Счастливый» конец эксперимента

Итак, вначале мы убедились, что «специальная линия лимфоидных клеток МТ4» (Япония) — это цистоподобная трихомонада в виде округлых клеток. Затем доказали, что трихомонады имеют маркеры-рецепторы СД4, присущие только тем клеткам, в которые способен проникать ВИЧ. Осталось провести заключительную часть эксперимента: доказать, что вирус иммунодефицита человека действительно проникает в трихомонады и, отпочковываясь, выходит за пределы клетки — своего хозяина, чтобы найти новую жертву и поселиться в ней.

С этой целью было осуществлено восемь моделей со культивирования ротовых и вагинальных трихомонад с вирусом иммунодефицита человека HiVl. Наиболее удачной оказалась модель № 8, где условия существования трихомонад в части сохранения сопутствующей микрофлоры были приближены к естественным. Культуры клеток не центрифугировались, чтобы не уплотнялась наружная мембрана, и не добавлялись некоторые факторы роста трихомонад, чтобы не повысилась их сопротивляемость проникновению БИЧ. В качестве исследуемых клеток использовались ротовая и вагинальная трихомонады человека и кишечная трихомонада белой беспородной мыши, в качестве контроля — лимфоидные клетки МТ4.

Электронно-микроскопическое тестирование срезов клеточных осадков при увеличении в 30 и 60 тысяч раз показало наличие вирусов в ротовой и вагинальной трихомонадах (фото 7-10). На одном снимке видна часть трихомонады, наружная мембрана которой имеет уплотнения — вирусы готовятся к отпочкованию. Как другом фотоснимке они уже отпочковываются, на третьем — вышли за пределы трихомонад, а на четвертом фотоснимке — ВИЧ в разрушенной трихомонаде. Интересно, что ВИЧ не был обнаружен в трихомонаде мыши и в контрольных лимфоидных клетках МТ4. В отношении кишечной трихомонады мыши понятно: она способна образовывать цисту — плотную оболочку, защищающую ее от внешних факторов, в том числе и биологических.

Отсутствие ВИЧ в контрольных клетках МТ4 можно объяснить неудачными срезами осадка, в которые ВИЧ не попал. Но это свидетельствует и о том, что, как и в эксперименте по определению рецепторов СД4, трихомонады, взятые непосредственно от людей, более активно взаимодействуют с ВИЧ, чем их сородичи, подвергавшиеся замораживанию и размораживанию и вдобавок названные «лимфоидными клетками МТ4».

Кроме электронно-микроскопического тестирования исследуемые культуры клеток подвергались также анализу непрямой иммунофлуоресценции и иммуно — ферментному анализу. Суть метода непрямой иммунофлуоресценции состоит в выявлении антител к ВИЧ. Использование этого метода в эксперименте показало наличие их у ротовой и вагинальной трихомонад. Иммуноферментный анализ надосадочных жидкостей клеток, культивируемых вместе с ВИЧ, показал, что жидкости над ротовой и кишечной трихомонадами содержат в несколько раз больше антигена, способного связываться с иммуноглобулинами, выделенными из сыворотки крови больного СПИДом, чем клетки МТ4. Итак, эксперименты закончены. Они показали, что не в клетках крови, а в трихомонадах обитает ВИЧ. Это значит не с клетками крови, а с паразитами нужно бороться медикам, чтобы добраться до ВИЧ и победить СПИД. Но результаты этих исследований 3 года остаются невостребованными, а угроза СПИДа растет... Кому это выгодно?

РОКОВАЯ ТРИАДА

Рак, инфаркт, СПИД — роковые болезни XX столетия. Вернее, таковыми стали к концу нашего века, а до этого государства потрясали эпидемии чумы, холеры, тифа и черной оспы. Неспособность им противостоять воспринималась людьми как наказание за грехи. Самоотверженность ученых, создававших и проверявших на себе лекарства и вакцины, и верность своему долгу врачей и медицинских сестер обеспечили победу над эпидемиями. Заболевание неизлечимым раком в то время составляло всего 3% от числа заболевших. От сердечно-сосудистых заболеваний страдало несколько больше. А о возможности заболеть СПИДом даже не предполагали. И медики решили: с болезнями покончено!

