Злокачественная опухоль медицины

Теперь мы знаем: рак — явление древнее. Его возбудителем является древнейший микроорганизм — одноклеточный паразит жгутиконосец трихомонада. Жгутиконосцы являются родоначальником многоклеточности, в том числе и человека, которого природа взлелеяла и одарила интеллектом. Но вопреки замыслам природы, которая из поколения в поколение усложняла и совершенствовала растительный и животный мир, украшая им нашу планету, часть жгутиконосцев уже тогда стали теми, о ком говорят: в семье не без урода. Они не захотели усложняться, увеличиваться в размере, совершенствоваться и остановились в своем развитии — остались клетками.

Биологам удалось проследить, как из свободноживущих, в видовом отношении немногочисленных trichomonadidae развились крайне многочисленные по вивидовому составу паразитические трихомонады. Присущая большинству свободноживущих простейших способность образовывать покоящиеся стадии облегчает им при переходе к паразитизму возможность передачи инфекции другим особям хозяина. У трихомонады человека это цистоподобная стадия, при которой клетки приобретают округлую форму и становятся похожими (но не идентичны) на некоторые клетки крови и тканей человека. Но в своем активном состоянии (тогда простейшие становятся узнаваемыми) они требуют жидкой или пропитанной влагой окружающей среды. Они находят себе под ходящие условия на суше, лишь поселяясь в кишечном тракте, крови и даже тканях различных животных и человека.

Наша природа продемонстрировала свои неограниченные возможности, создав из мельчайших микроорганизмов гигантов динозавров и бронтозавров. Эти громадные существа в те времена не имели достойных противников и распространились по всему земному шару. Просуществовав более 40 миллионов лет, они бесследно исчезли. Предположения о том, что эти гиганты погибли от метеорита, упавшего в Мексике, или от ледников, недостаточно убедительны ввиду их пространственного ограничения. И в то же время в ископаемых останках динозавров обнаруживают опухолевые изменения костей, что свидетельствует: животные погибли от рака.

К счастью, природа умеет исправлять свои ошибки. Увидев, что созданные ею гиганты не способны противостоять многочисленным одноклеточным паразитам, она перешла от количества к качеству — созданию разумных существ. Венцом творения ее стал человек, наделенный интеллектом, который в свою очередь постоянно совершенствовался. Природа справедливо предположила: не физическая мощь, а интеллект должен править миром. И ока оказалась права. Изучая костные останки древних людей, обитавших на Земле 100-150 тысяч лет назад, ученые установили, что каждые пять неандертальцев из десяти умирали, не дожив до 25 лет. В костях, суставах и челюстях древних людей палеонтологи видят их опухолевые изменения, что также подтверждает: люди погибали от рака. Но все же за прошедший период, не без помощи интеллекта, люди сумели создать для себя нормальные условия существования и повысить продолжительность своей жизни в 3-4 раза.

Однако многие не подозревают, что бороться с возбудителем рака помогали человеку... бактерии и вирусы. Правда, помощь эта была своеобразная. Сосуществуя в организме человека, бактерии, грибки, вирусы и простейшие сдерживают размножение друг друга. Но когда при благоприятных условиях в организм человека проникают бациллы чумы и начинают усиленно размножаться, они подавляют все другие инфекции, убивают человека и тем самым спасают его то рака.

Жгутиконосцы, переходя на паразитизм, сохранили многовековой опыт и важнейшие свойства своих свободноживущих собратьев, которые позволили бы им выжить. А в иммунном организме своего хозяина они обзавелись еще новыми качествами, которые, с одной стороны, позволяют им длительное время оставаться нераспознанными, а с другой — путем образования многочисленных колоний (опухолей и тромбов) и расселения их путем метастазирования колонизировать весь организм и одерживать победу над че­ловеком. Почему же медицина, выделившись из биологии 76 лет назад в самостоятельную дисциплину, не сохранила все лучшее, что наработали биологи, не сверяла все свои гипотезы возникновения рака с биологическими представлениями о человеке и его взаимоотношениях с окружающим и живущим в нем мире, которые и вызывают его болезни? Каковы же эти взаимоотношения? Все чужеродные микробы, клетки, вещества, попавшие в организм, называют антигенами. При попадании антигенов в организм последний вполне воинственно на них реагирует благодаря иммунной системе, которая стоит на страже здоровья человека. Иммунитет в основном представлен лимфо-идной системой, главной клеткой которой является лимфоцит — разновидность лейкоцитов — белых кровяных телец. В одном миллилитре крови здорового человека содержится более 5 тысяч лейкоцитов. Лимфоциты составляют 1/3 общего количества белой крови. В отличие от лейкоцитов лимфоциты находятся не только в крови, но являются главными клетками тканевой жидкости — лимфы. Они входят в состав лимфатических узлов, вилочковой железы, селезенки, миндалин и т. д. В общей сложности лимфоциты составляют около 1% массы тела человека. В отличие от лейкоцитов, которые легко узнаваемы благодаря своеобразию их дольчатых ядер в большом объеме цитоплазмы, лимфоциты, наоборот, имеют большое круглое ядро, вокруг которого расположен узкий ободок цитоплазмы — клеточной жидкости: На эти клетки-защитники очень похожи цистоподобные трихомонады, которые представляют собой сгустки протоплазмы, окруженные разуплотненной протоплазмой — участком цитоплазмы разной величины.

Почему лимфоциты считаются основными клетками иммунной системы? Потому что на их поверхности находятся особые молекулы-рецепторы, вырабатывающие антитела, то есть белки, реагирующие с антигеном или убивающие попавшие в организм чужеродные клетки. Причем на каждый антиген вырабатываются специфические антитела.

При взаимодействии антител с антигенами — чужеродными микробами можно наблюдать различные картины: активно движущиеся микроорганизмы прекращают движение и переходят в устойчивую неподвижную форму, как бы притворяясь мертвыми: микробы склеиваются друг с другом (агглютинируют); клетки растворяются. У возбудителя рака — трихомонады защитный набор более разнообразен. Этот паразит способен выделить антигены, идентичные антигенам тканей человека. Подобные наблюдения, сделанные в свое время паразитологами, позднее были подтверждены онкологами: зафиксированы случаи, когда антитела защищали опухолевые клетки от своих же лейкоцитов.

Трихомонады так же легко переходят в устойчивую неподвижную цистоподобную форму. При этом они выделяют клейкое вещество фибронектин, которое одновременно является их защитной оболочкой и сорбентом, на который они наклеивают сопутствующую микрофлору: стрептококки, стафилококки, хламидии и другие микробы. Это позволяет паразитам также оставаться неузнанными, так как иммунитет реагирует на микробы, которыми трихомонады окутали себя.

Паразитический жгутиконосец трихомонада за десятки миллионов лет существования в иммунных организмах многоклеточных настолько приспособился быть неузнаваемым, что и остается таковым, несмотря на технический прогресс, временное измерение которого составляет всего несколько десятков лет. Поэтому, не узнав чужеродную трихомонаду, медики стали искать причину рака в самом человеке. Медицина, выйдя из биологии, попрала важный для нее закон: если есть болезнь, то должен быть и возбудитель этой болезни. Медики — это тоже люди — сыновья и дочери создавшей их природы. Но они попрали закон уважения к породившей их природе, обвинив в бракодельстве — наделении человека неустойчивыми клетками, которые якобы могут превращаться в раковые и убивать человека. За роковые ошибки медицины невинные люди расплачиваются страшными неизлечимыми болезнями, возбудителей которых до сих пор не выявила медицина.

Что же помешало и сейчас мешает медикам, когда в печати, по радио и телевидению прошли многочисленные сообщения о паразитарной этиологии рака, инфаркта и СПИДа, признать хотя бы саму возможность существования биологического возбудителя этих болезней? Консерватизм!

