находишь? – пожала плечами девушка. – Она может… в любой момент умереть, а я не могу даже повлиять на это. Вообще ни черта не могу, только сидеть здесь и…

Она смешалась, замолчав, и Гарри подумал, что ему отчего-то совершенно не хочется радоваться боли, прозвучавшей в ее голосе. Да, Луне Лавгуд не наплевать на то, кем она теперь стала. И что?..

- Зачем? – устало повторил он. – Тебе все это – для чего? Сейчас? Можешь ты объяснить или нет?

Луна грустно усмехнулась.

- Ты не находишь, что мы слишком уж разошлись? – запрокидывая голову, негромко спросила она. – Все трое? Я даже думаю, что мы всегда были разными, очень, просто сейчас это стало заметнее. Эта война, она… как индикатор. Как реактив, который высвечивает внутреннюю сущность…

- Красивые рассуждения, - фыркнул Гарри. – Вот только мне кажется, что ты снова уходишь от ответа.

- Может, я просто знаю, что ты не поймешь? – предположила Луна и обернулась. – Гарри, я не спрашиваю тебя, о чем ты молчишь в последние дни. Ты не спрашиваешь, о чем беспокоится Драко. Он не спрашивает, куда хожу я. Мы, вообще, уже ни о чем друг друга не спрашиваем, и я, знаешь, начинаю думать, что так только к лучшему. Не вороши то, что все равно не приведет нас ни к каким компромиссам.

- О, даже так? – притворно удивился Гарри. – Замечательно. Может, нам еще и разъехаться, раз так обстоят дела? Всем троим? И каждый будет продолжать жить своей жизнью.

- Может быть, - вздохнула она. – Не дави на меня, ладно? Лучше помоги в том, в чем ты еще способен быть мне полезным. Я попросила тебя присмотреть за Панси, надеюсь, хоть это ты не переломишься сделать? Ради меня?

Он молчал, и вспыхнувшая с новой силой застарелая обида зрела внутри нее, как переспелый плод, с которым ничего нельзя уже сделать, его бы выбросить просто, выплюнуть наружу – и понадеяться, что запах гниения, который неизбежно останется, тоже выветрится со временем, давно пора было это сделать, но они молчали, уходя в себя – каждый по отдельности, они отдалялись все больше и больше, понимая, чувствуя, что так – нельзя, что это преступно, чудовищно, что на самом деле каждый из них хочет совсем другого, хочет близости, и понимания, и поддержки, но обида только растет и мешает, мешает…

И никто не может сделать первый шаг. Никто не хочет его делать – каждый слишком обижен и перепуган, чтобы решиться сломать растущее отчуждение.

Но она не станет просить и плакать. Больше – не станет. Они – ее семья, вот и пусть помогают, в чем могут, раз не способны во всем остальном, пусть хотя бы не мешают, раз не желают понять. Они обязаны заботиться о ней, как она заботится о них, пусть даже они этого не видят, не слышат, и знать об этом никогда не хотели.

- Когда-то я убил Тома Риддла, - немного невпопад рассеянно сообщил Гарри. – Знаешь, мне меньше всего хотелось с ним разбираться. Он не мешал лично нам, а до судьбы Магического Мира мне никогда толком не было дела. Просто я чувствовал, что должен, и все. Драко был против, он только что костьми не ложился, чтобы убедить меня не связываться… с этим. И мне было… обидно, наверное. То ли немного, то ли до ужаса, я и сам не понимал, как к этому относиться, что делать – требовать помощи от Малфоя или стыдить себя за то, что мне так хочется на него рассчитывать…

- Ну, и зачем ты мне все это говоришь? – устало спросила Луна.

Гарри пожал плечами.

- Делюсь опытом, - хмыкнул он. – Видишь ли, я не стал другим человеком с тех пор. Просто мне кажется, что я заплатил все долги этому Миру, какие были и каких не было. А ты свои на плечах все еще таскаешь – и просто не понимаешь, что ты придумала их сама. Что на самом деле это только твое представление о твоем долге, а вовсе не он сам.

Луна закусила губу.

- Наверное… - нехотя буркнула она. – Можно и так посмотреть.

- Да только так и можно, - грустно усмехнулся Гарри.

Девушка покачала головой.

