Глава 17. Проснулась Байрони внезапно, не понимая, где находится, с ощущением ноющей боли между бедрами

Проснулась Байрони внезапно, не понимая, где находится, с ощущением ноющей боли между бедрами.

Она на секунду нахмурилась, вспоминая. Почувствовала теплую руку Брента на своем бедре. Он пошевелился, придвигаясь ближе к ней, и она медленно повернула голову.

Его темные волосы были перепутаны, щеки покрыты темной щетиной. Во сне он чему-то чуть заметно улыбался.

Я с ним в постели, и он занимался со мной любовью!

“Теперь я женщина”, — подумала она и проглотила подступивший к горлу комок, медленно отодвигаясь от Брента. На ее лице мелькнула гримаса от боли, и она ощутила какую-то странную липкость. Встревоженная, Байрони сдвинула одеяло. На ее бедрах и на простыне была кровь. Она вспомнила острую боль и решила, что кровь означает переход от девичества к женской зрелости. Никто и никогда не говорил ей об этом. Она вспомнила, как в четырнадцать лет, когда пришли месячные, тетя Аида просто кивнула, когда она рассказала ей об этом, и боязливо объяснила, что теперь придется переносить это много лет.

— Что у тебя на спине?

Байрони перекинула через плечо густые волосы и расчесывала их. Звук его голоса заставил ее похолодеть.

— Отвечай, Байрони!

Почувствовав, как пальцы Брента легко коснулись спины, она задрожала, схватила одеяло и натянула его на себя до подбородка, но при этом спину не закрыла.

Она медленно повернулась к нему.

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя на спине какие-то рубцы, давние, но еще заметные. Тебя кто-то бил?

Она ожидала этого вопроса и была готова к вспышке его гнева. Но на сей раз гнев его был обращен на другое.

— Это было давно, — сказала она, вздрагивая от его прикосновений.

— Кто, Байрони? Муж?

— Нет, Айра никогда ко мне не прикасался.

Смех Брента походил на стон.

— Боже, я хочу знать точно!

— Идет дождь, — пролепетала она, глядя в окно.

— Кто, Байрони?.. Да, конечно, я вижу, идет дождь.

— Муж.., муж моей матери.

— Отчим?

— Отец.

— Свинья! — взорвался Брент. — За что?

— Я не давала ему бить мать, — спокойно ответила Байрони. — Во всяком случае, в моем присутствии.

Прозвучавшая в ее голосе уверенность в своей правоте глубоко потрясла Брента.

— Видишь ли, он много раз бил ее и раньше. Поэтому-то она и отослала меня к своей сестре в Бостон.

Чтобы оградить от этого. Я увидела тебя в Сан-Диего, спустя всего полгода после того, как я вернулась.

Брент слушал и размышлял, лежа на спине и положив под голову руки. Она по-прежнему перебирала струившиеся по плечам шелковистые волосы. Она выглядела такой красивой, невинной, доверчивой, что ему хотелось громко кричать от полноты чувств к ней. Он сжал руки в кулаки, но не шевельнулся. Дотронься он до нее, все бы началось снова. Брент горел желанием.

Он приподнял коленями одеяло, чтобы натянувшаяся ткань не выдала его. Байрони еще была к этому не готова. Он не хотел снова делать ей больно.

— Я помню, как встретил тебя в Сан-Диего, — заговорил наконец Брент, — как говорил с тем стариком, желая узнать твое имя. Я говорил тебе о нем и о том, что он мне сказал.

— Да, я помню.

— Все это было вранье.

— Разумеется.

— Как мог отец распространять ложь о собственной дочери, Байрони?

Она неопределенно махнула рукой и сердито проговорила с нотой горечи в голосе:

— Он животное. Называл меня шлюхой, а часто и того хуже. У меня был друг, молодой калифорниец по имени Габриель. Мой.., отец обвинил меня в том, что я с ним якобы спала и забеременела. Он отправился к отцу Габриеля и выбил из него деньги. — Немного помолчав, Байрони продолжала печально и тихо:

— Беднягу Габриеля посадили на корабль и отправили в Испанию. Он был хороший парень.

Она слегка пошевелилась и, покраснев, опустила голову.

— Что, Байрони?