Консерватизм — злокачественная опухоль медицины. Судите сами. Еще на заре рождения медицины древний мудрец Гиппократ предупреждал полуграмотных лекарей: «Не навреди!» С тех пор минули тысячелетия, медицина вышла на новые уровни науки, оснастилась современной техникой и новыми технологиями диагностики и лечения. Но по-прежнему остается верна устаревшей клятве начинающих медиков «Не навреди!». Она просто не готова ее заменить на более нужную людям клятву: «Излечи!» Более того, она вредит больному своим травмирующим лечением. Доказательство этому люди ощущают на себе: неуклонный рост заболеваний неизлечимыми болезнями, безуспешность медицинского вмешательства, вырождение и вымирание при снижении общей продолжительности жизни, которая для мужчин стала менее пенсионного возраста.

Трудно представить, но медицина сейчас насчитывает до 30 тысяч болезней, и только 5 тысяч из них излечимы. Почему болезней так много? Потому что многие из них — это разные стадии или местные проявления одного и того же заболевания всего организма, вызванного определенным биологическим возбудителем. Почему эти болезни неизлечимы? Потому что не выявлены их возбудители. И как следствие этого медики борются не с причиной болезней, а с ее симптомами и следствиями: подавляют симптомы болезни — боль и температуру, вырезают разрушенные органы, заменяют протезами суставы и челюсти.

Современная медицина, как и столетия тому назад, не способна идти впереди болезней, чтобы их предотвратить. Ее консерватизм — явление древнейшее. Известный в свое время в России врач Бенедикт писал: «Ни в одной отрасли человеческого знания факты не отрицаются и не игнорируются так долго, как в медицине. Каждая страница истории говорит нам, что самые бессмысленные положения принимаются, если они соответствуют господствующим воззрениям, и, напротив того, самые очевидные истины были игнорированы и устранены посредством оклеветания автора, коль скоро они стояли в разрезе с господствующими мнениями».

С тех пор ничто существенно не изменилось. Вот вам пример современного метода отрицания факта открытия возбудителя рака и оклеветания его автора — письмо начальника управления научных учреждений Минздравмедпрома О. Нифантьева в адрес председателя Комитета по охране здоровья Н. Герасименко от 01.07.96 г.: «Управлению научных учреждений Министерства здравоохранения и медицинской промышленности Российской Федерации Т. Я. Свищева хорошо известна. По специальности она химик, нигде не работает, занимается исключительно тем, что пишет письма во всевозможные инстанции и газеты. Предложения ее абсолютно абсурдны. Мы встречались с ней многократно. По указанию директивных органов ее предложения направляли на экспертизу в НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова, НИИ им. Герцена. Мнение экспертов и нашего управления едино: дальнейшая переписка с гр. Свищевой Т. Я. нецелесообразна».

ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ

Но не все специалисты отвергают факт открытия возбудителя рака и его общественную значимость. Например, президент федерального центра сертификации, автор более 100 научных статей и книг по целому ряду направлений, в том числе и медицинскому, изобретатель, доктор экономических наук Борис Алексеевич Минин сделал оценку общественной значимости моего открытия по раку. В своем интервью редактору журнала «Чудеса и приключения» он рассказал следующее.

— Можно ли выразить в цифрах, понятных простым людям, эффект разработки Тамары Яковлевны?

— Конечно. Годовой экономический эффект этого новшества (потенциальный!) нами определен примерно в полтора триллиона рублей. Разумеется, следует говорить еще и о социальном эффекте. Не могу не. сказать, что взяться за эти расчеты меня заставили не только весьма впечатляющие первые публикации о работе Т. Свищевой, но и сами научные материалы, любезно предоставленные автором. Судя по всему, передо мной оказалось то, что не без иронии в народе называют панацеей, а наука обновления (новистика) — инвариантом, то есть новшеством очень большого масштаба, полезного эффекта. Так вот, мое твердое убеждение: именно подобные инварианты нам главным образом и нужны. И они требуют особого общественного внимания с самого дня появления.

— Как их распознать среди потока средних, сереньких, как отличить от огромного множества произведений воспаленного ума, очень похожих на настоящие? Как их оценить (взвесить) по общественной полезнос-тш, учтя все плюсы и минусы, и главное — как научиться наиболее эффективно реализовывать лучшее?

— Чаще всего для оценки очень значимого мы пытаемся использовать такие слова, как огромный, большой, замечательный, прекрасный, талантливый, великий, и другие. Но много ли они выражают без цифр, без меры? Очевидно, есть области глубоко гуманитарные, скажем, философские, где именно вербальная характеристика что-то и дает. Мне лично кажутся смешными и достойными сочувствия потуги, например, рекламщиков, которые пытаются подменить точную характеристику рекламируемого предмета его раскрашенным словесным описанием или, скажем, более или менее удачной постановкой телевизионных кли­пов. Получается какое-то извращение-подмена соревнования товаров соревнованием рекламоизготовителей.

Так же неуклюже мы оцениваем новшества, научные открытия, изобретения... Предположим, у той или иной фирмы оказались лишние деньги и она решила их вложить в общественно полезное дело. Что и как она может выбрать? Задача не из легких. Между прочим, проведенные нами несколько лет назад в сфере Госкомизобретений расчеты общественной значимости ранга (сотен самых разных научно-технических достижений НИОКР, изобретений и официально зарегистрированных открытий) показали, что различия их между собой по общественной полезности более чем на девять десятичных порядков, то есть в миллиарды раз!

Разработанный нами метод как раз для подобных расчетов.

Еще несколько слов о презрительно бросаемом в лицо исследователям слове «панацея». Сразу заметим: панацея по энциклопедическому определению — это несуществующее лекарство, на поиски которого были направлены тщетные усилия средневековых алхими­ков. Но в то же время пагас — латинское название женьшеня, корня жизни.

Следовательно, панацеи нам нужны, и разработка Т. Свищевой — одна из них.

В середине прошлого века молодому врачу из Австро-Венгрии Игнацу Земмельвайсу пришла в голову простая до невозможности мысль: повсеместная тогда в Европе 20-процентная смертность рожениц — это не Божье наказание. Причина в том, что акушеры мыли руки не до, а после родов... Земмельвайс нашел причину (сделал открытие) и на какой-то интуиции, откровением, нашел и предложил лучший до сих пор антисептик- хлорную известь (сделал изобретение). Заметим, тогда человечество еще не знало о микробах, и неудивительно, что у научной общественности это открытие вызвало не просто непонимание, это был для них стресс, повод для негодования. Открытие напрочь отвергли и глухо замалчивали почти полвека. За это время слишком настойчивого автора сгноили в психиатрической больнице. Знаете, во что вылилось это непризнание панацеи

Европе? В 100 миллионов жизней женщин в самом расцвете сил. Вот цена людского консерватизма.

Вспомним, например, десятилетия борьбы чуть ли не всей научной медицинской общественности против панацеи К. Бутейко — его открытия, что глубокое дыхание является причиной большинства болезней. Если бы не перестройка, он боролся бы за выдачу госслужбой СССР авторского свидетельства уже больше 26 лет. Не говоря уже о реализации идеи. Сейчас он это делает силами своей очень неплохо организованной фирмы. И для открытия Т. Свищевой необходима общественная поддержка, нужны понимающие общую пользу спонсоры. Ведь она предлагает бороться со скрытыми источниками многих массовых болезней. Выгоды тут очевидны, и можно надеяться на международное сотрудничество. Необходима в первую очередь общероссийская клиника типа глазной больницы С. Федорова, естественно, при первоначальной поддержке государственными (бюджетными) ассигнованиями.

— Значит, рынок все-таки помогает новаторам?

— И да и нет. Рынок, который мы сотворили по образу и подобию существующих на Западе образцов, крайне далек от идеала. В нем властвуют злые стихии. Потребитель в нем слеп и глух, прогресс при нем похож больше на зигзаг, чем на прямую линию. Кроме того, этот рынок небезопасен природе и самим людям. Мы уже изгадили все, что могли, — и в природе, и в себе, прочно внедрили в себя потребительскую психологию, консерватизм и жестокий эгоизм.

