Миф об избытке стали в СССР

Приоритетным императивом хозяйственной политики СССР было укрепление металлического фонда страны через развитие отечественной металлургии.

Железо, «один из фундаментов цивилизации» – важнейший материал, сыгравший революционную роль в развитии культуры. Важным показателем развития страны является накопленный в ней металлический фонд. Это объем металлов, содержащийся во всех видах основных и оборотных фондов народного хозяйства и в быту у населения.

Металлический фонд Российской империи в 1911 г. был 230 кг на душу населения. В 1920 г. металлический фонд начинающего свой путь СССР был в 12 раз меньше, чем в США. Прирастать он начал только с 1924 г. и достиг в 1932 г. около 320 кг на душу. После потерь металла во время войны и восстановления хозяйства, в 60-е годы СССР вошел с металлическим фондом, в 3 раза меньшим, чем США, и даже существенно меньшим, чем США имели в 1920 г.!

Большая программа развития металлургии в СССР была выполнена в 1961–1971 гг., так что за десять лет объем металлоинвестиций вырос почти в два раза. Металлический фонд на душу населения СССР на 1 января 1972 г. составлял 3700 кг.

С этой базы и началось развитие тех трех пятилеток, программу которого во время перестройки экономисты из команды Горбачева при поддержке авторитетов мировой экономической науки высмеивали как абсурдную и ненужную, сравнивая СССР и США. Каков же был металлический фонд в США? По самым минимальным оценкам, в 1970 г. металлический фонд США почти в 2 раза превышал фонд СССР. На душу населения в СССР приходилось 3,7 т металла, а в США 8,0 т.^[20]

Динамика преодоления разрыва в объеме металлического фонда СССР и США представлена на рис. 5. К 1980 г. СССР приблизился к размерам того металлического фонда, которым США располагал в 1970 г. К 1990 г. разрыв предполагали сократить еще больше, но этот процесс удалось сорвать пришедшей к власти командой Горбачева.

Рис. 5. Динамика металлического фонда Российской империи и СССР относительно металлического фонда США (%)

Простые колонки цифр, показывающие состояние советской экономики, говорят о страшном голоде на металл, который испытывали все без исключения отрасли народного хозяйства (за исключением оборонных). При этом металлоемкость основных фондов в СССР объективно должна была быть существенно выше, чем в США – из-за больших расстояний, климатических условий и геологических условий залегания главных полезных ископаемых.^[21] Отставание по количеству вложенного в страну металла приводило СССР к большим социальным и экономическим перегрузкам, а США его прочный «железный» фундамент давал большие преимущества.

Прежде всего, нехватка металла ограничивала возможности строительства в СССР – на здания и сооружения приходилась половина металлического фонда страны. В СССР, чтобы оживить большие пространства, требовались гораздо большие металлоинвестиции в сооружения, чем в США. В 15 раз больше металла, чем СССР, вложили США в их автомобильный парк, в два раза больше металла было вложено в запчасти (в расчете на 1 машину). Площадь дорожного полотна, армированного металлической сеткой, была в США в десятки раз больше, чем в СССР. Огромный перерасход средств вызывала в СССР нехватка трубопроводов (протяженность промысловых и распределительных газопроводов в СССР была примерно в 10 раз меньше, чем в США). Наверстывать отставание стали в 80-е годы.

Острая нехватка металла в СССР приводила к перерасходу самого металла – из-за повышенной интенсивности эксплуатации металлических изделий в СССР, более высоких удельных нагрузок на металл. В США срок службы введенного в хозяйственный оборот металла составлял 17–18 лет, а в СССР 12 лет.

Напряженное положение с металлом вызывало в СССР, по сравнению с США, перерасход финансовых и трудовых ресурсов и по другой причине. Имея достаточно металла, американцы могли себе позволить не возвращать использованную сталь на вторичную переработку, если это было экономически невыгодно. Мы в СССР себе этого позволить не могли – мы берегли металл, как крестьянин, который выпрямляет старый согнутый гвоздь. Вследствие нехватки металла в СССР металлический лом собирали для нового оборота почти полностью, а в США – только то, что было экономически выгодно. В 1986 г. в СССР было переработано на сталь 96,3 млн. т лома черных металлов, а в США 45,1 млн. т – при том, что металлический фонд США был больше советского. Безвозвратные потери металла за срок его службы составляли в США 43–45 %, а в СССР 12–15 %. На одни консервные банки в США расходовалось 5 млн. т стали в год, и 87 % этой стали не возвращалось.