He последнюю роль в победах медицины над эпидемиями сыграл тот факт, что медицина в то время была частью биологии. Зная историю происхождения многоклеточных, биологи понимали, что не только человек живет в окружающем его мире, ни и богатый микромир способен обитать в нем. А опыт борьбы с эпидемиями убедил: если появилась болезнь, необходимо выявить ее возбудителя и помочь больному избавиться от него.

Но вскоре после революции наша медицина выделилась из биологии и зажила самостоятельной жизнью. Тенденция к сепаратизму этим не ограничилась. Произошло дробление в самой медицине на онкологию, кардиологию, пульмонологию, гастроэнтерологию и другие. Сама разделившись, она расчленила и организм на составляющие и уже не воспринимает заболевание отдельных органов как местное проявление болезни всего организма. Поэтому медики и насчитали до 30 000 болезней и только 5000 из них способны излечить. Среди неизлечимых болезней рак, инфаркт, СПИД стали новой чумой нашего времени.

А присходит это потому, что медицина еще не осознала: рак и инфаркт — это последние стадии трихомоноза, которым предшествуют многочисленные и разнообразные пред стадии, названные болезнями. Не выявив возбудителей этих болезней, медики борются с их симптомами. Тем самым заболевание не излечивается, а затушевывается, чтобы через какое-то время выйти на новый уровень, приближающий его к раку или инфаркту. Например, человек чувствует колебания давления, которые вызваны проростом сосудов трихомонадой, а больному прописывают сосудорасширяющие препараты. Они в свою очередь могут вызвать раздражение паразитов, в ответ на которое те начнут усиленно размножаться, еще более колонизируя кровь, стенки сосудов, ткани органов, в том числе сердца. Таким образом, временное улучшение состояния больного за счет расширения сосудов в последуюидем может привести к усугублению патологического процесса: развитию тромбоза и ишемической болезни сердца у одних и цирроза печени, нефриту почек и хроническим неизлечимым болезням еще многих жизненно важных органов у других.

Искусственные сорбенты, применяемые при очистке крови кардиологических больных, выводят из нормальных клеток естественный регламент, тем самым снижая их амплитуду и разрушая, что приводит к общему ослаблению организма. Таким образом снижается сопротивляемость дальнейшей экспансии трихомонад, которые, замещая своими телами стенки сосудов, а колониями перекрывая просветы в кровяном русле, подводят заболевание к последней его стадии — инфаркту.

В такой же последовательности под влиянием лекарственных химиопрепаратов и обезболивающих средств происходит рост колоний паразитов у онкологических больных, заканчивающийся раком. Нередко эти болезни, имеющие общего возбудителя, сопровождают друг друга: при вскрытии умершего от инфаркта обнаруживают опухоль в том или ином органе. Не последнюю роль в неуспехах медицины играет ее консерватизм. Судите сами. Еще на заре возрождения медицины древний мудрец Гиппократ предупреждал врачевателей: «Не навреди!» И уже не одно поколение медиков, готовясь к лечению людей, дает клятву Гиппократа, сохраняя неизменным ее девиз. Но ведь с тех давних пор миновали тысячелетия; медицина шагнула далеко вперед, оснастив себя современнейшей

«техникой, что позволило ей познать человеческий организм на клеточном, молекулярном и генетическом уровнях. И тем не менее в клятве начинающих меди­ков никто не предлагает заменить девиз «Не навреди!» на более действенный — «Излечи!». Медицина к этому просто не готова, и доказательство тому — снижение продолжительности жизни россиян и преобладание смертности над рождаемостью.

НЕМНОГО АРИФМЕТИКИ

По сравнению с США и Западом СПИД у нас, слава Богу, не приживается. И это отставание приятно. Другое дело — рак: он растет и молодеет. Сейчас количество онкологических больных составляет уже не 3, а 30% от числа всех заболевших. Еще недавно критическим возрастом для рака считался пожилой: 70 лет и более. Недаром говорилось: «Опухолевые клетки есть у всех, но не все доживают до рака». А сейчас рак значительно помолодел. Смерть молодых — непоправимая трагедия. И особенно печально, когда рождаются опухолевые дети и, не познав жизнь, погибают.