- Вы закрылись здесь, в этих стенах, - с горечью произнесла она. – Вы не видите, что происходит снаружи. Не видите паники, которая вот-вот перерастет в бунты и демонстрации. Вы не слышите, как страшно всем, до истерики, не знаете, с каким чувством люди просматривают газеты, надеясь увидеть в них хоть что-то об этих нападениях! Как они грызутся друг с другом, до кровавых драк на улицах, выясняя, существует ли угроза в действительности, и ее скрывают от них, или все это – чьи-то провокации. Если бы пострадал всего один город, Визенгамот смог бы это скрыть. Закрыть дороги, установить антиаппарационный барьер и объявить, что там мелкие несущественные проблемы, которые вскоре устранят. Но когда подобные барьеры ставят вокруг четвертого, пятого города… Люди не настолько тупы, Гарри, чтобы не складывать два и два. Вы просто не видите, во что это может вылиться.

Гарри ощутимо скрипнул зубами.

- Где написано, что объявился новый Темный Лорд, убить которого сможешь только ты? – отрывисто осведомился он. – В каком пророчестве озвучили, что, пока ты не вмешаешься, Мир будет обречен на гибель? Луна, я спрашивал тебя не о том, насколько тяжело живется людям за пределами этих стен, а о том, какого черта ты лезешь в чужие проблемы, когда у тебя здесь полно своих.

- От того, что я останусь, проблемы не решатся, - устало вздохнула Луна. – И мне не плевать, Гарри. Ты даже не представляешь, до какой степени мне не плевать… Но я не могу выпустить из рук человека, с которым сегодня встречаюсь. Стоит один раз дать слабину – и второй раз я туда не пробьюсь. Мне и так… не особенно там доверяют…

- Ты что, представителя Визенгамота умудрилась захомутать? – напряженно усмехнулся Гарри. – Так я тебе и сам могу рассказать, какая чушь там сейчас происходит, тут даже провидцем не надо быть, чтобы…

- Нет, не Визенгамота, - покачала головой Луна. – Ты прав, про них и так все понятно…

Негромкий хлопок заставил обоих вздрогнуть и обернуться. Посреди комнаты материализовался Драко.

- Надоело по лестницам бегать, - пояснил он, отодвигая Луну и усаживаясь на постель рядом с Панси.

Лавгуд молча опустила голову.

- Доделал? – ровно спросила она.

Драко кивнул.

- Все, если я ничего не напутал, то после этого останется только ждать.

Его руки двигались – спокойно и уверенно, будто годами занимались тем, что восстанавливали стихийным магам полуразрушенные легкие с помощью изобретенных на ходу зелий – пусть даже изобретал их такой великий Алхимик, как Северус. Тонкие, длинные пальцы осторожно втирали в обнаженную грудь спящей девушки желтоватую, мгновенно впитывающуюся мазь, и из горла Панси вырывались хрипы каждый раз, когда Драко зачерпывал из флакона особенно щедрую порцию. Гарри предположил, что, наверное, это все же больно, если бывшая слизеринка чувствует прикосновения, даже лежа здесь без сознания.

- Сдается мне, вы говорили о чем-то? – между делом осведомился Драко, переворачивая Панси лицом вниз и принимаясь втирать зелье в ее спину. – Даже в моем кабинете стены от напряжения ходуном ходили.

Луна нервно фыркнула.

- Когда Гарри умер, ты жалел о том, что не помогал ему? – в тон ему спросила она.

Драко окаменел. На несколько мгновений его пальцы, вздрогнув, застыли над лопатками Панси.

- Жалел… - чуть слышно ответил он, не поднимая глаз, и снова принялся за массаж. – Но еще больше жалел о том, что не уволок его из Англии давным-давно. Что позволил ему делать то, что он считал правильным… Потому что результат пришлось расхлебывать мне, и вряд ли он предполагал такой исход, когда принимал решение.

Гарри молчал, исподлобья глядя в затылок Малфоя вдруг потемневшими глазами.

- Видишь ли, Луна… - вздохнул Драко и остановился, задумчиво запрокидывая голову к потолку. – Мы связаны слишком сильно, чтобы иметь свободу маневра и личного выбора. Любое решение неизменно сказывается на всей семье, и, даже если мне кажется, что я имею на что-то право, я все равно вынужден оглядываться на вас… С другой стороны, я знаю, что не должен переставать быть собой, не должен отказываться от того, что для меня важно. Понимаешь? Здесь нет готовых путей. И я не всегда знаю, как найти середину, не задавив ни себя, ни других. Но я знаю и то, что чувствовал, когда остался один. Когда мне выпало наслаждаться последствиями того, что я умудрился связаться именно с Гарри Поттером. Я принял его – таким, какой он есть, я согласился и позволил ему… быть героем – наверное, так? Хотя мне-то вовсе не был нужен герой… Но Поттер – гриффиндорец, он всегда лез во все, где пахло приключениями и его личной значимостью… как и ты не перестала быть выпускницей Равенкло, став магом. Тебя всегда будут привлекать задачки, про которые тебе кажется, что их никто больше не в состоянии разгадать…

Луна машинально комкала край одеяла. Драко ронял слова, будто разговаривал сам с собой – рассеянно, обрывками фраз.