Наши настойчивые предложения во все мыслимые инстанции по оценке и безусловной компенсации всего общественно значимого вреда — например, экологического, или от задержки признания и внедрения потенциально эффективных изобретений, или от введения неоптимальных законов и т.д. — не пробиваются ни через какие административные преграды, и судьба социально важного открытия, эквивалентного по значимости нескольким миллионам человеко- лет среднего труда, хотя бы той же Т. Я. Свищевой, ну никак не замечается теми, кому это положено по службе, и никто не несет за это ответственность.

— Как вы работали над определением общественной и экономической значимости открытия Т. Свищевой?

— Вкратце метод включает определение потенциально научного, социального и экономического годового эффекта и срока морального износа. Их произведение (полный потенциал) определяет полный ранг новшества как десятичный логарифм отношения полного потенциала к среднегодовой производительности одного человека. С учетом этапов разработки определяется средняя вероятность использования потенциала и по нему — «доказанный ранг», а по результатам фактического использования — «ранг фактический». Все виды расчетов я проводить здесь не буду. Заинтересованные в методике пусть обращаются непосредственно в наш центр сертификации.

— Каковы же ваши общие выводы?

— По высокому масштабу потенциального воздействия конечных результатов на экономическую, социальную и научную сферы открытие Т. Свищевой, безусловно, принадлежит к числу общественно полезных и весьма эффективных. Исследования в данной области следует продолжать на самом высоком уровне и преодолеть консерватизм нашей медицинской элиты. Я предлагаю поставить под общественный контроль те средства, которые будут выделены для активизации исследований, поставив наносимый обществу ущерб (нереализованный эффект открытия) в прямую зависимость от времени затягивания окончательных решений и внедрения.

Конечно, здесь нужна широкая помощь средств массовой информации. При этом следует серьезно позаботиться об информированности медицинской научной общественности.

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА

Итак, вам представлены два альтернативных мнения о моем открытии возбудителя рака, заключение двух докторов наук. О. Нифантьев, который несет ответственность за ухудшение здоровья россиян, называет мое открытие абсолютно абсурдным. А Б. Минин, независимый эксперт, здоровье которого в немалой степени зависит от характера научной политики в медицине, оценивает мое открытие как панацею. Кто из них прав, вы сможете сами решить, дочитав эту книгу до конца.

А я хочу вернуться к письму-клевете Нифантьева. Не было у нас с ним многократных встреч. И уверена, что в отличие от Минина он даже не читал мои «Отчеты об экспериментах», подтвердившие паразитарную природу рака. А если читал и ничего не понял, значит, должность начальника управления по науке ему не по плечу. Об этом можно судить и по контраргументам, которые Нифантьев выдвигает не против сути открытия мирового значения, а против его автора: «По специальности она химик, нигде не работает, занимается тем, что пишет письма «во всевозможные инстанции и газеты».

О разнице между химиком и медиком я уже говорила онкологам. Сейчас готова с небольшой редакцией это повторить: если положить перед медиком набор костей, он безошибочно их перечислит: берцовая, лобная, лопатка..... а химик, даже не зная их названий, скажет, что между ними общего и в чем они различны. А все потому, что в медицине обучение построено на зубрежке, а работа — на готовых методиках и впрок заготовленных рецептах. Для медика прозрачный раствор — это только прозрачный, а для химика — это предмет для анализа. Но сделав его, химик назовет состав и порекомендует, на что его можно употребить. А медики не любят анализировать истинную причину болезни и не докапываются до ее биологической природы, они ее определяют по симптомам: голова болит — давление, температура и кашель — простуда, слабость — переутомление, тошнота — отравление. Пропишут таблетки или микстуры и отправят домой. А у больных со временем эти симптомы обогатятся другими, которые тоже будут подавляться врачами. И смотришь, через несколько лет у них окажется: у кого голова болела — инсульт, у кого кашель был — рак горла, у страдавшего слабостью — инфаркт, а тошнотой — диабет или рак желудка. Химик бы этого не допустил!

По поводу моей не работы Нифантьев тоже лукавит. Хотя я действительно почти восемь лет не получаю от государства зарплаты и трудовой стаж мне не засчитывается, но я регулярно работаю по 10-14 часов без выходных. Сначала месяцами не выходила из библиотек, законспектировав 50 тетрадей мелким почерком, затем организовывала научные эксперименты на животных с опухолевыми клетками и трихомонадами, проводила обследования людей на трихомонаду, изучала и фотографировала препараты крови, ротовой и вагинальной трихомонад, разрабатывала методики доопухолевой диагностики, профилактики и лечения рака. И все это, по- нифантьевски, не работа?! Что ж, консерваторам это не понять. И когда он по телефону однажды меня упрекнул в том, что я печатаюсь в газетах и журналах, то есть довожу до людей свое открытие и предупреждаю их о заразности рака, мне пришлось ответить: «Время нас рассудит...»

Единственно, в чем прав Олег Евгеньевич, так это в том, что я обращалась во всевозможные инстанции, в том числе и к нему, но... бесполезно. Раньше было достаточно одного письма в газету, не говоря о статье, или одной встречи с умным руководителем, и любой сложности вопрос можно было, решить. Сейчас по моей проблеме вышло более 50 публикаций, 5 выступлений по центральному радио и столько же по телевидению, но реагируют только простые люди, преимущественно заложники официальной онкологии.

А в государственные инстанции пишу не только я... Есть письма обо мне, есть и ко мне. Два из них представляю вашему вниманию. Письмо первое.

Председателю Комитета Государственной Думы по охране здоровья Н. Ф. Герасименко

Уважаемый Николай Федорович!

Направляя Вам материалы исследователя-практика Свищевой Тамары Яковлевны, надеюсь на объективную профессиональную оценку ее пионерского взгляда на природу раковых заболеваний.

Не берусь давать советы, но слишком страшна эта болезнь, чтобы игнорировать малейший шанс на ее обуздание. Тем более, что печальный опыт замалчивания даже реальных побед на этом фронте Россия уже имеет — достаточно вспомнить Троицкую из Калуги, которая в семидесятые годы не только успешно излечивала созданной ею вакциной целые семьи членов ЦК от некоторых видов рака, но и освоила профилактику болезни. Приложение: материалы на 9 л.

Председатель Комитета С. С. Говорухин.

Как не быть благодарной далекому от медицины Станиславу Сергеевичу, который озабочен здоровьем своего народа и состоянием науки в России.

А вот письмо второе.

Свищевой Т. Я.

Уважаемая Тамара Яковлевна!

Ваши материалы еще раз внимательно просмотрены ведущими специалистами Российской академии медицинских наук. На них получены отрицательные рецензии. В связи с этим повторно сообщаем, что Ваши материалы могут быть заслушаны на бюро Отдела клинической медицины РАМН после получения новых дополнительных научных данных, подтверждающих Вашу теорию.

Академик-секретарь ОКМ РАМН академик РАМН Е. М. Гусев.

Чувствуете, какая разница между этими письмами? Представляете, могущественная.

Академия медицинских наук великой державы предлагает безработной Свищевой на собственные средства продолжить исследования для получения новых дополнительных научных данных?! Но разве тот объем исследований, который был мною осуществлен на клеточном, молекулярном и генетическом уровнях, а также многочисленные фотоснимки жгутиковых амебовидных и цистоподобных трихомонад в крови недостаточны для того, чтобы принять их за отправную основу для дальнейших исследований уже на официальном уровне?

Кроме того, в какой науке умозрительное заключение «ведущих специалистов», не знающих паразитологии (трихомонады), ценится выше результатов научных экспе­риментов, проведенных в ведущих институтах страны? И наконец, сейчас половина научного потенциала уехала за рубеж, институты полупустуют, а Свищевой, открытие которой только по раку имеет экономический эффект 1 600 миллиардов рублей, не могут предоставить рабочее место для проведения дальнейших экспе­риментов. Я даже денег не прошу, которые смогла бы, возможно, найти у спонсоров под такое событие — сотрудничество с официальной медициной! Только непонятно, какие дополнительные научные данные нужны академику Гусеву.