В стране, где смертность превышает рождаемость, каждый заболевший неизлечимой болезнью или умерший от нее должен быть на строгом счету. А каково у нас со статистикой? В конце 1995 г. состоялся IV Всероссийский съезд онкологов. Его участник заместитель директора Московского НИИ онкологического института им. Герцена профессор В. Старинский («Правда», 25.01.96 г.) свидетельствует, что в 1995 г.:

- каждые 78 секунд регистрировался еще один раковый больной;

- за последние 10 лет количество онкобольных увеличилось еще на 20%;

- у нас излечивается каждый третий больной (то есть 33%), как и на Западе.

Вооружившись компьютером или простым карандашом, нетрудно подсчитать, что в 1995 г. было зарегистрировано 403 тысячи человек, впервые заболевших раком, а погибло 270 тысяч. Заболеваемость же в 1992 г. была примерно на 7% ниже и составила 375 тысяч че­ловек. Такие данные запоминаются...

И поэтому странно было услышать от генерального директора ВОНЦ академика Н. Трапезникова («Час пик», 22.05.96 г.) совершенно другое:

- в 1992 г. от рака погибло 400 тысяч человек;

- излечиваемость россиян составляет 42-43%, что равноценно излечиваемости цветного населения США;

- к 2000 году каждые 72 секунды один человек заболеет раком и каждые 97 секунд умрет один онкологический больной, то есть излечиваемость составит 26%.

Чтобы полнее представить картину статистики в нашей онкологии, придется вспомнить еще одно выступление Николая Николаевича Трапезникова, которое состоялось на ученом совете в переполненном конференц-зале ВОНЦ 16.12.91 г. В тот день я впервые перед учеными рассказала о своем открытии возбудителя рака и проведенных исследованиях, подтвердивших, что опухолевая клетка — это безжгутиковая форма трихомонады. На мое замечание, что рак молодеет, Н. Трапезников в качестве контраргумента заявил: «У нас излечиваемость от рака составляет 47%, а в США несколько больше — 50%».

А теперь попробуем сравнить представленные данные. Если взять за основу цифры, переданные со съезда онкологов (все-таки съезд — это съезд), то данные, представляемые ведущим онкологом страны академиком Трапезниковым, являются просто дезинформацией. Судите сами. По данным съезда, в 1992 г. заболело раком 375 тысяч человек. А у Трапезникова, наоборот, смертность превысила заболеваемость: при излечиваемости 47% погибло 400 тысяч человек, а не в два раза меньше, как должно быть при такой «высокой» излечиваемости. Кроме того, если излечиваемость, по сообщению Трапезникова, в 1991 г. составляла 47% и за пять лет снизилась до 42-43%, то по какой причине за последние четыре года она упадет до 26%? Ведь хуже, чем было, уже не будет — в России экономика, говорят, уже стабилизируется. Да и онкологи нашли новые источники поступления денег. Об одном из них — взятии мзды с онкологических больных за лечение убедительно рассказано в статье С. Марзеевой «Сколько стоит умереть от рака» («Известия», 01.06.96 г.). Вероятнее всего, резкое падение излечиваемости объясняется лукавством академика: ведь в их технологами лечения за последние десятилетия практически ничего не изменилось и менять они не собираются — все так же режут, облучают и травят ядохимикатами. Просто человек по слабости души занимается самообманом, подменяя действительные 33% излечиваемости на желаемые 42-43%. А если 33% показатель верный, тогда падение излечиваемости с 33% до 26% кажется не резким, а почти стабильным.

Только заболевшие раком способны оценить значимость и красоту жизни, и поэтому свое излечение они рассматривают как подарок судьбы. Почему же ведущие онкологи страны позволяют себе манипулировать важными статистическими данными? Ведь за ними стоят многие тысячи человеческих жизней! Нетрудно представить, как с переполняющим душу страхом больные идут в «раковый корпус» с призрачной надеждой попасть в 33% (а может, все-таки в 42-43%?) «излечившихся» с гарантией жизни на пять лет.