— Я.., мне не у кого спросить… Я увидела кровь и очень испугалась. Это нормально?

Брент глотнул воздуха, почувствовав ноющую боль в животе.

— Да, это естественно, нормально. И больше не повторится. Иди ко мне, Байрони. — Он увидел в ее глазах настороженность и быстро добавил:

— Я просто обниму тебя.

Все еще настороженная, она не спускала с него глаз, вытягиваясь на спине рядом с ним. Медленно, стараясь не испугать он притянул Байрони к себе.

Она не знала, куда деть свою руку, и робко положила ее ему на грудь. Почувствовав, как ласково он стал гладить ее волосы, она прижалась щекой к его плечу.

Помолчав, Брент спросил:

— А потом в Сан-Диего приехал Батлер?

Он почувствовал, как она напряглась, и крепче привлек ее к себе.

— Байрони, пора рассказать правду, всю правду.

Я не хочу, чтобы ты мучилась. Пожалуйста, верь мне.

Что ты имеешь в виду, идиот ты этакий?

Он понимал ее, чувствовал, что она сравнивала его теперешние слова с прошлыми поступками по отношению к ней.

— Да, потом приехал Айра, — наконец проговорила она, видимо, приняв решение, — хотел на мне жениться. Он дальний кузен моей матери и очень богат. Я согласилась на брак, потому что он подписал документ, обязывавший его выплачивать ежемесячно моему отцу определенную сумму денег.

Я сделала это ради матери. Отец не такой жестокий, когда у него есть деньги. — Она вздохнула и немного помолчала. Брент не мешал ей. — В Сан-Диего меня ничто не удерживало. Я уговаривала мать бежать вместе со мной, подальше от отца, но она отказалась. Так я приняла предложение Айры.

Я как-то говорила тебе, что у меня не было выбора.

Я думала, что по крайней мере у меня будет — должна быть — более спокойная жизнь. Он был очень.., добр ко мне. Только когда мы уже плыли в Сан-Франциско, он признался в истинной причине своей женитьбы. Сказал, что Ирен беременна и что отец будущего ребенка женатый человек. Он женился на мне, чтобы спасти репутацию Ирен от ужасного скандала. Ее ребенок должен был считаться моим. Мне было жаль Ирен, и я гордилась тем, что Айра так заботился о своей сестре. Разумеется, я согласилась.

— Вот, значит, почему Айра держал вас обеих в Сакраменто, — заметил Брент.

— Да. А когда родилась Мишель, мы вернулись в Сан-Франциско. Здесь начались всякие распри.

Ирен не желала, чтобы я подходила к ребенку. Атмосфера становилась все более ужасной. Айра пытался сохранить мир, но это далеко не всегда удавалось.

Слуги были верны Ирен, а не мне. Фактически я была.., приживалкой.

И каждый раз, когда я с тобой встречался, я насмехался над тобой, оскорблял, презирал тебя, считая очередной Лорел.

Байрони снова помолчала, и Брент тихо спросил:

— В ту ночь, когда тебе нездоровилось и я спас тебя от двоих пьяниц.., вы тогда повздорили с Ирен?

К его удивлению, Байрони охватила дрожь. Она застучала кулаком по его груди, дыхание ее стало поверхностным и сиплым. Он повернул ее на спину и молча внимательно смотрел на нее.

— Скажи, что тогда произошло, скажи, Байрони.

— Я.., я не знаю, что делать!

— Скажи мне, Байрони.

Казалось, прорвало какую-то плотину, когда она выпалила:

— Мишель — дочь Айры.

Он понял ее не сразу, и она Продолжала быстро, отрывисто:

— Однажды вечером я была в гостях у Чонси, но мне сильно нездоровилось.., инфлюэнца. Люкас отвез меня домой. Я, помнится, очень удивилась, что не было никого из слуг. Потом услышала шум, доносившийся из спальни Айры. Я подумала, что Айра тоже, возможно, подхватил инфлюэнцу, и встревожилась за него. Эти звуки… О Боже, он был в постели с Ирен!

Кровосмешение, подумал ошеломленный Брент.

Ему никогда не приходилось с этим встречаться. Он закрыл глаза и представил то, что увидела тогда она, почувствовал то, что она почувствовала.

— И ты убежала из дому ко мне.