- Я думаю, что, пока ты не окажешься когда-нибудь в созданной близким человеком ситуации, которая поставит под сомнение всю твою дальнейшую жизнь, ты не поймешь, о чем я говорю. Поттер был прав, делая то, что был должен. А я ошибался, выбрав молчание и позволив ему забыть, что он больше не один. Возможно, если бы мы оба тогда, с самого начала, знали, чем обернется для нас обоих смерть Риддла, мы бы задумались, стоит ли он того. Но, в любом случае, мне было бы легче умирать, если бы я знал, что мы выбрали это вместе. Понимаешь?

Она молчала. Драко опустил голову и, как ни в чем не бывало, принялся укладывать Панси на спину и укутывать ее в одеяло. Гарри ошеломленно моргал, не сводя с него пристального взгляда.

- Я не делаю ничего опасного, - буркнула наконец Луна. – Я… мне просто страшно.

Они обернулись к ней с такими одинаково удивленными лицами, что она едва удержалась от нервного смешка. Ей всегда было сложно понять, как они умудрились до такой степени стать похожими друг на друга, оставаясь при этом настолько разными, что порой было даже неясно – как они вообще находят общий язык? Но временами одинаковость проскальзывала так пронзительно, бесповоротно и явно, что казалось глупым даже предполагать, что они могли бы не быть вместе. Что могло бы быть по-другому.

- Нам всем страшно, - просто ответил Гарри.

Луна помотала головой.

- Это не то, - вздохнула она, кусая губы. – Мне… вообще страшно. Всегда. Что Драко рассердится, если я опоздаю к ужину. Что Гарри однажды уйдет в себя окончательно, и нам снова останется только его темная половина, - она всхлипнула и закрыла лицо руками. – Что вы ошибетесь в чем-нибудь важном, и ваши чертовы амулеты снова зашкалит… Что ошибусь я, а на мне амулета не окажется. Что война повторится, и вам придется умереть еще раз. Что однажды я вернусь домой, а вас здесь нет. Что Панси…

- Ш-ш-ш… - прошептал Драко, притягивая ее к себе за плечи и нервно оглядываясь на Поттера. – Ты что, глупая?..

- Что я привяжусь к вам, и вы умрете – так же, как Чжоу! – выкрикнула Луна, поднимая голову. – Как папа! Как все они!..

Пальцы Малфоя зарылись в золотистые волосы девушки, и она рывком обняла его за шею, вздрагивая всем телом. Гарри неуверенно придвинулся ближе, боясь неосторожным прикосновением разрушить то, что, кажется, только начинало вырастать между ними – всеми.

- Мы не умрем, Луна, - с горькой усмешкой негромко сказал Драко, глядя Гарри в глаза. – Клянусь тебе. Даже если это случится, ты не успеешь об этом узнать. Вряд ли рядом с тобой окажется сумасшедший Поттер, чтобы вовремя… разрушить нашу семью, оборвав связь. Тебе нечего бояться. Ты никогда не поймешь, что такое – остаться одной. Без нас.

Она плакала, и, наверное, впервые от Малфоя не веяло раздражением при виде ее бесконечных слез. Он просто обнимал ее худые плечи, рассеянно целуя светлую макушку, и Гарри не мог двинуться с места, глядя в его глаза. В них было слишком много, чтобы сказать в ответ хоть что-то, что имело бы смысл.

Он мог только отчаянно, до боли в груди надеяться, что Драко услышит его. Что он понимает… все, и сможет простить – когда-нибудь. Что он сумеет забыть и пережить это. Что они оба сумеют.

- А с Панси все будет хорошо, - Малфой наконец-то отвел взгляд. – Ты же слышишь, что ей уже лучше. Она может дышать сама, и Северус сказал, что легкие за несколько дней окончательно восстановятся. К концу недели она будет на ногах, живая и здоровая, - его лицо исказила странная ухмылка. – Правда, что-то мне подсказывает, что мы можем этому и не обрадоваться… если я хорошо ее помню.