Должна сказать, что более достоверная статистика съезда онкологов, которая составляется из данных, поступающих из онкологических клиник страны, тоже может быть подвергнута сомнению. Например, мне известен случай, когда онкологическая больная, прошедшая лечение в подмосковной клинике, была выписана домой. Через месяц умерла. После похорон дочь поехала в больницу, чтобы получить выписку из карты больной. Но там никаких документов не оказалось. Расстроенная дочь была поражена: погиб человек, но о том, что он «лечился» перед этим в больнице, не осталось никаких следов. Видимо, там, по примеру старших коллег, желаемое тоже выдают за действительное: нет карты больной — значит, нет смерти, нет и снижения излечиваемости, хотя женщина прожила всего месяц вместо пяти лет, которые считаются критерием излечиваемости от рака. Но если больной было всего 56 лет и она после лечения прожила бы 5 лет, то по онкологической статистике считалось бы, что она излечена от рака. Какое же это излечение, если через 5 лет больная умирает от того же рака?

Критерий излечиваемости от рака длиною всего в 5 лет — это самообман онкологов, обусловленный некачественным лечением, в процессе которого еще больше подавляются иммунитет, а с ним и сопротивляемость болезни.

Как бы ни печальна была современная статистика, нас, по прогнозам онкологов, ждет еще более страшное будущее к 2000 году. Только слепой не заметит, что рак, как эпидемия «бестемпературной чумы», поражает все новые жертвы, хотя и не так скоротечно. Это инфекционное заболевание. Но академик Трапезников с высоты своего положения «научно» опровергает заразность рака: «Рак не заразен, потому что онкологи болеют им не чаще, чем остальные». Но ведь онкологи не вступают с больными в половые контакты и не целуются с ними, даже не пьют из одного стакана. Поэтому и не заражаются. Думаю, не признают этот постулат о не заразности болезней и сами медики, например, те, что работают в туберкулезных и кожно-венерологических диспансерах: хоть и имеют они дело с признанной там инфекцией — трихомонадой и прочей заразой, но не болеют чаще своих пациентов.

ОНКОЛОГИЧЕСКОЕ ВЕТО

Автономно выделившись из медицины и: еще более дистанцировавшись от биологии, онкология замкнулась сама на себе и зашла в тупик. Безоглядно уверовав в теории клеточных превращений и расписавшись в своем бессилии, онкологи взвалили ответственность за свои неудачи на самых безответных.

В первую очередь они обвинили природу, создавшую их, которая якобы наделила человека клетками, запрограммированными на рак. А во вторую — самого человека, который способствует превращению этих клеток в опухолевые с помощью вредных привычек и плохой экологии, виновником которых он также является. А еще люди виноваты в том, что поздно обнаруживают свои опухоли и обращаются к врачу.

Но и здесь лукавят онкологи. Например, меня потрясла трагедия талантливого журналиста, жена которого умерла от рака мочевого пузыря. Он был со своей женой на приеме у известного онколога, который ему заявил: «Вы поздно ко мне пришли, надо было показаться год назад». Что же это за «черные маги» — онкологи, если даже при простом общении могут подавить волю любого человека, как подавляют они иммунитет своим лечением? Известный журналист — один из руководителей редакции популярной газеты и ведущий любимой радиослушателями передачи растерялся... и вышел из кабинета. А ведь у него в кармане лежала бумага, свидетельствующая о том, что именно у этого профессора год назад на приеме была его больная жена, которая обнаружила кровь в своей моче. Разве это не серьезный симптом заболевания? Почему больной не помогли, а через год заявили: «Поздно!»? Или уже тогда профессор понял, что не способен вылечить больную и слукавил, отравив ее домой. Тем самым не снизил свой показатель излечиваемости — хотя женщина умерла, но она ведь не лечилась в клинике...

Академику Трапезникову принадлежит фраза, произнесенная уже после моего открытия возбудителя рака: «Мы не ожидаем каких-то значительных открытий, которые перевернут диагностику и лечение злокачественных опухолей». Видимо, поэтому диагностика в онкологии упрощена до предела: рак диагностируется только тогда, когда обнаруживается опухоль.

И если в Японии научились выявлять новообразование, имеющее вес два грамма, то у нас — не менее 10 граммов. А в такой опухоли, между прочим, содержится 10 миллиардов опухолевых клеток. Бывают опухоли 100-граммовые и даже килограммовые, когда женщины, словно 8- и более недельный плод, «вынашивают» хрящеподобную миому в своей матке вместо ребенка.