Экономисты, которые фабриковали в годы перестройки миф об избыточном производстве стали в СССР, и их западные коллеги и наставники прекрасно знали эту реальность. Количество и движение металлов в ведущих странах мира является информацией стратегического значения и для политики, и для экономики, и скрупулезно изучается.

Каков был главный аргумент в дискредитации советской металлургии как части всей кампании по дискредитации экономики СССР? Утверждение о якобы абсурдной избыточности производства стали. Это утверждение в разных вариантах повторяли приближенные к Горбачеву экономисты высшего ранга, а затем оно непрерывно тиражировалось в СМИ – с благожелательными комментариями зарубежных авторитетов.

Примером может служить книга влиятельного экономиста, эксперта ЦК КПСС, депутата Верховного Совета СССР Н.Шмелева, одобренная другими авторитетами экономической науки С.С.Шаталиным и член-корр. АН СССР Н.Я.Петраковым.^[22] Эта книга, изданная большим тиражом (50 000 экз.) была для административной и партийной элиты СССР программным документом. О стали в этой книге говорится в главе «Черные дыры», в которых исчезают ресурсы». Авторы пишут об СССР: «Мы производим и потребляем в 1,5–2 раза больше стали, чем США, но по выпуску изделий отстаем в 2 и более раза».

В книге утверждается, что СССР с его плановой системой производит избыточную сталь (максимум – 160 млн. т в 1988 г.), в то время как эффективно регулируемая рынком экономика США разумно производит небольшое количество (70–80 млн. т). Это утверждение – столь недобросовестная манипуляция, что повторявшие ее экономисты поставили себя вне всяких норм научности.

Как обстояло дело в действительности? Только за два десятилетия, с 1951 по 1970 г., США произвели почти 2 миллиарда тонн стали (средний уровень производства в 100 млн. т стали в год). За это же время в СССР было произведено 1406 млн. т стали – на 540 млн. т меньше, чем в США. Да, в начале 80-х годов на какое-то время США снизили свое производство стали. Самой низкой точкой был 1982 г., когда в США произвели 67,7 млн. т. – тогда всего за один год производство стали в США упало почти вдвое. После этого производство стало расти. Да, бывали в США такие резкие колебания, это присуще капиталистической экономике.

Что же делают экономисты из ЦК КПСС, чтобы убедить граждан в абсурдности плановой экономики и избыточности производства стали в СССР? Они сравнивают пик производства в СССР с временным провалом в США. Они не сообщают, что в периоды спада производства США компенсируют его резким увеличением импорта стали, а значительную часть металлоемкого производства ведут на зарубежных предприятиях ТНК. В 90-е годы импорт стали в США превысил 30 млн. т в год (например, в 1998 г. он составил 37,7 млн. т).

А главное, ставить знак равенства между производством стали в таком-то году и ее потреблением – бессмыслица. Экономисты внушали ложную мысль фундаментального, общего значения – будто потребление стали, скажем, в 1985 г., равно производству стали в этом году (даже если отвлечься от импорта и экспорта). Это – подмена предмета путем смешения разнородных понятий, известный в логике недобросовестный прием спора. В экономической науке уже с середины XIX века четко различались понятия «потока» ресурсов и «фонда» или «запаса» ресурсов (stock). Очевидно, даже в рамках простого здравого смысла, что годовое производство стали – это прирост запаса, часть «потока», а «потребляем» мы весь действующий в хозяйстве металл.

В 1985 г. СССР потреблял сталь, сваренную из всего чугуна, выплавленного в Российской империи и СССР – за вычетом безвозвратных потерь. Чтобы сравнить действительное потребление стали в СССР и США, авторы должны были бы сообщить величину металлического фонда СССР и США – количество стали, «работающей» в зданиях, сооружениях, машинах двух стран. Сказать об СССР, что «мы потребляли стали вдвое больше, чем США» – иррациональное утверждение, за которым можно разглядеть открытую и циничную ложь, а в устах экономистов высокого статуса и должностной подлог.

Экономисты «перестройки» ввели еще одну ложную меру: «На ту же единицу национального дохода у нас уходит в 2,4 раза больше металла, чем в США». Сам же Н.Шмелев пишет, что объем промышленной продукции СССР составлял 80 % от американского, а продукция сельского хозяйства – 85 %. Металлический фонд в СССР был намного меньше, чем в США – каким же образом «на ту же» единицу национального дохода у нас могло уходить в 2,4 раза больше металла? Металлоемкость продукции в СССР была заведомо ниже, чем в США – меньше у нас было сооружений и машин, причем намного меньше, а это главный фактор металлоемкости производства. Хоть какой-то расчет должны же были привести экономисты! Ведь на основании подобных заявлений предлагалось ни много ни мало как сменить сам тип хозяйственной системы огромной страны.