- Не говори так! – усмехаясь сквозь слезы, стукнула кулачком по его груди Луна.

- Не буду, - улыбнулся Драко, осторожно целуя ее виски. – И, кстати, я не знаю, куда ты там сегодня собиралась, но твоя встреча все равно сорвется. Можешь не торопиться.

Луна мгновенно отстранилась и настороженно уставилась на него.

- Предчувствие, - пожал плечами Малфой.

Несколько секунд она пристально смотрела на него, а потом, то ли сдавшись, то ли услышав, что он не лжет, вздохнула и уткнулась лбом ему в плечо.

- Всё сегодня против меня… - прошептала Луна.

Гарри подавил улыбку.

- Так с кем ты собиралась встретиться? – спросил он, дергая ее за рукав. – Поделишься или нет?

Лавгуд фыркнула и отвернулась, отмахиваясь от настойчивого прикосновения.

- С одним из членов Ордена Феникса, - утомленно пробормотала она. – Они там… снова собрались, раз такое дело…

Брови Драко поползли вверх.

- Знаешь, вот уж точно куда не следовало бы лезть, так это в наш благословенный Орден Феникса, - напряженно проговорил он. – Даже при том, что у них больше нет Дамблдора, я бы все равно с ними связываться не стал.

Гарри невольно передернулся.

- И что там у них на этот раз происходит? – стараясь говорить ровно, поинтересовался он. – Какие идеи выдвигают?

Луна пожала плечами и устало вытянулась на кровати рядом с Панси, опираясь на локоть и глядя на спящую девушку покрасневшими глазами.

- Как всегда – что надо принимать решительные меры, а не засовывать голову под крыло, как это любит делать правительство, - рассеянно ответила она. – Сильная власть печется о людях, слабая – о своем выживании. У нас, как водится, слабая, только, как вы верно заметили, больше нет Дамблдора, чтобы давить на нужные точки… Он и в прошлый-то раз не сразу смог чего-то добиться, вон какую аферу провернул, чтобы заставить всех убедиться в возрождении Лорда… А без него в Ордене, похоже, вообще ни черта не могут. Только и обсуждают, как бы еще на Министра Магии надавить…

- Не удивительно, - мрачно согласился Гарри.

- В общем, мне просто хотелось знать, что там происходит, - виновато призналась Луна. – А связываться с ними непросто, один раз не пересечемся – потом так просто сову не пришлешь… Даже Снейпа больше в Хогвартсе нет, чтобы вроде как к нему в гости наведаться.

- Ты что, ходила в гости к Снейпу?! – серые глаза Драко вдруг превратились в почти прозрачные стеклышки.

- Ну да… - улыбнулась Луна. – Было дело… как-то раз. Только это давно, вы тогда еще не помнили ничего совсем…

Малфой сдавленно выдохнул и покачал головой, то ли удивляясь женскому безрассудству, то ли восхищаясь равенкловской решительностью.

- Ну ты даешь… - начал было он, засмеявшись.

И осекся, одним мгновенным рывком оборачиваясь всем телом к Панси.

Луна встревоженно приподнялась – и увидела, что ладонь девушки каким-то образом оказалась поверх руки Малфоя, сжимая его пальцы, глаза смотрят куда-то в пространство – почти бессмысленно, расфокусированный взгляд бродит по комнате.

- Драко?.. – хрипло прошептала Панси. – Это, правда, ты?..

Раскол

* * *

Взъерошенные светлые волосы, разметавшиеся по подушке. Тонкая, едва заметно бьющаяся жилка на шее. Ровно вздымающаяся при каждом вдохе грудь, узкое запястье с обвившейся вокруг серебряной змейкой, длинные пальцы, вцепившиеся в край одеяла. Солнечный луч, осторожно и как будто виновато подбирающийся все ближе к кровати.

Гарри, кусая губы, смотрел на лежащего на спине Драко – и не мог заставить себя пошевелиться. Малфой не спал – уже давно, он просто лежал, отвернувшись, глядя куда-то в сторону. В его мыслях застыла тяжелая, напряженная пустота – когда-то давно, тысячи лет назад, она обычно взрывалась истерикой, и сейчас Гарри всеми силами отгонял дурацкое ощущение дежа вю. Прошлое закончилось. Они изменились, оба. Ведь так?..