И ведь клетки-паразиты не растут просто так. Они отбирают у организма питательные вещества и сцеживают ядовитые вещества своего обмена и ферменты. В результате у больных развиваются анемия, кахексия и гипоксия, другими словами — малокровие, истощение и кислородная недостаточность организма. Одновременно разрушаются гормональная, нервная и иммунная системы. Но все это почему-то медиками во внимание не принимается. Нацеливаясь на одно из следствий заболевания — опухоль, медики еще более травмируют человеческое тело радикальной операцией, ядохимикатами и радиационным облучением, что еще более усугубляет разрушительный процесс, начатый мириадами трихомонад. Отсюда и низкая результативность лечения: только те опухолевые больные, которые сумели противостоять глобальной экспансии трихомонад, сохранив относительно здоровыми сердце, печень и почки, а затем выдержать неоправданные атаки медиков, попадают в «счастливые» 33% с гарантией на 5 лет.

Есть ли возможность не заболеть раком, чтобы избежать всех мучений, которые ожидают онкологических больных? «Есть!» — ответил академик Трапезнков перед лицом миллионов телезрителей. Но его рекомендации по профилактике и «ранней» диагностике рака так же незатейливы и малоэффективны, как и лечение рака в онкологии. Оказывается, достаточно «питаться по зарубежной методике — меньше 30% жиров, есть больше волокнистой пищи и пять видов овощей и фруктов, а также ежедневно прощупывать молочные железы».

Если бы было все так просто, то на Западе давно бы покончили с раком и не имели бы пресловутых 33% излечиваемости, как у нас, и не оказывались бы в одной палате с гурманами диетчиками и вегетарианцы. Прощупывание молочных желез тоже мало что даст, ведь это не единственная опухоль, которой страдает человечество: онкологи насчитывают до 200 дифференцированных и тысячи недифференцированных видов опухолей. Да и не секрет, что обнаружение малой опухоли в груди прощупыванием вряд ли стянет спасением для рядовой больной. Ведь онкологи считают малые опухоли неоперабельными, поэтому «наблюдают» их рост до тех пор, пока, по их мнению, можно делать операцию. Но что происходит с организмом до появления опухоли и во время ее роста, мы уже зна­ем. Поэтому, когда настает время операции, нередко приходится вырезать не только опухоль, но и грудь. То же происходит после «наблюдения» за ростом фибром в матке, когда вместе с опухолью удаляют и матку.

Хирурги-онкологи, к когорте которых принадлежит и академик Трапезников, ампутируют все, что можно: глаза и почки, легкие и желудки, языки и челюсти, селезенки и половые органы. Как люди живут после этого, только им и Богу известно.

Но в России всегда были и есть ученые, которые понимают, что рак — это не только опухоль, а заболевание всего организма. Рак развивается, постепенно и неуклонно разрушая организм, поэтому и не исчезнет вдруг после еще большего травмирования больного. Для излечения больного процессу нужно дать обратный ход. Он возможен только через повышение иммунитета. Это в свое время поняли российские ученые А. Троицкая, А. Качугин, М. Ворошилова, А. Дорогов и другие, которые сумели создать иммуностимуляторы и вакцины, разработали свои методики лечения и успешно их реализовывали на онкологических больных, от которых отказалась официальная медицина.

Не одну жизнь, в том числе и членов ЦК КПСС, спасли лекарства и вакцины изобретателей. Но даже их авторитета оказалось недостаточно, чтобы преодолеть онкологическое вето на спасительные препараты, обладающие, по мнению онкологов, «неспецифическим» действием. Откуда же ждать онкологам значительных открытий, если они отвергают все, что создано за пределами их институтов и не вписывается в рамки их теорий «клеточных превращений»? А собственные их изобретения, например иммунодепрессантов, обречены на провал: подавляя защитные силы организма, не добиться выздоровления пациентов. Кстати, неэффективность методик лечения, созданных на базе официально принятой теоретической концепции «клеточных превращений», убедительно доказывает ее ошибочность.

Трихомонада страшна не только тем, что является причиной неизлечимых болезней — рака, инфаркта и СПИДа, что ведет к вымиранию людей. Но она и причина вырождения: мужского и женского бесплодия, ранней импотенции мужчин и неспособности-женщин выносить и родить полноценного ребенка.