— Да, — подтвердила Байрони. — Побежала к тебе.

— Потому что верила мне.

Байрони не привыкла к его ласковому голосу. Она редко слышала его. В ее глазах заблестели слезы, — Да, — тихо согласилась она.

— Хотя я всегда вел себя по отношению к тебе как последний подлец, — сухо добавил он. — У тебя был потом разговор с Айрой?

— Да, я сказала ему, что знаю правду и что намерена уехать. Я только попросила, чтобы он продолжал посылать каждый месяц деньги отцу. Сказала, что в противном случае выдам его. Другой возможности защитить мать я не видела. Ведь это требование не было чрезмерным, если учесть, что он сделал.

— Но, — заметил Брент, и в голосе его послышался гнев, — он не поверил, что ты будешь честно выполнять условия сделки.

— Ирен, думается мне, а не Айра. В ней и причина моей болезни.

— Тебя спас Сент.

— Нет, ты.

Они умолкли.

Потом Байрони внезапно рассмеялась. Это было так неожиданно, что Брент чуть не подскочил от изумления.

— И вот я здесь, — вздохнула она, — в постели с тобой! Совершенно голая, и могу чувствовать тебя всем телом.

Брент бессознательно расслабил локоть и опустился над нею так, что ее грудь коснулась его груди. Снова напомнила о себе неуловимая ноющая боль внутри. Он закрыл глаза, надеясь таким образом скрыть свои мысли, но это ему не удалось.

— Я не позволю ему даже приблизиться к тебе, — проговорил он. — Никогда, Тихий смех Байрони превратился в судорожное рыдание.

— Я не знаю, что делать! Прошу, Брент, продай мое колье! Клянусь, я уеду. Ты так помог мне…

— Замолчи!

Ее глаза расширились, когда она увидела разъяренное лицо Брента.

— Я встаю, — сказал он очень спокойным голосом. — Если останусь с тобой, не выдержу. — Он оторвался от нее и, перекатившись на бок, встал с кровати.

Он понимал, что она смотрела на него, и его тело снова напряглось от желания.

— Закрой глаза, — бросил он через плечо.

Он вдруг смутился. Никогда раньше он не испытывал и намека на стеснение перед женщиной, но теперь…

— О дьявольщина, — пробормотал он и схватил свой халат.

— Я никогда не думала, чтобы у мужчины.., о, такая красивая.., спина.

Брент широко улыбнулся, стараясь не смотреть ей в лицо.

— А у тебя, моя дорогая, самая красивая грудь из всех, которые мне довелось видеть. — Он услышал ее вздох и улыбнулся еще шире. Услышав, что она зашевелилась, он быстро повернулся к ней. — Ты никуда не уедешь, Байрони. Останешься здесь, в этой комнате, пока я не придумаю, как нам поступить.

— Но я должна уехать из Сан-Франциско, — рассудительно сказала она.

— Может быть, — согласился Брент. — А пока будь здесь.

* * *

Полчаса спустя он ушел от нее без объяснений.

— Скоро вернусь. Не думай, что я тебе не доверяю, но внизу Неро. Можешь читать мои книги.

На этот раз ты сделаешь это, Хаммонд!

Брент покачал головой, подумав о собственной глупости. Он решительно зашагал к дому Сента на Клэй-стрит, до которого было десять минут ходьбы.

Экономка доктора Лидия Малленс провела его в небольшую гостиную.

Сент вошел в широченном желтом халате. Он остановился в дверях, вопросительно подняв брови.

— Что случилось?

— Мне необходима твоя помощь, — просто сказал Брент.

— Не раньше чем я выпью кофе, — отрезал Сент. — Я полночи провозился с родами. Проклятие!

Ребенок умер!

— Сожалею, — проговорил Брент.

— Никто не виноват.

Брент почувствовал, что крепкий черный кофе его успокоил.

— Ладно, — Сент удобно уселся напротив Брента, — расскажи мне все по порядку.

— Ты знал, что Байрони никогда не рожала? — начал Брент.

— Да.

— Почему не сказал мне?

— Это тебя совершенно не касалось. Я врач, как ты знаешь, существует врачебная этика, и все такое…

Как ты узнал?

— Я занимался с Байрони любовью и обнаружил что она была девственницей. А теперь уже нет.