Говорят, безвыходных положений нет. А что, если и я на время отторгну официальную медицину? Ведь кроме нее есть люди, которым нужно мое открытие и те рекомендации по профилактике и лечению рака, которые я могу дать. Есть и такие специалисты, которые способны поверить в достоверность моего открытия и готовы помочь в его реализации. В первую очередь это известные ведущие радио- и телевизионных передач, журналисты и редакторы журналов и газет, публиковавшие мои статьи. Особо благодарна главному редактору журнала «Природа и человек» («Свет») Захаренкову Владимиру Изотовичу, принявшему решение издать мою книгу.

Писать ее было нелегко, работая по 14 часов в сутки.

Сделать открытие возбудителя рака для меня было делом несложным. Сложности начались позднее, когда нужно было экспериментально доказать себе и другим достоверность своего открытия. Вот тогда я и стала себе задавать вопрос: «Почему — я?» Какие силы заставили меня, далекого от медицины сибирского химика по образованию и изобретателя технологий по призванию, заняться страшной и таинственной проблемой рака, а затем — инфаркта и СПИДа, над которыми не одно столетие работают специально подготовленные ученые и врачи всего мира?

Может, это высшие силы остановили свой выбор на мне? Говорят, каждый появившийся на Земле предназначен для выполнения определенной миссии. Но не все ее выполняют. Возможно, не одной мне было поручено разоблачить коварную трихомонаду, и только я довела это дело до логического конца? Вопросов много — ответа пока нет.

Но у нас в России каждый по-своему пытается объяснить происходящие в мире явления. Например, Е, Л. делает это с помощью СЛОВА. Ему принадлежат следующие умозаключения: «Вначале было Слово... Хотелось бы сказать: Огненное Слово, или Солнечное Слово. Уверовавший в тайны Слова, раскрывающий их, распространяющий их и вовлекающий других людей в сотворчество оздоравливается духовно — душевно — телесно сам и помогает обрести целостность, исцелиться человечеству.

Звуки наших фамилий, имен, отчеств, псевдонимов, кличек, прозвищ влияют на нашу судьбу и проявляются в словах, которые образуются из сочетаний этих звуков. Многие имена, названия рек, городов, поселений на планете Земля — ТерРА сохраняют тайну РА. РА — есть Солнце в понимании древ­них. Слова «врач» и «здравие» объединяются созвучием РА.

В нашем Отечестве все более ощущается и для многих уже видится солнечно-огненное преобРАжение. Второе РАжение человечества становится явью и проявляется через многих солнечно-огненных людей, увлекающих за собой сподвижников, добровольцев, желающих окунуться в тайны солнечной речи.

Солнечно-огненное предназначение Свищевой Тамары Яковлевны проявляется явно в ее подвижнической деятельности, в поисках оздоровления человечества. Солнечно-огненное пРАполе, состоящее из слов и созвучий ее имени, фамилии, отчества направляет подсознательно ее деятельность, отображая пРАВолю ПРАБога.

ТА-ТАйна, изобреТАтельность, аТАка, каТАклиз-мы, ТАктика...

МА — дуМАть, ПОНИМАТЬ, приниМАть, обни-МАть...

РА — Рак, РАй. РАзум. РАционализация, оздоРАвливание...

ЯковЛЕВна — ЛЕВ (в астрологии ЛЕВ является символом Солнца) — воЛЕВая... (у Иисуса Христа было два апостола Якова, а всем известные библейские братья Авель и Иуда по отчеству были Яковлевичами).

Свищева — Вещая, посвященная, просвещение, освящение, предвещение...

Искра ПРАБога есть в каждом?»

Итак, искра Божья есть в каждом — с ней мы появляемся на свет. И никому из людей не дано гасить искры чужих жизней, особенно если раскрыта тайна их горения. Не своей волей я вошла в медицину и открыла возбудителя рака, и потому грешно оскорблять и третировать меня. Умные люди должны уметь из всего извлекать пользу: на базе любого открытия можно сделать тысячи новых открытий и изобретений. Но все-таки почему я занялась раком? Ответ на этот вопрос дала сама жизнь.

Самым ярким воспоминанием раннего детства были похороны бабушки, которую очень любила вся наша многочисленная семья. Моя мама буквально бросалась в могилу, когда опускали гроб. И я, плача навзрыд, вместе с другими пыталась ее удержать. Тогда я еще не понимала, что бабушка умерла от рака желудка.

Позднее, учась в школе, попала на трофейный фильм «Собор Парижской Богоматери». В нем несчастный горбун-звонарь наверху, вдали людей, постоянно писал слово «рок». Машинально, задумавшись, я стала тоже выводить на бумаге это слово. Но однажды, испугавшись, заменила букву «а» и получила слово «рак», посчитав его более безобидным. Наверно, тогда я имела в виду обыкновенного рака, который для многих является приятным деликатесом. Но дальнейшая жизнь показала, что именно раковая болезнь стала роком моей семьи, а проблема рака — моим роком. Переехав из родного

Красноярска на Енисее в другой город, я не теряла связи с родными, но самыми мучительными поездками туда были — на похороны. До гибели младших братьев, когда от рака умирали старшие родственники, я в полной мере еще не ощущала тяжесть своего рока. Близнецы Алеша и Миша были на 9 лет моложе меня. Ровесники их в шутку прозвали пятнадцатиминутниками. Старший из них, Алеша, был более здоровым, судьба его была более удачной: имел семью, воспитал хорошего сына. А Миша с детства был очень болезненным: всякая инфекция к нему липла. Личная жизнь не сложилась, да и встреченная им женщина была не из лучших. В возрасте 25 лет у Миши появился гастрит, к 30 годам — импотенция. Кто ему тогда мог помочь? Это сейчас я твердо знаю, что в бедах моего младшего брата были виновны трихомонады. Первое заражение вагинальной трихомонадой произошло, вероятно, в утробе матери. Второе — ротовой трихомонадой из «жвачки» — жеванным пожилой няней хлебом с сахаром в марле, которую принято было давать послевоенным детям. И далее, во взрослой жизни, конечно, происходили заражения трихомонадами, о которых не догадывался ни мой брат, ни виновники инфекции...

Расщепляя питательные вещества в желудке и выделяя молочную кислоту, они вызывали жжение, которое Миша нейтрализовал раствором питьевой соды, и боль на время стихала. Другие колонии паразитов обосновались в половом органе и, перекрыв кровеносные сосуды, стали причиной развития ранней импотенции.

Официальная медицина импотенцию и за болезнь не считает. Медики не предполагают самого факта существования возбудителя этого заболевания, поэтому и не знают, как лечить. Между тем раннее половое бессилие — это не только трагедия мужской половины населения нашей страны, которая обедняет их сексуальную жизнь, но и государства в целом: оно не досчитывается многих своих граждан, которые не смогли появиться на свет. Стыдясь своей тайной болезни, мужчины по-разному ищут выход из своего положения: одни, страдая, остаются в семье, другие надеются на возбуждение потенции на стороне, третьи... кончают жизнь самоубийством. Последнее выбрал мой брат. Умея хорошо плавать, так как вырос на берегу великого Енисея, он утонул на глазах отца и товарищей по работе в водоеме, на берегу которого они отдыхали. Какое надо иметь мужество, чтобы решиться на это! Ведь ему было всего 30 лет. Но он знал, что желанных детей и семьи не будет, а впереди только — рак желудка...