Всемирная организация здравоохранения уже давно отнесла трихомоноз, вызываемый вагинальной трихомонадой, к самым распространенным инфекциям в мире. Но советские ученые, проводя многочисленные обследования людей в шестидесятые годы, обнаружили еще большую распространенность ротового трихомоноза. И действительно, кто из нас не страдает кариесом зубов, воспалением десен, парадонтозом?

Что же способствует разнообразию последствий трихомонадной инфекции, если мальчики рождаются совсем, а девочки почти чистенькими? Речь идет о поражении трихомонадой половых органов. Так вот, причин несколько. Главная причина заключается виновнице болезней — самой трихомонаде. Проникнув в матку одновременно с оплодотворенной яйцеклеткой, паразиты могут по-разному повести себя. Если в период формирования яйцеклеткой лепестков некоторые из них получат разрушения от трихомонады, то впоследствии это может быть выражено врожденным уродством: отсутствием конечностей и некоторых внутренних органов, а также слепотой и глухотой. Трихомонада может быть также заглочена плодом вместе с околоплодной жидкостью во второй половине беременности либо сама проникает в прямую кишку, а затем и в кровь — в этом случае ребенок может родиться с опухолью или пороком сердца.

Вторая причина — в человеческой природе и образе жизни. Ученые установили, что потребность в половых контактах у мужчин примерно в 17 раз больше, чем у женщин; причем сексуальный пик приходится на молодой возраст. Не будучи еще готовыми к половой жизни, юноши удовлетворяют свое желание и набираются опыта у зрелых и опытных женщин- трихомонадоносительниц. Чем больше партнерш, тем активнее приток вирулентных и патогенных трихомонад. И когда молодой мужчина начинает считать себя подготовленным к семейной жизни, он даже не подозревает, какой урон уже нанес себе и нанесет еще самым близким и родным людям, заразив их трихомонадой и другой инфекцией. Еще более опасно, если девушка до замужества потеряет свою девственность.

Ведь богатая гликогеном, то есть животным крахмалом, ее вагина очень привлекательна для трихомонад. И если даже до замужества она будет иметь всего один половой контакт с опытным в сексе мужчиной, то перешедшие к ней трихомонады никогда ее уже не по­кинут. Росту и хорошему размножению паразитов способствует также парниковый эффект, создаваемый нейлоновыми плавками и тесными джинсами.

Почему человек не ощущает своего заболевания трихомонозом, хотя на вирус гриппа уже на третий день после заражения реагирует высокой температурой, кашлем, чиханием, болью, слизеотделением? Наша иммунная система так организована, что по чужеродным антигенам (белкам) она способна узнать любые проникшие в организм микробы и выработать против них специфические антитела. Но при проникновении трихомонады иммунная реакция задерживается на длительное время. А дело в том, что трихомонады могут легко уклоняться от иммунитета, например, тем, что начинают вырабатывать антигены, сходные с белковыми структурами человека, особенно с эритроцитами второй группы крови. А еще ученые выявили антигенную общность вагинальной трихомонады со сперматозоидами. Это позволяет трихомонадам, оставаясь неузнанными, творить свое черное дело. Например, попав в семенники, трихомонады закисля-ют своими токсинами семенную жидкость, что приводит к замедлению движения сперматозоидов. Головки их деформируются и, растворяясь, уменьшаются в размерах. И тогда обессиленные сперматозоиды втягиваются внутрь трихомонад, где и переваривается эта деликатесная пища, богатая половыми гормонами. А они так нужны для оплодотворения и размножения трихо­монад. Но это как раз и причина мужского бесплодия.

А если сперматозоиды все- таки доберутся до вагины женщины, но будут там перехвачены вагинальными трихомонадами, то это как раз и есть одна из главных причин женского бесплодия. О том, что может произойти с плодом, если трихомонады проникнут в матку, мы уже знаем.

Не меньший вред наносят ротовые трихомонады, проникающие при поцелуе или пользовании общей посудой. Этот процесс протекает также незаметно для нашей иммунной системы: сначала появляется незначительный кариес зубов, затем крошатся и расшатываются зубы, нарывают десны. Не выявив возбудителя заболевания и не зная, с чем бороться, стоматологи борются с зубами, вырывая их. А виновники человеческого несчастья остаются в десне, что в дальнейшем может стать причиной рака или саркомы.