— Ага.

— Девочка — ребенок Ирен.

— Так я и думал.

— А отец Айра. Не думаю, чтобы ты догадывался.

Сент набрал в легкие воздуха.

— Боже правый! — тихо проговорил он. — Так вот почему…

— Да, именно поэтому, — согласился Брент. — Я потратил много времени, чтобы вытянуть из Байрони эту историю, и вот теперь все ясно. Она хотела уехать от него, поклявшись, что не скажет никому ни слова, но, разумеется, ни Айра, ни Ирен не поверили. Встает вопрос: что делать?

Сент вытянул ноги.

— Интересная задачка, — заметил он.

Брент глубоко вздохнул:

— Она по-прежнему настаивает на том, что должна уехать.

— Мысль кажется мне довольно здравой, — сказал доктор. Он прикрыл глаза; казалось, что он спит.

— Нет, я с этим не согласен, об этом не может быть, и речи. Она, как слепой щенок, совершенно не приспособлена к жизни!

— И наверное, у нее нет денег, не так ли? К тому же можно допустить, что теперь она беременна. — Сент широко улыбнулся своей находчивости.

Брент тупо смотрел на него. Он об этом не подумал…

— Да-а-а… — озадаченно протянул он.

— То-то и оно, — согласился Сент. — А она формально замужем.

— Это фиктивный брак. Его можно аннулировать.

— Г-мм, — промычал Сент. — Я думаю, мой мальчик, что лучше посоветоваться с Делом Сэкстоном. Три блистательных ума — мы найдем разумное решение.

Когда Брент довольно бессвязно рассказал Делу суть дела, тот повернулся к Сенту.

— Совершенно ясно. Дел, что брак должен быть аннулирован. Байрони должна быть свободна.

— Зачем? — спросил Дел.

— Чтобы Брент женился на ней, разумеется, — удовлетворенно ответил Сент.

Брент сорвался с кресла за письменным столом Дела.

— Мне жениться! Господи, Сент, я никогда…

— Стало быть, она, коварная, тебя соблазнила?

— Нет! Я… Проклятие! Я не хочу! — Хотя Брент и выкрикнул эти слова, он понимал, что они неискренни. Он так долго ее хотел, и это не было просто похотью. Она разбудила в нем чувства, которые перепугали его до смерти.

— Слишком поздно, мой мальчик. Или ты хочешь, чтобы твой ребенок оказался незаконнорожденным?

— Да кто сказал, что она беременна? Было всего один раз, черт побери!

— Успокойся, Брент, — обратился к нему Дел. — Сент, не набрасывайся на него. Лучше послушайте меня.

У меня есть один очень могущественный друг в Сакраменто. Брак можно аннулировать там. Разумеется, будет скандал, без этого не обойтись. Но меня беспокоит, что вокруг Байрони пойдут сплетни — жена оставила мужа и ребенка… Если…

— Если, — подхватил Брент, — мы не заставим Айру признать, что мать ребенка Ирен. — Он повернулся к Сенту:

— И я не вижу причин для разоблачения кровосмешения, если Батлер согласится на аннулирование брака. Как по-вашему, кто-нибудь придерется к этому?

— Маловероятно. Разве вы сами не были шокированы и даже сначала не поверили? — спросил Сент.

— Итак, — подытожил Дел, откинувшись на спинку кресла, — скандал, конечно, будет, но оба они избегут заслуженной участи.

— Разумеется, — поддержал Сент. — А Байрони уедет из Сан-Франциско, и скандал ее не коснется.

— Нет!

— Полно, Брент, — рассудительно продолжал Сент, — ты же не хочешь жениться на ней, как сам только что сказал. Конечно, даже если она сейчас и не беременна, то как она сможет выйти замуж? Ты же знаешь, как болезненно к этому относятся женщины, считают, что они должны выходить замуж девственницами. Я полагаю, она может сказать, что она вдова…

Брент терзался сознанием своей вины, хотя и бросил на Сента убийственный взгляд. Впрочем, не только чувство вины мучило его. Он ухмыльнулся и поднялся из кресла.

— Она не уедет, — заявил он, приняв решение.

— Хорошо, — согласился Сент. — Предлагаю, джентльмены, не терять попусту времени. Пошли прямо к Айре Батлеру.