Революционная демография

Пять столетий Запад владел миром, демонстрируя несокрушимую энергию и волю. Все гордые незападные государства так или иначе, после Колумба, да Гамы и Ченселора, после выхода американцев за Аллеганы, после достижения испанцами Тихого океана, после колонизации Африки и Азии, подчинились Западу. Несколько волн промышленно-научных революций закрепили опеку конкистадоров и колонизаторов над громадными просторами мира. Десятилетие назад не устояла в антизападном противостоянии Россия – последний избежавший прямого западного контроля район Евразии. Экономический триумф Соединенных Штатов породил поистине жесткую уверенность военно-экономического лидера мира в практически необратимом овладении им главными рычагами мирового развития. Глобализация закрепила возможности Запада и его американского авангарда осуществлять мировое доминирование. Зашла речь о «конце истории».

Но именно тогда, когда даже самые большие скептики умолкли, пораженные военно-научно-техническим превосходством Запада и его неоспоримого авангарда – Америки, история еще раз начала демонстрировать изумленному человечеству, что для нее нет неоспоримых канонов. И нам остается только потрясенно смотреть в лицо новым фактам, резко меняющим мировую панораму, подвергающим сомнению контрольные функции мирового гегемона – Соединенных Штатов.

Долгие столетия после катастрофического четырнадцатого века (когда в результате войн и эпидемии чумы Западная Европа потеряла более трети своего населения) Запад отличался стабильным ростом своего населения. Довольно долгое время западное население держалось на весьма стабильном уровне в 180 млн. человек. И только в XVIII веке население Запада начало быстро расти. В 1900 г. на Европу, Северную Америку и тогдашнюю Российскую империю приходилось 32 процента мирового населения. Такой большой процент объясняется демографическим взрывом, сопровождавшим индустриальную революцию. К середине XX века достигло цифры в 750 млн. человек, то есть более одной четвертой мирового населения, составившего 3 млрд. человек. Но уже начался более быстрый рост незападных регионов мира.

За последовавшие пятьдесят с лишним лет население Земли удвоилось (до шести с лишним млрд. человек), а Запад по существу прекратил даже воспроизведение уже достигнутого уровня своего населения. В 1950 г. доля индустриального мира пала до 29 процентов от всего населения планеты. В дальнейшем ритм этого падения ускорился: 25 процентов в 1970 г., 18 процентов в 2000 г., уже всего лишь одна шестая населения планеты – малообещающая проекция на будущее. (Напомним, что для воспроизведения существующего уровня населения требуется уровень рождаемости в 2, 1 ребенка; на современном Западе этот уровень составляет 1, 4 ребенка – революция в демографии, резко ослабившая Запад.) На 2050 г. проецируется цифра в 10 процентов; доля западного населения к концу текущего века снизится до нескольких процентов мирового населения.

Между 2000 и 2050 годами мировое население увеличится минимум на три миллиона человек. Но при этом население Азии, Африки и Латинской Америки увеличится на 50 процентов, а население Европы уменьшится как минимум на сто миллионов человек. Если в 1900 г. население Африки и Латинской Америки равнялось 13 процентам мирового, то в 2000 г. эта доля увеличилась до 21 процента, а в 2050 г. увеличится до 29 процентов. В 1900 г. «северяне» превосходили «южан» как 2, 5 к 1; в 2050 г. соотношение между ними станет прямо противоположным.

История знает несколько подобных примеров. В классической «Истории цивилизации» американский историк У. Дюрант называет «биологические факторы» решающими в падении Римской империи. «Серьезная нехватка населения обнаружилась на Западе после императора Адриана… Законы Септимия Севера говорят о penuria hominum – нехватке мужчин. В Греции депопуляция продолжалась уже на протяжении столетий. В Александрии население сократилось к 250 году вдвое… Только варвары и восточные народы увеличивали свою численность как за пределами империи, так и внутри». Это и погубило имперский Рим. По мнению историка У. Дюранта, «Рим был завоеван не варварскими нашествиями извне, а варварскими манипуляциями изнутри… Быстро растущие германские племена не имели представления о классической культуре, они ее не принимали и не передавали другим; быстро растущие восточные народы не имели других целей, кроме как уничтожить римскую культуру; владеющие этой культурой римляне пожертвовали ею ради стерильного комфорта».