Человек, как и в случае с вагинальной трихомонадой, не догадывался бы о заболевании ротовой полости, если бы не изобретение человека — зеркало. И глядя в него, слегка подключив свое воображение, любой из нас сможет представить, как постепенно и неуклонно происходит разрушение и других, скрытых от наших глаз органов.

Все описанное здесь — горькая истина, которую еще не осознают медики ввиду «своей узкой специализации», и не знают люди, далекие от медицины. Многие, возможно, предпочтут и далее не знать. И их возмутит этот откровенный разговор. Но ведь рак, инфаркт и неполноценная сексуальная жизнь, грозящие вымиранием и вырождением, как война, вошли в каждый дом. Да, страшно узнать, на какую мучительную смерть мы обречены при попустительстве медицины. Но за нашим поколением идут следующие: наши дети, внуки и правнуки. Их нужно спасти и сохранить. А это возможно сделать только на государственном уровне при участии и поддержке всего народа.

Семь долгих лет моей работы над трихомонадной проблемой не остались бесполезными.

Многочисленные письма и телефонные звонки из различных регионов России и зарубежья убеждают, что люди поняли, оценили и поверили в достоверность моего открытия. Трихомонада стала все увереннее входить и в умы меди­ков. Трихопол стал настольным препаратом у радиологов ВОНЦа. Противотрихомонадными средствами лечат язвы желудка, пневмонии нетуберкулезного характера и парадонтозы, используют при операциях и химиотерапии онкологических больных, применяют при лечении кардиологических больных. И наконец, появилась зубная паста с метронидазолом, правда, зарубежного производства. Пока у нас разбираются с трихомонадой, иностранцы уже приступили к выпуску противотрихомона-ных лекарственных и гигиенических новинок.

ПОКАЛЕЧЕННАЯ СУДЬБА

Большой трагедией для людей оборачивается их неосведомленность о существовании и заразности ротовой и вагинальной трихомонад и совершенная безграмотность врачей, к которым заболевшие обращаются. В качестве примера расскажу вам о судьбе 36-яетнего мужчины, которую он поведал мне и предложил рассказать другим, чтобы предупредить от ошибок, им совершенных.

«Трихомонадная эпопея» П. началась в 15 лет. Забыв плавки на урок физкультуры, он воспользовался предложенными товарищем, которые оказались несвежими. Через несколько дней прекратилась самопроизвольная эрекция, пропали поллюции и появился зуд в головке полового члена. Спустя несколько месяцев начались едкие выделения — это проявил себя баланопостит. А через год началось диффузное выпадение волос с лобка и образование белых точек на стыке головки и крайней плоти полового члена.

Своей бедой юноша не мог ни с кем поделиться, стеснялся об этом поговорить и со своими родителями. Поступив в институт, жил в общежитии, пользовался с однокурсниками общей посудой. И каково же ему было услышать, когда товарищи стали жаловаться на отклонение половых функций?!

Через пять лет, сдавая анализ мочи, П. обнаружил в ней хлопья, что, как он понял, свидетельствовало об осложнении его болезни. Молодой человек обратился за помощью в кожно-венерологический диспансер. Но врач, узнав, что пациент не вступал в интимные контакты с женщинами, обругала и выгнала его. Замечая, что болезнь прогрессирует, П. через год повторно обратился за помощью к врачам, но опять встретил непонимание и нежелание разобраться в причинах тех патологических симптомов, что беспокоили больного.

Выходит, что даже в кожно-венерологических диспансерах, по-видимому, кроме возбудителей сифилиса и гонореи, не интересуются возбудителями других болезней половой системы, в том числе трихомонадой.

Оставшись один на один со своей болезнью, несчастный юноша, отвергнутый врачами, с ужасом наблюдал, как прогрессировала его болезнь: появились боли под копчиком, начался простатит, перешедший осенью в острую форму. На этот раз, когда болезнь перекинулась в вышележащие органы, врачи занялись больным и направили на анализы. Вероятно, трихомонада была в цистоподобной форме — ее не обнаружили. Вообще никакой инфекции не обнаружили. И юноше ничего не оставалось, как снова остаться наедине со своей бедой.