Спустя 10 лет оставшийся в живых второй брат Алеша почувствовал боли в спине. Предполагали аппен­дицит. Сделали операцию, вырезали аппендикс. Но боли продолжались, у больного создалось впечатление, что во время операции в желудке по забывчивости оставили ножницы. Вскоре его вновь положили в больницу, разрезали и... зашили: злокачественный рак желудка с множественными метастазами не оставлял надежды на жизнь. Приезжая проведывать брата, я ходила по врачам и задавала вопросы. Хирурга спросила: «Зачем было резать, если после этого только зашили?» Участковому врачу, копошившемуся в бумагах и не обращавшему на меня внимания, предложила: «Посмотрите мне в глаза и скажите, почему за длительное время болезни вашего пациента вы ни разу не побывали у него дома?» А когда попросила совета у онколога, как спасти брата, врач посоветовала: «Скрасьте последние дни жизни больного вкусными продуктами». Вероятно, для того, чтобы труднее было расставаться с жизнью? В первый день лета 1988 г. я потеряла своего второго брата. После этого еще были смерти, а с ними обострялись чувство бессилия и горечь потерь.

Сейчас, вспоминая прожитые годы, я убеждаюсь, что вся моя жизнь, полная лишений и утрат, а также потерь людей, которые смогли бы повернуть мою жизнь по-другому, и изобретательство, которым я занялась в последние годы, — все это было подготовкой к тому, чтобы я занялась проблемой рака. Мое вторжение в святое святых медицины — онкологию было встречено онкологами крайне негативно. И я их понимала. Над решением проблемы рака не одно десятилетие бились маститые ученые. А здесь вдруг появляется без званий и имени провинциалка из далекой Сибири, вообще не имеющая отношения к медицине, и не только заявляет: «Я не верю, что мои клетки способны превращаться в опухолевые», но и называет возбудителя рака — трихомонаду, что повергает многих в шок. Недаром один из руководителей НИИ Санкт-Петербурга еще в 1990 г. спросил: «Ну почему именно трихомонада? Могли бы что-то другое назвать». Не моя вина, что именно трихомонада — наш враг № 1.

Я знаю, у многих целые династии вымирают от рака или гибнут от инфаркта. И этими болезнями интересуются и борются с ними самостоятельно многие люди, утратившие надежду на медицину, которые стараются спасти свою собственную жизнь или своих близких. И только мне почему-то удалось более глубоко вникнуть в суть вопроса, сделать открытия и подтвердить их экспериментально А главное, в них поверили люди. Значит, усмотрели истину. Все это заставляло меня неоднократно ставить перед собой вопрос: «Почему — я?»

Ответ пришел совсем недавно и неожиданно. Оказывается, судьба метит некоторых людей. Например, историки установили, что российские цари имели метку на спине — пятно в виде креста, солнца или месяца. Этим они отличались и от самозванцев, претендующих на престол. Зная об этом, сподвижники Емельяна Пугачева интересовались меткой у своего предводителя. Не имея ничего на спине, Пугачев показывал следы от ран на груди и пятно на шее.

Услышав это радиосообщение, я вспомнила, что с детства у себя на спине, ниже левого плеча, видела какое-то своеобразное родимое пятно. Посмотрев в зеркало, поразилась — оказалось, что это двойной знак: крест, который соединен с месяцем. А в целом это пигментное пятно похоже на свободноживущий жгутиконосец, имеющий впереди головку с тремя жгутиками, переходящую в мощное изогнутое тело — задний рулевой жгутик. Интересно, что подобный жгутиконосец был мною обнаружен при микроскопическом изучении препаратов карценомы шейки матки HeLa. Его своеобразие и отличие от трихомонады вызвало удивление сотрудниц лаборатории микробиологии НИИ акушерства и гинекологии имени Отта, в которой я в 1990-1991 гг. проводила исследования. Рисунок 2 представляет жгутиконосца, обнаруженного в музейном штамме опухоли в процессе исследований, и двойную метку на спине автора открытия трихомонадной этиологии рака.

Но интересно и другое: изучение «длиннохвостых» клеток карциномы шейки матки HeLa, морфологически отличающихся от трихомонад, навело меня на мысль, что эта опухоль состоит из... свободноживущих жгутиконосцев. Скорее всего, онкобольная HeLa, в честь которой назван этот штамм опухоли, заразилась жгутиконосцами во время купания (например Ю. Шмидт и У. Франк в 1937-1938 гг. писали: «Частым источником заражения служит загрязненная стоячая вода Бадена, озера штата Висконсин (США)»), которые -проникнув в ее вагину, нашли благоприятные для себя условия и, перейдя на паразитизм, начали там размножаться, образовав колонию. Перейти в безжгутиковую форму заставил их иммунитет. Известен и тот факт, что из этого штамма ученым не удалось получить злокачественную опухоль. И это понятно: свободноживущие жгутиконосцы, не имеющие опыта паразитирования в иммунном организме, не выработали всего разнообразия средств «уклонения» от иммунитета. Поэтому чужеродных пришельцев узнают защитные силы организма и препятствуют их озлокачественности. Морфологические и физиологические отличия клеток HeLa не дают возможности делать окончательные выводы об их природе. Но эта новая гипотеза достойна дальнейшего изучения: наверняка для человека не только внутренние паразиты, но и свободноживущие одноклеточные представляют угрозу. И в этом нужно разобраться.

Может, этот знак судьбы не только определил мое предназначение — «открыть» трихомонаду, но и помогает вынести в течение долгих семи лет многие превратности жизни: бездомность и безденежье, чинимые препятствия, клевету и измены? И пусть на меня не сердятся руководящие мужи и гениальные ученые, не одно поколение занимающееся проблемой рака: я не стремилась оскорбить их лучшие чувства или самолюбие. И не моя вина, а беда, что важнейшие открытия возбудителя рака, инфаркта и СПИДа сделаны человеком «со стороны». И пусть не упрекают меня, что не имею специального медицинского образования. Ведь всем должно быть понятно: закончи я медицинский институт и пройди аспирантуру в том же ВОНЦе, стала бы узким специалистом и никогда бы не усомнилась в ошибочной догме, что нормальные клетки способны превращаться в опухолевые. А вдруг бы следующий автор открытий из вашей плеяды или другой человек «со стороны» запоздал, и не успела ли бы к тому времени природа забрать всех наших потомков в свое лоно, наказав их за наше неразумие участью динозавров?

Возможно, не только двойной знак судьбы, но и двойной медицинско — славянский смысл моей фамилии Свищева также обрекал меня на занятие медициной. Образование свища в опухоли — результат активизации иммунитета и признак выздоровления: через свищ выходит гной и отторгается опухоль. В Древней Руси свищами называли гусей, которые всегда были украшением создавшей их природы. Отсюда: Свищева, значит, Гусева.

А потому, оставив в стороне взаимное недовольство, возрадуемся тому, что мировой значимости открытия сделаны в нашей родной России, и объединим усилия против трихомонады.

ПРИГОВОР XX ВЕКА

Рак и инфаркт, как война, вошли в каждый дом. Инфаркт считается благородным заболеванием — ему чаще подвержены руководящие мужчины. А рак — как смертный приговор: конец мечтам, карьере, жизни. В начале века число онкологических больных составляло всего 3% от числа всех заболевших, сейчас — 30%. Четвертый съезд российских онкологов, прошедший в конце 1995 года, подвел неутешительный итог: каждые 78 секунд регистрируется новый онкологический больной, излечиваемость составляет 33%, за последние 10 лет количество онкозаболеваний увеличилось на 20%.

Сухие цифры... Кто их запомнил или спроецировал на себя? Ведь каждый, надеясь, что эта беда минует его, старается отгородиться от этой проблемы. И тем не менее многие знают: опухолевые клетки есть у всех и рак имеет длительную и незаметную для больного стадию предрака. В это время возникают острые заболевания, переходящие в хроническую форму, развивается малокровие, нарушается нервная и ослабевает иммунная системы, происходит истощение организма. Медики тоже это знают, но не способны приостановить переход хронического заболевания в онкологическое. Более того, часто они лечат не больного, а подавляют реакцию организма на болезнь, например боль и температуру. В результате способствуют росту новообразований. Вот один из примеров.