Увеличивающиеся общины христиан жили большими семьями и предупреждение рождаемости рассматривалось ими как грех, что, помимо прочего, принесло им историческую победу. Сегодня же христианский Запад убеждает развивающиеся страны (и в особенности мусульман) «использовать, подобно западным народам, контрацептивы, аборты и стерилизацию. Но почему незападные должны пойти на самоубийство вместе с нами именно в то время, когда после нас они наследуют планету?». Американский исследователь Дж. Бернхэм приходит к выводу, который приобретает такую актуальность: «Трудно определить причины чрезвычайно быстрого упадка Запада, который характеризуется потерей лидерами Запада веры в себя и утратой уникальных свойств их цивилизации… Причина в эксцессах материального процветания и усталости, изношенности, которых, увы, не избежать всему временному на Земле».

Сказывается воздействие двух первых индустриальных революций. Как пишет американский политолог Дж. Курт, «величайшим движением населения XIX века явилось движение мужчин из деревень в города. Величайшим движением второй половины XX века явилась переориентация женщин с домашней работы на службу в офисе… Воспитание в семья заменилось „несемейным“ образованием». В Соединенных Штатах 1950 г. 88 процентов женщин с детьми до шести лет оставались дома; уже через тридцать лет 64 процента американских женщин с детьми до шести лет работали на производстве или в офисе. Поглощенные своей карьерой женщины не интересуются большими семьями, воспитанием детей, новым «бэби бумом». Цифра 1, 4 ребенка на семью в современной Америке отражает состояние главной «ячейки общества», характеризующей крепость или уязвимость нации.

Во всей остроте встал вопрос, какова цена гедонизма для «золотого миллиарда», долговременен ли мир, ориентированный на массовое потребление? По мнению американского антрополога Дж. Анвина, «человеческое общество свободно в выборе либо великого проявления энергии, либо в пользовании сексуальной свободой. Невозможно иметь и то и другое на протяжении жизни более чем одного поколения». Вооруженные рычаги государства могут быть беспредельно могучими, но ослабление ткани общества не может быть компенсировано точным и «умным» оружием.

Нельзя сказать, что западному миру катастрофически не везло. Напротив, Запад феноменальным образом избежал многих реальных и предрекаемых ему бед. Мальтузианская теория вымирания западного населения от голода оказалась ложной. Пролетарии, вопреки Марксу, не сомкнули руки против буржуазной цивилизации. Великая депрессия 1929 – 1933 гг., так или иначе, была преодолена. Алармистские доклады Римского клуба оказались не совсем точны в предсказании истощения природных ресурсов планеты. Не сгущают ли страхи современные демографы? Увы, привычный оптимизм на Западе в этом отношении уже не действует, хотя бы ввиду того, что фактическое сокращение и практическое исчезновение Запада произойдет не когда-то – оно ускоренно происходит сегодня. Сегодня незападный мир многочисленнее западного в пять раз; он будет в 2050 г. многочисленнее в десять раз. Из этого процесса Западу уже не вырваться – нет на то никаких указаний. Процесс потери Америкой и Европой своего населения только усугубляется, это население уменьшается не только относительно, но и абсолютно.

Американские идеологи задают вопрос, почему Клинтон, Шредер и Жоспэн принципиально не отвергали обвинений в адpec Запада? Да потому, что они «в глубине сердца верили, что обвинения справедливы и что Запад виновен. Если бы все было иначе, Клинтон не отправился бы в Африку просить прощения за рабство». А победа в «холодной войне» лишила Запад очевидного объединяющего начала. Сила Америки не может простираться на весь огромный мир. Во времена Великой французской революции англичанам хорошо было иметь философа Эдмунда Берка, дававшего интеллектуальную перспективу происходящего, но еще лучше было иметь Нельсона и Веллингтона, владевших контрольными военными рычагами. Где же военный дух Запада, полагающегося на наемную армию сегодня, в мире недовольного мирового большинства?

Date: 2016-08-30; view: 260; Нарушение авторских прав