Вскоре он женился, но вновь почувствовал ухудшение своего состояния. Пытался лечиться горячими ваннами. Но когда и это не помогло, сел за литературу, докопался до трихомонады, баланопостита и простатита, клинические проявления которых он испытал на себе. Тогда-то, задним числом, он и поставил себе диагнозы переходящих одна в другую болезней. Опять устремился к врачам, желая помочь им вылечить себя. «И чего я только от них не наслушался? Но помощи опять не получил...» — с горечью пишет П. Здесь он узнал, что бывший одноклассник, от нечистых плавок которого пошли все его болезни, лежит на излечении в кожно-венерологическом диспансере.

Через год у П. родился ребенок, затем еще один. Его жена часто укладывала голеньких мальчиков б постель родителей. И отец с ужасом обнаружил, что у малышей начался баланопостит.

Спустя несколько лет больному удалось попасть в Санкт-Петербург, где он прошел обследование и где ему был поставлен правильный диагноз: хронический уретропростатовезикулит трихомонадный. Провели курс лечения, который оказался малоэффективным. Жена от лечения отказалась и развелась с ним, забрала детей и снова вышла замуж. П. вынужден был уйти из дому, живет в общежитии.

Сейчас молодому человеку нет и 40 лет, но более половины жизни он потратил на борьбу с трихомонадой один на один. Так нужная ему помощь меди­ков не была своевременно оказана. Если его болезнь развивалась двадцать лет, то одним курсом лечения от нее не избавиться. Сексуальная жизнь внешне здорового и красивого мужчины продолжалась всего 10 лет. Сейчас он импотент. Считает себя неизле­чимым. Уверен, что большинство его одноклассников и сокурсников в той или иной степени страдают той же болезнью.

В небольшом городке, где сейчас живет П., молодой мужчина вновь попытался обратиться за помощью к медикам. Ему не помогли, но при этом не соблюли и врачебную тайну: о его болезни стало известно многим. Сейчас живет изгоем. Письмо ко мне он закончил словами: «Я — конченый человек. Детей бы вылечить. Помогите, пожалуйста!» И я пытаюсь ему помочь...

Трагедия ранней импотенции мужчин, женского и мужского бесплодия в нашей стране приняла грандиозные масштабы. И если об этом молчат, не умеют диагностировать и лечить, то это не значит, что проблемы не существует. У нас не принято говорить о сексе, в том числе и в лучшем смысле этого слова, как единственном способе продолжения своего рода. А эти понятия необходимо прививать уже с детского возраста и готовить подростков к будущей взрослой жизни.

Наш больной П. на горьком опыте убедился в возможности передачи инфекции бытовым способом — через белье и постель. Кроме того, перед женитьбой П. имел короткую связь с женщиной, от которой он приобрел не только сексуальный опыт, но и дополнительно к тому, что имел, заразу. И теперь жестоко расплачивается за свои ошибки.

И сколько же молодых людей, не ведающих о трихомонаде и ее последствиях, вступая в случайные связи, расплачиваются за это в дальнейшем! Нередко паразит прихватывает с собой при переселении в нового хозяина сопутствующих микробов: хламидии, цитомегаловирус, герпес и даже ВИЧ. И не избавиться окончательно больным от этой заразы во веки веков до тех пор, пока медицина не займется всерьез трихомонадой.

Пренебрежение медицины трихомонадой только на руку паразиту — ей вольно жить в человеческом теле. Образуя свои колонии в сердце, она вызывает инфаркт, в половых органах — импотенцию, а в печени или почках — рак. Отсюда понятно, что во всех этих случаях мы имеем дело с новообразованиями, которые не способна лечить медицина, хотя человечество уже стоит на грани вымирания и вырождения. Такой исход предвидел и об этом предупреждал известный онколог М. Невядомский: «Медицина не изживет своего кризиса, пока онкология не даст ясного, четкого ответа на вопросы этиологии и патогенеза опухолей. А сможет она это сделать, лишь безоговорочно отказавшись от идеалистических и виталистических концепций, перейдя на базис биологических, строго материальных учений, к числу которых прежде всего принадлежит теория паразитарного происхождения новообразований». Время показало, что профессор Невядомский был прав.

МЕДИКИ В ОБОРОНЕ

Date: 2016-08-31; view: 408; Нарушение авторских прав