Москвичке Г. 53 лет. Двадцать лет назад она почувствовала боль в коленном и тазобедренном суставах. Обратилась к врачу, и ей был поставлен диагноз — артрит. Но боль — это сигнал организма об инфекции. Следовательно, перед тем как поставить диагноз, необходимо определить природу инфекции, на которую реагирует больной. Определив возбудителя в начале болезни, его легко подавить современными лекарственными средствами.

О том, что артрит имеет биологического возбудителя, мне удалось определить, изучая препараты синовиальной жидкости из коленных суставов больных ревматоидным артритом. Первый препарат в сентябре 1995 г. привезла врач-лаборант Козьмина из Белгорода. На цветном фотоснимке, сделанном мною, видны круглые цистоподобные трихомонады, в том числе и почкующиеся. Спустя полгода мною были изучены и сфотографированы препараты синовиальной жидкости из суставов группы больных

Московского НИИ ревматологии. На фотоснимках видны одиночные цистоподобные, амебовидные и даже жгутиковые трихомонады, а также в виде колоний. Кроме одноклеточных паразитов обнаружена также бактериальная микрофлора. Электронная микроскопия и другие анализы на вирусную инфекцию не проводились. Но уже того, что было обнаружено простым микроскопированием, достаточно, чтобы задуматься об инфекционной природе артрита.

Если бы в случае с нашей больной москвичкой были проведены анализы по выявлению возбудителя ее болезни, то за короткое время можно было бы подавить заболевание в зародыше. Но это не было сделано. Не зная биологической природы артрита, врачи поставили диагноз по симптомам. Так же, по стереотипу, они начали и лечение больной путем утихомиривания боли. Женщине прописали гормональный препарат преднизолон, обладающий иммунодепрессивным действием.

Этот гормон тормозит развитие защитных лимфоидной и соединительной тканей и препятствует синтезу белка, усиливая его распад. А это хорошая пища для трихомонад: им не нужно утруждать себя на расщепление белка. Подкормка дала свои результаты: через два года произошел отек легких, а также поражение многих сосудов и органов. Но методика лечения не изменилась: 18 лет больная принимает гормоны. За это время с осложнением ее заболевания менялся и диагноз: артрит — полиартрит — красная волчанка — рак.

Обеспокоенная ухудшением своего здоровья, больная пытается при снижении болей уменьшить дозу приема гормона, ведь в инструкции написано: «Применять крайне осторожно». Оказывается, эти гормоны могут вызывать развитие стероидного диабета, усиление выведения кальция, обострение язвенной болезни, опасность тромбообразования. Последнего больная особенно боится, так как у ее сестры уже ампутирована одна нога.

Больной иногда удается снизить прием гормонов до одной таблетки. Но врачи, узнав об этом, вновь заставляют увеличивать дозу. Такое лечение для Г. не прошло даром: отек в легких перешел в опухоль, которая обнаружена при рентгенологическом обследовании. На шее, сбоку от щитовидной железы, растет еще одна опухоль, которую врачи как бы не замечают. Появились множественные уплотнения на теле, легко прощупываемые руками.

Таков трагический путь нашей больной от «безобидного» артрита через волчанку, от которой умер известный А. Миронов, к множественному раку, «вскормленному» медиками. Как вы думаете, пытаются ли теперь онкологи, на учет к которым поставлена наша больная, модернизировать методику лечения своих коллег-ревматологов? Да. Но не путем исправления ошибок своих предшественников или лечения онкологического заболевания. Они, сохранив гормонотерапию, предлагают вырезать... селезенку — важнейший иммунозащитный орган.

Раньше медицина была частью биологии и, действуя по закону: если появилась болезнь — ищи ее биологического возбудителя, добилась выдающихся успе­хов. Канули в Лету эпидемии чумы, холеры, черной оспы. Та же чума, поражавшая целые государства, считалась Божьей карой до тех пор, пока не был выявлен ее возбудитель. Создание вакцины, стимулирующей иммунитет, позволило справиться с этой болезнью. А как борется современная медицина с чумой XX века — раком? Выбор средств более грозен для самого человека, чем для его болезни. Обычно это нож, яд и лучевая пушка.

Результативность такого лечения также продемонстрирую на примере. Юному москвичу П. 11 лет. Пять лет назад ему был поставлен страшный диагноз: опухоль мозга. В процессе лечения мальчик перенес две хирургические операции и курсы химиотерапии.

Общая доза радиационного облучения составила 5700 рад, а для уничтожения нормальных клеток достаточно одноразового облучения дозой не более 400 рад. На спонсорские деньги с группой больных ребят дважды побывал в Германии, где подвергался иммунотерапии. Но рост опухоли не подавлен. Исчерпав свои возможности, хирург отказывается от третьей операции, врачрадиолог предлагает облучить всю голову, а химиотерапевт предупреждает родственников: «Готовьтесь...» Семья в горе, мама не работает, ухаживая за сыном, мальчик не учится, не общается со сверстниками. Медицина отказалась от больного ребенка, а бабушка борется за жизнь внука, перейдя на нетрадиционные методы лечения. Определенные успехи есть: ее внук еще жив, а сотоварищи по несчастью уже погибли.

О том, что официальная медицина бессильна победить рак, свидетельствует и тот факт, что ее жертвами становятся сами онкологи. Среди них основатель и первый генеральный директор Всесоюзного онкологического научного центра академик АМН Н. Блохин, именем которого назван этот комплекс. Заболев раком, Блохин отказался лечиться в стенах своего детища. Он приехал в начно-исследовательский институт им. Герцена и заявил: «Лечите вы меня, а то мои коновалы меня зарежут...» Не важна дословность сказанного, а важен результат: здесь тоже не спасли от смерти. Об умерших плохо не говорят, предпочитают молчать. Но нельзя замалчивать проблему рака, ежеминутно уносящего новые невинные жертвы. А в том, что это происходит, не последнюю роль сыграл академик Блохин. К сожалению, Николай Николаевич, как говорится, не был онкологом от Бога. Он вообще не имел никакого отношения к онкологии, когда волей руководства страны возглавил это направление в медицине.

В то время шли активные поиски биологического возбудителя рака. Существовало несколько альтернативных научных школ, изучавших природу опухолей. Среди них были: самая старая и опытная — паразитарная, возглавляемая известным онкологом профессором М. Невядомским, и молодая, вновь зарождающаяся, создателем которой стал Л. Зильбер. Корни паразитарной школы уходят в XIX век. Один из ее пред-ставителей Адамкевич еще в 1893 году выставил положение: раковая клетка сама является паразитом.

Позднее это подтверждалось экспериментами на животных: уже через 12 часов после одноразовой прививки мышам эмульсии раковой опухоли ее клетки обнаруживались в крови и во всех органах. Многочисленные исследования биологических и физиологических свойств опухолевых клеток, цикличность их изменений, способность уклоняться от иммунитета и вырабатывать яд, поражающий нервную систему, а также образовывать злокачественную опухоль после того, как массы токсинов парализуют свойства сыворотки разрушать раковую клетку, позволили профессору Невядомсксму утверждать: «Опухоль — это колония микропаразитов, точное отнесение которого к определенному классу потребует еще много времени и усилий».

В это время на гребне волны возрождения генетики в нашей стране появились ученые, поддержавшие зарубежную генетическую теорию возникновения опухолевых клеток Борста, которая допускала мутацию клеток под влиянием раздражителей. В 1958 г. Л. Зильбер сформулировал вирусогенетическую теорию, в которой в качестве раздражителя был назван «опухолеродный» вирус. Но эта теория как единственно верная долго не просуществовала. Сама теория имела изъян: вирусы, заставлявшие клетки «трансформироваться» в опухолевые, куда-то из опухоли исчезали. Кроме того, она не раскрыла всех тайн онкологии и не смогла приостановить эпидемиологическое распространение рака. Поэтому ее потеснила вереница новых теорий: канцерогенная, иммунологическая, онкогенная и другие. Вначале между ними тоже шла борьба, но она оказалась бессмысленной, так как все они базируются на общей концепции клеточных превращений и не решают проблемы рака. Тем не менее сторонникам этой концепции удалось разгромить школу Невядомского, который не смог классифицировать паразита. С тех пор все научные силы и государственные средства направлялись на разработку клеточных теорий: онкология монополизировалась и зашла в тупик.