«Антиметаллургическая» кампания была идеологическим прикрытием для радикальных политических мер по подрыву этой системообразующей отрасли народного хозяйства СССР. Произошел быстрый спад производства стали в РФ (и в других республиках СССР) вдвое. Динамика производства стали в СССР и США приведена на рис. 6 (начиная с 1991 г. показано суммарное производство стали в бывших республиках СССР).

Рис. 6. Производство стали в СССР (после 1991 г. – на территории бывших республик СССР) и США, млн. т

На длительное время были прекращены капиталовложения, которые были необходимы для обновления основного капитала. В результате по состоянию на 2001 г. свыше нормативного срока использовалось 88,5 % доменных печей и 86 % прокатных станов. За 12 лет реформы произошло резкое технологическое отставание от мирового уровня.

Железный фундамент нашей цивилизации подточен. Накопленный в советское время металлический фонд России тает. К 1998 г. уровень производства стали в РФ снизился более чем в два раза (с 94,1 млн. т до 43,6 млн. т). Кроме того, черная металлургия в большой мере стала работать на экспорт, так что для внутреннего потребления в народном хозяйстве России оставалось и остается совсем немного металла.^[23] Последнее понятно, ведь черная металлургия – исключительно энергоемкое и экологически неблагоприятное производство, так что Запад не прочь держать Россию как периферийного производителя и поставщика черных металлов.

Металлоинвестиции как в строительство, так и в машиностроение, сократились в России за годы реформы в 4 раза. В последние годы страна получает конечной металлопродукции разного рода в среднем 50 кг на душу населения, в то время как средняя норма на Западе превышает 300 кг. Почему же на Западе не слышно экономистов, которые внушали бы людям ту же мысль, которую они внушали советским людям – что много металлопродукции производит лишь та промышленность, которая «работает на себя, а не на человека».

В России резко возросли безвозвратные потери металла. Инвентаризации металлического фонда страны никто не ведет. В 1990 г. в РСФСР было переработано 60 млн. т металлического лома, а сейчас лишь 13–15 млн. т. Остальное теряется в результате коррозии. Все это признак того, что в стране происходит деиндустриализация, демонтаж огромной по масштабам промышленности и сокращения строительства.

Вся идеология перестройки и «рыночной реформы» в СССР и России была изначально лживой. Она включала в себя ряд несовместимых лозунгов и обещаний, и экономисты, взявшие на себя роль пропагандистов, не могли этого не знать. Они требовали резко сократить производство стали – и в то же время срочно приступить к строительству хороших автострад, к массовому производству автомобилей, к насаждению фермеров западного типа и к упаковке нашей пищи в красивые консервные банки. Это привело к глубокому поражению рационального сознания, к тяжелому культурному кризису, усугубляющему кризис экономический.

Более того, нет и признаков преодоления этих антинаучных установок. Выступая в Новосибирском государственном университете 1 декабря 2003 г., академик А. Г. Аганбегян, главный экономист команды Горбачева и Ельцина, сказал о производстве стали в СССР: «Если столько продукции не нужно, то и выплавлять 146 млн. т стали (когда Америка выплавляла всего 70 млн. т) бессмысленно – с падением платежеспособного спроса производство стали сократилось в 3 раза». Значит, совершенно ложное утверждение об «избытке стали» можно повторять в одном из ведущих университетов даже через 15 лет после начала катастрофического кризиса, созданного в том числе благодаря этому утверждению.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что развернутая во время перестройки кампания по дискредитации советской черной металлургии важна для изучения не только как пример эффективной идеологической диверсии с тяжелыми последствиями для страны и народа. Та кампания была полигоном для отработки извращенного метода рассуждений и взгляда на общественное бытие. Этот метод был отработан как образец и внедрен в массовое сознание в форме целого ряда мифов, которые действуют и по сей день.

Эта кампания была поддержана элитой сообщества экономистов западных стран, и сегодня в кругах этой элиты нет и следов рефлексии и стремления хоть как-то помочь российскому обществу преодолеть порожденный той кампанией кризис сознания.

Date: 2016-07-05; view: 283; Нарушение авторских прав