Но Драко отказывался разговаривать – и это означало, что он отказывается думать о том, что чувствует. Гарри ловил себя на гадком ощущении, что и сам вряд ли смог бы сформулировать четко, что в нем происходит. Слишком многое навалилось за последние дни – будто кто-то где-то решил, что им чересчур скучно жилось, чересчур легко. Все проблемы исчезли – никто больше не пытается их убить, никто не выгоняет из дома, из города, из страны, наконец, никто не запускает лапу в их кошельки и не перетряхивает старые грехи, выискивая, за что еще их можно объявить виноватыми.

Это ведь действительно легкость. Это почти счастье – жить рядом с теми, кого любишь… а то, что происходит вокруг, пока происходит не с ними. Гарри, наверное, отдал бы сейчас правую руку только за то, чтобы вернуть дни, когда они были предоставлены сами себе. Когда Малфой не просиживал дни над картой, а Луна не срывалась с места, мчась на очередное свежее кладбище. Когда они доверяли друг другу… или хотя бы могли позволить себе заблуждаться на этот счет.

Теперь же все покатилось, как снежный ком. Нападения, ссоры, выяснения, кто прав и кто что собирается делать – глупые, бессмысленные распри о том, какой смертью кому из них умереть, по сути… И Панси. В довершение всего – Панси, из-за которой они почти сутки сходили с ума, боясь выдохнуть и расслабиться, поверить, что опасность позади, боясь за нее, за Луну, друг за друга настолько, что, кажется, на самом деле чуть не рехнулись – все трое. Панси, которую Лавгуд вчера вечером волевым решением «переселила», наконец, в отдельную спальню – что и логично, наверное, да более, чем логично…

Переселила – и осталась ночевать с ней. Тоже логично, ведь так? Или нет?.. Гарри понимал только, что устал, как дорвавшийся до сейфов Гринготтса нюхлер, и что больше он не понимает вообще ничего. Как правильно? Как должно быть? Малфой ведь хотел, чтобы Луна взялась за ум и вспомнила, что такое ответственность – так она вспомнила. Разогнала их, как мешающихся под ногами юнцов, и не отходит от Панси вторые сутки.

Гарри вздохнул, пальцы несмело двинулись – и легли на плечо Драко.

- Доброе утро, - не шевелясь, обронил Малфой.

- Доброе… - не убирая руки, прошептал Поттер.

Ладонь, дрогнув, погладила бледную кожу. Драко молчал, и Гарри, не давая себе времени подумать, правильно ли так, можно ли, перекатился и накрыл его своим телом.

- Все будет хорошо… - почти беззвучно проговорил он, касаясь губами виска Малфоя.

- Ты не знаешь, о чем говоришь, - хмыкнул Драко – и обернулся, перевел взгляд на смуглое лицо.

Знакомые, родные серые глаза по-прежнему выглядели, как две застывшие льдинки. Острые и холодные. Перепуганные.

- Я понимаю тебя, - мягко возразил Гарри, проводя ладонью по бледной щеке.

- Ты поймешь, когда кто-нибудь из нас инициирует Грэйнджер, - покачал головой Драко. – Не изображай… то, чего нет.

Гарри вздохнул и уткнулся носом в его плечо.

- Не отталкивай меня… - пробормотал он. – Я – не твой враг, Драко.

Малфой долго молчал, а потом грустно усмехнулся – и обнял его, зарылся лицом в шею, притягивая к себе за затылок.

- Давай вставать, - ровно проговорил он. – И пойдем завтракать. Пожалуйста. Просто… пойдем. Ладно?

Гарри молча кивнул. Руки Драко слегка дрожали, и, наверное, надо было бы быть благодарным – за то, что Малфой сдерживает истерику, а не швыряет ему в лицо какие-нибудь нелепые обвинения. За то, что пытается быть взрослее, чем был всегда. За то, что не отталкивает… он всегда отталкивал, когда ему было больно, он ведь так и не научился – верить, просто – верить, что Гарри никогда, никогда не оставит его. Не бросит одного барахтаться в своих кошмарах и страхах…

Хотелось странного. Хотелось видеть его улыбку – обезоруживающе насмешливый прищур глаз, видеть, как он отбрасывает со лба волосы, как слегка розовеют щеки, когда целуешь его запястье, не скрывая восхищенного взгляда, как он бессильно, сдаваясь в конце концов, запрокидывает голову, и смеется, уворачиваясь от твоих рук, и темно-золотые ресницы подрагивают, щекоча касающиеся их губы, видеть – и знать, что ничего, ничего в этом мире не способно вломиться, встать между вами, разделить, растащить в разные стороны…