Онкология — это «бездонный колодец». Она своим лечением не только не возвращает к жизни большинство доверившихся ей, но и переводит на «нет» огромные государственные средства. Например, сейчас курс лечения одного онкологического больного стоит более 30 млн рублей. Приняв в клинику трех больных, онкологи расходуют 100 млн рублей, а возвращают к жизни только одного человека. Следовательно, государство от такого лечения теряет двух своих граждан и средства, на которые можно было бы прокормить до 20 человек в течение года.

Еще более дороги операции по пересадке костного мозга, замене органов и протезированию. Например, раньше при злокачественной опухоли челюсти ее просто удаляли, обрекая человека на мучения на всю оставшуюся жизнь. А сейчас, как говорит директор ВОНЦ академик АМН Н. Трапезников (ТВ, «Час пик», 22.05.96 г.), онкологи берут кость от лопатки и выправляют челюсть больному, на операцию уходит 6-8 часов, и бригады врачей сменяют друг друга. Онколог Трапезников — хирург. Вероятно, хороший. Но хирург, как портной, должен уметь правильно раскроить и, мастерски сделав операцию, зашить. Но это — не модельер. Хирург даровит руками, а руководитель крупнейшего научно-лечебного центра страны, как модельер, должен быть даровит и головой. Именно она позволяет понять, что злокачественная опухоль не возникает за одну ночь, и поэтому нельзя обвинить, как это принято у онкологов, больного раком челюсти, что якобы он поздно обратился к врачам за помощью, что и привело к двойной операции.

Челюсть-то на виду. Нет сомнения, что больной неоднократно обращался за помощью в то время, когда заболевание развивалось по схеме: воспаление десен и кариес зубов — парадонтоз всех степеней — доброкачественная опухоль, сопровождающаяся флюсами, — злокачественный рак (саркома). Так почему же медики не приостановили болезнь на ранней стадии предрака? Ведь она развивалась у них на глазах.

Химиотерапия тоже обходится государству в копеечку. Например, создание одного химиопрепарата-иммунодепрессанта стоит один миллиард рублей и десять лет работы научного коллектива. Но кто подвергался химиотерапии, знает, насколько болезненно это лечение. Высокотоксичные препараты, к которым относятся и азоиприты — потенциальные боевые отравляющие вещества, еще более подавляют иммунитет и дезинтегрируют опухоль, что способствует усилению процессов метастазирования и рецидива заболевания, ускоряющих гибель больного.

И все-таки есть надежда на победу над раком в ближайшее время? К сожалению, нет. Ведущий онколог страны Н. Трапезников прогнозирует: к 2000 году заболеваемость раком повысится, а излечиваемость снизится. Уже каждые 72 сек будет регистрироваться новый онкологический больной и каждые 97 сек — смерть от рака. Нетрудно подсчитать, что начало нового тысячелетия ознаменуется регистрацией 438 000 человек, впервые заболевших раком, и 324 120 онко- больных, избавившихся от мучений и отправившихся в мир иной. Судя по этим данным, излечиваемость в онкологии снизится до 26%. Такова наша участь... А что ждет наших потомков в ближайшие 100 лет? Если исходить из частоты заболевания в 72 сек при сохранении нынешнего прироста 20% за 10 лет, то к 2100 году число заболевших раком составит 50 млн человек. По заболеваемости рак стоит на втором месте после сердечно-сосудистой патологии, на третьем месте — диабет. Следовательно, в ближайшее столетие только этими болезнями заболеет 140 млн людей — это численность населения нашей России.

ИЩИТЕ ТРИХОМОНАДУ

В науке существуют два пути решения фундаментальных проблем. Один из них — это путь мощных прорывов, крупных открытий, которые дают возможность радикально решить проблему. Другой путь — постепенное накапливание материалов, их сопоставление, анализ и последовательное овладение крепостями тайн природы. В онкологии были надежды на первый путь, но жизнь показала, что эти надежды не оправдались.

76 лет назад выделившись из биологии, медицина, вероятно, забыла, что не только человек живет в окружающем его мире, но и богатый микромир обитает внутри него.

Известный паразитолог профессор В. Догель утверждал: «Как любой биотоп суши или моря, так любая ткань и любой орган является местом обитания для паразитов». Определение природы паразита, вызывающего рак, о котором писал онколог Невядомский, — это тот прорыв, который позволит решить онкологическую проблему. И он был сделан: в 1989 г. мною открыт возбудитель рака.

Когда в роду третье поколение умирает от рака, причем младшие родные братья, понимаешь, что следующая очередь — твоя. Это заставило меня познакомиться с проблемой рака. Не ведая о существовании Невядомского и Зильбера, я интуитивно приняла сторону первого уже потому, что не поверила в способность моих клеток превращаться опухолевые. Отсюда возникал вопрос: что же такое опухолевая клетка? Дать на него ответ — значит (!) сделать открытие возбудителя рака.

Открытия делаются по-разному. Америго, не будучи мореплавателем, открыл неизвестный миру континент Америку, не выходя из кабинета. Ученому-теоретику не пришлось на практике доказывать достоверность своего открытия, пустившись в опасное плавание: за него это сделал Колумб. Я же, не будучи медиком, открыла возбудитель рака, не входя в кабинет, которого у меня не было. Сначала возникла смутная мысль о трихомонаде. Ведь это самое распространенное одноклеточное, и заболевание, которое оно вызывает, протекает часто незаметно для человека. Как и все, я знала только вагинальную трихомонаду, поэтому задалась вопросом: а при чем здесь рак легкого или мозга? Ответ нашла в ведущих библиотеках Москвы, Ленинграда, Новосибирска и Красноярска, проштудировав множество научных публикаций и законспектировав 50 тетрадей мелким почерком.

Не претендуя на восприятие меня как равного себе специалиста медиками, признающими только банальное образование, я, экстерном изучив интересовавший меня предмет, считаю себя наиболее компетентной в трихомонаде и проблемах, которые она создает, паразитируя в организме человека. Но перенос и реализация этих знаний в медицине позволит за короткое время решить проблему рака и многих других неизлечимых болезней века.

В отличие от Америго я не имела своего Колумба, поэтому пришлось пуститься в одиночное плавание. В 1989 г., покинув свой дом и не имея постоянного источника доходов и жилья на фоне социальных потрясений в России, я штурмовала малопривлекательный трихомонадно — раковый гранит науки. Работая по 10-14 часов в сутки, без выходных, делала все необходимое для проверки достоверности своего открытия. Изучала труды по паразитологии, онкологии и кардиологии, встречаласъ с учеными многих институтов Москвы и Ленинграда, находила спонсоров, организовывала эксперименты в научных лабораториях, разрабатывала методики исследований и реализовала их: пересевала культуры опухолевых клеток и трихомонад, изготовляла фиксированные препараты и изучала их под микроскопом. А также анализировала полученные результаты и выпускала отчеты, писала статьи для публикаций и выступала с докладами перед медиками. Эксперименты достоверно показали, что опухолевые клетки человека и животных — это одноклеточные паразиты — трихомонады. И вдвойне прав оказался известный онколог профессор Невядомский, который предсказывал, что раковая клетка — это не трансформированная нормальная клетка, а паразит, на дифференциацию которого потребуется много времени. Действительно, возбудитель рака был открыт через 30 лет после разгона паразитарной школы Невядомского.

