Политические группировки

Языковыми манипуляциями в политике занимаются не только известные мерзавцы-политики. Множество слов-уродцев производят люди, считающие себя добродетельными и полезными, — политически активные. Активисты, чью противоположность можно бы назвать «пассивистами». Но не путать последних с пацифистами, которые, как правило, тоже активисты.

ДА ПОМОЖЕТ НАМ БОГ

Давайте начнем с выражения «связанный с верой», которое святоши из числа правых выбрали для замены слова «религиозный» в политических речах. Иначе говоря, они решили, что у религии неподходящее имя. Как я догадываюсь, они предполагали, что слушатели будут вспоминать о религиозных фанатиках, а вот о фанатиках, связанных с верой, вроде еще не слыхали.

И, кстати, хотя никто из бушевских религиозных фанатиков никогда этого не признает, разрушение Всемирного торгового центра было предприятием, связанным с верой. С мусульманской, фундаменталистской верой. Да, это вера не наша, но ведь мы тут все за разнообразие?

Это словечко — еще один способ, придуманный в администрации Буша для того, чтобы обходить Конституцию. Там понимали, что американцы никогда не одобрят предлагаемые правительством религиозные инициативы. Другое дело — связанные с верой. Ну что такого?

«Связанный с верой» — это явная попытка протащить религию, пока люди ни о чем не подозревают: именно таким способом она всегда и протаскивается. Людей лишают выбора, а «выбор» — это еще одно слово, которое политикам очень помогает фокусничать с языком.

ВЫБИРАЙ СТОРОНУ

Выбор, сделанный школой, или — в более утонченной версии — выбор, сделанный родителями, — кодовые фразы, маскирующие планы правых финансировать религиозное образование из государственной казны. Заслышав фразу «рекомендовано к изучению», знайте: рядом клерикальные экстремисты. И помните: есть и хитроумное последствие этих «рекомендаций» — социальные стипендии.

Обсуждая слово «выбор», невозможно обойти стороной язык, рожденный в борьбе против абортов. Когда эти баталии только начинались, религиозные фанатики, понимая, что в сло ве «антиабортный» многовато отрицания и маловато эмоционального заряда, решили объявить, что выступают «за жизнь». Под этим ярлыком они не только выглядели благородно, он давал еще одно преимущество — намекал на то, что те, кто по другую сторону, — против жизни, то есть за смерть. А еще «жизненцы» придумали миленькую фразу, которая сразу обдает адресата теплом: за семью.

Либералам ярлыки «против жизни» и «за смерть», само собой, решительно не нравились, при этом они понимали, что «за аборты» — тоже далеко не лучший вариант и в итоге остановились на лозунге «За свободу выбора». На этом закончилась игра в имена, давшая миру ныне всем известное противостояние: жизненцы против выбористов (В русском языке для названия этих партий используются английские заимствования: «пролайфисты» и «прочойсисты»). Самое интересное, что слова «жизнь» и «выбор» даже не антонимы. Но вот они сказочным образом прогуливаются под ручку.

Между тем, пока враждующие партии занимались лингвистическим пинг-понгом, тысячи абортариев благодаря очередному трюку либеральной магии стали непостижимым образом превращаться в центры планирования семьи.

И кстати об этих заведениях. По-моему, либералам давно пора внести ясность в слишком эмоциональное определение «аборты в подворотне». «Мы не желаем возвращаться к временам, когда аборты делали в подворотне». Полно вам. Это слишком образно. Ну много ли абортов действительно делалось в подворотне? Ладно, в таких помещениях, куда заходили через подворотню? Когда я был молодым, задолго до Роу и Уэйда (Знаменитое судебное разбирательство «Роу против Уэйда» закончилось узакониванием абортов в США (1973 г.), все аборты, которые я оплачивал, делались в больнице в нормальном медицинском кабинете. Мы входили с парадного крыльца и поднимались на лифте. Все трое. Когда мы спускались, лифт, конечно, вез уже меньший груз.

ПУЗОЖИТЕЛИ?

Теперь возьмем такой аргумент: зародыш — это нерожденный ребенок. Забавно просто, не трогая ничьих личных переживаний, распутать смысл этой формулы. Я рассуждаю так: что бы оно ни было, до рождения — это не ребенок. Ребенок — это тот, кто уже родился: именно факт рождения и делает его ребенком. Зародыш не ребенок. Он еще не родился на свет, потому и зовется зародышем. Если хотите, можете звать его нерожденным зародышем (это тавтология), но нерожденным ребенком его назвать нельзя. Потому что — не побоюсь повторить еще раз — чтобы стать ребенком, надо родиться. Запомнили? Да, «нерожденный» звучит эффектно, однако ничего не значит. Это все равно что сказать нерожденный «фольксваген». Какой в этом смысл?

Есть у фанатиков и еще одно название для зародышей. Они говорят: «предрожденные». Ну вот, открывается простор для творчества. Если принять «предрожденных», тогда придется согласиться с тем, что в момент рождения мы моментально переходим из категории «предрожденных» в категорию «пред умерших». Логично, правда? Строго говоря, мы все предпокойники. Хотя, если вдуматься еще глубже, то слово «предумерший», наверное, лучше всего подходит для обозначения мертворожденных младенцев. Рожденный предумерший.

И, знаете, мне кажется, консерваторы только потому хотят, чтобы все детишки рождались, что им нравится сама идея рождения. Не зря же среди них так много тех, кто родился заново. Никак не нарождаются досыта.

Date: 2016-08-31; view: 253; Нарушение авторских прав