В России каждый год миллион людей умирают от болезней сердца и на каждую тысячу у восьми новорожденных диагностируется порок сердца. В США та же проблема. Правда, комфортабельность лечения выше. Там создано более 280 центров по пересадке сердца и проводятся сотни тысяч операций по открытой хирургии сердца и сосудов. Наши хирурги, находясь в худших условиях, тем не менее не уступают в мастерстве. Одна операция обходится государству в. 31 миллион рублей. А для больного это серьезное предупреждение: ведь рецидива болезни он может и не пережить.

По мнению медиков, в возникновении сердечно — сосудистых заболеваний виноват сам человек и его эмоциональные и физические перегрузки А раз нет возбудителя болезни, то и борются врачи не с ним, ас человеческим телом. Правы ли они? Нет! Впервые мне пришлось высказаться именно так в одном из выступлений в прессе. Впрочем, та статья известного журналиста Михаила Дмитрука запомнилась многим, и специалистам тоже. Предлагаю ее здесь полностью.

ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ

Сердечно-сосудистые заболевания стали самыми распространенными на земле. До сих пор был неизвестен возбудитель недугов, поэтому он оставался совершенно безнаказанным, ежегодно убивая десятки миллионов человек. И вот недавно злейший враг рода людского пойман на месте преступления... российским ученым.

Изучая проблему рака, Свищева заметила странное сходство между онкологическими и кардиологическими заболеваниями. И те, и другие имеют длительный бессимптомный период. Люди не замечают грозного недуга, пока формируются опухоли и тромбы.

Болезнь становится явной, когда заходит слишком далеко: как правило, наступает истощение организма, малокровие, иммунодепрессия — в результате начинает прилипать любая зараза.

К тому времени Тамара Яковлевна уже доказала экспериментально, что опухоли состоят из трихомонад. Неужели и тромбы строятся из тел этих паразитов? И догадка подтвердилась. Ведь ткани, которые состоят из человеческих клеток, имеют красный, мясной, цвет, а сформированные из трихомонад опухоли и тромбы — белесого цвета. Другое подтверждение удалось найти в научной литературе и окружающей жизни: рак часто сочетается с сердечно-сосудистой патологией, а многочисленные онко- кардиологические больные — жертвы аварии на Чернобыльской АЭС — тому убедительное подтверждение. И это неудивительно, если у них общий возбудитель. Но этого нельзя сказать о других инфекционных заболеваниях. Например, чума исключает холеру или тиф — человек может заболеть только одним из этих недугов, потому что они имеют разных возбудителей, которые враждуют друг с другом.

Еще больше убедило Свищеву сходство результатов так называемого лечения онкологических и кардиологических заболеваний. Добившись временного исчезновения симптомов, медики усугубляют их причину: под угрозой гибели трихомонады становится агрессивными, начинают мигрировать по организму и бурно размножаться.

В результате болезни проявляются вновь — в более тяжелой форме. К примеру, на месте удаленной опухоли образуется новая — более злокачественная или возникают метастазы в других органах. Нечто подобное происходит после операций на артериях: на месте старых тромбов вырастают новые. Нам известен больной, который полгода назад был прооперирован в Германии, сейчас вынужден лечь снова на операцию, но уже в местную клинику. И химиотерапия вызывает нежелательный эффект: если вначале и происходит уменьшение опухолей и тромбов, то потом они становятся больше, чем прежде.

В свое время медики искусственно разделились на онкологов и кардиологов, заодно и человека расчленили: на сердечно-сосудистую систему и все остальное. А трихомонада этого не понимает. Для нее тело человека — единая планета. Где она находит для себя подходящие условия, там и обитает, размножается и образует колонии. Если новообразование возникнет в органах и тканях, онкологи назовут его опухолью, а если в стенках сосудов, кардиологи — тромбами. Все это и позволило Свищевой создать свою концепцию. Суть ее в том, что онкологические и кардиологические заболевания имеют общих возбудителей — три­хомонад. В первом случае они диагностируются по образованию опухолей, а во втором — тромбов.

Для подтверждения концепции надо было найти трихомонад в кровеносных сосудах и доказать, что из этих паразитов образуются тромбы. Образно говоря, трихомонады — это танки, которые застревают на узкой дороге в горном ущелье и не пропускают машины с гуманитарной помощью — клетки крови.

Оказалось, что подобные идеи давно приходили в головы ученых. В середине XX века был расцвет паразитологии, проводилось много исследований по одноклеточным паразитам, в том числе по трихомонаде. Уже тогда академик Е. Н. Павловский и Е. Г. Визирь обнаружили трихомонаду в крови и изучали ее поведение в кровяном русле. Больших успехов в изучении трихомонад добились советские ученые: Ю. X. Терас и его коллеги из Эстонии, Г. М. Ткаченко, И. К. Падченко с Украины. Б. А. Теохаров из Узбекистана и российские ученые В. В. Тарасов, Л. К. Любимова, А. А. Авакян, Н. М. Овчинников и многие другие. Но они успели пройти только половину пути: расшифровали механизм разрушительного воздействия трихомонад на клетки крови и тканей человека. Их больше интересовала жгутиковая форма трихо­монад. Исследователи не догадались, что именно из цистоподобных, почкующихся форм образуются опухоли в органах и тромбы и бляшки в сосудах крови.

— Почему же эта простая мысль до сих пор никому не приходила в голову? — спросил я Тамару Яковлевну.

— Как будто нарочно организаторы науки все сделали для того, чтобы это открытие стало невозможным, — ответила исследовательница. — Они искусственно расчленили медицину на множество разделов, каждый из которых стал изучать не целого человека, а какой-нибудь его фрагмент. Так, при явном сходстве недугов цивилизации их разделили стеной: одни болезни назвали онкологическими, другие — кардиологическими. Два проявления одного недуга стали изучать в разных институтах, не связанных друг с другом. Но, исследуя отдельные симптомы заболевания организма, ученые при всем желании не способны узнать их общую причину. Поэтому и не замечают, что у этих недугов гораздо больше сходства, чем различий. Ведь давно известно, что опухолевые клетки циркулируют в крови. Еще в 1867 г. Эливорт впервые обнаружил раковые клетки в периферической крови ракового больного. И только спустя столетие онкологи убедились, что опухолевые клетки попадают в кровяное русло в большом количестве и в значительно ранние стадии заболевания, чем предполагалось ранее. Это они, отделяясь от опухоли, проникают в сосуды, разносятся по всему телу и в ослабленных органах образуют новые колонии — метастазы и... тромбы. А Свищева лишь утверждает: клетки опухолевые, клетки тромбов и трихомонады-одно и то же. Поэтому нужно бороться не со следствиями заболевания: опухолью, инфарктом, тромбами, а с их причиной — ликвидировать возбудителя недугов на ранних стадиях заболевания.

Сенсационные исследования провела летом 1994 г. Свищева в одной из лучших клиник Москвы. Сначала она сделала сравнительный анализ крови, взятой у онкологических и кардиологических больных. Для контроля была нужна кровь практически здорового человека — исследовательнице пришлось взять ее у себя. В микроскоп было видно, что в здоровой крови большинство эритроцитов имеют форму дисков с ярким ободком и просветом в центре. Они похожи на двояковогнутые линзы из цветного стекла: посередине гораздо тоньше, чем по краям. Эти поджарые здоровяки поразительно отличались от больных толстяков: эритроциты онкологических и кардиологических больных напоминали двояковыпуклые линзы, и в центре не видно просвета, наоборот, середина темнее кра­ев. Мало того, опухшие эритроциты громоздились друг на друга, образуя колонии и цепочки. Исследовательница предположила: эти больные клетки сцепились, чтобы вместе спасаться от токсических веществ, которые выделяют паразитирующие в человеке одноклеточные животные — трихомонады: прижавшись друг к другу, эритроциты уменьшают общую поверхность тела, на которую попадают яды в сыворотке крови.

Но другие ученые считают, что сцепление эритроцитов имеет и физическую причину. Так, известный физик-ядерщик Иван Степанович Филимоненко по

Date: 2016-08-31; view: 353; Нарушение авторских прав